Create post
Ф-письмо

Ксения Правкина. Эвридика наоборот

Ксения Правкина живет в Москве, закончила Литературный институт им. Горького (мастерская Василевского), публиковалась на портале «Полутона», в сетевых журналах «Артикуляция», «Ф-письмо», «Грёза», «Русский пионер». В оформлении публикации использованы иллюстрации художницы Марии Лапиной.



ЭВРИДИКА НАОБОРОТ

Где цветут иные цветы, внутри больных тел.

Я открываю рот и чувствую, как в него дует ветер.

Малин Кивеля


1

за два дня до своего двадцатьседьмого дня рождения

я поехала к отцу в психиатрическую лечебницу

я не покупаю продукты животного происхождения практически никогда

но тут

собрала три сумки сырной колбасной нарезки

маффинов шоколадок молочных

соков в тетрапаке спрятала салат Цезарь на самое дно пакета

чтобы не отобрали на проходной

я очень хорошо знаю что такое лежать в больнице так долго

я очень хорошо знаю как становится важна любая еда домашняя

как важно наполнить этот мир ледяной стерильный

вещным миром чего-то привычного

сверху салата я положила виноград нектарины и 

связку моих любимых бананов зеленых

коренастая медсестра лет пятидесяти не обнаружила

мою маленькую контрабанду

я радовалась пару минут как ребенок

не помню когда вообще радовалась в последний раз до

2

пересматривала кадры с последней фотосессии

чтобы снова почувствовать себя в своём теле

почувствовать что у меня есть тело

в эссе «Campo santo» Зебальд пишет что фотография это материализация

призрачных явлений посредством сомнительной магии

вообще его текст об умирании и фраза скорее относится к фотографиям

мертвецов

но глядя на свои снимки я почти всегда ощущаю это в своём живом теле

призрачность пограничность

чье-то чужое дыхание холодное в моих ресницах паучьих

это как моргание тревожное быстрый сон короткая ласка с изнанки мира

или с изнанки меня самой

я вошла туда в это подземное царство четвертого отделения

посмотреть на своего отца измученного голосами и детскими травмами

я вспомнила под этим психиатрическим небом

как он пел мне «Под небом голубым»

3

мне нужно было как-то прийти в себя

я не знала куда засунуть свое тело

ставшее какими-то сплошными аффектами невозможными

я снова поехала на последние деньги в центр

медленно пить воронку на Кении перечитывать Зебальда

писать этот текст про который я даже не знаю

стихотворение ли это

что это вообще такое опять

4

в плохие дни чтобы как-то собраться

заново сложиться в слова в привычные части тела

я обычно выбираю какую-нибудь аскезу

например питаюсь только зелеными овощами или одними яблоками

или совсем не ем ничего

много медитирую не захожу ни в какие соцсети

ни с кем не разговариваю вообще ни с кем

я все еще здесь я пустота

5

я стараюсь не думать я расслабляю мышцы плеч

я читаю о корсиканских плакальщицах

об их компульсивной страстности слившейся с 

манипулированием

я думаю что это можно назвать перформатизацией горя

это то чем я занимаюсь в последние полгода

письмо сейчас единственный доступный способ преодоления

6

на свой двадцатьседьмой день рождения я снова поехала в клинику

отвезти отцу чёрного чая с горячей пиццей-ассорти из «Додо»

в автобусе я сняла шарф и пальто чтобы укутать

как-то сберечь теплое тело мучное

я держала его на руках всю дорогу как младенца из плоти и крови

держала его как младенца неумело спеленутого

это лучшее из того что я могла сделать в тот день

может быть это вообще лучшее что я делала

на обратном пути вспомнила как свое двадцать какое-то рождение

отмечала с

платоническим партнёром и лучшим другом в государственной психушке

жареным кешью и мультифруктовым соком из пакета

мы были почти счастливы

насколько вообще можно быть счастливыми в этом психиатрическом мире

7

помнишь я тогда приехала с «Риттер спорт» альпийское молоко виноградом

Изабелла и мягкой игрушечной улиткой

раньше в соседнем помещении бара «Все твои друзья» в Малом

Гнездниковском

был такой крошечный магазинчик где продавали всякие классные штуки

вроде авторских игрушечных животных

они всегда были очень странные и выглядели очень брошенными

их всегда хотелось взять на руки и как-нибудь пожалеть

когда я увидела там улитку я поняла что это идеальная компания для

существа в твоем состоянии

я принесла ее в комнату свиданий поцеловала тебя в невыносимо острую

ключицу

ты был настолько худой что казалось если обниму разрежешь напополам

казалось сквозь тебя просвечивают все другие миры

все диагнозы существующие

о твое бедро тощее при ходьбе бился мешочек с желтой прозрачной

жидкостью

я сначала не поняла что это моча подумала лекарство какое-то

оказалось ночью тебя так сильно накачали Галоперидолом

что случилась атония мочевого пузыря

тебя так накачали что тело и сознание будто выключались во 

время разговора

или включались просто в каком-то не этом мире

я слушала как ты рассказываешь что тебя привязали жесткими ремнями

к кровати

так крепко что нельзя было пошевелиться

я слушала и несуществовала как я

будто меня во мне становилось всё меньше

будто я становилась этой самой кроватью этими ремнями выцветшими

сегодня отец написал в вотсап что его привязали к кровати

8

мне стыдно такое говорить

мне стыдно такое думать

поэтому я такое пишу

когда я поняла что наша коммуникация с папой через стекло

единственный доступный способ общения сейчас

когда я поняла что не нужно почти ничего ему говорить

я смогла дышать чуть свободнее

с другой стороны эта зрительная коммуникация

эта коммуникация зрений давалась еще невыносимее чем речевая

это было как «опыт, лежащий за пределами речи»

это было таким опытом

9

мне по-прежнему сложно называть отца папой

на слоге п-а артикуляция взрывается каким-то мясным

фейерверком в моей гортани

и все наполняется немного железистым привкусом крови

будто очень долго бежала и теперь стоишь перекатываешь

сердце мясистое в ротовой полости

10

когда меня спрашивают почему у нас с тобой

такие отношения странные

я всегда теряюсь и совсем не понимаю что отвечать

мне не кажутся странными отношения состоящие из

свежего воздуха личного пространства принятия

в конце концов только то место

где мы можем дышать свободно важно

только то насколько свободно может дышать

другое существо рядом с тобой важно

это все что я знаю про отношения

мне бы очень хотелось быть таким местом

для каждого в меня приходящего

но мне всегда кажется

что я место пустое пустующее

оставленное пустым для социальной дистанции

11

ты поехал со мной туда

потому что знал что мне страшно смотреть отцу в глаза

страшно оставаться с ним один на один

иногда мне кажется ты бы поехал со мной в ад

я бы не стала просить просить бы и не пришлось

это очень страшное знание это очень нежное знание

иногда я думаю что ты был моей матерью братом сестрой

в одном из прошлых своих воплощений

но никогда не был отцом

потому что отец это все самые холодные вещи всех миров одновременно

когда я говорю об отце я говорю о холоде

когда я говорю о холоде то вспоминаю сорокаградусную жару 2010-го

и смертную мерзлоту внутри меня лежащей без сознания

меня умирающей пятнадцатилетней

в государственной больнице Добринского района

не знаю почему в этом тексте отец сплелся с моей травмой

наверное потому что именно тогда его психика непрочная дала первую

трещину

наверное потому что моя психика непрочная дала трещину в день моего

рождения

отец перестал писать стихи с того дня

отец почти перестал разговаривать с того дня

мать практически перестала выходить из дома с того дня

бабушка повторяла и повторяла что потеряла «свою доченьку свою

малышку»

с того блядского дня

в романе Ингеборг Бахман «Малина» ее героиня говорит что не смогла

найти

того кто позволил себе оплошность начать свою жизнь в один день с ней

говорит что связывает свое начало с чьим-то концом

это то самое чувство это именно оно


я помню очень четко это ощущение

я помню очень четко это пространство

внутри моего черепа раскроенного


думаю поэтому я влюбляюсь в тех кто отталкивает меня

думаю в мое солнечное сплетение встроен какой-то ледяной циферблат

медленный механизм саморазрушения

12

если бы я была текстом то сейчас это был бы роман Ингеборг

Бахман о травме ментальных расстройствах и перверсивной влюбленности

или это уже о любви

где начинается граница кто проводит ее

еще это были бы две северные книжки Малин Кивеля о снеге больницах теле

и одиночестве

в своих дереализованных снах я всегда прикасаюсь к себе как ко льду

в своих снах я возвращаюсь к этому льду снова и снова

ну типа как убийцы которые всегда возвращаются на место преступления

все было бы проще если бы местом преступления не была я сама

если бы местом преступления не была моя семья

все было бы проще

Subscribe to our channel in Telegram to read the best materials of the platform and be aware of everything that happens on syg.ma

Building solidarity beyond borders. Everybody can contribute

Syg.ma is a community-run multilingual media platform and translocal archive.
Since 2014, researchers, artists, collectives, and cultural institutions have been publishing their work here

About