К семнадцати годам начинаешь понимать, что дом — это вовсе не конкретное понятие, а ситуативное. То, что ты по привычке называешь домом, место, в котором ты живёшь с родителями, это не твой дом, а их. Ты в гостях, и это твой перевалочный пункт между рождением и самостоятельностью. Мне на это уже как-то раз намекнули в пятом классе, когда сказали, что говорить о семье, в которой ты живёшь, “моя семья” — неправильно. Ты часть не своей семьи, а семьи своих родителей. Тогда я конечно не поверила. И вот сейчас начало доходить.

Привет, меня зовут Майя, и это моя отстойная жизнь. Я могла бы начать так, если бы была девочкой-подростком. Но это, к счастью, уже позади. Через три месяца мне будет восемнадцать, и я никак не могу понять, почему нет специального определения для человека между семнадцатью и двадцатью годами жизни? Это уже не подростковый период и совершенно точно не взрослая жизнь.

Откровенно говоря, это период балансирования на краю тотального пиздеца, стремительное приближение к точке невозврата, после которой только непроглядная жизненная жопа. Если ты осознаешь это слишком поздно или не осознаешь вовсе, ты всенепременно скатишься в эту самую жопу, и впереди у тебя будут только крысиные будни и такие же крысиные выходные. Повезёт, если очнёшься лет в сорок и тебе удастся хоть глазком да взлянуть из своей жопы на окружающий мир. Но что это уже изменит?