Реч#порт публикует подборку текстов трëх поэтов из Кемерова — Марины Фëдоровой, Тани Речиной и Елены Климановой — в сопровождении работ кемеровского художника Алексея Мартынова.

Марина Фёдорова

Родилась в 1991 году в Кемерове, где живëт и сейчас. Окончила Кемеровский институт (филиал) Российского государственного торгово-экономического университета. Стихи и проза публиковались в журналах «Огни Кузбасса» (Кемерово), «После12» (Кемерово), «Сибирские огни» (Новосибирск) и др., а также в сборнике поэзии, прозы, драматургии молодых кемеровских авторов «Завтрашнее» (Кемерово, 2019).

Входила в лонг-лист Международной литературной премии им. И.Ф. Анненского в номинации «Поэзия» (2019).

+ + +

я нашла себе манишку

в объявленьях на авито

у меня такая в школе

только с пуговкой была

я нашла себе манишку

и поехала купила

вот хожу и удивляюсь

разве детство продают

+ + +

когда закончится букварь

когда растает снег

я поднимусь едва-едва

едва не человек

а всë что с нами мимо нас

разбитое на три

сидит и плачет у окна

снаружи и внутри

+ + +

запускаю в твой космос

бумажные самолëтики

прилетают обратно

с пометкой

делом уже займись

+ + +

а я нелепая как куртка

коралло-розовая клякса

среди побеленных пейзажей

сама с собой иду-бреду

и пятьдесят кэгэ сомнений

ошибок трудных и нетрудных

любви надежды тихой славы

несу в себе я под замком

Таня Речина

Родилась в 1976 году. По образованию психолог, окончила КемГУ. С 2007 года работала психологом в детских образовательных учреждениях с детьми разных возрастов. С 2010 года делала театральные и уличные перформансы, в том числе в составе разных команд (студия танца буто «Как буто», Лаборатория перформанса «Сон Кекуле» и др.).

С 2016 года сделала несколько перформативных поэтических проектов с кемеровскими и томскими музыкантами: «Дети и бант» с Егором Мирошником (Inorganic Blossoming), «Кирпичи любви» с Plane Passenger, «Нам нужна война» c Sine Seawave). Стихи публиковались в журнале «После 12», в сборнике «Завтрашнее».

С 2017 года принимает участие в работе кемеровской литературной студии «Белый квадрат».

+ + +

мы играем в детский сад

я тебя люблю

я тоже рад

кукольное слово

на стульчике сидит

пьет какао с булкой

мы с тобой

построим город-сад

из кубиков зелëных

выйдем на прогулку за руку

возьмем жука

как жизнь хороша

жук в жëлтую полоску

нам повезло

дети играют

настоящими вещами

только воспитательница-дура

заставляет

все

игрушки

убирать.

+ + +

разрезанное яблоко

(вчера)

всë ещë существует, чувствует

свою вторую половинку

как если бы она ещë была

фантомное ощущение —

желание близости,

но вместо этого

пристально

ржавеет от воздуха

(доверчиво —

как если бы он давал

то, что нужно

от голода

чтобы не высохнуть без себя),

силясь

снова собраться

в прежнюю форму,

(в которой раньше получалось

выжить),

натянуть кожуру

со спины, которой теперь вдруг

не хватает на всë,

и кричит в разверстую под боком пропасть

разжатой зияющей

незавершëнностью-пастью:

не приходи больше!

теперь

(меня сожрал воздух.)

+ + +

я пою во сне.

вот так: многие говорят во сне, некоторые храпят во сне, кричат, всхлипывают, а я нет.

я очень неудобный человек.

со мной невозможно спать.

только лягу спать — сразу пою,

и все меня будят и гонят вон из кровати.

а вот сестре моей повезло меньше —

она вообще танцует.

Где не ночевал Бродский

не с добрым утром

хоть весна

сегодня.

двор пришлых полон

звуков.

смотрю я медленно

в окно

на свет

и провожу рукой

насквозь, сквозь воздух…

в нëм нет тебя

теперь пришли другие

я с ними говорю

не как с тобой

мы кофе пьëм

о смысле жизни

и улыбаюсь я 

своей душевной

шутке:

они как ты,

но это

не они.

их обнимаю и целую губы

легко как плющ

обвил соседский ствол

они бодры

а я — как между ними

все так же остаюсь

сидеть на стуле —

пусть не уходят,

воздух слишком

зол.

Елена Климанова

Родилась в 1960 году в Кемерове. Окончила филфак КемГУ. Работала в московском НИИ школ. Сотрудничала с журналами «Искусство кино», «Техника молодëжи», «Вестник МКФ», в качестве переводчика — с Домом кино. Живëт в Кемерове.

+ + +

  Он выкопался из земли и пришëл домой.

  Ногти чëрные: под ними густая земля.

  Протез не скрипит, прирос, как своя нога — и, как прежде, хромает.

  Сидит грузно, словно и не болел, — теперь надо себя кормить. А денег не выдают: потому что умер.

  Пошëл в суд, к себе в кабинет.

  Кто увидит — сразу уходит:

 — Ты умер и юридически не докажешь, что ты здесь!

  Тускло в кабинете.

  Одни стены кругом.

Сердечная трава

  Острые папоротники, тонкие травки, свежий мох на сосновой коре. Мелкие-мелкие колокольчики, белые, нет, чуть розовые, сладко пахнут, и между ними — «Что это?» — «Сердечная трава». Точëный цветок, белые с каплями лепестки. Белые лепестки. Пять лепестков.

  Стебель короткий, сильный, толстый даже — без него было бы как нарисовано. И пахнет сладко и плотно, течëт запахом, когда близко нагнëшься… Рвать не надо, слишком нежный — завянет, долго не проживет. А листочки правда как сердце. Четыре сердца вокруг цветка. И всë равно, какой черешок, его и не видно.

  Через годы:

 — Смотри, колокольчиков много, а сердечной травы нет.

 — Что это такое — сердечная трава?

  И никто не помнит. Не знает.

  Всю жизнь здесь жили — и не знают; значит, не было еë?

  Но я же помню: сосны, папоротник, много колокольчиков — и она…

+ + +

Стоит и смотрит на меня через окно.

А у меня велосипед: сажусь и уезжаю.

 — Зачем пришëл? — Я уезжаю. —

 — Всë было как во сне. — Во сне оно и было.