photo: Laurent Orseau | Bandcamp

Сегодня в эфире московской радиостанции New New World Radio состоится премьера новой пластинки британского музыканта-экспериментатора Ричарда Янгса. Сам Янгс утверждает, что радиоверсия будет несколько отличаться от альбомной, и за неимением доказательств придётся поверить на слово: LOVEY UOU 343 — как и многие другие работы исполнителя, выпускаемые сверхмалыми тиражами преимущественно на личном лейбле с симптоматичным названием No Fans — мало кто слышал. Но даже доступный массив (да и размах: от акапельных до чуть ли не диджитал-хардкорных) альбомов Янгса впечатляет — и выбрать по случаю девять дисков из сотни разных было не таким уж лёгким делом.

Advent (1990)

В конце восьмидесятых Ричард Янгс снискал локальную славу как перфомансист: в одной из своих ранних пьес он зачитывал маршруты, по которым проехал за год, при исполнении другой — испытывал терпение посетителей мероприятия а-ля «открытый микрофон» пятнадцатиминутными воплями под акустическую гитару. Advent, записанный на Рождество 1988-го, уже больше похож на продуманную музыку, но всё равно воспринимается, скорее, арт-объектом. Если считывать Advent в качестве концептуального произведения, замечаешь, как символично в этой сорокаминутной фортепианной пьесе трансформируется во что-то монолитное поначалу бессвязный одинокий голос человека: монотонная вальсовая тема статична, и едва успеваешь заметить, как вокруг неё, озвученные уличным шумом, гобоем и гитарой, разрастаются крики безумные и звуки ужасные.

Festival (1994)

Формально этот часовой с немалым лишком альбом отражает период безвременья — даже вышел не то в 94-м, не то в 96-м; чуть раньше были, например, пластинка, названная в честь убиенного румынского диктатора, и одна из самых странных на свете рождественских компиляций. Из последней Festival во многом и вырос — вообще тема тогдашней фиксации Янгса на образе главного христианского праздника достойна отдельного разговора. Если же от психоанализа перейти непосредственно к звуку, то перед нами пять пространных гимнов бесформенности в лучшем смысле этого понятия: центровая Angel Petrina Bell — почти что техно без ритма, а завершающая монументальная (на треть часа) пьеса для синтезаторных колоколов, сквозь которые прорывается выпевающий “christmas is coming” голос Санты-Янгса под седативами, — и вовсе выглядит пиком мегаломании, размашистого уровня высказывания, к которому шотландец, сколько ни старался, в будущем уже не подберётся. Да и, как впоследствии выяснилось, в этом не было особой нужды.

Sapphie (1998)

За четыре года после записи Festival Ричард поучаствовал в массе альбомов-коллабораций (по большей части с творческим long-time partner Саймоном Викем-Смитом), тем удивительнее был сольный камбэк. По расхожей версии, Sapphie посвящён памяти собаки исполнителя, и для артиста, обычно ценившего толстый концептуальный юмор, сентиментальности здесь действительно как-то через край. По сравнению с предыдущими, Sapphie — альбом предельно собранный и лаконичный: лишь акустическая гитара, голос да саднящая пустота между. Первая — и лучшая — песня трёхтрекового альбома завораживает так, что оторваться попросту невозможно: не то исповедь, не то проповедь о смирении перед маячащим в конце пресловутого тоннеля светом, который издали пугающе напоминает геенну огненную.

Про Sapphie и без того достаточно (по сравнению с другими альбомами Янгса) написано, но вдобавок к внутримузыкальному контексту по прошествии лет становится очевидным ещё и точнёхонькое попадание в цайтгайст: выйдя спустя год после релиза OK Computer и почти одновременно с кэмероновским «Титаником», подобного рода меланхолия гарантированно оказывалась в цене.

Making Paper (2001)

Если вы хотите представить, как звучит этот альбом, вообразите, будто Роберту Уайетту дали сыграть под запись что-нибудь из Эрика Сати, а в продюсеры поставили Джендека (с этим великим аутсайдером-загадкой Янгс, кстати, успел отыграть пару концертов как басист); в доказательство подобных сравнений, слушается пластинка противоречиво: и без того не самый бравый голос шотландца максимально стесняется самого себя (тут стоит вспомнить, что параллельно с записью музыки Янгс вот уже много лет работает библиотекарем) и тянет насколько бесконечно тугую, настолько же очаровательную песню о том, что мир — это тишина в голове художника. В большей степени описываемое относится к самой короткой композиции альбома, текстово и состоящей-то из повторения вышеприведённой сентенции, в меньшей — к финальному фортепианному опусу, который, обманчиво начинаясь как нежнейший образчик неоклассики, быстро перерастает во вселенский всхлип.

Airs of the Ear (2003)

Чуть ли не самая значительная после Sapphie пластинка Янгса и наиболее близкая ей по духу — с той только разницей, что в мирную акустическую канву на этот раз внедряются глитч, питч и прочие звуковые искажения; как итог — не то затерявшаяся во времени, не то оголтело это самое время опередившая попытка подружить спейсрок, психофолк и японскую шумовую музыку. Будь проявивший себя чуть позже Джеймс Ферраро не праздным молодым курильщиком, а тридцатисемилетним инфантилом-мечтателем из островного государства, наверняка что-нибудь такое и записывал.

Beyond the Valley of Ultrahits (2009)

Свою вторую (а то и первую) по известности и принесённым дивидендам пластинку Янгс записал на спор: его, к тому моменту героя кавер-стори журнала про заумную музыку The Wire, кто-то поддел — мол, братец, а можешь ли просто взять и записать хиты? «Да запросто», — ответил Янгс и выдал самый лёгкий и сияющий альбом за всю дискографию, попутно схлопотав высокие баллы уже от изданий замороченностью чуть пониже. И, надо признать, заслужил: песни вышли лёгкие, но не глупые; отчуждённые, но не депрессивные; ностальгические, но не подражательные (может, только чуть схожие с расплющенной компактовской электроникой); вкратце — поп-альбом мечты. Поётся здесь (впрочем, как всегда у Янгса) по большей части о путешествиях в чертоги разума, полётах во сне и наяву; чаще всего нахваливают композицию с симптоматичным названием The Valley of Flight, но у автора «Постмузыки» любимая вот эта: трогательное аудиосочинение на тему «как я провёл лето», в котором, с одной стороны, восхваляется праздное дуракаваляние, а с другой констатируется, что void is a dreadful thing.

Core to the Brave (2012) | Barbed Wire Explosion in the Kingdom of Atlantis (2013)

Ричард Янгс не был бы Ричардом Янгсом, не начни он после сверхуспешного (по андеграундным меркам) альбома чудить: в 2010-м выдал за музыку полчаса гитарного скрежета, да и вообще отпустил вожжи; дюжина лонгплеев в год — это вот всё с тех пор.

Среди массы материала начала десятых эти две пластинки — самые дикие и выдающиеся: на первой (см. аудиопример ниже) нежный, но по-прежнему витающий где-то в мимонотных облаках голос удачно ложится на дёрганые постиндустриальные танцульки, а на второй старик (человеку уже 47 лет!) вспоминает о подростковом увлечении забытым панковским поджанром d-beat. Несомненно, повлияло рождение сына, с которым Янгс лет пять назад даже сколотил панк-трио, но и с наличием уважительных для второй молодости причин услышанное менее забавным не становится; альбом укладывается в четверть часа и состоит из стремительных блеющих песен под совсем несоответствующие вокалу бластбитовые хой-хой-хой-аранжировки. Если бы Джонни Роттена для смеха напичкали седативами и потащили в студию, могло запросто выйти примерно так.

См. также

No Fans Compendium — вышедшая два года назад компиляция изданного и неизданного за четверть века на собственном лейбле Р. Янгса. Тот самый ранний фолк-опыт у свободного микрофона, отсылающая к Стиву Райху двухчастная пьеса Alarms, альбом для голоса и губной гармошки плюс ещё пять часов сомнительных, но несомненных фанатских удовольствий.

20 Years — бокс-сет совместных работ с Саймоном Викем-Смитом. Вдвоём они, кажется, записали в сотню раз больше, чем вошло в эти три часа выжимок; половина из них — хэппенинги от слова happy (но иногда и нет), вторая же — грустный фолк от слова совсем. Один из треков необъяснимым образом называется Trudy Po, почти как знаменитый тартусский журнал по семиотике; впрочем, чего удивляться, если спустя много лет Янгс уже сольно запишет трек под названием Andrei Voznesensky. А сегодня его альбом и вовсе прозвучит на российском интернет-радио.

Премьера радиоверсии альбома LOVEY UOU 343 состоится на радиостанции New New World Radio в 17 часов по Москве, повторы — в 21:00, 01:00, 05:00 и 09:00.