«Победа над фашизмом в СВО невозможна без победы над фашизмом внутри, — чеканит с трибуны Госдумы женщина с зализанными в строгий пучок волосами. Это Инга Юмашева, бывшая депутатка и членка правления МОО „Союз православных женщин“. — Аборт по желанию — это убийство невинного человека по причине неудобства, несостоятельности, нездоровья и несвоевременности. Мы должны назвать зло злом и сделать все, чтобы его стало меньше».

Ингу Юмашеву и тех, кто разделяет её мнение, называют пролайферами (от англ. pro-life — «за жизнь»). Это люди, которые поддерживают инициативы по запрету абортов. Пролайферы гордо считают себя защитниками тех, у кого пока нет возможности постоять за себя, — но по факту стремятся взять тело женщины под контроль и примитивно делят мир на чёрное (аборт = убийство) и белое (запрет аборта = спасение жизни). Что неудивительно, пролайферов в российском правительстве много.

Как же выглядит портрет борца с абортами? Согласно исследованию американского института общественного мнения, большинство пролайферов — мужчины, (удобно запрещать то, что тебя не касается), поддержка движения растёт с возрастом и падает с ростом уровня образования.

Сегодня в России у пролайферов большая трибуна. На заседании, где выступала Инга Юмашева, говорил и заведующий кафедрой акушерства и гинекологии РУДН Виктор Радзинский. Доктор, делая реверансы мудрому начальству, осторожно утверждал, что россияне не одобряют дополнительных ограничений абортов, что рождаемость не повысится от запрета процедуры и что необходим секс-просвет. Однако мягкость формулировок не помогла — профессора перебили негодующими криками. Круглый стол по вопросу прерывания беременности не терпит острых углов. 

Текст, выпущенный на свободной площадке, не перебьёшь. ФемПлатформа РСД решила письменно «ответить» на основные штампы пролайф-пропаганды. 

1. Аборт — это убийство.

Самый частый и самый эмоциональный аргумент. Очевидно, что вас пытаются вовлечь в этический спор, который сам по себе имеет небольшую ценность ввиду нечёткости определений. Мало того, пролайферы редко дают необходимый для взвешенной оценки контекст, который мы постараемся привести.

Определенно известно, что до 13 недели эмбрион не испытывает боли. Далее оценки учёных разнятся. Многие акушерские организации считают, что плод начинает чувствовать боль только после 24 недели. Дело в том, что участки коры головного мозга, которые ответственны за восприятие болевых ощущений, и таламус, передающий информацию о внешних воздействиях, формируются лишь на дальнейших этапах эмбрионального развития. Некоторые учёные, однако, предполагают, что существуют и иные механизмы, позволяющие плоду воспринимать боль. Необходимо понимать, что мы не говорим об осознаваемой боли — сравнивать ощущения плода с человеческой болью или болью чувствующего существа было бы некорректно.

Но именно на сравнении с человеком пытаются играть сторонники запрета абортов. Возможно, поэтому пролайферы приукрашивают вид эмбрионов в матке. Ниже на картинках  — разные «ракурсы» зародышей на ранних стадиях развития.

Нужно понимать, что восприятие беременности и зародыша — глубоко персонально. Некоторые сразу с теплом и любовью воспринимают эмбрион, кто-то чувствует лишь страх и отвращение. Неправильного способа переживать беременность нет.

В то же время считать эмбрион человеком на общественном уровне не совсем корректно из-за его зависимости от тела матери. В течение первого и второго триместров (когда осуществляется большинство абортов) эмбрион нежизнеспособен, то есть не может выжить, не будучи привязанным к материнской утробе. Даже если признать, что у эмбриона есть право на жизнь, это не повод использовать тело другого человека без его согласия.

Если мы не считаем этичным государство, заставляющее людей становиться донорами органов или крови, точно так же мы не можем поддерживать принуждение к спасению «жизни» эмбриона, когда оно связано с риском угрозы собственным здоровью и жизни при вынашивании, родах.

2. Аборт — это грех.

Безусловно, современное православие считает аборт грехом. Однако у взаимоотношений христианства и абортов долгая сложная история, а современные христианские конфессии занимают различные позиции по этому вопросу.

Так, многие протестантские церкви США и Европы, хотя и не приветствуют аборт в целом, всё же принимают право выбора женщины в сложных обстоятельствах. Мало того, большинство протестантских богословов не приравнивают нерождённый эмбрион к рождённому человеку: хотя эмбрион и содержит в себе зародыш человеческой жизни, он не равен человеческому существу, если у него ещё не сформированы нервная система, органы и, тем более, способность чувствовать боль или мыслить.

В самом тексте Библии нет явного суждения об абортах, хотя и присутствуют отрывки, как подтверждающие, так и опровергающие греховность прерывания беременности.

Например, в Исходе 21:22–25 написано:

«Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет другого вреда, то взять с виновного пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках; а если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб».

Христиане, выступающие за легализацию абортов, цитируют этот отрывок, потому что он показывает, что когда у женщины случается выкидыш от удара во время драки, в качестве компенсации требуется только штраф, в то время как если женщина ранена или убита, то наказание должно быть равно понесенному ущербу, включая смертную казнь. По мнению защитников права на аборт, библейский отрывок свидетельствует, что плод — это собственность, а не личность.

Ислам глобально осуждает аборты, но многие мусульманские правоведы допускают аборт в некоторых случаях. Угроза жизни матери считается достаточным основанием почти во всех школах исламского права. Статус плода в исламе рассматривается в зависимости от его возраста, поэтому аборты при их необходимости допускаются на ранних сроках, например, по обоснованным немедицинским причинам на сроках до 40 дней.

Так что говорить о консенсусе религий в вопросе абортов не приходится. Да и должен ли закон, на который пытаются влиять пролайферы, в светской стране соответствовать чьим-то представлениям о грехе?

3. Аборт опасен для здоровья.

Это не так. Аборт, особенно в первом триместре, — одна из самых безопасных процедур, если он проводится в медицинском учреждении.

По данным Института Гуттмахера, аборты в первом триместре несут менее 0,05% риска серьёзных осложнений, которые могут привести к госпитализации.

Основной риск, хотя и очень небольшой, относится к инфекциям, связанным с приёмом лекарств и проведением процедуры. Конечно, об этом стоит говорить в контексте контрацепции  — защищённый секс безопаснее аборта.

Однако пролайферы пугают осложнениями уже беременных женщин. А здесь статистика однозначна: аборт значительно безопаснее родов.

По данным из развитых стран, беременные в 14 раз чаще умирают при родах, чем от осложнений во время аборта.

3.а Аборт приведёт к бесплодию.

Безопасные аборты, будь то хирургические или медикаментозные, не влияют на шансы женщины забеременеть и иметь нормальную беременность в будущем. Многие люди, которые делают аборт, хотят семью, просто не сейчас.

Однако к снижению фертильности могут привести маловероятные осложнения, риски которых, конечно, зависят от срока и метода проведения процедуры. 

К сожалению, в России до сих пор крайне распространен метод острого кюретажа, который ВОЗ рекомендует заменить на вакуумную аспирацию или медикаментозные способы. Для последних существуют исследования, подтверждающие отсутствие влияния на фертильность. Дилатация и эвакуация во втором триместре также считаются безопасным методом.

Необходимо понимать, что даже осложнения сами по себе во многих случаях не приводят к бесплодию. Например, инфекция матки влияет на фертильность, только если не будет своевременно вылечена. В случае наблюдения у врача это маловероятно. Правда, если женщины боятся наблюдаться у врача или делают аборт подпольно, то вероятность возникновения такой ситуации заметно вырастает.

В странах, где аборты легальны, женщинам не приходится рисковать здоровьем и будущими беременностями.  

3.б Аборт может опустить органы.

Выпадение матки происходит, когда мышцы и ткани таза ослабевают и матка опускается во влагалище. По данным университета Джона Хопкинса почти половина всех женщин в возрасте от 50 до 79 лет страдают этим заболеванием.

В развернутом списке факторов риска действительно есть операции на органах малого таза, к которым, в том числе, относятся и хирургические методы абортов. Однако Минздрав Великобритании пишет о самых распространенных рисках: менопауза, ожирение, курение, работа с тяжестями и… первое в списке — роды.

Как мы писали выше, важно понимать, что в контексте разговора о запрете абортов мы говорим о сравнении прерывания беременности именно с деторождением.

3.в Аборты приводят к раку

На данный момент не существует научных исследований, показывающих какую-либо взаимосвязь между раком и абортами. 

3.г Аборты приводят к депрессии и наркомании.

К сожалению, этот миф прочно укоренился в обществе. О мнимом вреде абортов для психики говорят по телевидению, это же говорят врачи приходящим на консультацию женщинам. Дезинформация, в первую очередь, исходит из опубликованных в научных журналах работ, не соответствующих научным принципам. Такое происходит, если рецензент статьи халатно относится к своей работе или сам журнал в целом публикует работы любого качества.

«Исследования создают впечатление, что идёт дискуссия, но на самом деле это просто очень плохо проведенные исследования», — говорит Джулия Стейнберг, доцент кафедры семейных наук в Школе общественного здравоохранения Мэрилендского университета, в течение многих лет изучавшая влияние абортов на психическое здоровье. — «Такие исследования не являются методологически строгими и не придерживаются научных принципов».

Понять, что выводы подобных исследований ошибочны, могут даже далёкие от науки люди. Сравнивались, например, состояния женщин, делающих аборт, и всех женщин, которые вынашивают беременность. Первые действительно чаще страдали от проблем с ментальным здоровьем. Однако делать на основании этого выводы о вреде абортов некорректно. Ведь сравнивались две очень разные группы — те, кто хотят аборт и его получили, и те, кто (в подавляющем большинстве) изначально хотели родить. В подобных исследованиях часто не учитывались такие факторы, как изнасилование, сексуализированное насилие или абьюз со стороны партнёра, а также предшествующие психические расстройства женщины или злоупотребление психоактивными веществами.

Когда же мы сравниваем женщин, сделавших аборт в последние недели допустимого срока, с теми, кто не успел его сделать, то доказательств негативных последствий процедуры не находится.

И именно отказ в аборте оказывается связан с повышенным уровнем тревоги, стресса и снижением самооценки в первые полгода-год.

Психологиня Бренда Мейджор, выдающаяся почётная профессорка кафедры психологии и наук о мозге Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, объясняет, что лучшим показателем ментальных проблем после аборта является «наличие в анамнезе проблем с психическим здоровьем». «Лучшим предиктором [прим. ред. — фактор, позволяющий предсказать появление какого-либо события в будущем] употребления психоактивных веществ после аборта было то, что вы уже злоупотребляли психоактивными веществами, а лучшим предиктором депрессии после аборта было то, что у вас была депрессия до процедуры», — говорит Мейджор.

4. Жалеть потом будешь!

Люди по-разному воспринимают аборт. Это может быть эмоциональный опыт, а может быть очень прозаичный. Чувство горя или печали — нормальные эмоции после аборта. Однако исследование, проводившееся в США на протяжении многих лет, показывает, что представление об аборте как процедуре, вызывающей сожаление, сильно преувеличено.

В первые нескольких дней после аборта женщины испытывают смесь положительных и отрицательных эмоций, среди которых преобладает облегчение. С течением времени интенсивность всех эмоций снижается. Через пять лет после аборта 99% пациенток считают, что приняли правильное решение. 95% всех женщин не испытывали в этом сомнений ни разу за все годы наблюдения.

5. Нагуляла ребёнка — учись теперь ответственности!

Винить молодых незамужних женщин в занятии сексом кажется нам ханжеством. Желать им наказания в виде ребёнка — антигуманно, если не сказать преступно, причём как по отношению к самой женщине, так и к её нежеланному ребёнку. Однако так называемая «гулящая девушка» — просто недостоверный портрет прерывающей беременность.

Средний возраст женщины, делающей аборт в России, — 29 лет. Среднее число детей на момент аборта — двое.

Обычно россиянки делают аборты по экономическим соображениям, и, как правило, у них на момент процедуры есть постоянный партнёр. Получается, что в случае запрета абортов «наказание» нежеланным ребёнком ляжет в первую очередь на плечи семей, у которых уже есть дети и которые просто не могут позволить себе ещё одного.

«Надо было предохраняться!» — часто пишут любители обвинять женщин в беременности, забывая, что не существует ни одного стопроцентного метода контрацепции. Мы даже не говорим о случаях изнасилования или о случаях, когда партнёр намеренно обманывает. Исследования показывают: большинство женщин, прерывающих беременность в России, использовали контрацепцию или думали, что её используют.

Видимо, по пролайф-логике люди (даже в браке!) должны заниматься сексом, только если планируют ребёнка. Если же они не следуют этому правилу, то заслуживают ухудшения материального положения для себя и своих детей.

6. Просто сдай в детдом!

Обычно говорящие такое не знают, что на детей, живущих в детских домах, всё ещё нужно выплачивать алименты. «Сдача в детдом» не освобождает от экономической тяжести родительства, регулярный платёж может не давать забыть о беременности и родах, а общество до сих пор винит матерей, которые «бросили ребёнка».

Предлагаемое решение, к тому же, не освобождает от принудительного риска собственным здоровьем. Да и выбор между несуществованием и жизнью в тяжелых условиях нельзя считать полностью однозначным. 

7. «Дал бог зайку — даст и лужайку» и другие возражения против аборта по экономическим причинам

Воспитывать ребёнка в России дорого. По данным опроса банка «Открытие», россияне в среднем считают, что на достойное содержание ребёнка нужно тратить 30-50 тысяч рублей в месяц. Опрос проводился в 2021 году. В апреле 2021 года медианная зарплата составляла 40 245 рублей.

Особенно сложно растить детей матерям-одиночкам: на 2021 год суммарный долг по алиментам составлял 156 миллиардов рублей.

Возможно, чудо всё же случается, и женщинам удаётся избежать бедности? Данные из других стран показывают, что это маловероятно.

Американское исследование Turnaway сравнивало женщин, сделавших аборт в последние недели допустимого срока, с теми, кто не успел его сделать. Результаты показывают, что отказ в желаемом аборте приводит к экономической незащищённости женщин и их семей. Отказ почти в четыре раза увеличивает вероятность того, что доход семьи окажется ниже федерального уровня бедности. Как видно из кредитных отчётов, до аборта женщины из обеих категорий были похожи друг на друга, однако их последующие траектории расходятся: у женщин, которым было отказано в аборте, больше долгов, ниже кредитный рейтинг и хуже финансовая безопасность в течение нескольких лет после беременности.

8. Запрет абортов повысит рождаемость.

Запрет абортов не приводит ни к снижению числа абортов, ни к повышению рождаемости. Доказательством может служить история нашей страны.

В СССР после законодательного запрета искусственных абортов в 1936 году число абортов сначала резко сократилось (в 1936 было зарегистрировано порядка 800 тыс. прерываний беременности), но уже со следующего года стало неуклонно повышаться.

Кроме того, на разрешённые аборты по медицинским показаниям приходилось лишь 10%, а оставшуюся часть составляли случаи, когда врачи оказывали помощь женщинам после подпольного неполного аборта, который они провоцировали самостоятельно или прибегая к помощи посторонних людей.

Криминализация абортов, в свою очередь, приводит к росту женского бесплодия и материнской смертности. Если в 1935 году в городах России был зафиксирован 451 случай смерти от искусственного аборта, то в 1936 — уже 910 случаев. Смертность от абортов росла неуклонно до 1940 года, достигнув в городах более 2 тыс. случаев.

9. Планирующим детей запрет абортов не страшен.

К сожалению, в Польше уже зафиксированы смерти, напрямую связанные с запретом абортов. В Америке есть серьёзно пострадавшие. И речь не о решившихся на тайную операцию в антисанитарных условиях, а о женщинах, которые мечтали о детях и планировали их рождение.

Важно понимать, что аборты проводят, в том числе, по медицинским показаниям. Например, когда беременность замерла, и эмбрион в утробе не способен развиваться дальше. В подобных ситуациях женщине зачастую аборт необходим, чтобы выжить.

Так, 24 мая 2023 года в Польше, в больнице города Новый Тарг 33-летняя Дорота Лалик умерла от сепсиса. Дорота попала в больницу на 5 месяце беременности, врачи побоялись делать аборт, хотя понимали, что плод ставит под угрозу жизнь женщины. Дорота умерла от сепсиса вскоре после смерти плода внутри неё. 

Аманде Эйд из Америки повезло больше, но проходить через то, что прошла она, не пожелаешь никому. CNN рассказывает: женщина и её муж мечтали о ребёнке, но воды отошли на четвёртом месяце и стало понятно, что сохранить плод не удастся. Однако по американским законам аборт в таком состоянии всё ещё был бы незаконен и врачи стали ждать, когда жизнь Аманды окажется под угрозой. Вместо понятной процедуры прерывания беременности женщине пришлось пройти через несколько дней боли и температруы под 40, а после беспамятства и тяжёлого лечения спесиса.

Когда врача могут засудить за аборт без «угрозы жизни матери», доктора начинают действовать осторожнее, выжидать неопровержимой угрозы, от которой уже не всегда могут спасти.

Поэтому при запрете аборта в опасности оказывается каждая, кто планирует ребёнка.

***

Выше мы разобрали основные аргументы пролайф-движения. Нам хотелось показать — в теме абортов существует много не относящихся к реальности «страшилок», а практика запрета процедуры приводит к женским смертям и бесплодию. 

Борьба за репродуктивную свободу — наша общая задача!

Авторки текста: Ира Митрофанова, Ева Котина, Анна Колодзинская