Кровь!
«В прихожей ее встретила странница с фиолетовыми прожилками на лице. Очевидно возбужденное торжественностью момента, лицо старухи казалось сплошным кровоподтеком.»
Кровь — это любимый выразительный жест подпольной революционной прессы. Если смотреть на эти журналы, создается впечатление, что в Российской Империи крови было по маковки церквей. Известная кровавая Москва. На самом, деле это не так, кровью бредили именно революционеры. Дореволюционный мир был просто грязен, черен и страшен. Особенно, когда приходил Капитан и брал за порцию шашлыка сразу мальчика и девочку десяти лет. Ему нравилось брать двух детей сразу.
Кровь орошает землю, а из кровавой земли вырастают обелиски. Обелиски хранят память о жертвоприношении советских людей — это сталагмиты памяти крови.
Вечер накануне Ивана Купала (1968)
Ходят слухи, что в советском кино было мало крови. Это особенно стало наглядно, когда в середине 80-х в России стали появляться первые видеосалоны. Все очень хотелось зрелищ, казней и эротического томления тел. Проблема такой постановки вопроса в том, что кровь на протяжении более чем пятидесяти лет была сложной метафорой или даже тайным конструктом.
Шаг с крыши (1970)
Как-то в баре беседовали с С. на тему крови в советском кино. Он рассказывал про советское военное кино, где смерть деликатно выражалась струйкой крови, вытекающей изо рта или носа умирающего солдата. Все это слишком просто, чтобы быть правдой.
Во время великого террора, на рождество в «Правде» выходит статья про путешествие на мясокомбинат. Описывается, как на конвейере забивают быков, сдирают с них шкуру и сцеживают кровь. Кровавое рождество апогея соцреализма.
Пропавшая грамота (1972)
Скрыня в одном из значений — сундук, а в другом кровь. Так же и юшка, в одном значении разбавленный рыбный суп, а в другом — кровь.
Пионеры всегда оказываются жертвенными агнцами. Их кровь лучше всего подходит для жертвоприношений — сладкая, детская и горячая. Вспомните пионеров-героев и их красные окровавленные галстуки. Пионер — это ребенок, который доводит страдание до конца, так и в песне поется.
Один из самых последних советских фильмов про пионерский лагерь и игру в войну называется «До первой крови».
Миллионы Ферфакса (1980)
Старый большевик Богданов был автором нескольких фантастических романов. Еще он был одним из основателей «Института переливания крови». Однажды перелил себе кровь молодого рабочего и от этого умер.
В советском кино домовой живет на чердаке и любит острые ножи. А еще домовой любит дружить с маленькими девочками.
Деревня Утка (1976)
Враги революции и советского союза — кровопийцы. Слова вроде «паразит» и «кровопийца» вошли в политический жаргон только в 30-е годы, когда страну наполнили вурдалаки. Это опять хитрость, блоха даже не чувствует вкуса крови, она просто реагирует на
В советской культуре дети неразрывно связаны с кровью.
— <…> Раз в неделю, по четвергам, езжу в интернат на окраине города, туда, где воспитывают трудных детей, будущих воров и проституток. Покупаю себе одного мальчика, вместе со всеми необходимыми документами, везу его в лес, там мы с шофером привязываем мальчика за руки и за ноги к ветке дерева, и я душу его ремешком от сумочки. Мне нравится, когда мальчишки умирают, а перед тем я люблю откусывать им письки, живым еще, они так пронзительно кричат, бедненькие, совсем как ягнятки, из того места, где писька росла, я кровь сосу, и пока мальчик умирает, она становится все слабее, слабее, пока не останавливается совсем, он уже и не дергается, а она все струится тебе в рот, а потом вдруг раз — и оборвалась. Хорошо держать ремешок рукой и давить, затягиваешь и чувствуешь, как жизнь кончается, будто вода, уходящая в песок. Гена, — так шофера зовут, — надежный человек, он сам глухонемой, а детскую кровь пьет только из стакана и хлебом заедает, к телу касаться гнушается, надавит в склянку себе — и выпьет, за ваше, говорит, Жанна Анисимовна, здоровье, ну, а я от крови вечно сделаюсь такая пьяная, что все ему, Гене, разрешаю, любую гадость. Носимся, бывает, по лесу, совсем как дети. Еще чаю согреть?
