История литературы изобилует маргинальными персонажами. Во все времена находились авторы, шедшие против течения официальной словесности своей эпохи. ХХ век и его духовные поиски породили целую волну писателей, которая с трудом вписывается в представление об идеальном литературном процессе. Авангардные движения, две Мировые войны, стремительный технический прогресс, бесконечный кризис морали и падение нравов. Жан Жене, Генри Миллер, Луи-Фердинанд Селин, Чарльз Буковски, Дэвид Лоуренс, Ивлин Во, Жорж Батай, Уильям Берроуз и другие властители умов и скандалисты испортили миллионы читателей, направив их по пути извращенной фантазии и игры разума за гранью правил и обыденного рассудка. Чего греха таить? Официальные критики и историки литературы с удовольствием устроили бы очередной судебный процесс с сожжением тысяч томов неугодной похабщины, растлевающей неокрепшую молодежь. Неудивительно, что внимание к нарушителям моральных запретов не ослабевает, а тиражи не падают, находя себе тысячи поклонников среди подрастающих поколений.

Одним из центров мирового авангардистского искусства в двадцатом веке стал Париж, и именно этот город подарил нам одну из самых странных и эксцентричных фигур среди писателей своего времени — Бориса Виана. В отличие от остальных собратьев по цеху, Борис выглядит неким инфант терриблем, который должен был появиться на сцене французской словесности словно из ниоткуда и уйти так же быстро, сверкнув несколькими гранями своего таланта, но оставив большой вопрос — а что если бы? Прожив короткую и яркую жизнь человек, которому мама дала при рождении русское имя, всем своим образом пытался доказать, что его эпоха — это всего лишь недоразумение, от которого надо сбегать в десятки различных маленьких мирков, которые подарят вам бесконечные развлечения. Творчество Виана стал прообразом наступающей модели мироздания, которую принято называть миром пост-модерна. Он шутя перебирался из образа в образ, занимаясь по очереди поэзией, прозой, журналистикой, джазом, кино и другими делами, оставаясь инженером по основной специальности.

В XXI веке он наверняка стал бы селебрити и вел бы массу блогов на различных каналах, собирая миллионы просмотров, но время определило ему свое место, выбросив в жестокий мир разборок ведущих держав за господство над планетой.

Вторая мировая война оставила неизгладимый отпечаток на всей Франции, и Борис Виан стал провозвестником будущих потрясений, которые его страна и весь мир испытают через пару десятков лет, когда бунтующая молодежь выскажет свое презрение жандармам мирового порядка. На первый взгляд, он скорее похож на гламурного персонажа, который заигрывал с серьезными темами в своем творчестве, но старался держаться на некотором удалении от участия в дискуссии между двумя полярными точками зрения на происходящие в мире события. Но за фасадом изящной словесности и интеллектуальной эквилибристики скрывался алмазный стержень серьезности и сильнейшего характера со своей четкой и структурированной системой убеждений. Недаром Виан водил дружбу с Жан-Полем Сартром и Симоной де Бовуар. В романах, изданных под своим реальным именем, писатель четко высказался по поводу милитаризма, клерикализма и норм общественной морали, ставшими главными источниками трагических потрясений, которые сильные мира сего всегда любят списать на невидимых врагов, либо случайные обстоятельства.

Литературный мир Бориса Виана — это пустыня одиночества и смерти, в которой главные герои стараются сбежать от наступающей безысходности в карикатурный мир капиталистических развлечений, которые писатель выписывал с особой изощренностью и упоением, погружая читателя в глубины сюрреалистического ада, противоядием против которого является горькая ирония с легким привкусом эстетического самолюбования. Выхода нет, вам остается только принять эту пустыню с усмешкой и корчить ухмылки кривому зеркалу извращенных донельзя общественных отношений. Для этого идеально подходят нью-орлеанский джаз и красивые девушки, потому что все остальное попахивает мертвечиной абсурдного послевоенного мира.

Но Виан не был бы Вианом, если бы не влил в котел мировой литературы порцию откровенного яда, который до сих пор может вызвать эстетический шок у любителей литературы. Речь идет о романах, которые он написал под псевдонимом Вернон Салливан. Под маской американского автора детективов он создал 4 произведения, которые выходят за рамки всех приличий и высмеивают общество с тех сторон, о которых многие стесняются говорить и сегодня. Взяв псевдоним, ложную историю и черный юмор на вооружение Виан совершил мистификацию мирового уровня, которая привела к эстетическому и культурному шоку всю Францию. Роман «Я приду плюнуть на ваши могилы» даже привел к реальной жертве, отчего Вернон Салливан стал автором номер один на определенный момент времени.

Хулиганство, насилие, расизм, сексизм, издевательства, садизм, которыми перегружены эти романы резко контрастируют с отрешенностью и аристократизмом повествователя. Через призму разрушительной силы всеобщего насилия Виан делает критическое высказывание о всем XX веке, предугадывая наступление двойной морали послевоенной Европы, когда под маской мультикультурализма произойдет всего лишь небольшое переформатирование старых порядков. Как случайный пророк Вернон Салливан описывает современное контр-наступление консервативных сил по всему миру, которые вытаскивают из своих сундуков старые знамена морали и права, что снова делает его книги сверхактуальными. В контексте реанимации профашистских симпатий и ресентимента населения большинства стран к культурным и правовым завоеваниям 60-х годов XX века любой из этих псевдодетективов выглядит инъекцией здорового цинизма по отношению к происходящим сегодня событиям. Так же романы Салливана-Виана больно бьют по пальцам поборникам новой морали, которые под видом борьбы за права отдельных групп населения протаскивают все те же старые буржуазные порядки норм и запретов. Запредельный садистский юмор «белого негра», которым представляется несуществующий персонаж вымышленного мира Вернон Салливан неуместен и неудобен для всех. Роман «Женщинам не понять» переполнен вульгарным сексизмом и карикатурной гомофобией. «Уничтожим всех уродов» — гимн мизантропии и элитаристского фашизма. Виан, уходящий в откровенный стеб над обществом нарушает все принципы литературы и выставляет человека, как существо, к которому нельзя применить нормы элементарной жалости и сочувствия. Но такова природа настоящего искусства, сколь сюрреалистичным оно бы ни было по форме.

В своих саркастичных антиутопиях — Виан-Салливан выносит свой приговор обществу. В погоне за внешней формой оно обречено на бесконечный цикл неудач, в которое будет попадать каждое новое поколение.

Что с этим делать? Борис так и не дал ответа на этот вопрос. Он просто продолжал играть джаз, что плохо сказалось на его сердце и смеяться в полный голос с грустным взглядом, прекрасно понимая, что ему так и придется остаться непонятым писателем навсегда. Однажды он пришел на премьеру фильма по своему романа «Я приду плюнуть на ваши могилы» и так и не встал с кресла. Вопросы, поставленные его книгами остались открытыми. А его ранняя смерть в преддверии наступления свободолюбивых 60-х оказалась похожей на злую шутку. Жизнь Виан провел на полную катушку, и он оставил после себя фантастическое наследие, от которого до сих пор иногда по коже читателя пробегают предательские мурашки.