Посчитал нужным сделать небольшой комментарий к заметке коллеги.

Основной момент, который и заинтересовал меня в ней, это вопрос об универсальной идеологии. Производится обращение к опыту Советского Союза у которого, не смотря на все его неудачи, тем не менее существовал «прообраз всемирного государства, опирающегося на идею коммунизма и народного суверенитета, как интернациональное демократическое государство». Т.е. легитимация, позволяющая государству владеть монополией на знание не только изнутри, но и претендовать на свою универсальность предлагая миру «коммунизм, интернационализм, освобождение труда».

Ровно такая же универсальность существовала и существует в США с несколько иными принципами: права человека, либерализм, свобода слова, демократия, рынок и т.д.

В укор современной России ставится мысль о том, что ей сегодня предложить ровным счётом нечего. У неё нет обоснования на существование, «страна победившего постмодернизма в которой место государственной идеологии занимает цинизм».

Наиболее важным здесь оказывается разочарование в отсутствии универсальной идеологии. На её месте как будто оказывается пустота, требующая своего заполнения, без неё всё может скатиться в хаос, к «войне всех против всех».

Сначала на это, можно ответить напрямую, сказав, что России есть, что предложить в качестве универсальной идеологии, эта идеология высказывается верховным руководством ещё со времен Мюнехнской речи, мысль о необходимости переустройства мира на основе многополярности, где представляется, что каждый получил бы свой справедливый кусок прибавочного продукта, вместо того несправедливого распределения, что существует и поныне. Впрочем, учитывая заведомый провал при обращении с таким предложением к тому, кто занимает господское положение на геополитической арене, вкупе с инертностью собственного быта и экономической слабостью, становится очевидным, что всерьёз это предложение как универсальную идеологию воспринимать невозможно. Думается, что всерьёз её не воспринимают даже в Кремле, иначе мы видели бы гораздо больше подвижек в этом направлении за последние 15 лет.

С началом спецоперации была сделана попытка выехать на теме анти-фашизма, в марте в СМИ даже мелькали сообщения о проведении на государственном уровне международного съезда антифашистов на который должны были позвать активистов со всего мира. Событие должно было состоятся в августе этого года в России. Эти объявления в марте были первым и последним упоминанием о данном событии.

Представляется более уместным задаться вопросом о том, чем в таком случае является эта универсальная идеология. Вопрос слишком объемный для небольшой заметки, а отвечать вкратце банальностью, чем-то вроде того, что она является фетишем не хочется, в связи с чем встает вопрос куда более насущный: откуда берётся тревога, связанная с отсутствием универсальной идеологии?

Универсальная идеология организует некое связывание картины мира, его упорядочение и именно распад этой упорядоченности представляется чем-то таким, что требует своего восстановления. Россия — это «страна победившего постмодернизма в которой место государственной идеологии занимает цинизм» и более точного описания современной России едва ли найдётся, однако если в контексте сказанного это выражение рассматривается как нечто негативное, то я предлагаю посмотреть на это ровно обратным образом.

Начав свою спецоперацию Россия произвела или сделала попытку произвести революцию на геополитической сцене, подобно «Богемской Рапсодии» «Queen» сломавшей обыденное представление о структуре хита, Россия бросила вызов уже устоявшимся нормам и рамкам чтобы изменить их в свою пользу, тем самым ставя под сомнение легитимацию самих этих рамок. К слову об этом упомянул в самом начале спецоперации и Жижек в очередной своей статье размещённой на Guardian, заняв в ней (как и ожидалось) наиболее консервативную позицию с требованием сохранения существующего миропорядка.

Всё-таки возвращаясь к вопросу о том есть ли у России проект универсальной идеологии стоит ответить, что он есть, только звучит он совсем иначе чем кому-то хотелось бы услышать, а звучит он следующим образом: «давайте жить в соответствии со своим желанием, давайте попробуем в этот раз прожить без идеологии по-настоящему».

Россия, подобно психоаналитику настойчиво ставит субъекта перед его собственном желанием. Вспоминая Жижека можно привести в пример его другое утверждение, где он указывал на то, что для нациста еврей оказывается в положении Другого. Сейчас же, когда мы слышим высказывания, которые можно обобщить как «русские — это евреи ХХI века», мы вправе сказать, что своей международной политикой Россия в глазах некоторых стран становится кем-то таким, кто это желание обнажает и в этом обнажении желания и наличествует подрывная основа, которая ставит под сомнение саму легитимацию доминирующей универсальной идеологии как необходимости в принципе. Стоит подчеркнуть, что именно эта подрывная основа желания, а не что-либо другое заставила в первую очередь господствующих акторов принять жёсткие меры в отношении России.

Иными словами, очевидно, что верховные правители о таких вещах едва ли размышляли, когда начинали спецоперацию, но пример России в какой-то степени показывает другим акторам международной политики желание тех, кто отождествил себя c экспертами знания по благоустройству сообществ и государств, обнажая их нехватку, обнажая их расщеплённость и в этом обнажении и содержится «постмодернизм» России к которому она пускай и хило и осторожно и не веря в неё сама, но призывает других, образовывая тем самым некую негативную универсальную идеологию частностей.