Атаки на Париж — яростное испытание Запада, его способности принимать других, сочетать свою христианскую основу с религиозно-культурной пестротой. Кто бы не стоял за терактами — Аль-Каида, ИГИЛ или Путин, они знали, что делали, они целились в то самое цветущее многообразие, которого у них никогда не было.

Мы помним слова парижских мушкетеров «один за всех, и все за одного». Так скажут не только мушкетеры, но и местные верующие самых разных традиций. Вне Запада (сколь бы ни был он «загнивающим» и «постхристианским») — не так.

Многообразие без общего этоса принимает форму войны всех против всех. Особенно кровожадны политические версии религий, так называемые гибриды («исламское государство» или «русский мир»).

Сколько бы мы не повторяли мантры о том, что все религии мирные, а террористы найдутся всюду, это не объясняет, почему в некоторых религиозных группах их намного больше. Хотя за последнее время мы видели, как даже в пассивно-симфоничных, созерцательно-мистических традициях неожиданно активируется терористический потенциал. Мы это видели на востоке Украины.

Кто-то говорит о крахе мультикультурализма, а я вижу конец диалога религий. Больше нет минимального консенсуса, этических и культурных универсалий, гражданского согласия. В таких условиях религия становится агрессивной и берет себе столько, сколько может — прав, ценностей и жертв. Вот такая она, постсекулярность