Едва ли среди наших соотечественников есть люди, не знакомые с «Вишневым садом»: только в России эту чеховскую пьесу ставили не менее 100 раз, не говоря уже спектаклях в других странах и экранизациях. Летом 2019-го премьера «Вишневого сада» состоялась и в Кировском драматическом театре.

Художественный руководитель театра Евгений Ланцов ставит пьесу, как заявлено у автора — комедией. С первых сцен публике ясно дают понять: то, что происходит на сцене, должно быть весело. Но это в задумке. На практике зрителям от спектакля, видимо, становится невыносимо грустно, и они покидают зал уже после первого акта. В чём же проблема?

В спектакле практически нет декорации (сценография — Анна Фёдорова): белые шторы и балка — не то парковая скамейка, не то какой-то кусок развалившегося имения Раневской. Взгляду буквально не за что зацепиться, поэтому всё внимание зрителей направлено на артистов. Однако попытка во что бы то ни стало играть комедию, с самим театром играет злую шутку: всё происходящее кажется и чрезмерным, и неоправданно гротескным. Если артисты говорят что-то важное и чувственное, то непременно кричат и заламывают руки. Если Дуняша падает, то обязательно вскидывает ноги вверх, как марионетка. Если Гаев смеется, то смех этот — громкий и неестественный. Если Петя говорит о своих чувствах, то валяется на полу и вопит: «Душа моя!». Вот Аня и Варя — они стоят совсем рядом, но громко кричат друг другу: «Сестра моя!». Всё вместе это выглядит картинно и к концу первого акта страшно надоедает. А ведь спектакль длится три часа, то есть зрителей ждёт полный текст Чехова — без сокращений и купюр.

За всей этой суетой, криками и воплями, сложно понять, что же за люди перед нами? Что за характеры предъявляет зрителям театр? К примеру, Аня Раневская. Разговаривает она так, словно жила всё это время не в Париже, а в самой глухой деревне. Каждое слово произносится ею отдельно от другого, словно она никак не может собрать их вместе и выстроить хоть в какую-то последовательность. Аня то кричит, то злится, то капризничает, то пытается строить из себя взрослую и в целом ведет себя, как подросток. Разглядеть за этим целостного персонажа зрителям так и не удается.

Органичнее других героев спектакля, пожалуй, Яша — модный франт без совести и каких бы то ни было моральных устоев. Лакей готов на руках носить свою хозяйку, но лишь потому что по-настоящему зависит от нее. На остальных же ему откровенно плевать. Он презрительно бросает Фирсу: «Поскорее бы ты умер!». Смеётся над Гаевым и Епиходовым. Рассуждает о том, что общество здесь бескультурное и срочно надо уезжать в Париж. Постоянно курит. Подтрунивает над всеми. Иногда — хамит. И до судьбы вишневого сада ему, конечно, нет никакого дела.

Адекватнее прочих персонажей на общем фоне смотрится и Лопахин. Он с первой минуты показывает зрителям свой трепет к Раневской. Изо всех сил пытается помочь ей, предлагает пути решения, но для всех он — враг и дурак. Он один не стремится никого обидеть, и его одного жаль среди всех героев.

Ещё, пожалуй, жаль Фирса. Его смерть показана лаконично и просто: сидел человек на скамейке, а потом ушёл. Не было в этой сцене излишнего драматизма. Был лишь маленький человек и его последние слова.

Помимо трёхчасового карикатурного действия, зрителю не остаётся другого интереса, кроме как разглядывать пёстрые цвета костюмов в спектакле и разгадывать, почему Аня — в розовом, Яша в зелёном, Епиходов в синем, а Варя — в фиолетовом.

Как не понятны общие законы существования артистов в спектакле, так непонятно и музыкальное оформление. Вступающая в диссонанс с происходящим на сцене, бесконечно навязчивая — зрителю не оставляют ни одного шанса понять, что такое музыка в этом «Вишневом саде». Иллюстрация? Преднамеренно раздражающий элемент? Пародия? Главной темой спектакля выбрана композиция Hijo de la luna Монсеррат Кабалье. Но почему она? Зачем? Как рифмуется задача сыграть комедию и Монсерат Кабалье? Не ясно. Ответов нет. И, видимо, не предполагается.

Как ни пытайся, разрозненные кусочки так и не собираются воедино. Никакой целостной картинки не складывается. Всё, что достаётся зрителю, — классическое название, на которое «приятно пойти», игра в «жанр» и огромные дыры в этом пазле под названием «Вишневый сад».