В конце 2019 г. издательство «Выргород» выпускает книгу стихов Бориса Белокурова (Усова) «Эльд», в которую войдут как тексты, известные по творчеству группы «Соломенные еноты» и других родственных коллективов, так и ранее нигде не публиковавшиеся.

Реч#порт публикует подборку стихов из этой книги с предисловием Антона Метелькова и благодарит Анастасию Белокурову за помощь в подготовке данной публикации.

Борис Белокуров, до 2000 г. Усов (1970 — 2019) — поэт, кинокритик, лидер группы «Соломенные еноты», а также групп «Зверьё», «Утро над Вавилоном», «Ко. Со. Во.» и движения, известного как московский «формейшен», создатель журналов «ШумелаЪ мышь», «Связь времён» и «Мир искусства».

11 апреля 2019 г. в Москве и в мире не стало Бориса Белокурова (Усова).

Это как если бы какие-нибудь сволочи застрелили Пушкина. Или Хлебников так и не выбрался из утопшей в грязи деревеньки. Или Башлачёв выпал из окна. И так далее.

«Соломенные еноты» — секретная калитка в Москву из книжек и из детства, где день и ночь светит звёздочка над Кремлём, а по улицам разгуливают невиданные звери — безвинно кем-то убиенные и поселённые Борисом Анатольевичем в анклаве, им же и названном Москвой. Из всех веток метро ты выбираешь самую оранжевую — она, как западня для голубей, подпирает учебник совсем иной географии, где: улица Островитянова, огненный остров Коньково, станция Битцевский парк и ружья Тёплого стана. Чёрно-белые персонажи Годара — контурные карты этих страниц — разукрашены яркими фломастерами и плывут по тополиной реке куда неведомо — детские рисунки под ногами неудавшихся детей. Обратная сторона Москвы, куда они — то есть, мы — стекаемся в своих бумажных сверхпромокаемых калошах — она вычерчена Фриденсрайхом Хундертвассером, глаза её жителей потекли разноцветными экспрессионистскими чернилами, а рты их, вместо речи, обмениваются незамысловатыми мелодиями, которые на ходу подбирает тапёр с повадками цапли.

Сделавшись фактом поэзии, стихи Бориса Анатольевича открывают (настежь открывают!) новый жанр поэтической книги — книгу-заповедник. Бывают дневники, бывают ежедневники, а это — заповедник. Если аккуратно ступать по травам, то можно увидеть, как Такеши Китано играет в Святого Франциска и смеётся одному ему понятным шуткам. Как Василий Филиппов изображает Бальдра и танцует на грани весны. Как Сид Барретт в обнимку с Марком Боланом несут манекен по пляжу и устраивают чаепитие на троих. Как слеза ребёнка становится морем, в котором преломляются ихтиозавры и их боевые подруги. Как лев и агнец доедают последнего охотника.

11 апреля 1977 г. родился Виктор Iванiв. Его повесть «Летовс-wake» оканчивается Памятным календариком, в котором приводятся различные совпадения в датах рождений и смертей. Как и всякая настоящая книга, iванiвский «Чумной Покемарь» пережил своего автора и не дремлет.

Антон Метельков

Рицици и Мицици

Две тигрицы, Рицици и Мицици,
Убежали из зверинца Дурова
И помчались в даль бескомпромиссную.
Гром гремел. И небо было хмурое
Где-то вдалеке цвела черёмуха
Чёрная черёмуха Чернобыля
И стреляло между глаз без промаха
Государство Сталина и Моделя
Две тигрицы были слишком умные
Знали: шансов уцелеть немного
Вышли на развилку ночью лунною.
Каждая пошла своей дорогой

Через дни и века
Через стужу и зной
Был побег на рывок
Наглый, глупый, дневной

Пентаграммы каменных симфоний
Мигом приготовились к атаке
Взвыли механические кони —
Вездеходы, вертолёты, танки
Прогремели выстрелы победные
Мицици убили ровно в полдень
И её оплакивали, бедную,
Воннегут. И Сэлинджер. И Голдинг.
Ну, а Рицици? А что же Рицици?
Рицици взлетела в поднебесье
Тень её видали над столицею
Люди без души, с душою песьей

Пятую неделю я бухаю…
Грусть в крови, нерастворённый спирт
Город палачей и вертухаев,
Город Китеж безмятежно спит
Сверстники ушли служить в милицию
Или в бизнесс, кто их разберёт?
Две тигрицы, Рицици и Мицици…
Мой побег, мой прерванный полёт
Кто теперь расскажет эту сказку
Нашим неродившимся детям?
Суть души в стремлении напрасном
Уничтожить всё ко всем чертям.

Через дни и века…

11.05.1998

Вечный лёд

Им главное напустить побольше тумана
Кровь лётчика на парашюте красным тюльпаном
Солнце бросает на землю алые блики,
А нам говорят, что это сок земляники
Вечный лёд, моя милая, вечный лёд…

Вся империя бьётся от патриархальной гордыни
Говорят, что мир мал. Он не вырос ещё и поныне
Круг замыкается. Ветер несёт ненастье
И сны о том, как Фомин пришел к власти
Вечный лёд, моя милая, вечный лёд…

Серый пустынный берег и белые скалы
Мы рискуем карьерой, как будто Малдер и Скалли
Мы играем в доверие, пусть удивится Хэл Хартли
Скажи, дорогая, вместе нам жить ли, apart ли?
Вечный лёд, моя милая, вечный лёд…

Неестественный свет, подходящий для этого места
Это кукольный дом, абсолют мирового Zeitgeist’а
«Ихтиандр-бала», — зовёт отец Ихтиандра
Тонет в чёрном заливе ондатра по кличке Кассандра
Вечный лёд, моя милая, вечный лёд…

Ну и далее — всё то же самое, лица и сцены
Перемен! Мы не ждем перемен. Не хотим перемены
Но в пожаре моём хватит снежных дорог для любимой,
Что идёт сквозь огонь удивительной огненной льдиной
Вечный лёд, моя милая, вечный лёд…

Октябрь-ноябрь 1998

Канзас

У них есть автоматы и базуки
Копыта из свинца, стальные руки
Они нас ловят, пришивают сроки
Короче говоря, они — морлоки
Они морлоки, значит мы — элои
Удар в висок — и пять веков покоя
И кто поверит, что медведь сиамский
Меня встречал улыбкой марсианской?

Играет солнце и ликует зона
Под свистопляску русского шансона
Глумится Летов, скалится Манагер
Сидите тихо, я спою вам шлягер
О том, как в переулке ночью тёмной
Я заприметил образ твой фантомный
Кусочки града стрелами Амура
Попали в православного лемура

Скучно собаке Лесси на тёплой трассе
Похоже, Дороти, ты теперь не в Канзасе!

Кто тормозит, тому спасенья нету
И я пошёл за ней по парапету
Гранитному, как мавзолей богини
Из долгих снов, в которых тает иней
Её глаза сияют, словно магний
Что может быть прекрасней и гуманней,
Чем здесь, под рокот горного обвала
Забыть про всё и всё начать сначала?

Но было ясно — даже для прикола
Солярис не покажет нам атолла,
Где мы смогли бы хоть на миг укрыться…
Рабочий, мент, солдат и ученица
Смеялись, говорили: «Что за пара?
У одного расстроена гитара,
Ну и вторая — тоже не подарок
И свет над ними нестерпимо ярок»

Люди не так хороши в своей массе
Похоже, Дороти, ты теперь не в Канзасе!

И вот, устав от ваших ксенофобий,
Мы притаились в снеговом сугробе
Сидим под снегом и жуём ириски —
Как никогда доверчивы и близки
И нет нам ни Парижей, ни Венеций.
В лучах отходняков и абстиненций
Наш снежный дом — пушистый, тёплый, белый
Мы в нём живём. Скажите, что нам делать?

Забудь про близких, родных и о правящем классе
Похоже, Дороти, ты теперь не в Канзасе!

У них есть автоматы и базуки
Копыта из свинца, стальные руки
Они нас ловят, пришивают сроки
Короче говоря, они — морлоки
Они морлоки, значит, мы — элои
Удар в висок — и пять веков покоя
И кто поверит, что медведь сиамский
По мне скучал над бездной Марианской?

Похоже, Дороти…

18.10.2000

Кислород

Смотрю в окно. Вся рота зла выходит на работу
У Дон-Кихота кончились запасы терпенкота
Принцесса Мононоке убежала в город
Не встретились ещё. Но это будет скоро
Который год на Землю падают Икары — но —
Невидимый экран смягчает все удары
Хрустальный лабиринт любви — моя квартира
Мы смотрим друг на друга зеркалами мира

Песни для любимой не похожи на песни для народа
На этих высотах иллюзиям не хватит кислорода!

В ветвях берёзы плачет добрая дриада
Но это лишь обычный тест на ясность взгляда
Но это лишь контроль над льдом, что вместо сердца
И памятка о том, что нам нельзя согреться
Туманом полон сон. Ведёт дорога к мосту
Твоя рука. Моя рука. А дальше просто
Во избежанье бедствий и судебных исков
Страною Оз войди мне в кровь — и растворись в ней

Так думал паренёк, подходя к родному заводу —
На этих высотах иллюзиям не хватит кислорода!

Ты знаешь, что тебя не может быть на свете
Иначе здесь не шёл бы снег, не выл бы ветер
Иначе здесь бы не было кого-то кроме
И сидя в неожиданно безлюдном доме
Я просчитал заранее свои финалы
И призрачный корабль уже летит на скалы
Не слышен S-O-S в диапазоне раций
Любуйся, Фрези Грант, как можно отрываться

От Старого света до самого Нового Года
На этих высотах иллюзиям не хватит кислорода!

Из тех, кто наш был
Кто сдал и предал
Что стали старше
Никто не ведал
Стреляли в детство
Все одногодки
И слово «крепость» —
Лишь градус водки
И слово «нежность»
Звучит печально
С дороги сбился
Межзвёздный лайнер
Уже отравлены
Наши росы
Да только космос
Заплёл все косы
Вперёд и дальше
Ведут аллеи
Вы стали старше
Мы станем злее

Мы были для них чем-то вроде слёзоотвода
И на этих высотах иллюзиям не хватит кислорода!

22.02.2001

Вертится Земля

Кошечки в окошечках. Цыплятки в инкубаторах
Вечность ненаглядная, ну что тебе от нас ещё?
Иглами проколоты уже все календарики
Остаётся скурвиться и плыть под белым парусом
Лёд, куда уходим мы, во что ты трансформирован?
Детки мутноглазые здесь строят крепость снежную
Поцелуй бы пламени, да зажигалка кончилась
Флаг над Мелиорою висит в неясном мареве.
Годы, как лианы, а секунды — словно розочки
Горлышки отбитые, нацеленные в горлышко
Скатерть-самобранка, вот консервы из Годзиллы вам
Только бы под кольцами Сатурна нам уснуть на час

Только бы не помнить, что вертится Земля…

Словно в снегопаде, в павильоне ожидания
Реками рассветными реально растворён в тебе
Белый-белый девственный листок непонимания,
Годный, чтоб писать на нём твои стихотворения.
От стихосложения Вселенная сжимается
Самый одарённый умирает во младенчестве,
Прочие толкуют про экстаз реализации
И по мёртвой млечности гуляют с кесаревнами.
Мыслимо, немыслимо — зато здесь всё осмысленно
Холодно, не холодно — зато не опалить бровей
Приласкай, весна, меня медведями и Гердами
Скалами, вокзалами да фразой: «Мне же некогда» —

Только бы не помнить, что вертится Земля…

Можно всех предать и стать весёлым и находчивым
Можно всех простить и быть медлительным и вкрадчивым
Кошек семицветных отнести на живодёрку — и
При свечах почитывать Акунина и Павича
Было или не было — всё прах, покрытый небылью
Нежность и изменчивость — под общим знаменателем
Мяч в игре, в игре с Лилит, в ночном полёте с совами,
Равноудалёнными над снежными покровами —

Главное — не помнить, что вертится Земля…

Манит невозможное коралловыми рифами
Однорукий негр поёт о встрече с аллигатором
Глупый путешественник взорвал страну, где побывал
Песня гениальная, но не в порядке рифмочки!
Спросят: как дела? А я отвечу, что вы милые,
Разве вы не поняли: меня уже не может быть
Кто не станет ей, тот распадётся на осколочки.
Бабушка, скорей продайте мне билет в безмолвие —

Только бы не помнить, что вертится Земля…
Главное — не помнить, что вертится Земля.

Ноябрь-декабрь 2001

Шекспиры (Песня Гражданской войны)

В небе спят спокойные жар-птицы
Спит сурок в комфорте ковыля
Конница промчалась вдоль станицы,
Жажду самогоном утоля…
Был привал в плантации капустной
Где-то за рекой урчал туман
Юному махновцу было грустно
— Расскажи, что делать, атаман?
Атаман пошевелил плечами
Цыкнул зубом, словно был вампир
— Есть у нас в отряде англичанин
Мы его зовём месье Шекспир
Он приехал к нам из Альбиона,
Чтоб богатым выпустить кишки
Сразу выпил флягу самогона
И про это сочинил стишки —

Нас не любят толстовцы и последователи Ганди
Darling, мы просто Шекспиры в махновской банде

Юному бойцу запали в душу
Золотые, звонкие слова
Вышел в поле, грусть свою нарушив,
В поле закружилась голова
— Сколько можно жить, всё время хныча?
Словно пёс морской всё время выть?
Если встречу, скажем, Беатриче —
Это значит — так тому и быть
Женственность легка и идеальна
Женственность летит сквозь времена
А если встречу Свету или Таню —
Прогоню — зачем она нужна?!

Ведь жизнь — это не всегда чаепитие на веранде
Darling — мы просто Шекспиры в махновской банде

А потом шёл бой у переправы
За ручей, что до сих пор ничей
И, к несчастью, красных комиссаров
Оказалось вдвое больше, сволочей
Выстрел красноармейца Яшки Герца
Слишком часто попадает в цель
Парень принял пулю близко к сердцу
И увидел золотую мель
Вышли в небо огненные лисы
Путь свободен. Караул устал
И над ним склонилась Беатриса
Чтоб услышать, что он прошептал
Он прошептал —

Белый свет и бамбуковые побеги — тибетской панде!
Радость моя, мы Шекспиры в махновской банде

В небе спят спокойные жар-птицы
Спит сурок в комфорте ковыля
Конница промчалась вдоль станицы…
И так далее, и так далее, и так далее…

2002

CATLAND

В рыбьей крови меченые атомы
Пил Рыбьяков с мистиками Запада
Пил целый литр — но это дело личное
Фантасмагория в красном и коричневом
Если ты крут — почему всё умножается?
Предки орут, мать-природа улыбается
Стук каблуков, то идёт Весна Весенняя
Уничтожая надежду на спасение —

HAPPY-END по дороге в CATLAND
HAPPY Эн по дороге в CATLAND

Белый январь льётся жидким оловом
Странная тварь приснилась Передонову
Рвётся, хрипит — прямиком в объятия
Для тебя спирт — для меня противоядие
Шёл Росляков и нашёл верёвочку
Сколько веков — сразу на осколочки
Сколько волков — никакого нечета
А смерти нет. Будет завтра вечером.

В рыбьей крови меченые атомы
Сшил Третьяков зверя шестилапого
Выгнал во двор. Думал, будет весело —
Но здесь папа-Ростов. Царство равновесия
Здесь лунная пыль. Банзай, Россия-матушка!
Масла бутыль ты купи мне, Аннушка
Там, где трамвай… Мы когда-то бегали…
Солнечный край, лучше б тебя не было!

В рыбьей крови меченые атомы
Битва любви с лунными сонатами
Битва дорог с мелкими тропинками
Битва снегов с крохотными льдинками
Крылья свои распростёрла ноченька
Молния-ми ставит многоточия
Точки над «и», и над каждой литерой
Мой алфавит, шрифт мой удивительный

HAPPY-END по дороге в CATLAND
INMOST LIGHT по дороге в CATLAND
INMOST NIGHT по дороге в CATLAND
INMOST END по дороге в CATLAND.

Январь 2003

Интернет

Родное Подмосковье
Не знает Кэри Гранта
Сиамка Холи-Молли
В предчуствии инфаркта
Киношники и критики
Маньячат в разных залах.
Два мира, две политики, —
Ты правильно сказала,
Что НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ
Не будет комплимента
Ни Сцилле, ни Харибде
Ко мне идут два мента —
Быки в моей корриде
В шинелях цвета пыли,
Совсем не виртуальны
Но место им в могиле
Под кроной нашей пальмы,
Где НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ

Нету никакого интернета
Только кровоток по венам лета
Только замок солнца на ладони.
У моей расчувствованной сони
Замок солнца — верная примета
НЕТУ НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА

Среди пустого Вельда,
Кишащего мышами,
Сидит сиамка Зельда
И хлопает ушами.
Сидит сиамка Зельда
Среди пустого Вельда
Даёшь стакан портвейна
Для рыцаря из Эльда,
Где НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ
Взяв плату материнскую,
Доедете до Минска
И живо там запишете
Два очень жёстких диска
Компьютеры устали
И ждут, когда же вирус!
А мы сперва бухали,
А после отрубились
И НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА НЕТ

Нету никакого интернета
Только кровоток по венам лета
Только замок солнца на ладони
У моей восчувствованной сони
Замок солнца — верная примета
НЕТУ НИКАКОГО ИНТЕРНЕТА

Только замок солнца на ладони…

2005

NB и его стремительная ватага

Искусство уличных боёв, отъёма денег
Мы назовём по-хитрому — «Street Art»
Мы дети улиц. Каждый понедельник
Нас в бой ведёт безумный Бонапарт.

На нём поношенный пиджак и телогрейка
И шарф из меха океанских рыб
Царю цена — старинная копейка,
Но в остальном он — глыба среди глыб

Отметим орден. И старинные ботфорты,
Способные топтать любую грязь.
Как Джон Уэйн из фильмов Джона Форда,
Он сокрушает недругов, смеясь

Отметим шарф спартаковского цвета
А может, цвета «джа-растафарай»
Нестиранный с того смешного лета,
Когда казалось, что вот-вот, и будет рай

И как же можно не упомянуть про кепку,
В которой городской Наполеон
Нам видится и вкрадчивым, и цепким,
Способным развести на миллион

А рядом с ним бредёт его ватага,
Несчастные, пропившие жильё
Готовые загрызть за рюмку браги
Те, кто чужое любит больше, чем своё

Брюнеты-недоумки и блондины,
Чей интеллект ещё не вышел весь
Кто прыгает, кто шествует как льдины —
Смешная человеческая взвесь

Девчоночки плетутся в арьергарде
Не зная ни ушу, ни Лао-Цзы
Но всех, кто следом в след за Бонапартом
Подбадривают криком: «Молодцы!»

Коты встречают громогласным воем,
Который люди называют «мяв»,
Колонну, что идёт не под конвоем,
Амбиции и страх в себе уняв

Уняв в себе и чувства, и смятенье
Как то, что будет лишним при дворе
И, кланяясь земному тяготенью,
Ватага входит в отпуск в сентябре.

Не зря инициалы Nota Bene
Наполеону свойственны вполне
Он нас ведёт туда, где неврастеник
И люмпен вновь окажутся в цене.

2013