Изображение пародирующих людей больших групп обезьян, организованных в мизансцены наподобие театральных имеет в западноевропейском искусстве давнюю историю. Она уходит корнями в позднюю античность и Средневековье. В европейской культуре эти животные традиционно считались символами греха, хитрости и коварства, лени и неудержимого стремления к удовольствиям.

Начиная с эпохи раннего Средневековья обезьяна нередко становилась персонификацией дьявола. Но чаще всего в ней все же видели символ языческой дикости и невежества, духовной слепоты человека. Обезьяна с яблоком во рту символизировала библейское Грехопадение, а изображение обезьян в цепях — обуздание порочных земных страстей. В средневековых мистериях обезьяна являла собой состояние «дикого» человека до того, как в него проникла душа. В куртуазной литературе обезьяна на цепи могла означать романтическое смятение души, которое рыцарь должен преодолеть, чтобы освободить свой разум.

Начиная с эпохи Возрождения, когда в гуманистических кругах появилась мода на аллегории пяти чувств, обезьяна нередко выступала персонификацией вкуса, а в изображениях семи смертных грехов могла символизировать распутство, а также сангвинический темперамент.

Способность обезьян к имитации поведения человека использовалась для осмеяния тщеславия и глупости. Уже в позднем Средневековье сложились представления об обезьяне как об одном из символов изящных искусств. Деятельность художника считалась прежде всего имитацией образов и явлений созданного Творцом земного мира. Живописцы и скульпторы отождествлялись с обезьянами, славящимися способностью к подражанию и передразниванию.

Латинская формула «Ars simia naturae est» полюбилась фламандским мастерам XVII в., создавшим особый жанр так называемых «обезьяньих пиров». У его истоков стоял в том числе и Ян Брейгель Старший (Бархатный).

Прообразом композиционного замысла для художника могла служить состоявшая из 18 гравюр сюита Питера ван дер Борхта (1545-1608) «Сцены из жизни обезьян», впервые изданная в Антверпене ок. 1562 г. Здесь обезьяны активно действуют, пародируя человеческие занятия: учатся в школе, стирают белье, грабят заснувшего коробейника, наряжаются и т.д.

Изображения обезьян получили у фламандских живописцев середины-второй пол. XVII в. повсеместное распространение. Фламандский художник Франс Франкен (1581-1642) много работал с рассматриваемым сюжетом («Кухня обезьян»), введя в него одну специфическую деталь — так называемый «бургундский» берет — экстравагантный головной убор с перьями.

На картине Яна Брейгеля мы видим, как большая компания обезьян заняла комнату первого этажа загородного дома. Одни усердно поедают фрукты, другие — играют в карты, танцуют и пьют вино. Символика этих образов хорошо укладывается в традиционные представления о человеке и его грехах. В инвентарных описях коллекций того времени подобного рода произведения обозначались как Simmenfeest (Обезьяний пир). Вытекающий из названия гротескно-сатирический подтекст соответствует образно-пластическому содержанию работы.

Вместе с похожими произведениями Франса Франкена работа Яна Брейгеля Старшего прокладывает прямой путь к картинам Давида Тенирса Младшего, Абрахама Тенирса и нескольких художников из семьи Кессель, для которых обезьяньи истории станут важной составляющей обширного тематического репертуара, в старину обычно называемого Drôlerie (чудачества).