Искусствоведческая экспертиза мужского портрета русской школы конца XVIII – начала XIX
В Большом собрании изящных искусств ASG хранится портрет пожилого мужчины, домузейная атрибуция которого называла автором выдающегося русского портретиста Василия Тропинина (1776 — 1857). Данный портрет был атрибутирован на основании подписи и датировки в левой части: «В. Тропинин 1854». Искусствоведческий анализ заставляет усомниться в этом факте, обнаруживая несколько версий данной работы в мировых музеях.
В ходе исследования нами было установлено, что данная композиция является повтором произведения немецкого мастера Бальтазара Деннера (1685 — 1749), хранящегося в Государственном Эрмитаже Санкт-Петербурга. Полотно это происходит из коллекции Екатерины II. На сайте музея оно воспроизводится под названием «Святой Иероним» и датируется первой половиной XVIII века.
В Эрмитаже в том же 1889 году был издан сборник «Картины Императорского Эрмитажа». В нём содержатся фотографические иллюстрации 219 живописных полотен, среди которых есть и «Святой Иероним» Бальтазара Деннера. Однако в сборнике у картины другое название: «Старик». Помимо этого в собрании Государственного Эрмитажа находится и литография Эжена Хюо (работал 1831 — 1847) «Memento mori» 1845 года, которая выполнена с картины Бальтазара Деннера.
Первоначально картина Деннера из эрмитажного собрания имела название «Старик», которое позднее было изменено на «Святой Иероним» на основании предмета, который держит в руках персонаж. Череп — традиционный атрибут святого Иеронима — аскета, кардинала и автора религиозных текстов. Картина из собрания ASG была срезана по низу и левой кромке, в результате чего изображение черепа было утрачено. Однако, кроме черепа, нет более никаких оснований полагать, что перед нами изображение святого. Бальтазар Деннер специализировался на светском портрете, преимущественно изображая мужчин и женщин в преклонных летах. Портрет из Эрмитажа, скорее, является аллегорическим, символизирующим бренность жизни человеческой, неизбежность старости и увядания всего живого. Череп служит напоминанием о смерти, что подтверждает и название литографии Эжена Хюо «Mеmento mori» (рус. «Помни о смерти»). Нам кажется предпочтительным прежнее название картины — «Старик», которое мы используем и для картины Большого собрания изящных искусств ASG.
Кроме эрмитажной, существуют ещё три работы Деннера с изображениями данного персонажа — это портрет с аналогичным названием «Старик» из Берлинской картинной галереи, а также картины из Харьковского художественного музея и из частной коллекции А.С. Морозова (село Усть-Курдюм, Саратовская область). В композиции из Берлина портретируемый держит в руках не череп, а шляпу. Картины из Харькова и частного собрания близки полотну из Эрмитажа и именуются по примеру этого музея — «Святой Иероним».
На сайте Берлинской картинной галереи есть описание картины: «Demütig ist der Blick des Alten nach innen gekehrt, die Rechte liegt beteuernd auf der Stelle seines Herzens. Die Gestaltung des Kopfes verrät solide anatomische Kenntnisse des Malers. Gut erkennbar ist das Schädelgerüst, präzise überzogen mit Fleisch, Blutgefäßen, Haut und Haaren. Bart, Haartracht, einfaches Wams und Filzhut lassen an einen Mennonitenprediger denken. Das in den Bildern Balthasar Denners wiederholt vorkommende Modell, legt die Vermutung nahe, dass es sich hier um den Vater handelt, der ein in Hamburg ansässiger Mennonitenprediger war. Tiefe Frömmigkeit, Gewerbefleiß und Abkehr von irdischen Zerstreuungen war den Mennoniten als geistige Nachfahren der Wiedertäufer eigen. Balthasar Denners ausgeprägter Realitätssinn im Physiognomischen ersetzt die Attitüde barocker Repräsentationsporträts zugunsten der Hervorhebung seelischer Charakteristika. Der Bildträger ist eine ungewöhnlich große Kupfertafel.» (рус. «Смиренный взгляд старика обращён внутрь, правая рука молитвенно лежит на сердце. Рисунок головы свидетельствует о глубоком знании художником анатомии. Мастер тщательно выписывает старческую кожу, кровеносные сосуды и волосы модели. Борода, причёска и фетровая шляпа говорят о том, что старец, возможно, является проповедником меннонитов. Данную модель Бальтазар Деннер изображал неоднократно. Вероятно, это отец художника, который был проповедником меннонитов из Гамбурга. Благочестие, деловитость и отход от земного бытия были свойственны меннонитам как духовным потомкам возрожденцев. Картина написана на медной доске — достаточно редко используемой основе в живописи».
У работы из Берлинской картинной галереи известна точная дата создания — 1720 год. Картины из Государственного Эрмитажа, Харьковского художественного музея и частного собрания А.С. Морозова можно рассматривать в качестве авторских реплик произведения из немецкого музея. В них Деннер изменил предмет в руках портретируемого — шляпа уступила месту черепу. Тем самым художник придал портретам символическое звучание и усилил степень их эмоционального воздействия на зрителей.
Согласно версии немецких искусствоведов, на картине Деннера изображён отец художника — Якоб Деннер — известный проповедник. Его женой была Кэтрин Вибе и по свидетельствам современников они были: «В общем, кажется, очень благочестивые люди». Сохранился поздний подписной автопортрет Деннера, на котором он, при сравнении с картиной из Берлинской галереи, очень похож на отца.
Портрет старика из Большого собрания изящных искусств ASG является повтором картины Деннера из Эрмитажа — в руках портретируемого череп, а на заднем плане — драпировка. Автор картины из собрания ASG довольно точно воспроизводит эрмитажную композицию Деннера, хотя уровень её исполнения, безусловно, уступает работе немецкого мастера. Художник не столь детально подошёл к передаче особенностей анатомии лица и рук модели. Многие черты внешнего облика трактованы обобщённо, в частности, затылок портретируемого затенён и передан простой линией, тогда как у Деннера мы видим седые торчащие волосы и складки на шее. На картине из Эрмитажа в левой части представлен пейзаж. В работе из Большого собрания изящных искусств ASG он отсутствует. Упрощена, по сравнению с эрмитажной, и цветовая нюансировка произведения. Портрет работы Деннера отличается колористическим богатством полутонов серого, оливкового и оттенков инкарната старческой кожи.
Картина из собрания ASG подвергалась реставрационным вмешательствам, на что указывают записи красочного слоя. Все четыре вышерассмотренные произведения Деннера имеют практически одни и те же размеры. Полотно из собрания ASG было срезано, в результате чего первоначальный формат был утрачен (67×47,5 см). Некоторое время оно хранилось в сложенном виде без подрамника — ближе к центру хорошо виден след от линии сгиба. Практически под этой линией стоит подпись живописца Тропинина и датировка 1854 годом. За три года до смерти (художник умер в 1857 году) Тропинин был мэтром русской портретной живописи, широко известным мастером, имеющим большое число заказов. У живописца не было необходимости копировать эрмитажные произведения. Тем более, что портрет из собрания ASG уступает в плане живописного мастерства не только Деннеру, но и Тропинину. Разумеется, будучи начинающим художником, во время обучения на курсах в Императорской Академии художеств, Тропинин копировал произведения старых мастеров. Художник изучал анатомию, воспроизводя старинные гравюры. В Историческом музее Москвы среди рисунков Тропинина из «Бахрушинской папки» есть два листа 1798 года с изображениями античных скульптур «Кентавр с амуром» и «Аполлон Бельведерский», которые свидетельствуют о серьезной работе под руководством педагогов. Оба изображения выполнены с рисунков профессоров, служивших образцами для учащихся. Копируя их, начинающие художники постигали правила штриховки, учились передавать объем. В целом, практика обучения в классах Академии подразумевала снятие копий с прославленных композиций Эрмитажа. Но писать повторы чужих произведений, став признанным публикой мастером, не было необходимости ни у одного крупного художника. Сам Тропинин не был преподавателем Академии художеств, однако принимал живое и непосредственное участие в воспитании молодых художников — посещал классы, давал советы ученикам.
Известно, что картина Деннера «Святой Иероним» из Эрмитажа относилась к числу оригиналов — эталонов классической живописи и служила образцом для обучения в Императорской Академии художеств. Эта композиция неоднократно копировалась в конце XVIII века воспитанниками Академии, например, Данилой Савицким (1782, № 477) и А. Емельяновым (1784, № 705). Одним из учеников Академии художеств на рубеже XVIII — XIX веков был написан и портрет «Старика» из собрания ASG, для которого картина Бальтазара Деннера послужила образчиком во время практических занятий живописью в Эрмитаже.
На обратной стороне полотна из собрания ASG есть дарственная надпись: «Дарю Елизавете Николаевне Плосконной. От Н. Подерня». Из метрической книги 1886 года Собора Кавалерского Св. Равноапостольного князя Владимира, что на Петербургской стороне у Тучкова моста мы узнаём, что: «Дворянин Черниговской губернии, Глуховского уезда, Иван Иванович Плосконный и законная жена его Елизавета Николаевна, оба православные, от второго его и первого ее брака. Сын: Борис, род. 21.11.1886, крещен
Если верить датировке картины 1854 годом, то на момент её создания Николаю Подерне было 26 лет. Гражданский чин коллежского асессора соответствовал 8 классу Табели о рангах. Обладатели этого чина обычно служили в должности регистратора, секретаря или советника. Круг портретированных Тропининым был широк: «Кроме прежних своих родовитых заказчиков: Оболенских, Васильчиковых, Зубовых, Паниных, Олсуфьевых, — фамильные галереи которых он продолжает пополнять до последних лет жизни, кроме купцов Мазуриных, Корзинкиных, Сорокоумовских, Шестовых, Коноваловых, заказавших художнику портреты свои и своих близких, обращает внимание новый круг заказчиков. Это не принадлежащие к высшей знати либеральные дворяне, весьма умеренные в своих воззрениях, группировавшиеся около семейств Протасьевых, проживавших в Рязанской губернии, и тульских Раевских». Несмотря на это, вряд ли, коллежский асессор (при условии, что Николай Подерня в 1850-е годы уже имел этот чин) мог позволить себе заказать портрет у Тропинина, или же приобрести исполненную им копию эрмитажного произведения. При этом в начале 1850-х годов популярность Василия Тропинина начала постепенно угасать. В богатую Москву зачастили на заработки многие иногородние и зарубежные портретисты, которые предлагали свое услуги дешевле, а работали быстрее, чем пожилой художник. Однако живописец продолжал писать авторские произведения, а не копировать уже существующие.
Подпись Тропинина на портрете появилась уже на момент написания картины, вероятнее всего, в результате действий недобросовестного арт-дилера. Данную версию подтверждает и осмотр полотна в
Известно, что до 1810-х годов Тропинин не подписывал свои работы. Исключение — «Пожилой украинский крестьянин» (Устим Кармелюк?). Здесь художник оставил свои инициалы: «ВТ.».
На портретах 1810 — 1840-х годов Тропинин оставлял свою подпись внизу холста, в правой или левой его части. Подпись начиналась первой буквой его имени — «В», далее шла фамилия «Тропининъ». Часто Тропинин указывал и год написания произведения. Делал он это либо в одну строку со своим именем, либо под ним. После даты живописец ставил небольшую черту: «-». На картине из Большого собрания изящных искусств ASG эта черта стоит и после фамилии Тропинина, и после даты. Тот, кто ставил подпись художника на данный портрет, очевидно, хорошо изучил настоящую подпись мастера.
Таким образом, в результате нашего исследования мы пришли к выводу о том, что картина из Большого собрания изящных искусств ASG, ранее приписываемая Василию Тропинину на основании подписи в левой части, является работой ученика Академии художеств Санкт-Петербурга. Композиция повторяет работу «Святой Иероним» немецкого живописца Бальтазара Деннера из Государственного Эрмитажа. В XVIII — XIX веках данное полотно называлось «Старик», в связи с чем мы сохранили прежнее название работы для её повтора из собрания ASG. Датировка 1854 годом также неубедительна, т.к. Тропинин в 1850-е годы — уже большой мастер, которому не по статусу копировать картины других художников.
В качестве «эталонной» композиция Деннера из Эрмитажа повторялась студентами Академии художеств большое число раз на рубеже XVIII — XIX столетий. Среди многочисленных работ данного времени было и полотно из собрания ASG. Несмотря на то, что оно является результатом копийной практики, произведение имеет самостоятельные высокие живописные достоинства, замечательную историю создания и установленный, благодаря дарственной надписи, провенанс.
Дарья Молотникова, работа выполнена под научным руководством к.п.н., доцента Алины Булгаковой
