глаз неймёт не съедает зрелища не оставляет

(Комментарий Ольги Баженовой к подборке стихотворений «Скрытые публикации»)

Домашнее насилие в тех случаях, когда не доходит до убийства, по большей части скрыто. Но все сталкиваются с информацией о насилии и с его превращениями. Некоторым приходится искать свой способ восприятия, и подборка Карины Лукьяновой — такой опыт: «но слова не свидетели / ухо все слышит да глаз неймёт / не съедает зрелища не оставляет».

Название «скрытые публикации» отсылает к ленте постов в соцсетях, посвящение говорит о домашнем насилии — и ситуация уточняется: ты в своей ленте, она обновилась, наверху еще одна новость о насилии, и ты пытаешься уловить, что именно произошло, и осознать это как свершившееся. «опытный глаз взрывает событие / анестезирует прячет / море волнуется / и никого не считает». Но также возможно, что ты уже внутри события, на шоссе события.

У произошедшего есть «мышечная логика». Даже если мы (читающие о ней) все–таки оказываемся не далее чем в тексте, до нас доходят ее сокращения. Восприятие, как и летняя площадка у магазина, попадает поперек этой логики. Должен ли язык, написанный на нем текст, передавать эту логику, следовать за ней или ей противоречить, и как это возможно?

Естественный язык вполне щедрый, притом достаточно экономный и пугающий, чтобы вести речь о событии. Он предоставляет как почти совершенно ровную гладь над глубиной, так и по-разному взорванные и структурируемые ландшафты и недра, располагающиеся в разных плоскостях относительно друг друга. Подборка Карины позволяет работать с событием при помощи таких вещей.

она знает про то что такое укол для изъятия
и она уже вынимала
думает о песке пустыне
переработке экологичных платьях
little bit about domestic violence
в ускользающем свете дня
и необходимости задержаться
после закрытия

Здесь слова «после закрытия» напоминают описания криминальных происшествий: что-то случится с женщиной, задержавшейся на рабочем месте. Почти наверняка это сделает ее знакомый, друг, бывший муж. Но предыдущие строки, хор умолчаний, готовят вообще ко многому. Задержаться после закрытия чего? Задержаться как: взглядом, сознанием? Удержаться в сознании? Задержаться после изъятия? Изъятия некой вещи или чего-то живого, целого или части? Изъятия инородного тела из раны? Изъятия органа или эмбриона?

Такие строки говорят эхом, пустотами, пропусками, фрагментами тишины между словами. Но встречаются и особенные разрывы внутри слов. Дискурсивная частица «же» как часть древнерусского, старославянского «ничьто (же)» когда-то вошла в состав слов «ничтожный», «уничтожить». В стихах Карины, наоборот, она появляется и подает сигнал (внимание, рассуждайте и (не) соглашайтесь со мной!) там, где в «нормальной» речи о мирных вещах не была обна ру жена: «какие же ртвы обна ру жены? / на другой стороне информации же не ртвы».

В «скрытых публикациях» есть и другое: теснота, тесные контексты для встречи слов, например: «ты меня ранишь, ничто не может / зажить в моей речи: зажить» (напоминает «забыть значит начать быть» Михаила Гронаса, но «зажить» и «зажить» материально совпадают полностью). И как части подборки отдельные «публикации» очень близки между собой.

Да, слово «бездна» с мыслью о глубоких разрывах, провалах, пропастях и вправду приходит на ум раньше, чем в тексте наконец буквально появляется абьюз как abyssus, “bottomless pit”. А вместе с тем подборка как целое постоянно движется и очень убедительна пластически. Что-то вроде экспресс-документирования катастрофы («что ты успел? осыпание земляных покровов / зафиксировать в ходе взгляда»; ср. видение Альбрехта Дюрера и его подпись к собственному рисунку: «И первый поток был очень обилен, и часть его упала вдали, часть — ближе»).

«скрытые публикации» посвящены и самому зрению, и самой речи, дискурсу. Здесь действуют глаз, взгляд, изображение, фото, образ. Присутствуют наблюдатель и испытуемый, и «скрытая камера изготовлена из сознания». Часто управление передается «триггерному зрению» (выражение предложено самой Кариной): «цветовая температура светильников супермаркетов / переступает в сцену из вытесненных фрагментов / хирургического стола». Высказывание, надпись, лекцию происходящие события задевают вполне материально, как тело. Есть некто «пропадающий с текстом» и прямое высказывание: «добрый день, моё имя больше не анонимно». И мы, читающие, оказываемся между аффектом, эмоциональным субъектом и взглядом на событие со стороны — и так можем видеть немного лучше.

В подборке есть слова «люблю», «близость», «наслаждение», но в ней нет такого понимания вещей, будто насилие — естественная составляющая бурного романа, романтических отношений и т. д. Зачем я об этом пишу? Ведь это невыносимо тривиальная мысль. Но такое понимание насилия не сходит со сцены и неизменно появляется даже там, где есть труп. Так что «не жди / боли / беги».

скрытые публикации

Всем женщинам, пострадавшим от домашнего насилия, посвящается.

***

в этот разобранный
до песочного вывиха кейс
в выступающий берег травмы
вложена надпись

не жди
боли
беги

опытный глаз взрывает событие
анестезирует прячет
море волнуется
и никого не считает

память выносит в кювет
связь обрывается

море кончается

кронос подносит ко рту эмбрион
оглядывает ландшафт
из пространства сна изымает sacrum

расщепляются уплотнённые области мышц
задевая за гладковыбритую поверхность
позавчерашней лекции
о narcissistic personality disorder

ведущем в никуда
в забытье нахуй
но и не ни о чём

***

всплеск кортизола на летней площадке у магазина
passive aggressive и little stories
на языке разбивающем дрожь
но попадающей поперёк сокращений
мышечной логики произошедшего

цветовая температура светильников супермаркетов
переступает в сцену из вытесненных фрагментов
хирургического стола
как метафоры зашивающей связь
личных и деловых отношений

оппонент возвращает самой себе
костно-мучную ткань разбивает витрины
кортизол взрывающий тело
не уверенный в этом же времени
падает на стекольные выплески

она знает про то что такое укол для изъятия
и она уже вынимала
думает о песке пустыне
переработке экологичных платьях
little bit about domestic violence
в ускользающем свете дня
и необходимости задержаться
после закрытия

***

Тот, кто прикрыт
пылью среди чужды,
исключен из жажды по ране.
Вот почему убегает, всплывая
в незамедлённой схватке тело:
ты меня ранишь, ничто не может
зажить в моей речи: зажить.
В сукровице дней,
в крове ночного выдоха
ты касаешься. Я смотрю
в твоё промедление. Может быть,
одинаково незамечены
стали всполохи. Но, если нужно испытывать,
есть стяжение
или бескровные способы видеть
и застывать снова там, где остановлен
голос и снова включён и снова, смотри

***

что ты успел? осыпание земляных покровов
зафиксировать в ходе взгляда
и уже тогда
ты, пропадающий с текстом в его продолжении и не знал
тело сомнётся и травы ни за кого не встанут
всё не исправится но
запись не сможет остановиться

скрытая камера изготовлена из сознания
тот, кто хотел бы её оставить, но взял с собой
следуя перестановке на местности
(топос — это и есть наблюдатель)

испытуемый, что-то с тобою
потом случится как с этой травой
но слова не свидетели
ухо все слышит да глаз неймёт
не съедает зрелища не оставляет
травы на коленях так же
как волосы были сжаты
в его руке

***

Двадцать девятый час подходит к концу.
Протяжённые тратят мосты,
представляют, как за спиной
падает утро и ты из утраты,
зачем. Эти пятна животного
и вкрапления зверя,
ведь ты идёшь по насыпи снега
и кто-то сидит за далёким окном
разворачивает слова
в оловянное эхо:

«как я люблю тебя когда я не слышу как ты кричишь в сторону шкафа в котором я плачу»

***

Всё заходило за отступ: ландшафтное фото,
обжигающий взгляд для пространства тела:
кажется, это слишком.
Он перевесится и упадёт, разорвётся
воздуха поцелуй. Это окраина?

Принадлежащая никому
.
принимает другое стечение:
образ каньона

google окей
как представить земли нарыв
и другие формы её опознания

И теперь: видишь тело, разбитое близостью?

Изображение вырастит персонажей, которые подбегут и спросят,
как я, но пока ничего не случилось. А фото загружено так давно
и смешно, что на нём остались чужие обрывки взгляда

и чужое дыхание затаилось
.
Схваченная минута,
разрешившая стать продолжительным полотном.
Разворачивай ткань, переворачивай остов.
Очень сильное наслаждение. Не прикоснуться,
не объяснить, как нажать «сохранить».

***

что же такое абьюз?

abyssus

растворитель лица
разрыхлитель имён
может, здесь должна была быть другая
система текстовых координат

всё почему?
угорел по высказыванию непрямому
и что же

выгорел институт веры онлайн

художественный вымысел
нечаянный умысел

застывший в воздухе
воображаемый молоток

какие же ртвы обна ру жены?
на другой стороне информации же не ртвы

самоирония
неаккуратный текст

курт воннегут мать тьма
цитата про вы мертвы

«циркумфлекс — облегчённое ударение»,
протянувшее немаловажный процесс,

там, где молчит
за вскипающим изображением профиля
скрытая камера, выброшенная на снег,
добрый день, моё имя больше не анонимно,
мне двадцать шесть лет

Карина Лукьянова родилась в Нижнем Новгороде в 1992 г. Окончила филологический факультет ННГУ им. Лобачевского. Публиковалась в сетевом журнале TextOnly, на платформе Ф-письмо (syg.ma), в литературном журнале «Контекст», в литературно-художественном альманахе «Артикуляция», в вестнике современного искусства «Цирк Олимп», в литературном журнале «Флаги», в медиа «ГРЁЗА». Куратор творческой лаборатории и выставки «morphing / text // objects» (Нижний Новгород, 2019). Лонг-лист премии «Дебют» в номинации «поэзия» (2014, 2015). Лонг-лист премии Евгения Туренко (2016). Лонг-лист премии Аркадия Драгомощенко (2016, 2019). Лонг-лист премии «Поэзия» (2019, 2020). Стихотворения переводились на польский и итальянский языки. В 2018 г. вышла первая книга стихотворений
«Преломление света».