04.02.????

Сегодня я могу записать все, что со мной произошло за последние несколько дней. Тридцатого января ко мне пришли жандармы, показали мою фотографию. Ничего не знают. Им приказали. С их стороны это большое лукавство. Они знают суть приказа. Они знают, почему его исполняют и почему я должен с ними проехать. Но не говорят сути до того, как мы садимся в машину. Очертания сущности грозящего мне наказания появляются, пока мы едем, и обвинение полностью зачитывается уже в жандармерии. Государство может отнять у меня либо деньги, либо время.

Говоря о моей безопасности, о своей ответственности за мою жизнь, меня усадили в машину и увезли домой. Эта машина потом ещё долго стояла у моего подъезда. Я её запомнил хорошо: несколько серебристый элегантный седан хорошо отпечатался в моей голове. Моя утренняя рутина была нарушена: на выходе из квартиры меня поджидали те же самые жандармы. Не думаю, что это законно, но для таких как я законы перестают существовать.

Старое серое здание с ровными стенами и угловатыми формами. Суд мне понравился больше жандармерии, безвкусной коробки, огороженной забором с колючей проволокой. Внутри коридоров из железных стульев, диванов, столов и дверей судей и помощников судей мне оставалось гадать — выйду ли я сейчас, лишившись сбережений, или через месяц, не сумев сдать работу в срок?

Госучреждения работают по одному принципу: принципу долгого и изнурительного ожидания. Я ждал за решеткой три часа, пока жандармы не зачитали обвинение. Желание мягкого наказания или его отсутствия сменилось на желание окончания процесса, неважно как. Возможно поэтому те, кому грозит либо тюрьма, либо казнь не бунтуют против приговора — ужасный конец лучше ужаса без конца. Когда пройдет заседание? Девушка в строгом дешевом костюме, носящаяся с никому не нужными бумагами, говорит, что должны начать до обеда. Заседание не начинается и меня отпускают, выдав повестку на пятое число.

Выйдя из суда, я направился домой, постоянно оглядываясь по сторонам. Поездки на метро пришлось избежать: кто знает, может меня там тоже задержат благодаря камерам. Я решил взять такси. Меня это не спасло бы в случае более масштабной слежки: все перевозчики вступили в сговор с государством в обмен на подавление забастовок. Захочешь скрыться? Ищи нелегала или иди пешком.

Я осмотрел двор. Ни одного знака присутствия полиции. Ни людей в форме и машин с сиренами, ни людей в безвкусной одежде и того серебряного седана.

Начальник знал, что со мной произошло и поручил мне поработать дома. Проверка присланного отчета прерывалась звуками моторов. На ассоциативном уровне с той ночи каждый рёв автомобиля во дворе побуждал подойти к окну, проверить, кто приехал и зачем. Из этой машины вышел мужчина в костюме, зашел в подъезд рядом. Из того джипа вывалилась многодетная семья. Похожий седан. Мне стоит волноваться? Другая марка, выходит женщина с двумя пакетами, заходит в мой подъезд.

Вечер. Синий свет. Скорая. Сажусь за стол. Заставляю себя перестать совершать этот бессмысленный ритуал.

Завтра суд.

05.02.????

Суда не было. Я решил самостоятельно прийти и разобраться со своим делом. Решил продумать линию своей защиты, хотя она стала лишь ничего не значащим ритуалом, который нужно было соблюдать для видимости состязательности процесса. Процесс не начинался, судья не приходил, а помощницы ничего не знали. Я ушел, другую повестку не выдавали.

Холодный воздух на улице меня отрезвил. Зачем ходить в суд? Зачем мне жить по месту регистрации во время облав? Надо спрятаться и переждать несколько дней. Не явлюсь на суд — не смогут посадить, выпишут штраф, и я забуду об этом, продолжу жить как раньше, до того, как попался.

Я недооценил свое государство. Я привык к его неповоротливости, разгильдяйству, некомпетентности. Я не мог поверить, что они смогут сделать эффективную и экономную систему надзора и наказания. Они могут быть неповоротливы, когда что-то нужно тому, кто к ним обращается. Когда государству что-то нужно — оно всегда возьмет своё.

06.02.????

У одного из моих знакомых был обыск. В списке мер, которые могут применить ко мне, его нет, но выставлять охрану у моей двери тоже формально не должны. Меня не должны были насильно сопровождать до дома, но сделали это. Вдруг завтра утром они придут в мою квартиру и заберут всё, что посчитают нужным? Зачем вообще тогда над чем-либо стараться, если завтра это может быть отобрано?

12.02.????

Пишу на квартире бабушки. Она живет в деревне, ключи оставила мне. Формально это её собственность, а приходят обычно по месту регистрации.

Каждый раз страшно заходить в метро. Перед выходом из дома я надеваю куртку с капюшоном, на лице тканевая маска. Людные улицы, станции, тоннели. На каждом столбе гроздья очей государевых, при входе в подъезд или метро они смотрят тебе прямо в лицо. Они смотрят прямо на тебя. Они не сокрыты в углах широких залов, чтобы их заметить не нужно поднимать голову. Наоборот, надо склониться, чтобы спрятаться. Ты видишь их каждый раз, когда заходишь в метро. Эти немые блестящие надзиратели встречают всякого туда входящего. Начал покупать обычные билеты, хоть это, скорее всего, не помогает — транзакции могут отследить и тогда тебя остановят сразу у турникета. Быстро иду по платформе мимо жандармов, забегаю в вагон. Ходили слухи, что они переодеваются в штатское, чтобы пресекать «провокации». Мой взгляд переходит с одного мужчины средних лет на другого. Все хорошо одеты, ни у кого из них нет ни отвратительных кожаных сумок, ни безликих пуховиков. Выхожу на станции, иду по переходу. Лицо вспотело от маски и страха. Во мне борются два желания: быть незаметным и увидеть угрозу. Если я посмотрю на то, что мне угрожает — камера или жандарм — оно меня заметит. Десятки тысяч глаз одного организма следят и выискивают сбежавших от наказания.

Выхожу на поверхность, снимаю маску, иду домой. Теперь я могу дышать свободно.

15.03.????

Решил вернуться в свою родную квартиру. Через час после приезда начали настойчиво звонить в дверь. Два высоких человека в черных одеждах вручили мне повестку в суд.

Всё было бесполезно. Как они узнали, что я здесь?

Они сели в тот самый седан и уехали. Других машин, которые могли бы принадлежать их коллегам, не было.

16.03.????

Они и так следили за мной. Маски, капюшон, анонимные билеты, нелегальные водители. Я всем пользовался, но ничего не помогло мне укрыться. Они прекратят за мной следить, только когда я позволю им совершить надо мной наказание. Отдам своё тело и всё, что мне принадлежит, на короткое время в их власть и смогу продолжить жить.

Суд будет восемнадцатого. Я на него приду сам.

18.03.????

Я пришел один на суд. Мой процесс в этот раз начался вовремя. Уставшая женщина на фоне герба из дешевых материалов быстро и неразборчиво зачитала обвинение и приговор. Я получил штраф.

Сразу его оплатил и пошел домой, дыша свободно и легко. Я испытывал легкую симпатию к судье — в конце концов она меня не посадила, а наказали бы меня в любом случае.

23.03.????

На входе в метро меня задержали. Сказали, что прохожу как подозреваемый. Мы долго сидели в маленькой комнатке с белесой решетчатой дверью, за которой обычно сидят алкоголики и мигранты.

Через четыре часа доставили в Жандармерию. Сказали, что так как я ранее привлекался за преступление против государства, то теперь нахожусь под надзором, и меня могут арестовать в любой момент для проверки моих последних действий. Я деликвент. Сколько будет длиться этот надзор? Не грозным, не страшным, а монотонным и даже несколько ноющим голосом жандарм сказал: «хотите — выясняйте у главы этого отделения». Он указал на статного лысого человека, немного грозного, но обычного. Оказалось, что он такой же подчиненный. Ничего не знает, не обладает никакими полномочиями, только исполняет приказы. Тон ответа был такой же.

Дома я просто лег на кровать и не смог что-то сделать. Да и не хотел. Как можно куда-то ехать, зная, что в любой момент на входе в метро или подъезд, на улице тебя могут взять и запереть на несколько часов? Они не понимают, что чувствую я, кормящий их за счет налогов?

03.04.????

Никогда не думал, что буду с нетерпением ждать ареста.

Меня вчера задержали в метро, но сказали, что задерживать должны только раз в месяц. Конечно, простой жандарм не мог подтвердить или опровергнуть это, но он сказал, что слышал это от коллег, которые занимаются людьми вроде меня.

До этого дня я пытался вернуться к игре месячной давности: не смотреть в камеры, скрывать лицо, быстро заходить в вагон, прятаться на платформе от жандармов, теряться в толпе. Я искал во дворе все знаки их присутствия. Не спал, не выглянув в окно, не посмотрев на каждую приехавшую машину.

После я вздохну свободно. Просто ещё один налог, только забирают время. Пускай задержат, потом не будут и я смогу спокойно планировать свою жизнь.

05.05.????

Четырёхчасовая проверка. Задерживают в начале месяца в соответствии с каким-то внутренним планом.

17.05.????

Взяли у подъезда. На вопрос о причине ареста ответили, что это проверка. Неважно, что я уже проходил её в этом месяце. Задержать могут когда угодно, если это понадобится. Чего вы переживаете? Вас же потом не наказывают, времени у вас много. Ну да, неприятно, но никто же вас не бьёт, правильно?

01.06.????

Арестовали.

03.06.????

Я буду сидеть и работать из дома. Буду заказывать еду домой. Я общительный человек, но придется жить так.

Исчерпаны все причины существовать. Осталась животная боязнь смерти.

13.06.????

Звонят. Стучат. В черной форме с красными элементами. Просят явиться на проверку. Сказали, что если захотят, то будут проверять каждый день.

Наполнил ванну теплой водой…