Редко кто обращается к революционерам за тем, чтобы получить разъяснение по вопросам искусства. Редко кто вообще желает разобраться и выработать правильный научный взгляд на искусство, ограничивая себя субъективной вкусовщиной. А тем временем каждый городской житель, абсолютное большинство пролетариата ежедневно массово потребляют духовную пищу индустрии развлечений. Это не говоря о том, что в системе образования воспитательное воздействие во многом строится и фактически осуществляется на основе усвоения художественной литературы. Следовательно, искусство или его суррогаты составляют как минимум одну из важных сфер духовной жизни любого человека. Стало быть, и игнорировать, самоустраняться от научного понимания искусства по-глупому невежественно.

Почитывающие Лукача и посматривающие Годара левые пропагандисты периодически пишут о популярных кинокартинах или кинокартинах, которые призваны возбуждать политическое сознание. Однако в этой стыдливой рекламе и доморощенной аналитике в подавляющем большинстве случаев нет ни грамма марксистского анализа. А это означает лишь то, что грош цена таким статьям.

Для научного подхода к искусству необходимо уяснить методологию, так как именно из–за предельно общих вопросов обыкновенно возникает разноголосица мнений, которая создает бесконечную палитру заблуждений по всем частным моментам. Итак, без следующих истин невозможно научного познания искусства. Во-первых, искусство — это вид общественного производства, следовательно, является продуктом исторического развития, исторично. Во-вторых, искусство — это вид идеологической деятельности, следовательно, искусство существует на основе реальной общественной практики. В-третьих, искусство — это специфическая форма познания. И, следовательно, в-четвертых, искусство обладает особым способом познания и освоения мира, а значит, и особыми средствами выражения познанного. Последнее заключается в том, что искусство направлено на отражение многообразия всех сторон объективной реальности, которую отражает чувственно и эмоционально, придавая ей эстетическое качество в виде художественного образа конкретных единичных событий, явлений, фактов, эмоций. При пренебрежении последними двумя характеристиками полноценное или подлинное искусство превращается в суррогат, в имитацию.

Стало быть, искусство является творческим отражением общественной жизни или преломленным через общественное сознание творческим отображением природы, осуществляемым посредством:

 — определенной организации материала, или архитектуры, скульптуры, дизайна;

 — определенной организации изображения и линий, или живописи, графики, рисунка;

 — определенно организованного течения звуков, или музыки;

 — определенно организованного движения тела, или танца;

 — определенной организации слова, или поэзии;

 — определенно организованной постановки, или драматической игры;

 — определенно организованного написания художественной истории, или литературы.

Или же в соединении некоторых или всех этих способов — в эстраде, сценической деятельности, театре и кино.

Средства художественного отображения действительности художником являются формой искусства, тогда как содержанием является идея. Причем идея может быть развернута как в виде сюжета или тематики, опосредованно, например, как в живописи или литературе, так и бессюжетно, то есть непосредственно формальными средствами данного вида искусства, например, как в архитектуре или музыке.

Искусство, в том виде к которому мы привыкли, оформилось в классовом обществе и стало, во-первых, в основном профессиональной деятельностью (художественный труд), во-вторых, стало служить господствующим классам орудием духовного порабощения угнетенных масс. Следовательно, сегодня решающий вопрос в рассмотрении искусства заключается в том, имеет ли то или иное произведение искусства тенденцию объективно помогать рабочему классу в его всемирно-исторической задачах взятия власти и строительстве коммунизма, либо же уводит рабочий класс от этих коренных исторических задач.

Искусство не может быть рассмотрено научно, если предлагается самостоятельность его развития, изолированность линии развития искусства, независимость эстетики от исторических условий жизни общества. Эти кажущиеся иллюзии порождены, с одной стороны, преемственностью навыков и традиций, накапливающихся из поколения в поколение художественными профессиями в условиях глубокого классового разделения труда. С другой стороны, иллюзии порождены известными эпохами несоответствия расцвета искусства и общего развития общества, которые объясняются вовсе не спонтанностью, субъективностью и мнимой независимостью всей линии развития искусства, а тем, что глубокие социальные противоречия, тяжелые потрясения и революции рождают художественных гениев, высокие и значительные произведения искусства. Следовательно, искусство обязано быть рассмотрено не в схемах и тезисах отвлеченной эстетики, а как конкретный результат общественной жизни, концентрированное изображение эпохи в её классовых противоречиях и живом богатстве образов.

Содержанием всякого предмета искусства является качество того, что он изображает — отображаемого субъекта. Или, если точнее, то содержание — это всегда идея, как отражение действительности. Причём она имеет внутреннее значение в виде субъективного выражения жизненного опыта художника, его мировоззрения, и внешнее значение в виде социального эффекта, который идея призвана вызывать в потребителе предмета искусства. Иными словами, содержание произведения искусства — это единство индивидуального мировоззрения художника, его создавшего, и коллективный воздействующий социальный эффект от его потребления. Чем художник более сознает классовую основу значения предметов своего искусства, тем сильнее усиливается его воздействие, мощнее и живее получаются мысли и чувства воздействия. Но, конечно, только при условии, что художник не злоупотребляет тенденциозностью и умеет умело скрывать свои взгляды за богатством художественного образа.

Определенная организация средств художественного отображения, являясь формой искусства, вместе с тем является манерой, в которой художник создает предмет искусства, его авторским почерком. Главным образом, форма имеет своей задачей выражение содержания произведения искусства, следовательно степень качества формы определяется успешностью выполнения данной задачи. Иными словами, форма должна правильно соответствовать содержанию, или подлинное искусство должно быть правдивым. Поэтому разумно требовать, чтобы художник творил реалистично. Чем форма произведения искусства сильнее отдаляется от содержания, приближаясь к абстракции или китчу, тем содержание становится более неразличимым, следовательно предмет искусства превращается в простую поделку.

Кроме всего прочего, произведение искусства по форме своего исполнения во многом обязано доводить образцово-выразительные средства — определенность организации материала, изображения, течения звуков, слова, постановки, написания истории — до высокого уровня мастерства, который вызывает и развивает эстетические чувства. Иными словами, произведение искусства должно быть красивым или антиприродным: симметричным, пропорциональным, красочным, ритмичным, разумным, осмысленным и т. п. Чувство прекрасного, свойства красоты и безобразного являются содержанием чувственной стороны сознания и возникли у человечества в ходе преобразования природы и преобразования человеческой природы. Человек, являясь частью природы, направляет свою деятельность на её преобразование, очеловечивание природного материала под свои нужды. Разница между изначальным состоянием природного материала и преобразованным из него благом состоит в расширении его полезных свойств, в расширении его свойств в целом, в развитии этого природного материала, его усложнении, которое получает свое выражение в функционале полученного продукта. Эта разница в области пространственных форм преобразованного материала и является источником эстетики. Поэтому самые точные категории, которые выражают стремление к прекрасному — это гармония, симметрия, пропорциональность, ритм и т. п. Природа сама всюду в своем развитии стремится к симметрии в широком понимании. В этом смысле чувство прекрасного — это чувственное отражение пространственной формы более развитой материи.

Итак, человек, как высшая точка развития природы и как субъект, призванный бесконечного развивать тело природы, восхищается более развитым по сравнению с менее развитым её состоянием. Свойства безобразия и красоты являются составной частью духовной культуры общества, восприятие прекрасного меняет своё содержание по мере расширения господства человека над природой. И именно поэтому покоренная природа предстает перед нами прекрасной и в своих первозданных формах. Если бы закат не предвещал обычной городской или сельской ночи, за которой последует обычный трудовой или праздный сытый день в жилище, а, скажем, с закатом надвигалась бы голодная и холодная ночь, полная опасности смерти от животных, его красота бы не сформировалась в нашем представлении, сколько бы красочно красным сиянием не озарялся бы небосвод. Следовательно, девственная природа воспринимается нами опосредованно через покорение природы в целом, поэтому кажется прекрасной, особенно в своих отдельных грандиозных проявлениях.

Также следует добавить, что эстетическое чувство безусловно классово детерминировано. Чуждое индустрии дворянство выражало свой протест против промышленности и капитала, осуждая обезображивание природы, тем самым в художестве развивался пейзаж и картины сельской жизни. Сегодня мелкобуржуазный протест, не понимая господства над собой сил капитала, но болезненно чувствуя их, аналогично эстетизирует «чистую» природу в противовес «загрязненной» цивилизации.

Стало быть, искусство, как индустрия духовного воспроизводства человека, находится под контролем господствующего класса, а значит — духовно уродует становление личности в угоду закрепощения рабства и убогости эксплуатируемых масс. Однако наряду с классовым подчинением искусства элите, художник, конечно, способен выражать интересы угнетенных. По своим свойствам такое прогрессивное искусство правдиво, реалистично, действует отрезвляющим образом, а кроме того ориентировано на массы. «Отрезвление» в данном случае означает не только мобилизацию и возбуждение политического сознания, но и познание действительности. Наиболее полным образом реалистичность воплощается в жанре реализма. Но не следует путать реализм с натурализмом, так как натурализм, в лучшем случае, изображает только фотографическую копию того, что лежит на поверхности жизни. Тогда как реализм должен вскрывать эту внешнюю оболочку и проникать от явления к сущности вещей. Следовательно, подлинное высокое искусство должно быть не только крайне мастеровитым, но и умным.

Произведения искусства всех эпох, в качестве составной части истории общественного развития, составляют своеобразный духовный портрет человеческой цивилизации. Критическое усвоение этой культуры, также как критическое усвоение истории человечества в целом, является духовным благом, повышающим культуру личности. И если история, как правило, представляет собой сокровищницу знаний и взаимосвязанного коллективного опыта, то искусство призвано воспитывать эстетические чувства и возвышенность личности. Иными словами, критическое усвоение произведений искусства помогает человеку подчинить разуму свою чувственную сторону, возвысить её до уровня развития интеллекта. Всякая культура заключается в самоограничении и самоорганизации, в том числе и художественный вкус.

Кроме того, критическое усвоение произведений искусства обогащает историческое познание, позволяет проиллюстрировать течение общественной жизни живыми, яркими картинами, как бы в концентрированном виде дающими слепок эпохи. При должном анализе противоречия в художественном творчестве наглядно сводятся к противоречиям общественно-политической деятельности художника, которая в свою очередь выражает сложный, конфликтный ход развития классового общества в данный исторический момент, является продуктом единства и борьбы противоположностей. Следовательно, произведения искусства оцениваются в первую очередь по своему общественному значению.

Империалистическая культура современного общества дает следующую картину индустрии искусства как средства духовного порабощения пролетариата. Самым реакционным видом искусства является формализм, бессодержательное искусство ради искусства. Его призвание до безобразия просто — играть формами искусства, иногда и мастерством исполнения, для увода внимания масс от социальной проблематики. За формализмом следует искаженный реализм — это самый массовый вид искусства, который полностью составляет так называемый масскульт. Искаженный реализм также напрямую служит интересам империализма, но к тому же открыто. Содержанием искаженного реализма можно считать отражение реальной жизни, но грубо и тенденциозно извращенное разными видами буржуазных ценностей: от анархизма и либерализма до национализма и фашизма. В искаженном реализме получает внимание некоторая социальная проблематика, но в форме негодяйства отдельных злодеев, побеждаемого зла или фаталистически присущего мирозданию зла. Обыкновенно, в силу плоскости содержания, такие произведения носят явно развлекательный характер.

Значительно реже встречается натурализм. Это такой ненаучный протест против мерзостей капитализма, который заключается в фотографическом отображении реальности или реже в преувеличении и намеренной демонстрации мерзостей капитализма. Такое искусство, как правило, фаталистично, изображает крайний упадок, является чернухой и призвано шокировать и будоражить публику.

Самый относительно прогрессивный и редкий тип искусства при империализме — это критический реализм. Он дает поверхностную, но реальную картину действительности и метафизически пытается вскрыть её причины, найти выход. Высшее достижение такого искусства — это критические разоблачения проблематики капитализма.

В большинстве случаев произведения искусства соединяют в себе несколько этих видов.

Поскольку всякий предмет искусства является продуктом конкретного общества, следовательно, он имеет свою уникальную национальную форму и создается на базе национального культурного наследия. Но это не означает культурную обособленность наций, опять же потому, что нации образуют человечество такими же хозяйственными связями. Стало быть, когда не станет наций, будет и общая культура; пока есть нации, искусство всегда имеет национальную форму.

Империалистическая буржуазия, навязывая угнетенным классам и народам свою индустрию искусства, насаждает искаженное, грубо-тенденциозное содержание искусства, духовно закрепощает массы, воспроизводя убожество буржуазной морали и охранительства. К таким эстетическим ориентирам буржуазной культуры, проходящими практически в полном составе в любом современном произведении искусства, относятся: индивидуализм, успех, вера, демократия, казенный патриотизм, фальшивая семейственность, героика борьбы с примитивным злом, верховенство права, меценатство, половые чувства, культ насилия и т. п. Как правило, индустрия искусства, особенно в её массовых тиражах, находится под контролем западноевропейских и североамериканской наций — тех, кто господствует в экономике империализма.

Однако, как говорилось выше, в искусстве как в идеологической области также протекает классовая борьба — борьба идей в искусстве. Следовательно, там тоже есть оппортунисты. Как правило, оппортунисты, отвергая диаматику прогрессивного и реакционного искусства, единства формы и содержания искусства, придерживаются того взгляда, что «революционное» искусство должно сломать «реакционное» наследие, должно быть космополитическим и очень «левым». На деле получается крикливый китч поделок про бунт и революцию вместо искусства. Но их влияние мизерно, так как значение искусства в революционной борьбе в целом незначительно.

Отсюда следует в том числе то, что постановка искусства на службу партии до взятия власти дело крайне затруднительное, так как трудозатраты требует значительные, а результат будет явно недостаточный. Поэтому наиболее рациональным выглядит следующий план работы по искусству. Анализировать и вычленять прогрессивные черты тех или иных произведений искусства, акцентировать на них внимание в пропаганде. А также по возможности привлекать к революционной борьбе, к поддержке тех или иных относительно прогрессивных художников. Воспитание в лоне партии художников может проходить только в смысле инициативного желания коммуниста работать на художественном фронте.

Образовательный и пропагандистский аппарат империализма так или иначе проповедует идеологию классовой дифференциации искусства. Крупное тиражирование массового развлекательного продукта — для большинства, а высокое искусство — для избранных. Эти дешевые спекуляции на трудностях воспитания художественного вкуса призваны оградить пролетарские массы от подлинного искусства. К сожалению, эта пропаганда вызывает соответствующую стихийную реакцию и сам пролетариат в своем мировоззрении часто утверждает ту мысль, что футбол, хоккей и сериалы существуют для «рабочего класса», а изобразительное искусство, балет и опера — для фигляров из высшего общества. Поэтому элита господствующего класса старается развивать свои художественные вкусы, а в пролетарских семьях часто все пущено на самотёк.

Развить художественный вкус исключительно на базе рефлексии невозможно, однако научное понимание искусства должно служить рациональным мотивом к воспитанию художественного вкуса. Художественный вкус — это изощрение внешних и внутренних чувств и рост богатства восприятий, происходящий на основе углубления эстетического отношения к действительности и обогащения представлений о красоте. Развитие художественного вкуса приводит к эстетическому наслаждению произведениями искусства, потребление которых требует определенных навыков и утонченного восприятия. В этом аспекте вполне справедлива аристотелевская мысль, что задача искусства — научить человека правильно радоваться. Однако не верно считать, что художественный вкус можно развивать до бесконечности, хотя бы теоретически можно представить дело и так. Художественный вкус — это составная часть культуры потребления предметов искусства, поэтому необходимо «понимать» в эстетическом плане искусство, но не делать из этого «понимания» культ. Грубо говоря, художественный вкус — это умение за весьма изящной формой исполнения «прочитать» содержание произведения искусства. Следовательно, речь идет всего лишь о том, чтобы приучить себя к высокому искусству, в том числе разобраться с механизмом художественного исполнения того или иного вида искусства, того или иного произведения, таким образом, развивая свой к нему вкус. Необходимо зародить привычку к подлинному искусству, чтобы критически его усваивать на основе диаматики. И в этом смысле научный взгляд на искусство должен стать основой для развития художественного вкуса.