9 января 2007 года произошло событие, принципиально изменившее жизнь человечества: образ повседневности и коммуникативные привычки. В этот день на конференции «MacWorld Conference & Expo» в Сан-Франциско один из отцов-основателей компании Apple Стив Джобс представил первый IPhone. Великий изобретатель и предприниматель придумал будущее (наше настоящее), в котором маленький карманный компьютер (смартфон) является незаменимым «другом» современного человека. «Другом» удобным, умным, понимающим, но и опасным, вызывающим зависимость. Перефразируя Ахматову, можно сказать, что тогда, в январе 2007 года начался настоящий, а не календарный ХХI век.

В 2017 году, ровно спустя десять лет после выступления Джобса, в оперном театре города Санта-Фе состоялась премьера сочинения «R (e)volution of Steve Jobes». Музыку написал молодой композитор Мейсон Бейтс, автором либретто стал Марк Кемпбелл. Оркестром руководил однофамилец великого дирижера-аутентиста — Майкл Кристи. Помимо симфонической Бейтс пишет танцевальную и электронную музыку, а также выступает в качестве DJ. Элементы электронного звучания искусно интегрированы Бейтсом и в оперу.

«Ре (э)волюция Стива Джобса» являются звуковой метафорой нового технологического мира, преобразовавшего в том числе и акустическую среду. Увертюра, например, напоминает звонок мобильного телефона. Музыкальная поэтика оперы нарочито эклектична. Помимо электронной составляющей, в опере прочитываются и прослушиваются роковые мотивы, они иллюстрируют молодость изобретателя, пришедшуюся на 70-е годы. Есть и обширные симфонические куски в духе позднего европейского романтизма. Без узнаваемых, минималистически-медитативных восточных мотивов тоже не обошлось.

Кстати, никаких артефактов связанных с компанией Apple нет. Нет знаменитого надкусанного яблока, не произносится слово IPhone. Связано это, вероятнее всего, с формально-правовыми вопросами использования бренда. Но в сценографии мы наблюдаем лаконичный, узнаваемый стиль компании. Так режиссёр (Кевин Ньюбери) работает пространственными намеками и аллюзиями.

Сюжет оперы построен вокруг исторического события, произошедшего 9 января 2007 года. День презентации легендарного гаджета — кульминация профессиональной жизни Джобса, момент исполнения мечты. Но также и день грусти. Миссия исполнена. Жить осталось недолго (с 2003 года Джобс боролся с тяжёлым онкологическим заболеванием). Далее в опере начинаются многочисленные флешбеки, но периодически сюжет возвращается в кульминационную точку рождения девайса. Налицо некоторая сознательная, даже нарочитая фрагментарность композиции. Мир современного человека хаотичен, его сознание обрывочно и распадается на ошмётки и обрывки. Это мир огромной физической и информационной скорости, которую и стремятся передать авторы оперы. Можно предположить, что на их замысел повлиял великий спектакль Уилсона—Гласса «Эйнштейн на пляже». Да, драматургия «Ре (э)волюции Стива Джобса» гораздо более традиционна, в этой опере легко считывается фабула. Чего не скажешь про «Эйнштейна на пляже». Да и уровни партитур и спектаклей несопоставимы. Но есть принципиальное пересечение: в «Ре (э)волюции Стива Джобса», как и в опере Гласса, мы будто оказываемся в голове великого человека, в его витиеватых, парадоксальных мыслях и детских, наивных мечтах одновременно. Сквозь сложные микросхемы и формулы, в конечном итоге, прорастает человеческое. Опера Гласса причаливает к мелодраматическому финалу. Умирающий же миллиардер Стив Джобс в конце «Ре (э)волюции» видит себя десятилетним мальчиком, лишь мечтающем об успехе, ему грезится гараж, где он начинал со своим другом Стивом Возняком (в опере партнер по бизнесу тоже есть). Гараж — синоним счастья для Джобса, его «розовый бутон», осколок детской вселенной в мире сурового бизнеса, конкуренции и вечной гонки. Там живет его внутренний ребёнок. Технологическая поэтика оперы не противоречит некоторой сентиментальности и трогательности произведения.

Главная фабульная точка либретто — выступление Джобса в Сан-Франциско. День технической революции. Обрамляет же этот день духовная эволюция Джобса: его сомнения, ошибки, прорывы и озарения. Сюжет «Ре (э)волюции» ветвится, но в нем отчетливо проступают три линии: духовная, любовная и профессиональная. Личность Джобса в опере не идеализируется, примитивной апологетики нет. Обладатель уникального, идеального мозга-компьютера и носитель хрупкой, ранимой, иногда капризной души — образ предпринимателя в опере двойственный, амбивалентный. Компьютерный фрик, чудак, «ботаник» в вечных джинсах и черной водолазке может быть и настоящим тираном. «Частный» Джобс показан как человек противоречивый, а местами даже и жестокий. Он бросает беременную подругу Крисан, которой совсем недавно признавался в любви под яблоней (какая ирония), он игнорирует просьбы своей жены Лорен пойти лечиться, он эгоистичен и одержим лишь своими сверхидеями. С коллегами Стив спорит и ругается, подсвечена в либретто история его ухода из Apple в середине 80—х. Путь к пресловутой американской мечте нелинеен. На гладком, с виду, хайвее джобсовского успеха масса выбоин, рытвин и колдобин. И главное препятствие — он сам и его пороки.

Усмирить гордыню и пригасить тщеславие помогает Джобсу буддийский монах Кобун Отагава. Низким, вибрирующим, как сабвуфер басом, гуру (Вай Ву) призывает Стива к смирению. «Упрощай, упрощай» (simplify) — бесконечно, гипнотически повторяет бас, на фоне которого баритон Джобса (Эдвард Паркс) звучит совсем подростково. Наставления духовного учителя помогают Джобсу реконструировать внутренний мир и совершить впечатляющий come back в профессию во второй половине 90—х. Духовное перерождение, смирение помогают и в работе. Джобс больше не говорит «мой гаджет», предпочитая местоимение «наш». Благодаря гуру Джобс пересоздает и пересобирает себя, добивается внутренней цельности.

Небольшая по продолжительности (всего-то полтора часа) опера резво несёт зрителя к апофеозу. Время скачет столь же быстро, как и время проведённое в Айфоне. Две финальные сцены оперы: свадьба с Лорен в 1991 и похороны Джобса спустя двадцать лет в 2011. Радостное и печальное события взаимопроникают друг в другу, образую единую и неделимую светло-трагическую материю жизни.

Но есть в опере и эпилог, меланхоличный постскриптум. Мы, как и в начале, оказываемся в гараже Джобса. Стиву десять лет. Фабула закольцовывается, словно энсо. Джобс реинкарнируется в ребёнка, попадает в собственное детство. «Прекрасное место для того, чтобы начать», — таковы последние слова либретто, спетые Джобсом дуэтом с любимой Лорен. У этого парнишки все впереди. И если Джобс со всеми своими миллиардами и идеями умереть может, то этот мальчик никогда. Он бессмертен и вечен.