Почему мартовская премьера оперетты «Летучая мышь» в саратовском оперном театре стала откровенным провалом

«Велики и неисчислимы мерзости сценического зрелища, именуемого опереттой. Нищета идиотского шаблона, тошнотворной сентиментальности, дешевой разнузданности, убийственных шуточек, хамство «безумной роскоши», бездонная черная тоска извечных ситуаций, банальность унылых «эффектов» — весь этот протухший торт, начиненный мелодраматическими сладостями, политый приторными сливками, каким-то кремом с малиновым сиропом, то бишь «мотивчиками», все это неприличие, сладострастно облизываемое кретинами из партера и мелобандитами с галерки, весь этот театральный организм, именуемый опереттой, должен быть, наконец, пнут в соответствующее место столь основательно, чтобы все в нем перевернулось. Пение, музыка, танец, связанные живым и пульсирующим ритмом, могут создать в театре явление чудесное и увлекательное. Но старую идиотку оперетту надлежит прикончить. Даже помучить ее немного перед смертью, чтобы впредь неповадно было».

Юлиан Тувим, Польша, 1924 год.

Такое ощущение, что Юлиан побывал 4 марта 2018 года на премьере оперетты Иоганна Штрауса «Летучая Мышь» в Саратовском оперном, где бедную оперетту именно что жестоко мучили! Как писала когда-то Екатерина Кретова по поводу «Летучей мыши» в Большом театре в постановке Васи Бархатова, «это откровенный провал, а по счету Большого — один из этапов многолетнего падения художественного уровня театра в бездонную яму бездарности и бездуховности». Екатерина не видела, что творится в «Летучей» на саратовской сцене, после чего могла бы написать и более лестные отзывы о венской оперетте в Большом!

Режиссёром-постановщиком саратовской премьеры выступил Андрей Сергеев, дирижером — худрук театра Юрий Кочнев, художником-постановщиком —Сергей Болдырев, художником по костюмам — Ольга Колесникова, художником по свету — Екатерина Чернощекова. Все саратовцы, за исключением Сергеева, который, несмотря на то, что москвич, выпустил в Саратовском оперном уже около десяти спектаклей, включая провалившихся на «Золотой Маске» «Бандитов» и «Тоску».

Режиссеру Андрею Сергееву удалось создать абсолютно несмешной мрачный спектакль с ужасно безвкусными декорациями, которые на протяжении трех часов и трех действий спектакля практически не менялись, за исключением кровати. Кровать — это центральный элемент декорации! На ней происходили события в будуаре Розалинды. Кровать присутствовала даже на балу у Графа Орловского, в виде узнаваемой спинки и элементов балдахина! В остальном сцена была заставлена или «украшена» символическими конструкциями с канделябрами на черном фоне. И все! Как правильно отмечали зрители, сидевшие рядом со мной, декорации выглядели очень дешево и невыразительно! Как будто это минимал-арт в самых худших его традициях.

Посмотрите на фотографии со спектакля. Чувствуете буйство красок и чувств венской оперетты? Я вот, будучи в зале и выдержав три действия темноты и кровати, не почувствовала. Вот трагедия в духе Уильяма нашего Шекспира еще куда ни шло! Но оперетта, где смеются… Увы!

Единственный плюс — достаточно дешевые билеты от 200 до 550 рублей. За 500 рублей у меня было очень приличное место в партере. Администраторы сказали, что на репертуарные спектакли цены еще дешевле, особенно на оперы, потому что на них в Саратове очень плохо ходят. Однако, лучше бы эти деньги я потратила на что-то другое.

Глядя на исполнительское мастерство актеров, которые пели «Летучую мышь» и заняты в оперных спектаклях, я поняла, почему ходят плохо! Розалинду в премьерном спектакле пела лауреат Международных конкурсов, лауреат Гран-при фестиваля в Испании, заслуженная артистка России Ольга Кочнева, она же жена худрука театра Юрия Кочнева!

Пела — сказать очень сложно! Скорее кричала неприятным голосом невыспавшейся продавщицы круглосуточного магазина, заметившей, что клиент пытается уйти с продуктами, не заплатив! Или женщины, которая на вокзале объявляет о прибытии поездов. Признайтесь, вы часто не можете разобрать, на какой путь пришел нужный вам состав? Так и в саратовском оперном. Даже в разговорных сценах зачастую понять, о чем говорила Ольга Кочнева, то есть Розалинда, было невозможно! Дикция хромала у многих артистов театра! Замечу, у оперных артистов! Очень трудно было понять бывшего Лесничего, раненного Айзенштайном — заслуженного артиста России Виктора Демидова, Альфред (молодой человек, влюбленный в Розалинду) — Александр Баев говорил еще более-менее, но петь не мог вовсе! Та же проблема возникла у Генриха Айзенштайна, венского буржуа — Павла Корчагина. Как эти люди поют в опере и куда в этот момент смотрит худрук театра Кочнев, для меня осталось загадкой!

Еще один интересный момент, по зрительским ощущениям Розалинда годилась в матери и своему мужу Генриху и Альфреду, влюбленному в нее! На мой вопрос, неужели в театре нет более молодых Розалинд, мои соседки- театралы с большим опытом ответили, что в труппе театра есть победительница «Большой оперы» Ксения Нестеренко, которой Кочнев не дает петь главные партии! Я посмотрела второй состав, там Розалинду исполняет заслуженная артистка России Татьяна Соболева, то же, как мне сказали, опытная возрастная актриса!

При таком подходе театр потеряет не только Ксению Нестеренко, которая прекрасно поет с оркестром Спивакова, но и постоянных зрителей, конечно тех, кто не хочет поддерживать рублем творчество семьи Кочневых!

Еще один поворот сюжета, Графа Орловского, русского аристократа с неоднозначной репутацией, в саратовской постановке Сергеева исполняет лауреат Международных конкурсов Марина Демидова! Да, Граф Орловский — женщина! Эдакая Кончита Вурст наоборот! Прием не новый, неоднократно опробованный и в Большом, и в Волгограде, и Челябинске, не говоря про Европу. Вроде как Штраус писал эту партию для женского голоса меццо-сопрано. Ну написал и хорошо! Зачем в провинциальном театре так издеваться над публикой? Хотя бы сделали ее Графиней Орловской!

Последний штрих — оркестр! Симфонический оркестр оперного театра под управлением народного артиста России Кочнева играл оперетту ПЛОХО! Парадоксально, но факт! Скрипки, по ощущениям, были не настроены, трубы киксовали! Иногда оркестр играл так громко, что заглушал певцов! В чем смысл? Дирижер плохо слышит или не считает нужным реагировать на эти «мелочи»?

Учитывая, что в Саратове есть отдельный театр оперетты, непонятно, зачем оперный театр берется за этот «легкий» жанр. Тем более, делает это так неумело и «дешево». Если бы получилось ВАУ, тогда другое дело, но ВАУ не было точно!

В финале перефразируем мысль Екатерины Кретовой, применительно к Саратову! «Летучая мышь» — откровенный провал, а по счету Саратовского оперного — один из этапов многолетнего падения художественного уровня театра в бездонную яму бездарности и бездуховности! Добавить нечего!

Фотографии с официальных интернет-страниц Саратовского академического театра оперы и балета