Некоторое время назад я стал взрослым. Нет, я не отпраздновал очередной день рожденья, не купил жилье, не завел семью.

Я пробежал Берлинский Марафон.

Сколько раз я слыхал в свой жизни (в том числе и от себя) такую фразу: «Я ненавидел физкультуру в школе, но смотрите, теперь я бегу марафон, а мои одноклассники все сплошь с пивными пузами». Каждый офисный работник хотя бы раз в жизни задумывается о том, чтобы пробежать марафон — и для этого есть причина. Теперь, пробежав сам, я убежден — это самое мещанское из всего, что вообще можно сделать в жизни.

Не скрою, финиш дал мне желанную позитивную эмоциональную разрядку. Однако я не мог не задаваться вопросом — для чего я это сделал? Я, откровенно говоря, не особо жалую спорт. И почему вообще люди бегут марафон? Почему для многих из нас он представляет собой грандиозное жизненное предприятие, а участие в нём является достижением? 42 километра — это совсем не какое-то безумное расстояние. Миллионы людей на Земле могут пробежать его за шестичасовое время отсечения. Крупнейшие марафоны собирают десятки тысяч людей.

И вот что я надумал.

В детстве у нас всегда впереди есть некий «следующий этап». Мы ждем начала школы, потом старших классов, потом университета, потом работы. Всё это — большие серьезные этапы нашей жизни. В то же самое время, мы впитываем из книг, фильмов и рассказов наших родных различные жизненные истории, опыт, пережитый иными.

Конечно же, нам кажется, что наша собственная повседневная жизнь и близко не стоит с этими историями. И это вполне естественно, ведь книги и кино — это конденсированный жизненный опыт, а не перечень всего, что делали и говорили герои. Впитываем мы в итоге довольно много, и, мне кажется, именно поэтому завышенные ожидания от жизни неизбежны. Тем не менее, вам не страшно: «Это не настоящая жизнь еще, ведь так, да? Это всего лишь подготовительная фаза. Вот после школы, университета — вот это да, там начинается настоящая жизнь, в мире взрослых».

Она, впрочем, конечно, не начинается. К тому времени как вы достигаете взрослости, внезапно вы вдруг смотрите вокруг себя, на свою повторяющуюся, рутинную жизнь и удивляетесь: «Как? ЭТО всё? Вот это и есть жизнь? Вот эта вот штука, которая нисколько не напоминает всё, о чём я читал и слышал, — вот это и есть жизнь?». Экзистенциальный шок от полученного ответа усугубляется двумя внезапно открывшимися истинами:

1. Мало кто понимает, что он делает в жизни и не соображает «как правильно жить»

2. На самом деле вы тоже ничего особенного ни в чем не смыслите.

Все это также усугубляется вашим мещанскими корнями. Совершенно запущенный случай — офисная работа и мещанская концепция счастья «дом-семья-достаток», которую вы приняли для себя — или она была навязана.

Итак, вы начинаете пытаться хоть как-то осмыслить реальность, в которой живете и собрать в кучку свой разум. Вы отчаянно ищете этих эмоций, о которых вам так много твердили и которых вы вовсе не переживаете.

Вы пытаетесь круто повернуть свою жизнь, может, завести детей, заняться спортом, занимаетесь общественным активизмом и начинаете путешествовать в гораздо больших объемах, чем вам в реальности хочется. А так же вы бежите марафон.

Вы записываетесь через лотерею или благотворительную контору, клянча деньги у своих френдов в социальных сетях, вы тренируетесь, покупаете билеты, постите селфи в спортивной форме и устанавливаете приложение, которое постит каждый ваш забег. Вы говорите всем своим друзьям, что вы собираетесь сделать, и получаете именно то, на что рассчитываете: признание, чувство принадлежности, даже восхищение. Вы играете в театр одного актера, давая представление «как нужно жить жизнь на всю катушку», брать от жизни все и тому подобное. Однако отступите на шаг — и все исчезнет. Вы ни с чем не боретесь. Вы ничего не достигаете.

Когда я стоял в толпе участников, готовясь к старту и внимая обязательному в таких случаях мотиву “Chariots of Fire”, я видел тысячи и тысячи тридцатилетних мещан. По общему возбужденному состоянию я понял что для многих из них это и правда был момент всей жизни. Мой результат, 4:18, хотя и является более чем скромным, все же ставит меня впереди ⅔ участников, то есть они еще более посредственны, чем я.

Конечно же, у нас у всех имелась причина. Никто не говорил «я просто хочу чувствовать, что я что-то значу» или «я делаю это, потому что прямое действие — это популярный ключ к счастью». У всех был повод. Кто-то бежал через благотворительную организацию. Один седеющий пятидесятилетний мужчина, которого я особенно запомнил, имел на майке принт следующего содержания: «23 мили за каждые 23 года твоей жизни» и две даты с портретом. Это было довольно трогательно. В моем собственном притянутом за уши крошечном мире я говорил что марафон структурирует мою подготовку, потому как я терпеть не могу спорт и давно бы уже все бросил, если бы не стимул на горизонте. Я также говорю, что получаемые эмоции позволяют мне справиться с депрессией из–за расставания с девушкой.

Конечно же, вы можете вербализировать совершенно другие причины. Однако если вы копнете чуть глубже, я уверен, что вы признаете, что вам просто хочется пощекотать ложное чувство принадлежности и успокоиться от мысли, что ваша жизнь что-то значит за пределами вашего маленького мирка.

Разумеется, ироничное отношение к себе — не автопилот для эпичной победы. Просто признание факта вашего экзистенциального шока не излечит вас, но начать можно. Признайте, вам просто страшно смотреть, как течет время, как уходят ваши мечты. Вам страшно, когда вещи, дотоле казавшиеся такими незыблемыми, очевидными, с годами перестают быть ими. Вам страшно, что взросление также значит потерю даже эфемерного контроля над вашим физическим и психическим состоянием. Вы бежите марафон, потому что вы — средний класс, вот и все.

Вряд ли он поможет, но это не беда. Вы бегите все равно.

Из блога lifeshock.me