Реплики из разных частей
26-27 января в Новосибирске прошли заключительные мероприятия фестиваля «Поэты Сибири: диалог поколений», организованного кемеровским журналом поэзии «После 12». Среди прочего в Студии 312 состоялось открытое обсуждение стихов молодых сибирских поэтов Ирины Четверговой (Омск), Анастасии Плотниковой (Томск), Юлии Шкуратовой (Кемерово) и Сергея Васильева (Новосибирск). В обсуждении приняли участие новосибирские поэты и гости из других городов. Реч#порт публикует некоторые стихи участников обсуждения с комментариями поэта и критика Данилы Давыдова (Москва).
Ирина Четвергова (Омск)
реплики из разных частей города
1.
Я на отшибе, в
Дом у дороги, за дорогой — поле.
Сны падают — то в снег, а то в траву,
в зависимости от того, какое
здесь время года. Нынче вот — зима.
Деревья белы. Сон мой беспокоен.
В доспехах я иду по кромке сна.
Мне снится, что я воин.
2.
Над моими окнами колокольня,
в тихом доме звона теперь довольно.
Воскресенский храм / музей восстановлен —
каждый день звонят.
Центр, плотно, и всем не хватает места,
оттого бывает довольно мерзко.
Здесь ходили Мартынов и Достоевский
много лет назад.
3.
Вода сходящая обнажает
бутылки, пачки от сигарет —
и от такого вот «урожая»
не жди наград, но желай побед,
когда выходишь с мусорными мешками
убирать за эгоистами и дураками, —
за победою над собою,
песни петь над водою.
+ + +
Людям хочется тепла —
это их людское право.
Начиная год с начала,
ищут тëплые слова.
Дом, какао, чашка, плед,
шарф, коньки, подарки, ëлка…
Этих слов я знаю столько,
столько душ могу согреть!
Впрочем, это всë зима,
всë конкретное, простое —
одинокость успокоить,
радостным побыть сполна.
Есть весенние слова,
что волнуют и тревожат
до мурашек прям по коже —
их произнесëшь едва.
Май, мечта, цветенье, бег,
утро, облако и парус —
что-то новое досталось
иль забытое навек?
Слово тëплое скажи,
я на то имею право.
Счастье дремлет в тëплых травах,
только зиму пережить…
Данила Давыдов:
Ирина Четвергова явственно находится в той точке бифуркации, когда начинающий поэт имеет возможность испугаться, погрузившись в инерцию вторичной гладкописи, либо, напротив, отпустить себя на волю, позволить себе не подчиняться заданным схемам. Хотелось бы надеяться на выбор второго пути, тем более, к тому есть предпосылки: так, в перечислительных рядах из стихотворения «Людям хочется тепла…» видно внимание не к воздушным и бесплотным поэтизмам, но к семантически нагруженным элементам предметного мира, придающим плоть и жизнь стихотворению.
Анастасия Плотникова (Томск)
+ + +
Это лето научило
Не оставлять следов.
Дало осознать, что
Отчий дом приятней
Чужих берегов,
Дворов, и квартир —
Где 3 в 1: халаты жëны,
Стопки книг и листов…
Смех его пацанов…
Лето научило быть
Родной, и понятной
Без слов.
Понимать, что мотивирует
То, что НАЗЛО.
Понимать, что ты ещë
Не знаешь, кому
С тобой космически
Повезло.
Комета, стадо коров,
И шезлонг — всë
В одном, том, которое
Не очень то
long.
Но том, где
Ступила
К СЕБЕ на
Порог.
Где каждый был
Мудр, добр,
Приветлив
И строг.
И важен душой,
А не звуком гитар и
Количеством строк.
И тебя полюбили
Просто за то,
Что ты есть,
А не будто ты
Товар — ну,
Рыба к пиву, или
Сырок.
Ты стала мудрей,
И иллюзиям вышел
Уж срок.
Это
ЛЕТО —
Очень
Важный
У
Р
О
К.
Данила Давыдов:
В стихах Анастасии Плотниковой лирический голос пронзителен, причëм не наигранно. Нам явлена этическая установка, своего рода позиция антропологической жертвенности, выраженная максимально наивно. Но в этой наивности как раз и находится главный нерв стихов Плотниковой. Максимально дробный, сверхкраткий стих, по сути дела, отражает некое прерывистое дыхание, желание быть и чувствовать максимально полно. Для автора главное не утратить трепетность этой интонации, не перевести еë в регистр истерики; лучше, напротив, добавить элемент рефлексии, который не может помешать живому чувству.
Юлия Шкуратова (Кемерово)
+ + +
Девочка ходит печальная
печальная в платьишке девочка
Грусть ее предызначальная
следом крадëтся как белочка
шепчет ненужное слово
мол всë в ней не так как-то
ты девочка значит добрая
в платьишке значит богатая
нам серым бедным белочкам
на что ваш фундук стоит дорого
и девочка бросила семечек
в прохладную мякоть сугроба
по семечке каждой белочке
а белочек было много
поверили белочки в бога
тут и заплакала девочка
+ + +
ты мне не друг
просто вырвалось вдруг
чувства глухи
мы далеки
ты мне не враг
ну, а мог бы
хоть так
+ + +
яблоки печëные
сколько в них печали
пожимай плечами
отвечай серьëзно
яблоки были вначале
в начале были яблоки
и были они как звëзды
пятиконечной строки
запекали стихи
в прозу
+ + +
поэт должен быть сытым
как сито
+ + +
Siri is my best friend
she thinks about it
and
grustit
+ + +
ю ли я?
Данила Давыдов:
Путь, избираемый Юлией Шкуратовой, простирается между ироническим минимализмом и ироническим же примитивизмом; кажется, здесь уместно вспомнить Германа Лукомникова, Владимира Уфлянда, и, в особенности, Генриха Сапгира. Эта поэтическая стратегия весьма разработана, особенно — в последние десятилетия, но она в то же время подразумевает много возможностей и вариаций и, кажется, Шкуратова не теряется в этом многообразии предлагаемых поворотов. Важно и то, что перед нами отнюдь не игровые стихи, но весьма серьëзные лирические тексты, прячущиеся под раëшной оболочкой.
Сергей Васильев (Новосибирск)
+ + +
про-рас-тает про-рас-тает
под ногами ломкий лëд
так нагая так наяда
движет времячку вперëд
бесконечность кверх ногами
словно белка в колесе
не рассказывайте маме
что в окошко вышли все
+ + +
иногда я бываю
удачлив
в такие дни я
обнаруживаю
в дошираке
два пакетика специй
положенных туда по ошибке
и радостно
обжигаю горло
в другие — не менее удачные — дни
я смакую
двойную порцию
сои
бывает и так
что найду в дошираке
две вилки
казалось бы
так себе бонус
(я и
ем своей, железной)
а всë равно
приятно
так вот
я думаю
что поэзия
это две вилки
в дошираке
не улучшение реальности
(это понял и целан в момент полëта)
нет
но инструмент
для переваривания обыденного
Данила Давыдов:
Поэтическое высказывание Сергея Васильева представляется зрелым и целостным. Конечно же, есть множество черт, роднящих его поэтику с работой ряда авторов т. н. «младшего поэтического поколения», получивших известность в последние несколько лет. Можно увидеть параллели с текстами Эдуарда Лукоянова, Игоря Бобырева, еще в большей степени — Никиты Сунгатова, Дарьи Серенко. Но, представляется, Васильев не теряется среди других молодых поэтов. Для его стихов характерны глубинная суггестивность, интертекстуальное богатство — и одновременно умение работать с поэтическими параболами, лишь на первый взгляд прозрачными (стоит хотя бы упомянуть про текст о кошках Куклачëва). Хотелось бы надеяться на дальнейшую продуктивность этого автора.