Ближний восток, груды книг на роскошных коврах, темные очки в помещении и дорогие гитары — кроваво-бордовый коллаж сделал прошлую обманчивую игру в жанр Джармуша привлекательной для широкого зрителя. Будто насытившись изобилием в «Выживут только любовники», в своём новом фильме Джармуш стёр максимум броских черт, сделал его почти что прозрачным. В этом отношении «Патерсон» кажется возвращением к истокам — лаконичности и абстрактности — и лучше всего рифмуется с дебютом ньюйоркца «Отпуск без конца».

К «Отпуску» отсылает позабытый Джармушем цвет — голубой. Рабочая форма, сиденья в автобусе, водопад, стены в квартире, но главное — голова спящей Лоры, подсвеченная нежно-голубым оттенком подушки. Постельные сцены, решённые в таких же девственных тонах, лишены сексуальности — только нежные взгляды и редкие почти старческие поцелуи. Дистанция, на которой Петерсон держит Лору, может показаться как признаком непонимания, глубоко скрытого несчастья героев, так и необходимостью в отношениях творца и музы. Функциональность Лоры, на протяжении фильма не покидающей пределы дома, говорит лишь об иллюзорном существовании женского персонажа. И в её условном присутствии спор о размеренной идиллии или скрытом аде имеет крайне мало смысла.

К тому же, Джармушу интересен не столько мирный уклад жизни пары, напрочь лишенной любовного конфликта, сколько творческая единица — Патерсон. Он (как и Джармуш) исповедует отсутствие амбиций и бесконечное повторение. В качестве водителя он каждый день следует одному и тому же маршруту, и его творчество аккуратно уложено в рутину дней. Всю неделю он пишет стихи перед сменой, обедая у водопада, или дома в чулане рядом с изданиями Уильяма Карлоса Уильямса и Дэвида Фостера Уолесса. Его стихи, кажется, никогда не будут изданы, а сам он не обретет популярность, которую пророчит ему Лора. Патерсон выбирает повторение одного маленького, но успешного дела — будь то вождение автобуса или написание стихов для любимой жены.

«Отпуск без конца» и «Патерсон» как конечные остановки в цветовом маршруте мастера. Джармуш построил свою фильмографию на повторах: аутсайдеры, поэзия, любовь к Одзу, Ву-Танг, Игги Поп, а теперь и Масатоси Нагасэ, который когда-то так изящно прикуривал сигарету в «Таинственном поезде». Появившись к концу фильма, давний друг Джармуша произносит одну из ключевых строк: «Иногда пустые страницы дают массу возможностей». Затем дарит Патерсону новенькую пустую тетрадь (как кстати!). Критики, пеняющие на излишнюю стерильность фильма, по-своему правы: «Патерсон» в своем аскетизме довольно сильно напоминает эту тетрадь, ещё не наполненную стихами. После просмотра невесомой картины остаешься в таком буддийском спокойствии, что поначалу даже тревожишься (ведь это все–таки новый Джармуш!). Однако спустя несколько часов или дней она наполняется в тебе подходящим содержанием.