Реч#порт публикует подборку Анастасии Головановой.

Анастасия Голованова родилась в 1996 году в новосибирском Академгородке. Училась на филологическом факультете СПбГУ (кафедра истории зарубежной литературы). Публиковалась в журналах «Реч#порт», «Лиterrатура», «Формаслов», «После 12», «Флаги», «Всеализм» и др. Живёт в Новосибирске, работает в библиотеке и преподаёт немецкий язык.

+ + +

я боюсь тебя тронуть полночная память

вдруг от луны отколется половинка

а вторая ей вослед погаснет

как бильярдный шарик закатится в лунку горя

я боюсь тебя тронуть пузырёк подлёдный

вдруг мой узорчатый палец хрусталь над тобой растопит

сном останется холод на пальце

сияние капли

на лице луны выступает горбинка впадают щёки

на снегу лежат недвижимо тени

чёрно-белая подводная фотография

с засветом там где я говорю люблю

+ + +

вниз головой мерцающее пространство

урони песчинку и нарастёт кристалл

и зазвенит как витрины хрустальной ночью

пальчики непослушные как вьюны

не дозрела черника зрачков, но уже слетелась

воробьиная стайка

чирикают об охотнике белом-белом

с ледяным ружьём с катарактой на левом глазу

+ + +

мы бежали за край

ночи ловцы человеков даже не посмотрели

в нашу сторону дул необъяснимый

ветер так что овчарки

с низкими усталыми спинами не могли учуять

запах наших тел если они вообще

существовали когда прожекторы светили на нас

в упор золотые частицы

плясали крошечные луны пели

невиданные голоса

Сёстры

ну что ты галочка

какая тут работа

когда за окнами

морозная суббота

и снег под лыжами

скользит не прилипая

что ты на ощупь ищешь

как слепая

в узоре белом

чёрною перчаткой

лежит билетик в пушкине закладкой

морозы вышили узоры красных цыпок

как ствол мой позвоночник стал негибок

галдят мои сестрицы в голой кроне

а так ведь можно вечность проворонить

я не замечу внучка подрастёт

на море истончится лёд

взмахну крылом

из рукава

скользнёт негромкое

жива

как жимолость и яблоня в саду

я к ним приду

я скоро к ним приду

+ + +

выходи гудеть

как жираф во сне

или кто ещё

неизвестный мне

to ti en einai

в капсуле цветка

видит первый сон

но издалека

грозный царь царей

чует тайну тайн

спрячь её в рукав

to ti en einai

+ + +

преклоняю ветку

в ожидании птицы

пусть будет любая любая

рифма ветки и лапки

+ + +

это значит ты ко мне стремилась

вешним светом падала ко мне

до того как я всем телом обернулась

на твою смеющуюся милость

за три царства за три моря за три неба

кисло-сладким яблоком в земле

ты раскрылась запахом тревожным

будто прислонилась животом

+ + +

рассеянный как солнечным утром джованни

потерявший ухо нашедший весёлую банку из-под консервов

летит человек на крыльях демисезонной куртки

резок лёд на оби, но и солнце резко

так что слезится чурбан миндальный вот-вот готовый

выпустить что-то из головы

засвистать щеглёнком

и кончиком завалявшейся небылицы

карту проткнуть где сладкое слово линден

+ + +

ая, луна ты моя, небесная азбука

сбила её машина, и теперь она подволакивает ноги

воду лакает с каким-то остервенением

заливается лаем, почуяв далёкую кошку

рычит на машины и незнакомцев, человеку неслышных

поворачивает голову вослед хозяйке

в сумерках засыпает, и шерсть её чёрная сливается с темнотой будки, темнотой ночи

пока не спадёт цепь и не откроются во сне глаза

тогда она летит над землёй лёгким серебристым телом

отражается в окнах, освещает многоэтажки и верхушки сосен

подсказывает сове, где полёвка, полёвке — где её нора

скользит по заборам и отпирает двери

в страну постоянного мая, где люди с пёсьими головами и собаки с глазами людей

дрейфуют в прохладной воде

ая закатывается за гору, уступает место

хромому дню, косноязычному, солнечному