Речь пойдет о состоянии научно-философской сферы в постсоветских странах, прежде всего в России и Украине. В других постсоветских странах положение сходное, если не хуже. Оговорюсь, что здесь будет говориться о науке в смысле гуманитарных (или, как еще говорят, социальных) наук. Наукой является способ познания объекта, основанный на ряде принципов и методов, задача которого — определить объективную истину, не зависящую от субъективных представлений исследователя. Технический прогресс развивается хоть и на основании науки и тесно связан с ней, но техника не есть наука, а участие в техническом производстве далеко не всегда означает занятие наукой.

В советское время научно-философская сфера была пронизана советской идеологией. Существовала определенного рода цензура, был выработан «канон» написания научных работ. Здесь было и свое мракобесие, несмотря на цензуру, которая нередко резала не только идейно неверные вещи, но и откровенное мракобесие, и своя серость академической среды… Но были и серьезные достижения, о которых сейчас в новой постсоветской среде говорить либо неприлично, либо о них попросту не знают новоиспеченные ученые и историки философии под влиянием антисоветской риторики. Достижение научно-философской сферы советского периода в большинстве своем канули в небытие с разгромом Советского Союза и стали уделом лишь небольших группок ученых. Были предприняты самые жесткие меры для того, чтобы стереть о них любую информацию и вычеркнуть из истории. При этом многие худшие черты, которые были в советской научно-философской сфере, без затруднений перешли и в постсоветский период.

Постсоветскую научно-философскую сферу можно охарактеризовать в целом как ненаучную, мракобесную, примитивную и пошлую. Проблема усугубляется тем, что за почти тридцать лет постсоветского периода здесь не наблюдается качественного улучшения, а лишь количественное — как кролики плодятся бесчисленные кандидаты и доктора разных наук. Помутнение умов, мракобесие и тотальная антинаучность свойственна представителям так называемых гуманитарных наук, а историки философии (заметьте: не философы) подчас не в состоянии продемонстрировать хотя бы приличную интерпретацию того или иного философского учения, тем более не в состоянии самостоятельно философствовать. А если и пытаются это делать, то показывают крайне низкий и примитивный уровень. Если взять почти любой (здесь исключения — единичны) сборник научных работ или публикаций после конференций, то сталкиваешься со всем этим мракобесием и вопиющим невежеством. Охватывает отчаянье: если такой уровень демонстрируют профессиональные ученые и философы, то какой же невообразимый мрак в голове у простого обывателя?

Безусловно, я не говорю абсолютно обо всех ученых и философах. Можно выстроить ряд имен достойных представителей своей деятельности. Но в целом ситуация отличается именно деградацией и антинаучностью.

Как в основных чертах можно охарактеризовать современную постсоветскую научно-философскую сферу?

— антинаучность. Философия не относится к науке, поэтому речь пойдет здесь о гуманитарных науках (хотя к ним принято причислять и философию). Далеко не каждый из современных постсоветских ученых в состоянии перечислить принципы и методы науки. Под наукой здесь понимается вообще система знаний в самом широком смысле этого слова. Например, под социологией здесь понимается совокупность всевозможных представлений об обществе и общественных процессах, причем неважно, как получено это представление и каким образом оно подвергнуто анализу. Научный процесс исследования и получения его результатов, основанный на применение логики и методологии науки, здесь отметается. Основным методом познания считается компилятивный, который к науке не имеет никакого отношения: просто и бесхитростно берется подборка разных цитат других ученых по поводу объекта исследования (а также статистика) и делается вольный вывод, основанный нередко на симпатии и вкусах исследователя. Популярным стало выдавать религию за науку. Появляются такие химеры как «парапсихология», «биоэнергетика», «православная психология», «христианская наука», «кармическая история». Теософию, антропософию или другую религию называют наукой. Вводят даже целые предметы ненаучного плана под видом науки, задача которых проповедать в рамках образования религию, среди которых «валеология», «христианская этика» и «православная культура». Поощряется совместная деятельность религиозных организаций и научно-образовательных учреждений, имеющая общие цели и принципы. Типичной проблемой современных ученых есть неумение отличить науку от религии, науку от философии, науку от этики, науку от идеологии, здесь случается «каша в голове» и единство всего со всем, отсутствие системы, фрагментарность и обрывчатость;

— идеологичность. Официально констатируется плюрализм идеологий как в России, так и в Украине, и нет аппарата цензуры. Но современная научно-философская среда в большей мере содержит в себе идеологический элемент, чем научный, который является случайностью и исключением. Она есть порождение идеологической сферы подобно тому, как это было в СССР.

Несмотря на идейный хаос и почти полное отсутствие каких-либо запретов на выражение любых идей, наблюдаются и доминирующие идеи в научно-философской среде (так сказать «линия партии»), вызванные тем, что система образования включена в механизм государственной идеологической машины. «История как наука и учебная дисциплина» выполняет в научно-образовательной системе в постсоветских странах в большей мере функцию не науки, а идеологии. В основных чертах и в России, и в Украине сложились определенные государственные идеологии (хоть и происходит серьезное идеологическое брожение). В России это идея «Великой Руси» со своей особой миссией на земле, идея симфонии государства и православной церкви и «подминание» под себя других традиционных религиозных организаций; антизападность и антиамериканскость; антидемократизм и поиск новой формы государства («православный социализм», «религиозный социализм», «соборная демократия», «евразийство», «демократия с неамериканским лицом» и др.), идея «русского мира» и выборочная антисоветскость. В Украине основные черты государственной идеологии (при всех президентах, в том числе и при Януковиче): русофобия, прозападность, антисоветскость и др. Именно эти идеологии хоть и в неполном, несформированном и в достаточной мере неопределенном виде легли в основание академической историографии (в Украине еще заполонили академическую среду украинских филологов) и общей теории государства и права. В данном случае перед историками и представителями других гуманитарных дисциплин не ставится задача заниматься наукой в собственном смысле этого слова и обучать этому учеников (они не ищут истину), а пропагандировать идеологию, то есть прививать определенное виденье мира. И такая пропаганда названа наукой.

По причине отсутствия понимания, что такое наука и как ею заниматься, в постсоветской научно-философской среде преподавание предметов для многих преподавателей становится способом пропаганды своего мировоззрения, религии или идеологии. Нередко тот или иной ученый отождествляет религию и науку и может на занятиях проповедовать не только христианство, но и даже учение какой-либо секты. А некоторые кафедры открыто соединяются с религиозными организациями («кафедра теологии и религиоведения», «кафедра философии, религиоведения и теологии») и используются последними для проповеди. Особое опасение вызывает засилье оккультной проповеди в научной среде («Живая этика» Рерихов, теософия Блаватской и др.) под видом науки. Учебные заведения, в том числе и школы, в больших количествах получают разные якобы научно-образовательные журналы и другую литературу (а также фильмы) с подобной проповедью и помещают их в библиотеки «без задней мысли».

— имитационность. Каким образом можно сделать карьеру в якобы научной среде, пресыщенной антинаучностью и мракобесием? Естественно, получение должности в такой среде не зависит от реальных достижений в сфере науки. Здесь вступают в силу социальные законы карьеризма и власти. Прогресс в науке и вообще научный процесс здесь имитируется, он носит символический характер. Хочешь карьерного роста — преуспей в имитации. Важно, количество, а не качество, и соблюдения большого количества формальностей (форма), которыми обросла научно-философская среда, а не реальная деятельность в науке. Имитационность, символизм почти в полной мере определяет сущность научно-философской среды. Именно поэтому здесь настолько сильно разросся бюрократический аппарат. Скорее негативную, чем позитивную роль оказывают всевозможные попытки реформировать образование по западному или другому «прогрессивному» образцу — все это скатывается в имитационность и очередную бюрократическую волокиту. За счет этой волокиты и живут миллионы сотрудников научно-философской сферы, поэтому они закономерно заинтересованы ее плодить. Реальная научная деятельность здесь исключение. Ее любо не заметят (в лучшем случае), либо это вызовет зависть и обвинение в высокомерии. Поэтому сама академическая среда не только не способствует научному прогрессу и развитию философии, но и тормозит все это всеми возможными для нее способами. Она превзошла лишь в имитационности. Исключения здесь случаются, и по причине того, что в научно-философскую сферу включены миллионы людей и огромная материальная база, исключения даже бывают неединичными, но они не оказывают существенного влияния и не в силах оздоровить научно-образовательную сферу или хотя бы создать в ее рамках некий «островок науки и философии», имеющий хоть какой-то значительный социальный вес.