Автор: Элейн Лиидэр

Перевод с немецкого: Мария Рахманинова

В честь праздника мы подготовили перевод очерка «Анархо-феминизм» (1979) Элейн Лиидэр. В нём рассказывается об опыте организации работы в анархо-феминистских группах в конце 60-х — начале 70-х гг.: о том, как они сами понимали свои задачи, какие методы и принципы вырабатывали, и почему, с их точки зрения, анархизму требовалось уточнение «феминизм». Не все акценты, расставляемые Лиидэр, полностью совпадают с «классическим анархо-феминизмом», а также с его современным версиями, однако мы находим это тем более интересным, поскольку, во-первых, различие и уникальность опыта всегда составляли для анархизма важную ценность, а, во-вторых, это позволяет встречаться не с некой выверенной и универсальной теорией, а с опытом живых людей — обитателей конкретной эпохи и конкретного региона.

Анархо-феминизм

Часто говорят, что женщины практикуют анархизм, не зная этого, в то время как мужчины относят себя к анархизму, не практикуя его

Политический гермафродит?

Существует некоторое количество феминисток, которым известен вклад анархизма в историю человечества и которые начали работать в группах именно для того, чтобы учиться и вместе совершенствоваться в русле анархо-феминизма. Одну из стадий своего развития этот «гермафродит» прошёл в поздние 60-е годы, когда многие из нас состояли в общественных организациях, основанных на состязательности, иерархии и абсолютном мужском доминировании. На тот момент (в том числе в анархистской литературе) от женщин требовалось всецело посвятить себя интересам большого движения и работать исключительно ради них. Однако параллельно этому мы также образовали небольшие группы обмена личным опытом, в которых обсуждались также личные вопросы и проблемы нашей жизни. Это были спонтанные группы, нацеленные на «прямое действие» и организованные ради нас самих. Они во многом походили на некоторые объединения времён Испанской революции 1936 года и называли себя «аффинити-группами». В основе этих «аффинити-групп» лежали общие интересы и принцип демократизма, позволявший участницам обмениваться информацией и знаниями. Преимущественно это были белые женщины среднего класса; большинство из них впервые оказались в ситуации, когда больше не было нужды состязаться друг с другом. Женщины из стран Третьего мира и женщины рабочего класса в таких группах, как правило, не участвовали; эта тенденция по-прежнему сохраняется и в современных анархо-феминистских группах. По всей видимости, это объясняется тем, что женщины, подвергаемые эксплуатации как трудящиеся и как меньшинства, всегда больше заняты вопросами выживания.

Феминистская теория

Из этих первых начинаний постепенно развивалась отдельная ветвь феминизма. Некоторые участницы этих маленьких групп начинали изучать политическую теорию и шаг за шагом узнавать в нашем феминизме черты анархизма. Мы начали с применения анархистского анализа, в надежде на то, что он поможет нам в развитии теории и стратегии изменения общества. Мы выяснили, что патриархат представляет собой иерархию с мужчинами во главе и что нуклеарная семья служит сохранению этой иерархии. Мы узнали, что семья обучает нас подчинению: Богу, учителю, начальнику и вообще всем «вышестоящим». Она тренирует нас, ориентируя на состязание, потребление любой ценой, изоляцию и отношение друг к другу в субъект-объектной парадигме. Нам стало известно, что нуклеарная семья — основа всех иерархических, авторитарных систем. Так мы пришли к выводу о том, что именно борьба против патриархата и есть борьба против всех форм иерархии. Лишь изменив семью, возможно преодолеть все формы подавления, господства и правления.

Линейное мышление

Нам не нужна женщина-президент, нам вообще не нужны президенты. Вопрос «равной оплаты равного труда» для нас также не является первостепенным: он — лишь следствие иерархий и распределения власти

Результатом этого образа мысли стал ценностный поворот феминисток к принципиально другой оптике. Мы поняли, что больше не можем рассматривать мир из перспективы линейного мышления, противопоставляя рациональное чувственному, разум — телу, логику — интуиции. Мы начали пытаться мыслить мир как единый континуум, пронизанный глубинными взаимосвязями — вместо того, чтобы продолжать схематизировать его как дуалистично организованную совокупность разрозненных частей, ориентированных на состязание. Если взглянуть на мир с этой стороны, становится ясно, почему анархо-феминистки боролись не за равное присутствие женщин во власти, а за то, чтобы преодолеть любые формы властных отношений. Нам не нужна женщина-президент, нам вообще не нужны президенты. Вопрос «равной оплаты равного труда» для нас также не является первостепенным: он — лишь следствие иерархий и распределения власти.

Анархизм

О глубоком созвучии анархизма и феминизма написано уже достаточно много. Оба призывают к решительным переменам и свободному объединению. Оба говорят о необходимости массового движения, свободного от авангарда и предводителей. Оба выступают за преобразования «снизу», а не «сверху». Анархизм видит ключевую проблему в государстве, феминизм — в патриархате. Анархо-феминистки считают корнем всех бед и то, и другое: патриархат — неотъемлемая часть государства. Мы боремся с одним и тем же врагом на разных уровнях единого целого. Феминистские группы часто руководствуются анархистскими принципами. Кто-то из нас это неоднократно обсуждал; кто-то — нет, но эта связь неизменно сопровождает нас — осознанно, или нет. Наши группы очень малы, и порой в них формируются связи для сотрудничества и совместного действия друг с другом по конкретным вопросам. Это очень напоминает анархистскую концепцию федерации.

В этих группах женщины делятся опытом и чередуются в выполнении различных задач, что позволяет избежать концентрации власти в руках конкретных людей. Этот подход можно встретить и среди основных положений анархизма. Кроме того, все группы исключительно добровольны, ориентированы на конкретные цели и антииерархичны. Самодисциплина — их неотъемлемый и основополагающий принцип. Неопытным людям в них помогают развить необходимые навыки руководства, а «прирождённых» лидеров побуждают делиться навыками с теми, кто в тех или иных областях не успел приобрести достаточно опыта. В этих группах мы учимся практиковать революцию уже сейчас, в нашей повседневной жизни. Мы обсуждаем непосредственный опыт угнетения властью — как наш собственный, так и тех, с кем мы вместе живём; мы работаем над осмыслением повседневных ситуаций, в которых сталкиваемся с этим угнетением, но не над разработкой теоретических и абстрактных идей революции.

В случае конфликтов каждая из нас старается мобилизовать всю самодисциплину для того, чтобы суметь мысленно встать на место другого человека. Действительно, в анархо-феминистских группах я редко сталкивалась с давлением. Напротив, мы придерживаемся идеи необходимости поддерживать представления других, даже если мы сами придерживаемся другого мнения (в данном случае поддержка не означает согласие); аргументировать и осмыслять наши различия. К отличающимся мнениям принято прислушиваться и учиться у них. Часто против высказанных мнений выдвигаются возражения, позволяющие преодолеть разногласия посредством дискуссии. Этот подход обычно разделяется всеми, поскольку большинству из нас очевидно, что подобные конфликты — результат различного жизненного опыта.

Возможность разных мнений в группе отчасти связана с тем, что со временем растёт взаимное доверие и уважение. Добиться этого в больших группах намного сложнее; возможно, именно этим объясняется то, что маленькие группы привлекают нас больше. В них мы по опыту узнали, насколько важна коммуникация, и что наши различия мы можем примирить лишь с помощью неё. Конфликты могут случаться и разворачиваться регулярно, но это больше не пугает нас, поскольку мы научились их конструктивно преодолевать.

Сексизм

Поскольку все мы столкнулись с необходимостью преодолевать в повседневной жизни различные формы сексизма, многие из нас также считают необходимым противостоять мужчинам (в том числе анархистам), которые не практикуют в своей частной жизни то, что пропагандируют политически. При этом некоторые из нас работают над восстановлением смешанных политических организаций, в надежде привнести в них такие реабилитированные в феминистских группах ценности, как интуиция, чувства и эмпатия. В ряде таких смешанных организаций мы пытались внедрить регламентированный (а не спонтанный) механизм принятия решений, который практиковался в женских группах.

Опыт работы в различных женских группах сделал для меня очевидным: сейчас самое время артикулировать анархистский характер нашего феминизма. Нам следует называть его по имени и начинать открыто обращаться к нему как к приемлемой и рабочей альтернативе. Слово «анархизм» больше не нуждается в том, чтобы его произносили шёпотом. К тому же мы уже итак практикуем его в наших рабочих группах. Следующим шагом должно стать признание — себе и окружающим — в том, кто мы такие и каковы наши представления о настоящем и будущем.

Источник: Leeder E. Anarchafeminismus//Galgenvogel. Internationale Anarchistische Vierteljahresschrift, Frankfurt/M., Nr. 1 (1980), S. 4-5.