100 величайших альбомов 1980-х (Rolling Stone)
Это было первое десятилетие рок-н-ролла без революции или истинных революционеров, готовых назвать его своим. Пятидесятые годы выпали на не что иное, как зарождение музыки. Мир шестидесятых был перевернут битломанией, Motown, Филом Спектором, психоделией и Бобом Диланом. Семидесятые породили Дэвида Боуи, Брюса Спрингстина, хэви-метал, панк и новую волну.
Для сравнения: восьмидесятые среди прочего были десятилетием синти-попа, Майкла Джексона, компакт-дисков, туров воссоединившихся групп из ‘60-х, Beastie Boys и кратно большего количества хэви-метала. Впрочем, если последние десять лет и не были революционными, то они стали временем критической переоценки и обновления. Музыканты и публика в равной степени пытались совладать с границами и возможностями рока, волнениями на его счет и часто дремлющим общественным сознанием.
Представленный ниже обзор 100 лучших альбомов восьмидесятых, отобранных редакторами Rolling Stone, показывает, что музыка и ценности, которые она отстаивает, только закалились в этой борьбе. Панки стали старше и более красноречивы в своем разочаровании и ярости, в то время как многие ветераны сцены ответили на их вызов своими лучшими за последние годы релизами. Рэп изменил лицо — и голос — поп-музыки.
Первая десятка записей охватывает космополит-панк Clash, кроссовер и фанкаделику Принса, афро-боп от Talking Heads и Пола Саймона, а также песни невинности и опыта U2 и Трейси Чепмен. Далее по списку старожилы, такие как Дилан, the Stones и Лу Рид, достигшие новых высот; Public Enemy и
Лучшие из списков, подобных этому, по определению субъективны. Меж тем рок в восьмидесятые был именно что таким — живым, многообразным, противоречивым и в известной мере вялым. И все же, обращая внимание на лучшее, что мог предложить рок в эту декаду, становится ясно, как много жизни осталось в старом звере. Возможно, следующая революция уже не за горами.
1. «London Calling» The Clash
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Этот альбом не мог появиться в более подходящий момент или у
За их плечами было уже два шедевра рвущейся наружу панк-злобы — дебютный альбом «The Clash» 1977 года и «Give 'Em Enough Rope». Но на этот раз фронтмены и основные авторы группы Джо Страммер и Мик Джонс добавили мироощущению The Clash глубины и эмоций, подняв проблемы суровых реалий на более личный уровень. И если звучание пластинки в духе «все-флаги-в-гости-будут-к-нам» предвосхитило повальное увлечение традиционной музыкой мира, ее ключевая мысль — революция начинается дома — вызвала возрождение общественной дискуссии в
Для Страммера, Джонса, басиста Пола Симонона и барабанщика Никки «Топпера» Хедона домом был Лондон, где они сыграли и записали большую часть альбома летом 1979 года, а главное — не знали недостачи примет надвигающегося апокалипсиса (расовая напряженность, рост безработицы и наркомании). Полный перечень бедствий приведен в заглавном треке, записанном при огневой поддержке гитары Джонса, и он задает тон всему альбому. Кроме того, страх и паника были не понаслышке знакомы группе, которая только что рассталась с менеджером Берни Роудсом, была по уши в долгах и объявила открытую войну музыкальному бизнесу. «Это носилось в воздухе. Было классное чувство, будто мы против всего мира, — говорит Страммер. — Мы считали, что боремся, катясь в пропасть и цепляясь за жизнь ногтями. Ждать помощи было неоткуда».
Изоляция и отчаяние — основной лейтмотив «London Calling». Записанная не без оглядки на Фила Спектора «The Card Cheat» не соответствует ее лирическому настроению, «Hateful» предлагает взгляд на наркоманию с точки зрения наркомана («благодаря тебе можно забыться»). «Было ощущение, что жизнь действительно представляет собой череду тяжелых ударов, — говорит Джонс, — то, с чем мы должны считаться изо дня в день». Что ж, «Lost in the Supermarket», этот мрачный осколок бодрого евро-попа, имеет прямое отношение к будням Джонса тех лет. «Я жил в муниципальной квартире со своей бабушкой, — говорит он. — Все шло наперекосяк. Я должен был стать чертовой рок-звездой, а сам жил у бабушки», — Джонс и Страммер в самое деле написали много песен в той квартире, пока Джонс наконец не съехал.
«London Calling» стал двойным альбомом из–за невероятного темпа, в котором творили Страммер и Джонс. «Как только Джо научился печатать, он стал намного быстрее выдавать тексты песен, — говорит Джонс. — Пока он стучал по пишущей машинке, я начинал подбирать музыку». Однако прежде чем отправиться в студию, участники The Clash почти три месяца собирали и репетировали материал на своей базе, точнее, гараже в лондонском районе Пимлико. И добавили несколько каверов, отразивших широту их музыкальных пристрастий, вроде «Brand New Cadillac», написанного легендой британского рокабилли Винсом Тейлором, и «Wrong 'Em Boyo», карикатуры ямайской ска-группы The Rulers на [народную американскую песню] «Stagger Lee».
The Clash нашли идеального продюсера в лице Гая Стивенса, их собрата по ренегатскому духу с безупречной репутацией (он руководил британским отделением Sue Records в 1960-х) и интуитивным, хоть и малость безумным умением улавливать суть рок-н-ролла и переносить ее на пластинку. Среди его подопечных были Free и Mott the Hoople, он же выпустил первые демо The Clash в 1976 году. Коллеги по цеху его не жалуют, но The Clash решили, что для альбома им нужен кто-то не от мира сего.
«Нам показалось, это удержит нас на верном пути, так мы будем крепче стоять на ногах, — говорит Страммер. — По-моему, в музыке что-то умирает, когда все идет строго по правилам, а
По словам Страммера, Стивенс спокойно реагировал на все происходящее, даже если группа заливала пивом пианино и, несмотря на возражения, хотела использовать его в песне. Или переставляла стулья, «считая, что треку нужна встряска». И все же однажды Стивенс чуть не ударил Джонса стремянкой.
Джонс говорит, что умерший [в 1981 году] Стивенс был «настоящим джинном» и призывал «делать больше, быть продуктивнее, выкладываться до конца». «У него было чутье на стоящую музыку. Скажем, “Brand New Cadillac” попала на пластинку в виде демо, мы просто репетировали. Мы такие: ‟Понятно, теперь запишем ее как следует”, — говорит Топпер Хедон. — А он: ‟Нет, все отлично, давайте оставим как есть”. Мы ему: ‟Погоди, это слегка ускоренная версия”. ‟Так весь рок-н-ролл ускорился”, — справедливо заметил он».
The Clash сразу включились в дело. Треск в начале «The Guns of Brixton» — это отнюдь не камин с дровами, а звук липучки с кожаных вращающихся кресел, взятых без спроса из диспетчерской. «Train in Vain», неожиданный хит альбома, был записан в самый последний момент и не попал ни на обложку, ни на тестовый диск для лейбла. Собственно, никакого поезда в песне тоже не было. «Ритм трека походил на стук колес поезда, — говорит Джонс, написавший большую часть песни, — плюс ощущение потери. Отсюда и название».
Как ни странно, в Британии The Clash досталось за сглаживание углов и потворство вкусам американского большинства.
«Когда я прочитал это, то просто рассмеялся от растерянности, — говорит Страммер. — В той грязной комнате в Пимлико, с одним чистым и одним вонючим ковром на стенах для звукоизоляции, мы в последнюю очередь думали об этих вещах». Он также помнит страдания одного немецкого скинхеда, кипевшего от возмущения: «Моей бабушке нравится “Wrong 'Em Boyo”. Понимаешь, что ты наделал?». Страммер говорит: «Я тогда подумал: ‟Может, он прав? Возможно, нам следовало ее чем-то задеть”».
На самом деле The Clash просто показали своей панк-пастве и
2. «Purple Rain» Принса и The Revolution
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Принс знал, что так будет, — говорит Сьюзан Роджерс, звукорежиссер альбома “Purple Rain”, разошедшегося тиражом 14 млн копий. — Он был в восторге, когда доделал его».
Спустя пять лет влияние Принса и «Purple Rain» неоспоримо. Он является одним из двух исполнителей (наряду с Брюсом Спрингстином), у кого есть четыре пластинки в списке 100 лучших альбомов 1980-х по версии Rolling Stone. И, возможно, больше, чем чьи-либо еще, мелодии Принса можно назвать эмблемой поп-музыки того времени, запечатлевшей фирменный миннеаполисский звук для целого поколения черных и белых музыкантов.
Вышедший вместе с одноименным фильмом, «Purple Rain» был не просто саундтреком; это самая крепкая и симпатичная работа Принса. «Записывая альбом, он держал в уме будущие сцены из фильма, — говорит Алан Лидс, вице-президент лейбла Paisley Park Records, принадлежащего Принсу. — Он отлично представлял происходящее на площадке за год до того, как оказался перед камерами, и писал музыку по наитию».
«Purple Rain» включал пять синглов, в том числе такие хиты «When Doves Cry» и «Let’s Go Crazy», поднявшиеся на первую строчку чартов, и заглавный трек, занявший второе место.
К тому же это был первый альбом Принса, на котором его группа The Revolution показала себя во всей красе. «Состав сложился, когда к нам присоединилась [гитаристка] Уэнди Мелвойн, — уверен барабанщик Бобби Зи. — Мы вместе записывали, придумывали и творили. Вся команда отлично поработала».
Одна из составляющих успеха альбома — и, разумеется, его теплого приема на радио — заключалась в более чем раскрывшейся сексуальности Принса, очевидно потаенной на предыдущих записях. Так на пластинке оказалась часто цитируемая впоследствии строчка (из песни «Darling Nikki») на грани фола: «Я встретил ее в вестибюле отеля, мастурбируя с журналом». Песня привлекла внимание Типпер Гор, жены сенатора Альберта Гора, которая упоминала ее на заре существования Центра музыкальных ресурсов для родителей — общественной организации, добившейся размещения предупреждающих надписей [о наличии песен непристойного характера] на обложках альбомов.
Необычный первый сингл альбома «When Doves Cry» изначально имел более традиционное звучание. Однако Принс сократил песню до ее нынешнего размера, полностью удалив партию баса. Вопреки сомнениям отдельных сотрудников Warner Bros по поводу непривычного набора инструментов, пластинка вышла и быстро заняла первое место в
По словам Роджерс, больше всего Принсу нравилась «The Beautiful Ones». «Эта песня много значила для него, — отмечает она. — Он написал ее для Сюзанны [сестры Уэнди Мелвойн и в то время подруги Принса]. Он посвятил ей множество песен, но та была самой первой».
Несколько номеров с «Purple Rain» Принс представил во время выступления в августе 1983 года на Первой авеню, в одном из клубов Миннеаполиса, показанном в фильме. Шоу было записано, но Принс не собирался использовать его фрагменты на альбоме — пока не услышал, что получилось на выходе. По иронии судьбы, именно под них Принс и The Revolution открывают рот в «концертных» эпизодах фильма.
Когда Принс впервые сыграл заготовку «Purple Rain» сотрудникам лейбла, это вызвало настоящий переполох. «[Телохранитель Принса] Большой Чик пришел в офис, его трясло, — говорит Лидс. — Он сказал: ‟Дождись, когда он сыграет ту вещь, что спел нам прошлой ночью. Это будет бомба посильнее [американской легенды кантри] Вилли Нельсона”».
Для самого же Принса международный успех «Purple Rain» был не более чем кульминацией многих лет напряженной работы и доказательством собственной правоты. В 1985 году он признался Rolling Stone: «Надеюсь, теперь все поймут, что я всегда любил пошалить».
3. «The Joshua Tree» U2
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Боно планировал исследовать американские корни рок-н-ролла, Эдж хотел продолжить экспрессионистские эксперименты [предыдущего альбома] «The Unforgettable Fire». Творческая напряженность вылилась в лучшую запись U2, многогранную и зрелую работу. «В итоге воплотились обе идеи, — говорит Эдж. — Они столкнулись, и родилась эта запись».
«The Joshua Tree» — альбом с довольно эзотерическим названием и отсылками, над которыми мог пошутить даже обычно серьезный Боно. Лидер U2 признавался редактору Rolling Stone Энтони Декертису: «Слышите, как люди из звукозаписывающего бизнеса шепчутся: ‟Такой же крутой, как у The Beatles! Этот, как его… как называется альбом? — “The Joshua Tree”. — Да, он!”. Ладно бы еще “Born in the Joshua Tree” или “Dark Side of the Joshua Tree”, но не это. С таким названием больше трех экземпляров не продашь».
Меж тем альбом разошелся по миру тиражом около 12 млн копий и запустил популярный ирландский квартет в
«Этот альбом будто уносит в даль, — говорит басист Адам Клейтон. — Это путешествие. Начинаешь где-то в пустыне, спускаешься к Центральным штатам. Бежишь, спасая свою жизнь. На меня эта пластинка действует именно так. Надеюсь, на других тоже».
«“The Joshua Tree” — альбом контрастов, — говорит Эдж. — У Боно были отличные идеи. Он увлекся американской литературой и музыкой. В том, что касается лирики, он пытался двигаться вслед за блюзом и через него обрести [настоящую] Америку. Я же бросил играть в белый блюз еще в 1978 году. Я отчаянно пытался придумать, как обойти этот звук, мне хотелось добавить европейской атмосферы. Однако, слушая Роберта Джонсона и другой ранний блюз, я проникся этой музыкой и понял, что нужно делать».
Сопродюсеры альбома Брайан Ино и Даниэль Лануа внесли огромный вклад в запись. «Брайан настоятельно рекомендовал нам сделать все самим, — вспоминает Эдж. — Мы были не против привести в студию музыкантов со стороны,
Никто не пытался сделать из «The Joshua Tree» коммерческий релиз. «Даже если бы кто-то додумался до этого, — продолжает Клейтон, — мы все равно хотели делать музыку, а не продукт. Мы фактически бросили вызов радио. Наткнуться на популярной волне на “With You or Without You” классно, но ты не ждешь услышать ее там. Разве что в церкви».
Перед походом в студию U2 репетировали в доме Клейтона в Дублине. Атмосфера показалась музыкантам настолько располагающей, что они решили писаться прямо там. «Просторная комната с высоким потолком, — рассказывает басист. — Одна из самых больших комнат, которые я
В работе было 17 песен. Несколько вещей, в том числе «The Sweetest Thing», «Spanish Eyes» и «Deep in the Heart», попали на вторую сторону синглов.
По словам Лануа, ответственность за самые авантюрные моменты в записи лежит на Ино. «Они почувствовали, что экспериментальные навороты “The Unforgettable Fire” их утомляют, — отмечает Лануа. — Но если ты работаешь с Брайаном, нравится тебе это или нет, ты будешь заниматься странными вещами».
Тем не менее рабочие сессии часто проходили в непринужденной обстановке. О «Running to Stand Still» Эдж говорит, что это была «по большей части импровизация». А песня «I Still Haven“t Found What I”m Looking For» изначально имела другую мелодию и называлась «Under the Weather».
Один из лучших треков альбома «Where the Streets Have No Name» оказался чрезвычайно сложным для записи. В
«Потребовалась целая вечность, чтобы доделать эту песню, — добавляет Лануа. — У нас была огромная доска с расписанной аранжировкой. Следуя ей, я чувствовал себя профессором естественных наук. Пока мы добивались нужных перепадов звука и правильной динамики песни, ушла уйма времени».
Считают ли U2 «The Joshua Tree» одним из лучших альбомов 1980-х? «Мы хотели сделать по-настоящему сильный альбом с классным материалом, — отвечает Эдж. — Нас снова увлекли песни. Мы стараемся облекать абстрактные идеи в более четкую форму. Это первый альбом, где я всерьез почувствовал, что Боно удалась передать в текстах все, что он хотел. Боно больше поэт, чем лирик. На “The Joshua Tree” он сумел, не жертвуя глубиной, передать свои мысли и переживания в четырехминутных песнях».
«Насколько важен этот альбом? — размышляет Клейтон. — Сложно сказать. Он был важен прежде всего для нас. Мы внезапно смогли охватить так много разных направлений музыки. Это дало нам больше свободы. Думаю, мы смогли расслабиться и сделать все необходимое. Мы обрели ту музыкальность, которой ни разу не добивались в студии».
4. «Remain in Light» Talking Heads
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Сложно представить, но “Remain in Light” был самой продаваемой записью Talking Heads», — говорит барабанщик Крис Франц.
«В финансовом отношении мы потерпели поражение, — говорит Дэвид Бирн. — В то время она действительно слабо продавалась. Большинство отзывов сводились к тому, что для белого радио эти песни звучали слишком по-черному, а для черного были чересчур белыми».
Возможно, «Remain in Light» и правда был коммерческим провалом, но в музыкальном плане этот альбом 1980 года, скрестивший фанк, диско и африканские ритмы, опередил свое время. «Он получил хорошую критику, и мы почувствовали, что поп-музыка готова к шагу вперед, к новому витку, — говорит Франц. — А это ровно то, чего мы всегда хотели».
Добиться этого было нелегко. В зависимости от того, с кем вы обсуждаете пластинку, воспоминания могут разниться, но напряжение в студии чувствовалось как минимум с двух сторон. «“Remain in Light” дался нам тяжело, — признает Франц. — Мы хотели сделать что-то новаторское и не собирались спорить, но вышло иначе. Пару раз дело действительно доходило до драк — музыкальных! — потому что один хотел так, другой этак».
Спустя неделю работы с продюсером Брайаном Ино в студии Compass Point на Багамах британский звукорежиссер Ретт Дэвис пришел в отчаяние. «Он сказал: ‟Что ж, у вас мог выйти великий поп-альбом, — говорит Франц. — Ну, вы знаете, у британцев есть идея ‟великого поп-альбома”. Сказал и исчез». Его место занял Дэвид Джерден, работавший с Ино и Бирном над их недавней совместной записью «My Life in the Bush of Ghosts».
Басистка Тина Уэймут уверяет, что
Бирн признает, что у него были проблемы, но не с Ино. «Все дело во мне и Тине, — добавляет он с усмешкой. — Думаю, она по понятным причинам была расстроена тем, как настойчиво мы с Брайаном держались выбранного курса. Мы неслись словно поезд с отказавшими тормозами или что-то в этом духе. Может быть, она решила, что не является частью [творческого] процесса. А она являлась, хотя я и могу понять, откуда она это взяла». Сказалось ли напряжение на альбоме? «Нет, — говорит Бирн, — все осталось за кадром».
Участники группы до сих пор расходятся во мнениях, чего же они на самом деле добивались. «Мы были заинтригованы и увлечены природой африканской музыки — тем, как она создавалась и из чего состояла», — говорит Бирн.
Уэймут думает иначе: «В то время Дэвид размышлял об этом под другим углом. Он рисовал более интеллектуальную, книжную картину. Не помню, чтобы мы сознательно и целенаправленно перешли к игре в африканском стиле. Как по мне (и Крис со мной согласен), все это надумано уже задним числом».
В период работы над «My Life in the Bush of Ghosts» Бирн и Ино изучали вуду, а также культуру Африки и Океании. «Они с головой ушли в интересующую их литературу, — объясняет Уэймут. — Полагаю, мы все были неплохо осведомлены по части африканской музыки. Просто никто не обсуждал с нами тот факт, что отныне мы будем играть в более африканском стиле. Это было даже забавно: собрать во время записи целую библиотеку. К чему эти псевдоинтеллектуальные игры?».
Но как бы ни повлияла африканская традиция на их музыку, лирика на альбоме определенно была скорее игривой, нежели серьезной. По словам Бирна, Ино подталкивал его к тому, чтобы писать более раскованно. «И я пошел на это», — говорит он.
«Именно тогда Дэвид научился сочинять и дополнять тексты прямо в студии, — говорит Уэймут. — Раньше это был интимный процесс».
Для «Crosseyed and Painless», как утверждает Уэймут, Бирн изо всех сил пытался придумать вокальную партию. «Крис только что сыграл на барабанах на новом альбоме тогдашнего короля хип-хопа Кертиса Блоу “The Breaks", — говорит она. Франц включил песни Блоу, и как только Бирн их услышал, он стал выдавать строчки вроде «факты запаздывают». «Это был самый что ни на есть рэп, — говорит Уэймут, — но в его собственном стиле».
Уэймут добавляет, что большинство песен на «Remain in Light» выросли из групповых джемов, но авторские отчисления идут только Бирну и Ино. «Ино как-то позвонил Дэвиду и сказал: ‟По-моему, это несправедливо”, — вспоминает она. — [Бирн якобы ответил] ‟Нет, мне кажется, мы сделали большую часть работы, и по праву претендуем на то, что имеем”».
Остальные члены группы придерживались другого мнения. «В итоге многие взъелись на бедного Дэвида, — не без удовольствия говорит Уэймут. — Так или иначе, Брайан и Дэвид не раз возвращались к этой теме».
Идея обложки альбома, содержащей оцифрованные портреты каждого участника группы, принадлежала Францу и Уэймут и родилась из их экспериментов с компьютерами в Массачусетском технологическом институте. «Пятна на лицах могут значить что угодно, — считает Уэймут. — Одни видят в них маски аборигенов, другие — помидоры. Это неважно, главное, что они вызывают вопросы. Заставляют людей задуматься: ‟Что они имели в виду?”».
«Мы и сами не до конца понимали. Не всегда знаешь, что делаешь. Чаще всего ты целиком отдаешься процессу, а потом отходишь в сторону и говоришь: ‟Вау”».
5. «Graceland» Пола Саймона
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Мало какой музыкальный альбом стартовал так скромно, но оказался настолько авантюрным, вызвал такой политический резонанс и был так тепло принят публикой, как «Graceland» Пола Саймона 1986 года. «Graceland» свел Саймона с множеством африканских артистов, в том числе с гитаристом Рэем Фири и его группой Stimela, а также вокалистами Ladysmith Black Mambazo. Блестящее сочетание жизнерадостных мотивов и глубокой лирики, слияние знакомого и экзотического — этот альбом перезапустил карьеру Саймона и познакомил с африканской музыкой (в первую очередь южноафриканской) широкую аудиторию всего мира.
Одиссея «Graceland» началась с кассеты без обложки, подаренной Саймону гитаристкой Хайди Берг. Не зная точно, что записано на кассете, он слушал ее все лето 1984 года. В конце концов любопытство взяло верх, и Саймон узнал, что это был сборник песен «Gumboots: Accordion Jive Hits, Volume II» группы Boyoyo Boys из Южной Африки.
В песне «Gumboots» звучит mbaqanga, она же «пригородный джайв», — уличная музыка [гетто для чернокожих] Соуэто в Южной Африке, но на альбоме Саймона она уже не так экзотична. «Я услышал в ней отзвук раннего рок-н-ролла — черного провинциального рок-н-ролла середины 1950-х, как на великих записях [лейбла] Atlantic тех лет», — рассказал Саймон в интервью Rolling Stone. — Ритм немного быстрее, аккордеон играет в размере две четверти, но звучит как большой тростниковый инструмент. Выходит нечто вроде саксофона».
Музыка, показавшаяся Саймону одновременно свежей и берущей свое начало в его детстве, заложила основу новой работы. Он связался с южноафриканским продюсером Хилтоном Розенталем, тот выслал ему около двадцати альбомов местных музыкантов, и в феврале 1985 года Саймон отправился в Йоханнесбург для записи «Graceland». Ансамбль Tao Ea Matsekha помог создать неотразимый ритм в «The Boy in the Bubble», Генерал М.Д. Ширинда вместе с The Gaza Sisters поддали фанка в «I Know What I Know», The Boyoyo Boys пришлись к месту в «Gumboots».
Вместе с тем поездка Саймона в Йоханнесбург вызвала волну обвинений со стороны общественных движений против апартеида, упрекнувших музыканта — какими бы благородными ни были его намерения — в нарушении культурного бойкота ООН Южной Африки. Казалось даже, что Саймон может войти в санкционный список Специального комитета ООН против апартеида, куда уже попала Линда Ронстадт, спевшая на «Graceland» в треке «Under African Skies».
После выхода пластинки посыпались взаимные претензии. Саймон настаивал, что чернокожие южноафриканские музыканты «сами пустили его на порог», получили гонорар в три раза выше среднего и заявили о себе на международной арене, используя «Graceland» как трамплин. «Приехать и сыграть в [элитный город-курорт для белых в Южной Африке] Sun City — это все равно что выступить с концертом в нацистской Германии в разгар Холокоста, — сказал Саймон. — Но я сделал то, что выходило за рамки. Я сыграл для евреев».
Объяснения не помогли. «Если Пол Саймон едет в Южную Африку, значит, он протягивает руку апартеиду, — заявил Джеймс Виктор Гебо, посол Ганы в ООН и активист движения против апартеида. — Он живет в специально отведенных отелях для белых. Он тратится так, как позволено только белым. Его деньгу идут во благо белых, а не [черных] жителей окраин. Вот почему мы не хотим, чтобы люди посещали это место».
Наконец, после нескольких месяцев споров и обид, обе стороны, кажется, просто выбились из сил. Саймон не стал персоной нон-грата, но еще раз публично отказался от выступлений в Южной Африке — несмотря на то что уже дважды отклонял предложения Sun City — и пожертвовал средства от нескольких концертов тура с «Graceland» черным благотворительным организациям в США и Южной Африке.
Саймон считает, что «Graceland» внес свой вклад в борьбу с апартеидом. «Я никогда не говорил, что мои действия не имели политического подтекста, — размышлял он ближе к концу тура. — Мне лишь кажется, что нашу музыку нельзя назвать политической. А вот эффект, который она оказывает на людей, безусловно, является таковым. Я
Джозеф Шабалала из Ladysmith Black Mambazo описывает случай из жизни в Йоханнесбурге, который укладывается в концепцию Саймона. «Я помню, как во время протестов [1976 года], — говорит он, — на улицу вышли взрослые и дети. Там были все. Но только не Ladysmith Black Mambazo. Полицейский спросил нас: ‟Откуда вы?”. Я ответил: ‟Мы из музыки”. Он не понял: ‟Ты поешь, пока другие бьются?” Я повторил: ‟Да. Они заняты своим делом, я своим”».
6. «Born in the U.S.A.» Брюса Спрингстина
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Я написал цепляющую песню, — вспоминал Брюс Спрингстин в интервью Rolling Stone в прошлом [1988] году, — и почувствовал, что она действительно удалась. Возможно, одна из лучших со времен “Born to Run”. Я знал, что она зацепит людей, но не думал, что настолько, и как далеко все зайдет».
«Born in the U.S.A.» — песня, альбом и 16-месячный тур — оказался прорывом, которого поклонники Спрингстина ждали десять лет. Влиятельный музыкант из Джерси стал крупнейшей в мире рок-звездой — и в придачу настоящей американской иконой.
Спрингстин занимал лидирующие позиции в альбомных чартах 1984-85 годов. Он семь раз попадал в десятку лучших альбомов и подчинил себе неизведанную территорию MTV. Альбом вдохновил тех, кто знал, о чем на самом деле говорится в его горьких песнях (от многочисленных музыкантов до писательницы Бобби Энн Мэйсон, чей роман «В деревне» в долгу перед «Born in the U.S.A.»), и тех, кто неправильно истолковал его обложку и эксплуатировал символику американского флага (например, кандидаты в президенты 1984 года, бесчисленные рекламные агентства и копирайтеры).
Для Спрингстина, катапультированного в центр внимания СМИ в середине 1970-х, когда его альбом «Born to Run» одновременно попал на обложки Time и Newsweek, «Born in the U.S.A.» стал шансом сделать это снова, будучи старше, мудрее и опытнее в издержках славы. «“Born in the U.S.A.” имел свои подводные камни, — признался Спрингстин, — но мне было тридцать пять, и я успел неплохо разобраться в себе. “Born in the U.S.A.” позволил мне заново пережить происходящее в 1975-м, понимая, что я справлюсь и пройду этот путь до конца. Что-то вроде: ‟Мы должны продать весь тираж? Погнали”».
Но Брюсу Спрингстину потребовалось гораздо больше времени и работы над собой, чтобы подойти к черте, за которой слава больше не является проблемой. За «Born to Run» последовали два года юридических проволочек и мрачная, пугающе беспросветная пластинка «Darkness on the Edge of Town». «The River» стала бестселлером, но за ней вновь пришла угрюмая акустика «Nebraska». Когда пришло время новой записи, расклад Спрингстина был прост: если он когда-либо и собирался сделать рок-блокбастер, то лучшего момента не найти.
К счастью, большая часть материала была уже на руках. Семь песен для «Born in the U.S.A.» Спрингстин и его E Street Band записали еще до выхода «Nebraska» в трехнедельном студийном марафоне в мае 1982 года: «Glory Days», «I“m Goin” Down», «I’m on Fire», «Darlington County», «Working on the Highway», «Downbound Train» и, прежде всего, «Born in the U.S.A.».
Демо последней (просто под гитару) Спрингстин сначала записал на кассету, послужившей основой для «Nebraska», но вскоре отказался от этой версии, сочтя ее слабой. Позже он — уже вместе с группой — возродил песню в новой электрической аранжировке. «Брюс начал играть ее на дребезжащей гитаре, — говорит барабанщик Макс Вайнберг. — [Клавишники] Рой [Биттан] и Дэнни [Федеричи] подхватили мотив, и
«Она абсолютно завладела нами. Мы играли ее снова и снова, пока не получили наилучший результат. Под конец, когда мы уже почти затихли, Брюс подал мне тайный знак, чтобы я продолжил все эти дикие трели, и мы вернулись к песне, растянувшейся на десять минут, но затем вдвое сокращенной. Я помню ту ночь как величайший личный опыт звукозаписи, она стала точкой отсчета для альбома. Трек вышел настолько убедительным, что мы и дальше старались ему соответствовать».
Впрочем, какое-то время Спрингстин сомневался, продолжать ли запись в том настроении, которое задала главная песня. «После “Nebraska" он еще долго был привязан к этому альбому, — говорит менеджер Спрингстина Джон Ландау, выступивший сопродюсером “Born in the U.S.A.”. — Не думаю, что он был готов быстро переключиться на старый материал».
Спрингстин уехал в
Когда к делу подключились члены E Street, Спрингстин выдохнул и спокойно продолжил начатое. «Помню одну ночь, когда мы уже были готовы уезжать, а Брюс сидел в углу и играл на гитаре, — говорит Вайнберг. — Не знаю, какой жук его укусил, но он вдруг начал наигрывать что-то вроде рокабилли. Мы остались, всю ночь играли и смертельно устали, но работникам студии все же пришлось запустить аппаратуру, потому что мы сели за запись в пять утра. Именно тогда у нас появились [синглы] “Pink Cadillac”, “Stand on It” и вещь под названием “TV Movie”… Порой на Брюса что-то нисходит, и в такие моменты ты должен быть рядом и держаться до последнего».
Тем не менее почти все записанное тогда не пригодилось. Из десятков песен, над которыми группа работала с середины 1982 года, до пластинки добралась лишь «My Hometown».
В итоге Ландау и сопродюсер Чак Плоткин убедили Спрингстина, что лучшие записи были сделаны в мае 1982 года. Однако незадолго до релиза Спрингстин написал еще несколько выдающихся песен, в том числе «Bobby Jean» (благословение гитаристу Стиву Ван Зандту, подавшемуся в сольные артисты) и «No Surrender» (оптимистичный шлягер). Альбом медленно обретал форму, буквально по крупицам, благодаря членам E Street, коллегам и друзьям, голосовавших по просьбе Спрингстина за своих фаворитов из примерно 20 треков-претендентов.
Казалось, что «Born in the U.S.A.» был готов, но все вновь изменилось, когда Ландау, по его словам, «слегка приборзел», сказав Спрингстину, что пластинке не хватает еще одной песни. Он четко знал, какой именно: она должна собрать запись воедино, быть от первого лица и привязанной к месту написания. Спрингстин тогда возразил: «Отлично. Тебе надо, ты и делай». «Резонно», — буркнул Ландау. И все же через три дня Спрингстин сыграл Ландау новую песню, выросшую из его растерянности и отчаяния. Она называлась «Dancing In the Dark». На этом эпопея подошла к конца.
«Born in the U.S.A.» стал триумфом Спрингстина, хотя он и не считает его своей лучшей работой. «Это был рок-альбом, — признает он задним умом четыре года спустя. — Когда я ставлю его, меня будто передергивает: черт, да это же рок-пластинка. Но обрамляющие ее вещи [“Born in the U.S.A.” и "My Hometown”] как бы задают общую тему, причем гораздо сильнее, чем это было на самом деле. По-моему, я и сам не до конца во всем разобрался».
Меж тем, если Спрингстин оглядывается на «Born in the U.S.A.» как на типичную «рок-пластинку», следует отметить, что именно она определила, каким все еще может быть рок, как много с ее помощью можно сказать и как сильно она подействует на других.
7. «Thriller» Майкла Джексона
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Когда 23-летний Майкл Джексон и его продюсер Куинси Джонс приступали к записи «Thriller», они рассчитывали сделать качественную пластинку, которая, по крайней мере, разошлась бы таким же — восьмимиллионным — тиражом, как и прошлый альбом Джексона «Off the Wall». «Что бы вы ни делали, вы конкурируете со своим предыдущим проектом, но все ожидают от вас большего», — сказал Джексон в 1983 году. Восемь месяцев спустя мир получил самый продаваемый альбом в истории.
«Thriller», записанный, как стало известно, за 750 000 долларов, разошелся тиражом более 40 млн копий — и он по-прежнему неплохо продается. Альбом принес Джексону более 150 золотых и платиновых наград и семь (!) статуэток «Грэмми». В разгар майкломании в 1984 году [лейбл] Epic Records продавал по миллиону пластинок Джексона в неделю. «Thriller» был музыкальным эквивалентом обруча — той штукой, которая должна быть у каждого.
В центре этого безумия был аккуратно уложенный, увлекательный и очаровательно невинный сборник чистейшей поп-музыки, содержащий семь синглов из первой десятки национального хит-парада: «Wanna Be Startin' Somethin'», «The Girl Is Mine», «Thriller», «Beat It», «Billie Jean», «Human Nature» и «P.Y.T. (Pretty Young Thing)». «В
По замыслу Джексона и Джонса «Thriller» должен был представлять собой продуманную и гармоничную коллекцию потенциальных бестселлеров. Джексон сделал ставку на одни из лучших песен пластинки, написав «Wanna Be Startin' Somethin'», «Beat It» и «Billie Jean», а также «The Girl Is Mine» в дуэте с Полом Маккартни. В поисках дополнительного материала Джонс просмотрел более 300 песен. «Я пытался найти такое сочетание песен, чтобы, будучи разными, они дополняли друг друга, — говорит Джонс. — Что-то такое,
Все началось весной 1982 года в тюдоровском особняке Джексона в Энсино, штат Калифорния, где он работал над новым материалом в своей 16-канальной студии. Джонс и инженер Брюс Сведин провели с Джексоном несколько дней, слушая «полароиды», как они прозвали наспех сделанные демо.
В апреле все трои перебрались в студию Westlake Audio в Голливуде, где впоследствии была записана большая часть альбома. Джонс собрал команду старожилов студии, в том числе гитариста Дэвида Уильямса, барабанщика Леона Ндугу Чанслера, басиста Луиса Джонсона и перкуссиониста Паулиньо Да Кошту, а также клавишников Грега Филлингейнса, Майкла Боддикера, Дэвида Фостера и Стива Поркаро. Первым законченным треком стал «The Girl Is Mine». «Майкл и Пол работали очень быстро, — говорит Сведин. — Три дня, и все готово».
Альбом полон специфических деталей, начиная с устрашающего обращения Винсента Прайса в «Thriller» и заканчивая ударным хард-роковым соло Эдди Ван Халена на «Beat It». Многие идеи исходили от Джексона. Особенно новаторски звучал повторяющийся вокальный мотив «ma ma se, ma ma sa, ma ma coo sa», которым заканчивалась «Wanna Be Startin' Somethin'». «Майкл повторяет один из африканских ритмов, что-то из Камеруна, — говорит Джонс. — Он добавил его, мы накинули гармоний и свели все вместе».
Заготовку речи Прайса для «Thriller» [английский клавишник] Род Темпертон написал в такси по дороге в студию, а Джексон записал свои «волчьи» завывания в переулке за углом. «Я думаю, суть “Thriller” состояла в том, чтобы обставить поп-хит как театральную драму, — говорит Джонс о песне, первоначальной названной “Звездная любовь”. — Она напоминает мне одноактную пьесу».
Джонсу пришлось уговаривать Джексона написать «Beat It». «Я три месяца упрашивал его сделать что-нибудь мощное в роке, — говорит Джонс. — В итоге он согласился. Мне пришлось буквально выжимать из него эту песню».
Он также не хотел записывать то, что Джонс называет «мольбой» в «The Lady in My Life». «Речь о просьбе к девушке сжалиться над тобой, — смеется продюсер. — А это не в характере Майкла». Хотя в других случаях энтузиазм певца не вызывал сомнений. Он мог начать танцевать даже на записи вокала — как, например, в вошедшей в альбом версии «Billie Jean».
Джонс и Джексон думали, что альбом будет завершен в ноябре. Они ошибались. «Я отвез Майкла к себе домой, и он лег спать на диване, — вспоминает Джонс. — Через три часа мы вернулись в студию и прослушали тестовый диск. Самая большая куча дерьма в жизни! Мы были в ужасе. Взяли два дополнительных дня на работу, а потом еще восемь. По одной песне в день. Считай, распихали по карманам».
«Thriller» оказался чрезвычайно влиятельным альбомом. «Я часто слышу его в записях [дуэта продюсеров] Джимми Джема и Терри Льюиса, — уверяет Джонс. — “Funny How Times Flies (When You’re Having Fun)” Джанет Джексон — это “The Lady in My Life”. Весь этот гибрид фанка, соула и
Возможно, самым большим достижением «Thriller» стоит считать его роль в судьбе темнокожих музыкантов. «Он вдохновил черных артистов взглянуть на себя по-другому, — говорит Джонс. — До Майкла таких продаж не было ни у одной чернокожей звезды. А ему это удалось. Удалось стать первым».
8. «Murmur» R.E.M.
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Мы понимали, что готовим запись, которая не попадает во время, — говорит Питер Бак из R.E.M. о “Murmur”, их очаровательном дебютном альбоме. — Это была старомодная пластинка, звучавшая не слишком похоже на то, что играли на радио. Мы ждали, что звукозаписывающая компания нас отошьет: ‟Извините, но это не треки, а демо. Возвращайтесь [в студию] и попробуйте еще раз”».
Однако [лейбл] I.R.S. Records отнесся к «Murmur» более чем благосклонно, как и аудитория, увидевшая в R.E.M. одну из самых знаковых новых групп 1980-х. От обложки с фото железнодорожной станции, покрытой плющом, до интригующей музыки внутри «Murmur» незаметно нарушил статус-кво и подсказал новую — спасительную — повестку дня. В песнях R.E.M., как и в их исполнении, нет ничего банального или поверхностного. Смыслы скрыты в буреломе нелинейных историй под слегка приглушенный и отстраненный вокал Майкла Стайпа. Его обтекаемые образы иногда проскакивают в кратких пассажах вроде «страх общения» (из «9-9»), но «Murmur» пренебрегает логикой и направляется прямиком в подсознание — в то особое состояние, мало чем отличающееся от явления быстрого движения глаз во сне, давшего группе название.
R.E.M. объединили элементы фолка, кантри и
Некогда изгои в
Ни один из членов R.E.M. не обладал выдающимися исполнительскими способностями, но вместе они давали поразительный результат. «Уникальное сочетание людей, в них была искра и сплоченность, — говорит Дон Диксон, продюсер и звукорежиссер “Murmur” наряду с его коллегой из Северной Каролины Митчем Истером. — Что-то такое витало в воздухе, между ними была тонкая связь». Ровная игра Бака подчеркивала басовые мелодии Майка Миллса и давала простор барабанщику Биллу Берри. Вместе с ними вокалист Майкл Стайп — и его богатое воображение — запускал R.E.M. в совершенно другое измерение.
Они собрали группу в Афинах в 1980 году и отправились колесить по Южным штатам, давая концерты где только возможно. И все это с одним синглом («Radio Free Europe») и небольшим сборником из пяти песен («Chronic Town»), записанных в студии Easter Garage в Северной Каролине. Ради «Murmur» музыканты переехали на восемьдесят миль южнее в студию Charlotte“s Reflection с микшером на 24 дорожки, основными клиентами которой были проповедники Джим и Тэмми Беккеры из телешоу PTL Club. (Стайп сохранил для себя в Charlotte”s сувенирную продукцию PTL и сингл с автографом Тэмми Беккер.) Группа не рассматривала для записи никакое другое место. «Нам было важно поработать с южанами, ранее не писавшими рок-н-ролльные пластинки, — говорит Бак. — В Charlotte’s мы могли сидеть и бездельничать хоть до утра, накидывая новые идеи».
Для «Murmur» R.E.M. отобрали и подготовили материал, в основном написанный в 1980-81 годах задолго до прихода в студию. Продюсеры Истер и Диксон провели музыкантам технический ликбез и раздали указания. «Они сыграли важную роль в нашей последующей студийной работе», — говорит Бак. Мало что делалось по учебнику. Стайп, например, обычно записывал вокал в темном лестничном пролете. И хотя его голос не очень подходил для рок-фронтмена, Истер и Диксон меньше всего хотели что-то менять. «Я не собирался входить и заявлять: ‟О, Майкл, что-то я не совсем понимаю твою реплику о плаценте, упавшей с края кровати”, — говорит Диксон. — Мы имели дело с хрупким творческим миром и пытались привнести немного сентиментальности поп-музыки, а не зарубить все на корню».
Если у
Во время сведения песен R.E.M. добавили им много затейливых экспериментальных штрихов. «Большая часть времени ушла на поиск интересных идей и звуков, — говорит Бак. — Например, на расстановку десяти акустических гитар, на смену высоты вокала, на разные странные ударные, в том числе ножки стола, на разрывание рубашек. Я играл на акустике, затем снимал ее, оставляя с реверберацией, так что все звучало призрачно и необычно».
«На самом деле у нас были свои правила, — говорит Диксон. — Если вы собирались пустить запись задом наперед или вставить барабанные семплы из Джеймса Брауна, то вы могли сделать это лишь один раз без права перезаписи». Также у участников группы были своего рода талисманы, к которым они привязались: два пластиковых динозавра, купленных Баком в лавке [международной христианской организации] Армии Спасения по соседству — с метками «Л» для левого и «П» для правого, позже оказавшихся на студийных динамиках. «Причина, по которой наши записи так хороши, — это динозавры, — говорит Бак. — Они сидели на колонках во время работы над каждым альбомом R.E.M.».
9. «Shoot Out the Lights» Ричарда и Линды Томпсон
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Даже в лучшие дни нашего брака мы с Ричардом не всегда ладили, — говорит Линда Томпсон. — В этот раз все вышло иначе, потому что мы старались приберечь музыку для работы». Возможно, это объясняет, почему «Shoot Out the Lights» — лучший и последний альбом Ричарда и Линды Томпсон, записанный ими вдвоем.
Чтобы сменить обстановку, Томпсоны решили записать альбом с продюсером [британским музыкантом] Джерри Рафферти, заявившем о себе благодаря хиту «Baker Street». Однако изящный и выверенный стиль Рафферти противоречил подходам Томпсонов в студии, и самое доброе, что Ричард может сказать сегодня о неудавшейся сессии с Рафферти, это: «Не уверен, что она до конца удалась». Линда, сохранившая мастер-ленты на чердаке, более откровенна: «Ричард ненавидел их».
К делу подключился друг Ричарда, продюсер Джо Бойд, в чьей студии Томпсоны второпях записывали альбом, не требующий особых затрат, для небольшого независимого лейбла Бойда Hannibal Records. Новые условия работы были знакомы Ричарду: двенадцать лет назад он работал с Бойдом, будучи основным гитаристом новаторской фолк-рок-группы Fairport Convention. Запись проходила в Olympic Studios, старом пристанище Fairport, с бэндом, в который входила ритм-секция Fairport в составе барабанщика Дэйва Мэттекса, басиста Дэйва Пегга и гитариста Саймона Никола. После трех дней в студии они получили главные номера «Shoot Out the Lights».
Пластинка оказалась саундтреком к тому, что Бойд называет «спланированной мыльной оперой». Лирика Ричарда — это кристально чистый и ясный образ распадающихся отношений, в котором, с одной стороны, изображены обиженные и уставшие друг от друга любовники, а с другой, — захватывающие истории о смерти и насилии. Невозможно не почувствовать подлинное отчаяние в «Man in Need», в которой мужчина, едва рассвело, уходит из семьи. Когда работа над альбомом подошла к концу, Ричард оставил беременную Линду ради другой женщины.
Ричард отвергает идею, что тексты песен предвещали крах их десятилетнего брака. «Теоретики могут теоретизировать, — говорит он, — и даже могут быть правы, но для меня это был просто материал, сугубо практическая вещь, и он не имел никакого отношения к жизни, насколько я могу судить».
«И ты купился?», — с удивлением спрашивает Линда. «В этих песнях есть все, что происходило в то время, — продолжает она. — Мы тяготели к такого рода сюжетам. В текстах был своего рода общий знаменатель, они подходили друг другу и ровно поэтому попали в альбом».
По словам Линды, общим знаменателем было «абсолютное несчастье». «Где-то на уровне подсознания, но именно так, — говорит она. — Полагаю, мы оба были несчастны и не очень понимали, как это выразить. Возможно, этим альбом и хорош. Мы не могли сесть и поговорить, но сделали это посредством альбома».
Напряжение сказалось и на голосе Линды. Став жертвой «студийной лихорадки», она мучилась от нервного тика,
Хрупкость английской народной музыки со всей очевидностью проступает в душераздирающей песне «Walking on a Wire» Линды и едкой «Back Street Slide» Ричарда. Последний, самый жесткий рок-боевик альбома, является переработкой англо-ирландской народной мелодии поверх удивительного, без пяти минут риффа Led Zeppelin, взятого из мотива, который гитарист услышал по алжирскому радио.
Шедевром альбома, однако, является его заглавный трек. Медленный, диссонансный рассказ об
На «Shoot Out the Lights» Ричард вернул себе то, что он называет своей «лицензией на копирование», и сыграл самые вдохновенные и безудержные гитарные партии со времен Fairport Convention. Нигде возвращение Ричарда в форму не проявляется так отчетливо, как в мастерском втором соло «Shoot Out the Lights»: попеременно взлетая и подергиваясь, гитара Томпсона перекликается с мимолетными эмоциями лирического героя, прерывающимися на мучительно неразрешенной ноте.
Причем песня могла не попасть на пластинку. Будь все так, как хотел Ричард, вместо нее звучала бы более радужная «Living in Luxury». «В ней вся легкомысленность Ричарда», — говорит Бойд о «Living in Luxury». До релиза запись не добралась. (Позже она вошла в переиздание «Shoot Out the Lights» в виде бонус-трека.)
На пластинке есть свои зоны отдыха, что-то вроде затишья в эпицентре бури. Нежная баллада «Just the Motion» «была попыткой, сознательно или нет, написать нечто успокаивающее», — говорит Ричард. Под конец альбома дуэт Томпсонов не без тревоги исполняет радостную «Стену смерти», якобы посвященную поездке в парк развлечений. «Ты можешь тратить время и на другую езду, — поют они, — но эта наиболее близка к тому, что значит жить».
Последовавший тур по понятным причинам был напряженным и сопровождался криками на сцене и за ее пределами. «В этом туре я впервые за много лет почувствовала, что действительно здорово спела, — говорит Линда. — Все вырвалось наружу в прямом и переносном смысле».
Несмотря на череду превосходных записей, предшествовавших альбому, именно «Shoot Out the Lights» остается самой коммерчески успешной работой Томпсонов, хотя она никогда не попадала в
Впрочем, он не уверен, что это лучшая их совместная запись. «Не знаю, чем она так всем нравится. Там и правда неплохие песни, но сыгранные не самым выдающимся образом. И мы до сих пор слышим жалобы на то, как записаны ударные. Прежде всего от барабанщика».
Линда в числе тех, кто считает «Shoot Out the Lights» их лучшей работой. «Многие приходят в ужас, узнав, что я была бы не против пройти через все это снова, — говорит она. — Мне говорят: ‟Но ведь ты была не в себе и совершенно истощена!”. Я отвечаю: ‟Да, зато мне отлично пелось”. Так что свои плюсы есть всегда, даже в самых мрачных моментах».
10. «Tracy Chapman» Трейси Чепмен
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Этот альбом появился самым правильным образом», — говорит Дэвид Кершенбаум, продюсер дебютной пластинки Трейси Чепмен.
«Мы хотели донести определенный набор идей и чувствовали, что если будем честны и верны им, то сможем передать и лирическую составляющую этих песен». Непосредственность Чепмен вместе с ее теплым и богатым на оттенки вокалом привнесли в музыкальный эфир естественность, которую не часто встретишь.
Чепмен заявила о себе в 1987 году благодаря студенту университета Тафтса Брайану Коппельману. «Я помогал организовывать митинг против бойкота апартеида в одной из школ. Кто-то сказал мне, что есть замечательная исполнительница песен протеста, и я должен пригласить ее выступить», — говорит Коппельман, в последние годы занятый поиском артистов для [лейбла] Elektra. Он пошел на концерт Чепмен в кофейню «Капучино». «Трейси вышла на сцену, и все будто прозрели, — говорит он. — Ее манера держаться, голос, песни, искренность — все это бросалось в глаза».
Когда все кончилось, Коппельман подошел к Чепмен и сказал: «Обычно я этого не делаю, но, думаю, мой отец мог бы вам помочь». (Чарльз Коппельман был совладельцем SBK Publishing, одного из крупнейших в мире независимых музыкальных издательств.) Чепмен вежливо выслушала, но почти ничего не сказала и пошла своей дорогой.
Несгибаемый Коппельман продолжал посещать ее шоу, сидя в первом ряду. В конце концов Чепмен согласилась поговорить, но отказалась записывать какие-либо демо. Позже Коппельман узнал, что Чепмен уже записала несколько треков на университетском радио для защиты авторских прав. (В обмен радиостанция должна была транслировать ее песни.) Коппельман пришел на станцию и, пока его друг отвлекал диджея, достал одну из кассет. На ней была песня «Talkin' Bout a Revolution». Он сделал копию и показал ее отцу. «Через мгновение он держал ее фото и летел к ней на встречу», — говорит Коппельман.
В итоге демо Чепмен для SBK привело к подписанию контракта с Elektra. «Честно говоря, никогда не думала, что буду подписана крупным лейблом, — сказала она в интервью вскоре после выхода альбома. — Я с детства покупаю пластинки и слушаю радио, но я не подозревала, что есть хотя бы минимальный шанс быть замеченной людьми из мира звукозаписи, быть востребованной. Особенно после таких песен, как “Talkin' Bout a Revolution” в 1970-х… Казалось, что для меня не найдется места».
По словам Коппельмана, SBK предложило продюсировать альбом Дэвиду Кершенбауму после того, как получило несколько отказов от других людей. «Я тогда как раз подыскивал что-нибудь акустическое, — говорит Кершенбаум. — В индустрии было ощущение легкой скуки и надежды, что люди, возможно, снова захотят вслушиваться в тексты тех, кому есть что сказать».
Самой большой заботой Чепмен во время переговоров с Кершенбаумом была сохранность песен в первоначальном виде. «Она сразу сказала, что хочет очень простого звука, — говорит Кершенбаум. — Но я хотел убедиться, что это сработает, что нам стоит строить запись — вокально и тематически — вокруг нее [одной]».
Все песни на альбоме, кроме «Fast Car», уже были на демо SBK. Чепмен показала Кершенбауму «Fast Car» во время их первой встречи. «Она понравилась мне, как только я ее услышал, — говорит он. — Это была самая проникновенная вещь, по ней люди могли понять, с чем имеют дело».
«Tracy Chapman» был записан за восемь недель в Powertrax, студии Кершенбаума в Голливуде. Через проект прошли ни много ни мало 30 басистов и барабанщиков. Самым сложным треком оказался «Mountains o' Things». «Трейси настолько привыкла петь и играть сама по себе, что, столкнувшись даже с небольшой сменой ритма в группе, выглядела очень растерянно, — говорит Кершенбаум. — В один прекрасный день с нами был [перкуссионист] Паулиньо да Коста, и мы попробовали записать их с Трейси». Именно эта версия пошла в работу, потом к треку добавили еще несколько партий. Аналогичным образом была записана «Behind the Wall», а капелла — и оставлена как есть.
Альбом открывается песней «Talkin' Bout a Revolution», являющейся «хорошим введением в то, кто она [Чепмен] такая и что она хочет сказать», — говорит Кершенбаум. Порядок исполнения остальных десяти треков на «Tracy Chapman» был случайным — в виде колоды перемешанных между собой карточек с названиями песен.
Как успех альбома повлиял на артистку? «У меня не сложилось впечатление, что она стала смотреть на вещи иначе, — говорит Кершенбаум. — Она и вправду довольно стойкая. Знаете, если уж на то пошло, она стала намного умнее и мудрее».
11. «Get Happy!» Элвиса Костелло и The Attractions
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Мы неплохо с ним справились, есть такое ощущение», — сказал Элвис Костелло о «Get Happy!» в начале этого [1989-го] года. Без сомнения, он сильно преуменьшил значение своего четвертого альбома. «Get Happy!» — пластинка, где Костелло и The Attractions проносятся сквозь два десятка совершенных жемчужин соул-попа всего за сорок минут — это, пожалуй, самая умная и самая страстная салонная запись десятилетия. Она же может считаться самым прослушиваемым рок-покаянием в истории.
Зимой 1979 года, находясь в городе Колумбус, штат Огайо, в туре в поддержку [предыдущего альбома Костелло] «Armed Forces», Костелло спровоцировал ссору с [американской певицей] Бонни Брэмлетт и членами группы Стивена Стиллза в баре отеля. В напрасных усилиях оскорбить Брэмлетт и компанию английский нью-вейвер, принимавший активное участие в британском движении «Рок против расизма», дошел до того что сделал несколько расистских замечаний в адрес афроамериканцев. Инцидент стал настоящей пиар-катастрофой для Костелло: ему угрожали смертью, а его записи были удалены из ротации радиостанций.
Через несколько дней во время пресс-конференции в
Для «Get Happy!» Костелло и его группа — клавишник Стив Нив, басист Брюс Томас и барабанщик Пит Томас — снова работали с продюсером Ником Лоу, хотя и в новом месте, в амстердамской студии Lord Studios. Лоу придумал удачный способ записи минималистичного звука, отсылающего к эре винила в моно, который полностью соответствовал стремлению Костелло возродить старый соул. Заметная часть материала выросла из черновиков и заметок, появившихся во время тура с «Armed Forces». Как написал обозреватель Rolling Stone Том Карсон, «это альбом, запечатлевший тяготы жизни в дороге и отдых урывками — он весь, кажется, состоит из сцен в номерах мотелей и самолетах, а также разговоров по междугородней линии».
Отчаяние и светлая грусть, то и дело возникающие в текстах песен, с лихвой компенсируется беззаботностью музыки. «Get Happy!» подытожил непростые и даже безумные, по словам Костелло, дни в его жизни, но, как ни странно, в нем хватает моментов когда, едва не теряясь в водовороте мотивов и нот, он переполнен именно что счастьем.
12. «It Takes a Nation of Millions to Hold Us Back» Public Enemy
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«У меня была идея создать что-то вроде хип-хоп-версии [альбома] “What’s Going On” Марвина Гэя, — говорит лидер Public Enemy Чак Ди. — Что-то, что было в нем, то, что было главным,
После дебютного альбома участники Public Enemy, эти самопровозглашенные пророки ярости, взглянули за социальный горизонт и выразили свой гнев с помощью жестких битов и бездонной бравады гетто-рэпа. «Bring the Noise» и «Rebel Without a Pause» все лето звучали из магнитофонов, джипов и BMW; фраза «Не верь шумихе» стала таким же мемом, как слоган «Где говядина?» (из рекламы сети быстрого питания Wendy’s 1984 года, — прим. переводчика). И пусть авторы альбома держали в уме прежде всего черную аудиторию, он стал не меньшей сенсацией и для белых.
Почти в каждом треке есть пронзительные мотивы, что одновременно раздражают и завораживают; само звучание альбома передает его бунтарский дух не меньше, чем тексты-агитки. «Большинство считало, что рэп-музыка — это белый шум, — говорит продюсер [альбома] Хэнк Шокли, — и тогда мы решили: ‟Если для них это шум, давайте покажем им настоящий шум! А еще заставим задуматься”».
Как и многие другие звуки на альбоме, характерный свист падающей бомбы в «Rebel Without a Pause» на самом деле был производной цифровой алхимии — смесью [группы, аккомпанирующей Джеймсу Брауну] The J.B.'s и Майлза Дэвиса. «Мы используем семплы, как художник — краску», — говорит Шокли. Альбом содержит буквально сотни коллажей из обрывков более чем 150 треков. Кроме них, в запись вошли фрагменты выступлений [общественных деятелей] Малкольма Икса, Луиса Фаррахана и Джесси Джексона.
Но самый большой шум поднялся
Часть критиков жаловались, что в «It Takes a Nation of Millions» Чак Ди больше лаял, чем в самом деле кусал. Сам же он относит свой фирменный гонор к желанию выпустить хороший рэп-альбом. «Если я работаю над пластинкой, мне нужно сделать несколько потрясающих рэп-джемов, — говорит он. — Я имею в виду, классную музыку. Если бы я был проповедником, я был бы в церкви. Это попытка создать то, чего никогда не было в популярной музыке».
13. «Diesel and Dust» Midnight Oil
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
В следующий раз, когда вы услышите, как
Участники группы перешли на походные харчи и мясо мелких сумчатых. Они играли на самодельных сценах под открытым небом для зрителей, собравшихся у костра. А еще они воочию убедились в абсолютной нищете, культурном разорении и духовном стержне коренных жителей континента. Праведный гнев и трепет The Oil выплеснулись в «Diesel and Dust» — альбом, пропитанный жизнью захолустья и полный хард-роковой дерзости и ловких мелодий. Контрастные картины отчаяния и решимости аборигенов на фоне руин культурного империализма белых, «Diesel and Dust» — по-своему важное свидетельство бесчеловечности людей по отношению к друг другу.
Одиссея The Oil началась с просьбы их знакомого учителя сыграть перед 300 аборигенами в поселении недалеко от города Дарвин. «Это поразило нас больше, чем выступление в
Незадолго до тура Midnight Oil взялись за песню для документального фильма о символическом возвращении сакрального места Айерс Рок — или горы Улуру, как его называют аборигены, — законным владельцам, местным племенам. Группа исполнила «The Dead Heart», гимн живым призракам, ставший хитом №1 и краеугольным камнем «Diesel and Dust». Тогда же была написана «Beds Are Burning», еще одна мощная песня о красной скале Улуру. Обе песни группа сыграла непосредственно для аборигенов, после чего в одном из поселений, Кинторе, старейшины откликнулись на искренний порыв Oil, позволив им принять участие в священной для племени церемонии.
Вернувшись на базу группы в Сиднее, The Oils сочинили по горячим следам остальную часть «Diesel and Dust» и отправились в тур по пабам, чтобы отшлифовать материал, прежде чем записать его с британским продюсером Уорном Ливси. Получившийся альбом подарил группе ее первый «золотой диск» в Америке, а сингл «Beds Are Burning» вошел в Top-20. Кроме того, по словам барабанщика Роба Херста, пластинка исполнила давнее желание Midnight Oil «написать австралийскую музыку, благодаря которой люди за рубежом могли бы ею проникнуться и расширить свое представление об Австралии за пределы сэндвичей с соленой пастой и прыжков кенгуру».
14. «So» Питера Гэбриела
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Я собирался записать блюзовый, может, соул-альбом, — говорит Питер Гэбриел об истоках “So”, своего мультиплатинового альбома 1986 года. — Наполовину из старых вещей, нравившихся мне с детства, и новых. “Sledgehammer” была первой песней, за которую я взялся».
Вскоре она стала первым синглом «So». Благодаря мощному ритму и новаторскому клипу «Sledgehammer» попал на вершину чартов, открыв двери коммерческому успеху всего альбома. Даниэль Лануа, ранее выступивший сопродюсером саундтрека Гэбриела к фильму «Птаха», был вновь приглашен для работы над «So». По его словам, он и Гэбриел стремились сделать увлекательный и понятный каждому альбом.
«Мы разными путями пришли к одной философии записи — сочетанию игривого тона и одухотворенности, — говорит Лануа. — Я понял, что Питеру была важна предельная ясность некоторых песен, их человечность. Мне хотелось, чтобы слушатель мог прикоснуться к его голосу, поэтому я старался вывести его на передний план».
Несмотря на привлекательность для широкой аудитории, «So» нес в себе вызов. «Mercy Street» перекликается с лирикой влиятельной американской поэтессы Энн Секстон, покончившей с собой в 1974 году. Сенегальский певец Юссу Н’Дур впечатляюще завывает и стонет на
Мультяшный рокер в «Big Time» воплощает излишества амбициозных 1980-х, в то время как обезличенная «We Do What We’re Told» вытекает из университетского эксперимента, в котором испытуемых просили применять к другим электрические разряды, зная, что это чревато травмами, и в большинстве случаев люди соглашались — вместо того, чтобы не подчиниться авторитетной фигуре, раздающей указания. Вновь и вновь возвращаясь к теме контроля над личностью, Гэбриел говорит, что «одни берут верх над эго, а другие подчиняются ему», — так две песни определяют крайности, которых следует избегать.
Учитывая охват тем, затронутых на альбоме, откуда это, скажем так, небрежное название? «Мне понравилось, как оно смотрится, и, в
15. «Let It Be» The Replacements
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
После трех альбомов неизменно громкого и быстрого рок-н-ролла на «Let It Be» The Replacements сделали гигантский шаг вперед, сохранив лихость и звучание. Тем временем фронтмен Пол Вестерберг превратился в первоклассного автора песен, готового к проникновенному самоанализу («Unsatisfied»), насмешливому тону («Androgynous») и бешеному року («We’re Coming Out»). «Let It Be» явил слушателям одну из самых многообещающих групп Америки на пороге творческого пика, балансирующую между вдохновенным дилетантизмом и блистательным, отточенным мастерством.
Для Вестерберга «Let It Be» стал точкой разрыва с
Сдерживаемый тем, как его группу воспринимает публика — громкой и неряшливой бандой симпатяг, обожаемых фанатами, — Вестерберг выплеснул свои переживания в «Unsatisfied». «Я не был дико счастлив, — признается Вестерберг. — Мне казалось, что мы топчемся на месте, а наша музыка — это не то, что я хотел играть. Я не знал, что делать и как выразить себя. Зато когда все случилось, это пронзило меня до глубины души».
«Let It Be», записанный в небольшой студии Миннеаполиса Blackberry Way, был последним альбомом, где ключевую роль сыграл гитарист The Replacements Боб Стинсон, а ряд песен вроде «We’re Coming Out» строились вокруг него. Стинсон продолжал считаться членом группы, но по факту не участвовал в создании следующего альбома «Tim» и окончательно покинул состав после записи «Pleased to Meet Me». Тем временем его младший брат Томми остался играть на басу, а Крис Марс — на барабанах.
Название «Let It Be», конечно же, пришло от The Beatles. По словам Вестерберга, это присвоение «было попыткой показать, что нет ничего святого, что The Beatles были просто чертовски прекрасной рок-н-ролльной группой». «Мы на полном серьезе собирались назвать нашу следующую пластинку “Let It Bleed”». Песни на «Let It Be» сложились быстро и будто сами собой. «Не было продюсера, который заглядывал бы нам через плечо и говорил “Еще не все готово, ребята”», — вспоминает Вестерберг. Между тем «Let It Be» с ходу брал за душу, эволюция определенно пошла The Replacements на пользу. «Переход от диких панков к группе, которая по-настоящему умеет играть и имеет пару-тройку интересных вещей, случился в самое время», — признается музыкант.
16. «1999» Принса
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Запись двойной пластинки была для Принса — еще не успевшего дорасти до статуса большой звезды — рискованным делом, но риск окупился. Стоило «1999» выйти, как альбом стал самым продаваемым хитом Принса, синглы «Little Red Corvette» и «Delirious» попали в Top-10, а заглавный трек занял 12-е место. Релиз содержал всего одиннадцать песен, но его продолжительность составила почти 70 минут. «1999» стал для Принса площадкой для обсуждения ряда его излюбленных тем: секса, романтики, свободы и даже рок-критиков, выведенных в «All the Critics Love U in New York».
Альбом оказался для музыканта одновременно самым экспериментальным и самым коммерчески успешным. Три его песни длились дольше восьми минут, включая «Lady Cab Driver», выразившую фирменный танцевальный грув Принса. Трек «1999» подчеркнул поп-гений артиста, умело задействовавшего сразу несколько вокалистов. Его поразительная лирика — о танцах ночи напролет перед лицом Армагеддона — остается идеальной метафорой для современной эпохи. В свою очередь «Something in the Water (Does Not Compute)» заставил его плотнее работать с синтезаторами и
«Я думаю, что он старался влиться в мейнстрим, насколько это было возможно, и при этом сохранить авторский почерк без угрозы отказа от своих идей, — говорит клавишник Мэтт Финк, бывший участник группы Принса The Revolution. — Он в известной мере пытался сделать все, чтобы его музыка приносила удовольствие, была приятна уху среднего радиослушателя, но вместе с тем несла в себе посыл. В том смысле, что “1999” был нечто большим, чем очередная жвачка для масс».
Принс записал основную часть альбома в Uptown, студии в подвале печально известного фиолетового дома, расположенного в пригороде Миннеаполиса. По сравнению с той, где он писал [альбом 1980 года] «Dirty Mind», эта студия была оборудована гораздо лучше и имела 24-дорожечный микшер. «Он поймал волну, — говорит барабанщик Бобби Зи. — Он знал, что пора возвращаться к танцам. Песен вроде “Ronnie Talk to Russia” уже не было. Были странные вещи типа “Something in the Water”, но даже они звучали мегакруто. Наверное, как раз тогда он пришел к своему звуку и больше его уже не терял».
Несмотря на то, что отчисления от «1999» шли одному лишь Принсу — как и от трех предыдущих его альбомов — релиз предвещал более активное участие The Revolution в его будущих проектах. Принс отдал часть вокальных партий клавишнице Лизе Коулман и гитаристу Дезу Дикерсону, исполнившему яркое соло на «Little Red Corvette». На психоделической фиолетовой обложке альбома мелким шрифтом, напечатанном задом наперед, в частично скрытой букве «и» слова «Принс» было вписано «и The Revolution». «Он готовил публику к тому, что должно было произойти», — говорит Бобби Зи.
Бобби Зи вспоминает месяцы, проведенные с Принсом на записи «1999», как время постоянного творчества и состояния потока. «Мы перепробовали кучу экспериментальных штук и ранних наработок, — говорит барабанщик. — “Lady Cab Driver” с ее звуками улиц звучала очень свежо и была почти что рэпом. В “Something in the Water” по максимуму использована драм-машина Linn LM-1. Принс пустился во все тяжкие, чтобы вплотную подобраться к тому, что стало его следующим альбомом [“Purple Rain”]. “1999” дал ему ключи от многих дверей».
17. «Synchronicity» The Police
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Последний альбом Police оказался лучшим как с точки зрения музыки, так и выбора тем для песен. «Synchronicity» был настолько хорош, насколько хорошей вообще могла быть новая волна здорового человека. В этот раз фронтмен, басист и главный сонграйтер Стинг применил теорию швейцарского психолога Карла Юнга о коллективном бессознательном и мистических совпадениях (также известных как синхроничность) к личному опыту, своим болевым точкам, мести и агонии проходящей любви.
Не самый жизнерадостный материал вполне подходил привычному формату работы The Police в студии: «анархия», как определил его Стинг в интервью 1983 года. «Я до последнего сражаюсь за то, во что верю. Энди и Стюарт поступают точно так же», — сказал он, имея в виду гитариста Энди Саммерса и барабанщика Стюарта Коупленда. «“Synchronicity” прошел через самые адские мясорубки и наковальни — эмоционально и технически — прежде чем стать тем, чем он стал».
Это был последний альбом капризных The Police, тихо распавшихся после осторожной и неудачной попытки собраться в студии три года спустя. Между тем свидетельств разлада и битв на «Synchronicity» не так уж много. Вдохновенный тенор Стинга обрамляли изысканные ритмы третьего мира и
Стинг обнажил раны, полученные им в 1982 году в ходе хаотичного развода с актрисой Фрэнсис Томелти после семи лет брака. По легенде Стинг отправился на Ямайку, остановился в старом доме писателя Яна Флеминга и сочинил там основную часть «Synchronicity», включая «Every Breath You Take», «King of Pain» и «Wrapped Around Your Finger» — за тем же столом, за которым Флеминг писал свои романы о Джеймсе Бонде. Сквозные для всего альбома образы ловушек и страданий в текстах песен иллюстрировали представление Стинга о юнгианской теории, что лучше всего слышно в песнях «Synchronicity I» и «Synchronicity II».
«Название альбома отсылает к совпадениям, к тому, что иногда вещи связаны между собой без
18. «Dirty Mind» Принса
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Dirty Mind» ознаменовал совершеннолетие Принса как артиста. Это был первый альбом, где он блестяще смешал рок и соул, на которых вырос, в яркое и исключительно оригинальное звучание, заодно превратив свою яркость и сексуальность в узнаваемый стиль, если не сказать позицию. А его вокал, включающий кристально чистые фальцеты, сделал Принса одним из самых выдающихся поп-певцов 1980-х.
Если почти за десять лет до этого Марвин Гэй приоткрыл дверь в мир песен с откровенными сценами вроде «You Sure Love to Ball», Принс сорвал эту дверь с петель. Лирика «Dirty Mind» затрагивает оральный секс («Head»), инцест («Sister») и неудачную любовь на троих («When You Were Mine») и устанавливает новый стандарт для мейнстрима в
Что касается музыки, это смелая смесь современных технологий, сырого рок-н-ролла и неотразимого фанка. Миннеаполисский звук Принса, в котором доминировали клавишные, послужил источником вдохновения для целого поколения соул-, фанк- и
Работая преимущественно в одиночку в тесной студии за пультом на 16 дорожек в подвале своего дома у озера Миннетонка, Принс записал «Dirty Mind» за несколько месяцев. Часть песен попала на пленку невероятно быстро — буквально за одну ночь. В выходных данных музыкант спрятал свой вклад звукоинженера за псевдонимом Джейми Старр. «Возможно, он хотел избежать подозрений, что сделал все сам», — говорит клавишник Мэтт Финк, соавтор заглавного трека альбома, сыгравший также в «Head» и «Do It All Night». Примерно половина материала была сочинена во время тура, когда Принс и его группа разогревали соул-звезду Рика Джеймса; «When You Were Mine» Принс спешно набросал в гостиничном номере Флориды. «Вероятно, она вдохновлена девушкой из его прошлого», — говорит Финк.
Трек «Dirty Mind» вырос из риффа Финка, услышанного Принсом на одной из репетиций. «Он попросил зайти к нему домой, — говорит Финк. — Когда мы записали основные партии, было уже два часа ночи, и я ушел домой. На следующее утро он принес готовый трек».
Сексуальность Принса было трудно не заметить уже на ранних релизах, но в случае с «Dirty Mind» она вышла на первый план. «На этом альбоме он действительно нашел себя, — вспоминает Бобби Зи, бывший барабанщик группы. — Думаю, тогда он писал свои лучшие песни. Прибавьте к этому еще не до конца отшлифованный звук Принса, там и правда все сыграно будто в гараже».
«Принс как он есть, — говорит Финк. — Он воспевал свою сексуальность, говоря, что секс был, есть и будет. Никаких тайн».
Принс прекрасно понимал, что альбом вызовет споры. «Он будто заходил в горящий дом, — говорит Бобби Зи. — В
Впрочем, на отца Принса этот довод не произвел должного впечатления. «Когда я впервые поставил ему “Dirty Mind”, — признался однажды Принс, — он спросил: ‟Ты позволяешь себе ругаться на записи. И ради чего?”. Я ответил: ‟Ради всего святого”».
19. «New York» Лу Рида
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«У Фолкнера был Юг [Америки], у Джойса был Дублин, у меня есть Нью-Йорк и окрестности», — сказал Лу Рид этой весной [1989 года], и в этом не было бравады. «Большое яблоко», гнилое или нет, послужило для Рида декорацией и заглавной темой его нескончаемого романа в музыке, начиная с середины 1960-х, когда он написал первые главы о наркотиках, сексе и отчаянии в темных переулках х и пристроил их к варварским ритмам The Velvet Underground.
Однако в своем очередном воздаянии — альбоме «New York» 1989 года — Рид, полный праведного гнева, взял и вывернул Манхэттен наизнанку с удвоенной силой. В детально прописанной сюите из 14 песен он обратился к бесправному положению бездомных, аутсайдеров всех мастей и жертв СПИДа, а также расовым предрассудкам с тем же едким остроумием и сжатыми в кулак колючими образами, к которым он когда-то прибегал в своих опусах о богемных нарциссах-павлинах в центре города.
Затем Рид озвучил либретто двумя гитарами (своей и Майка Ратке), басом (Роба Вассермана) и барабанами (Фреда Махера, сопродюсера альбома). Звучание «New York» произрастает из атак грубого протометала ранних The Velvets — собственно, барабанщица группы Морин Такер даже сыграла на двух песнях, включая посвященную Энди Уорхолу «Dime Store Mystery».
За исключением единичных случаев наложения, «New York» был записан вживую. И да, фальстарт в начале открывающей альбом «Romeo Had Juliette» действительно был результатом ошибки Рида и его музыкантов. «Это была первая песня, которую я сочинил для пластинки, — сказал Рид в интервью Rolling Stone вскоре после ее выхода. — Мы вошли в студию и сделали все за один день. Вы слышите как раз те самые дубли».
Перед записью Рид редактировал или целиком переписывал текст каждой песни не меньше трех месяцев у себя доме в
Когда песня начинала обретать форму, Рид приглашал Ратке подыграть ему на гитаре. «Я не мог играть свою партию и петь одновременно, — уверял Рид. — Это было слишком непривычно. И только когда Майк брался за мою партию, я мог нормально петь. Если мы сбивались, я начинал вносить правки в текст, переписывал и переписывал до тех пор, пока слова не вставали на место».
В аннотации к альбому Рид настаивал, что «New York» предназначен для прослушивания в один присест, «как если бы это была книга или фильм», однако в интервью он признался в случайном порядке песен, лишенном какой-либо драматургии.
«Мы хотели расположить песни так, чтобы из них складывалась история, возникала атмосфера, — говорил Рид. — Когда это не сработало, было так ужасно, что не передать. А потом Виктор [Дейглио], один из инженеров студии, сказал: ‟Есть трюк, которому я научился за эти годы. Почему бы не расставить их в том порядке, в котором они были записаны?”. И ведь правда. Вау!».
20. «Pretenders» The Pretenders
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Слушайте, говоря о The Pretenders, — признается Крисси Хайнд, вокалистка, автор песен и основатель группы — все, что я могу сказать: мы не были подделкой. На самом деле мы настолько искренне горели, что не сумели себя сохранить». Она имеет в виду смерть от наркотиков первых участников группы Джеймса Ханимена-Скотта и Пита Фарндона в начале 1980-х. «В нас не было ничего искусственного, никакой позы, — продолжает она. — И если кому-то казалось, что от нас исходит опасность, то лишь потому, что так все и было».
На «Pretenders» мощный вокал Хайнд действительно подкреплен быстрой и агрессивной подачей всей группы. Она не тратит время на вежливость и формальности; ее песни — это грубые, выстраданные сочинения о социальной и сексуальной политике, взять хотя бы мрачную, отчетливо плотскую «Tattooed Love Boys». В другой, в проникновенной и заговаривающейся «Brass in Pocket», рвется наружу чувство собственного достоинства, и Хайнд поет: «Я особенная, правда особенная / Мне нужно немного вашего внимания / Дайте же его мне!».
Как писал обозреватель Rolling Stone Кен Такер, «Pretenders» рассказывает истории «о том, как хороший, чувственный секс может быть искупительным, как равнодушие ведет к разладу, как углубленный взгляд в себя может привести к подлинному пониманию других».
К 1980 году Хайнд, выросшая в Акроне, штат Огайо, большую часть десятилетия прожила в Англии. Будучи автором (на полставки) британского музыкального еженедельника New Musical Express, она то и дело задавалась вопросом о целесообразности своей работы. «В 1973 году я поняла, что не вижу смысла быть журналистом и просто комментировать происходящее, — говорит Хайнд. — Тогда я подумала: ‟Какого хрена? Почему не я?”. К 1976 году я решила, что наступает пора, когда мне все сойдет с рук. Тут главное — выждать момент. Если вы проявляете терпение, вам выпадает шанс».
Она познакомилась с тремя музыкантами из Херефорда, городка неподалеку от Уэльса: гитаристом Ханименом-Скоттом, басистом Фарндоном и барабанщиком Мартином Чемберсом. Они стали называться The Pretenders. Их музыка отличалась большим разнообразием, чем пулеметные очереди панка, как минимум
Однако с панком The Pretenders связывала участь отщепенцев, за которых их приняли. Их дебютный альбом нес в себе тот же ген непослушания, что когда-то привлек к
21. «Rain Dogs» Тома Уэйтса
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Благодаря «Closing Time» (1973) Том Уэйтс застолбил собственную рок-н-ролльную дорогу, хрипло распевая под джаз и
Отталкивающий мир песен Уэйтса никогда не был так прекрасен, как на его десятом альбоме «Rain Dogs» — первой записи, которую он продюсировал сам, и дебюте в его новом родном городе, Нью-Йорке. Пластинка вышла «более зрелой и более этнической по духу», вспоминал он. «Что-то вроде сообщающихся сосудов между Аппалачами и Нигерией»
Название, по словам Уэйтса, отсылает к наблюдению, будто «после дождя собаки теряют дорогу домой, [потому что] все места, на которые они мочились, были вымыты». «Они засыпают с одной картиной мира, просыпаются, а вокруг кто-то переставляет мебель».
На обложке изображена проститутка, утешающая моряка, который похож на Уэйтса до степени неразличения. От первых звенящих звуков «Singapore» («Мы здесь
«Tango Till They’re Sore» была написана в память о друге, выпрыгнувшем из окна, а «9th & Hennepin» возвращала дни, когда Уэйтс прозябал посреди разборок сутенеров у магазина пончиков в Миннеаполисе. Но по большей части, уверяет Уэйтс, он писал «Rain Dogs», держа в уме «парня в авиалайнере, который возвращается в Филадельфию из Манхэттена, читая The New York Times, или смотрит в окно на
Несмотря на впечатляющие партии Кита Ричардса, Роберта Куайна и Джона Лури, это был ансамбль Уэйтса, храбро следующий за своим лидером по всем грязным переулкам. Гитарист Марк Рибо добавил «Jockey Full of Bourbon» своих фирменных штучек и сократил ее название, басист Ларри Тейлор нагнал хмури и сгустил краски, а перкуссионист Майкл Блэр заполнил пробелы маримбой, изогнутой пилой, малым барабаном и всем, что не было прибито гвоздями.
«Если я не получал нужный звук ударной установки, — вспоминал Уэйтс, — мы тащили комод в ванную и стучали по нему изо всех сил в размере два на четыре». Только так, объяснил он, «ты можешь сделать звук своим».
22. «The Smiths» The Smiths
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Обойдясь без поддержки крупного лейбла, клипов и масштабной рекламы, дебютный альбом The Smiths 1984 года занял второе место в чартах Великобритании и стал фаворитом альтернативного радио в США. «В то время мы были невероятно самоуверенны», — говорит гитарист Джонни Марр о себе и
Сингл группы «This Charming Man» заполнил пустующую нишу на радио. «До этого вы были либо бессмысленной пустышкой из чартов, либо еще одной инди-группой, которую никто никогда не слышал, — говорит Марр. — “This Charming Man” был удачным компромиссом. Он оказался коммерчески успешным, будучи классным по звуку и лирике».
Так все и было. Вечно понурый Моррисси писал провокационные книжные тексты, подбирая их под привязчивые мелодии Марра.
«Я не просто так пришел домой к Моррисси — я знал, что он поет и прекрасно пишет, и хотел сделать группу именно с ним, — говорит Марр. — Мне надоела пресная музыкальная сцена Англии, я считал, что приходит наше время. На первый взгляд, это была не самая оригинальная идея — собрать группу из четырех человек с гитарой, басом, барабанами и вокалом — но в то время Англия тяготела к синтезаторной музыке и дуэтам. А уж в плане текстов никто и близко не был похож на фигуру Моррисси».
Их первыми песнями, написанными еще до того, как в группу вошли басист Энди Рурк и барабанщик Майк Джойс, стали меланхоличная «Hand That Rocks the Cradle» и полная светлой печали «Suffer Little Children».
«Точка отсчета, — говорит Марр. — Я записал их на кассету и отдал Моррисси. Материал появлялся очень быстро, работа над первым альбомом не потребовала много времени — на все про все от силы четыре недели. Это помогало оставаться в хорошей форме. У нас были по-настоящему близкие отношения, проникнуть в которые людям со стороны было не
Альбом был записан в манчестерской студии Pluto, хотя сначала The Smiths работали над ним в Лондоне. «Мы записали чертову кучу треков в Лондоне, но результат нас не устроил», — говорит Марр.
Во время выступления в эфире Radio One на
Отношения между Марром и Моррисси складывались немного иначе. «Случались драки, — признается Марр. — У нас были очень напряженные дни. Точно не самые веселые». В конце концов, те же творческие разногласия Марра и Моррисси, что толкали их музыку вперед на следующих альбомах, привели и к распаду группы в 1987 году.
23. «Red» Black Uhuru
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Вплоть до конца 1980-х лишь одна зарубежная музыкальная культура — ямайское регги и его предшественник ска — сумела оказать серьезное влияние на
Трио Black Uhuru, образованное в 1974 году музыкантами Дерриком «Даки» Симпсоном, Гартом Деннисом и Доном Карлосом, взяло свое название от слова на суахили, означающего свободу (uhuru), и выпустило несколько синглов, не ставших хитами. После ряда изменений в составе Black Uhuru превратились в другое трио — Симпсона, его знакомого по Кингстону Майкла Роуза и социальной работницы, ушедшей в артистки, Сандры «Пумы» Джонс.
Black Uhuru также сменили своего первого продюсера, ямайского гуру даба Ли «Скретч» Перри, и позвали на
Красный цвет символизирует призыв к культурной революции и духовному перерождению. Начиная с открывающей альбом «Youth of Eglington» — призыва вовсе не к оружию, а к рефлексии и праведной жизни по заветам растафари — и заканчивая последней «Carbine», советующей приверженцам раста быть терпимее, «Red» посылает лучи надежды всем тем, кто оказался в культурной резервации. Попутно Black Uhuru воспевают природные и национальные корни своего образа жизни.
Несмотря на восторженные отзывы критиков на «Red» и концерты Black Uhuru, американская аудитория осталась в значительной мере равнодушна к относительно непроницаемой иностранной культуре. Отсутствие успеха в сочетании с деловыми спорами членов группы привело к распаду золотого состава Black Uhuru. «Мы были бы одной из сильнейших регги-групп всех времен, если бы смогли побороть чувство зависти», — говорит Симпсон.
24. «Los Angeles» X
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Ни одному альбому не удалось стать более удачным снимком города и его панк-субкультуры по сравнению с дебютным альбомом X, смело названным «Los Angeles». От беспорядочного секса по заветам Уильяма Берроуза и насилия в «Johnny Hit and Run Paulene» до низости Беверли-Хиллз в «Sex and Dying in High Society» X воссоздает острое желание поскорее перейти от тления к яркому пламени. «Все песни основаны на реальных событиях, — говорит вокалистка X Иксен. — Никаких фантазий».
Во многих отношениях Лос-Анджелес X не сильно отличался от города, воспетого и проклятого Джимом Моррисоном в песнях The Doors. Даром что продюсировал X не кто иной, как клавишник The Doors Рэй Манзарек. «Я думал, что Иксен — это следующий шаг после Патти Смит, — рассказывал Манзарек обозревателю RS Ричарду Кромелину. — Она заходит так далеко, как ни одна женщина до нее».
После отказа многих крупных лейблов группу подписал небольшой Slash Records и заметно сократил «Los Angeles» — с Манзареком на клавишных — за
Доу и Иксен, перебравшиеся в
25. «Tunnel of Love» Брюса Спрингстина
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Брюс Спрингстин перестал быть юным романтиком. Он не мог писать песни о том, как бросить все и укатить с подружкой, потому что, когда ему, женатому миллионеру, перевалило за тридцать, его интересовали другие вещи. Так что за коммерчески успешным блокбастером «Born in the U.S.A» и сборником записей живых выступлений, которые подвели итог и закрыли целую главу в жизни Спрингстина, последовала сдержанная и интимная пластинка о зрелых отношениях. «Двум людям легко потерять друг друга в этом туннеле любви», — зловеще предупреждает он в заглавном треке.
«Когда я писал пластинку, — рассказал он Rolling Stone после ее выхода, — я хотел подойти к балладе с другой стороны, описать иные чувства, весь спектр эмоциональных переживаний — все, что происходит в реальных отношениях. Наверное, так я хотел выплеснуть накопившиеся чувства. Слушайте, впустить человека в свою жизнь — это страшно. В этом много сомнений и темных углов, как немало и прекрасных, замечательных вещей, которые вы никогда раньше не испытывали. А еще того, что вы не смогли бы испытать в одиночку».
Собственно, главным образом «Tunnel of Love» говорит как раз о сомнениях и темных углах. Десять лет спустя после «Darkness on the Edge of Town» Спрингстин пел голосом человека, который, как признается он в замечательной «Brilliant Disguise», «потерялся во тьме нашей любви». Ровно посередине альбома — «Walk Like a Man», откровенный рассказ о дне его свадьбы. Притом что надежду, лежащую в основе этой песни, окружают не столь благостные номера, герои которых едва ли верят в свою счастливую звезду: «Tunnel of Love», «One Step Up», ворчливый рок «Spare Parts» и лишающая сна «Valentine’s Day».
«Мне кажется, в нем куда меньше прямого контакта, этот альбом не хватает тебя за горло и не ведет за собой, как тот же ‟Born in the U.S.A”, — рассуждал Спрингстин. — ‟Tunnel of Love” — это рок-пластинка, но большая ее часть сыграна в среднем темпе, она скорее ориентирована на ритм. Она просто другая. В этот раз я работал над песнями, как никогда раньше, может только как на [альбоме] “Born to Run”. Мне хотелось выложиться».
И вдруг все случилось. Вопреки обыкновению, Спрингстин, привыкший писать для нового альбома уйму свежего материала, обошелся буквально двумя-тремя песнями и быстро довел их до ума в своей небольшой домашней студии в
Первая порция демо содержала девять из двенадцати песен будущего альбома. «Brilliant Disguise» и «One Step Up» появились позже, а «Tunnel of Love» и вовсе была написана, когда Спрингстин решил, что это отличное название для альбома, и сел за сочинение одноименной песни.
В большинстве треков Спрингстин сыграл сам, поочередно переходя от инструмента к инструменту. И, хотя он несколько раз обращался за помощью к участникам E Street и неочевидным музыкантам, чтобы кое-что переписать или добавить живые барабаны вместо драм-машин, посторонних на этой записи почти нет. Более того, все участники проекта ни разу не собрались в одном месте. Как результат, «Tunnel of Love» звучит с той интонацией, что идеально подходит для историй рок-звезды, решившей вернуться к более приземленным и человечным сюжетам.
«Один из способов пережить свалившуюся на тебя славу — перейти к сокровенному, очень личному, — советовал Спрингстин. — Думаю, именно поэтому после “Born in the U.S.A” я выпустил настолько интимный альбом… Альбом для самой преданной аудитории, для тех, кто давно со мной».
26. «Back in Black» AC/DC
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
В 1980 году, когда AC/DC готовились к записи шестого (на американском рынке) альбома «Back in Black», группа нервничала и сомневалась в будущем успехе. Их прежний солист, печально известный Бон Скотт, недавно захлебнулся рвотными массами. Участники группы нашли замену в лице Брайана Джонсона, но, по словам гитариста Ангуса Янга, они все еще были как на иголках. Джонсон с его луженой глоткой мгновенно нашел общий язык с костяком AC/DC, и «Back in Black» превзошел все ожидания, став одним из знаковых хард-роковых альбомов десятилетия.
От зловещего звона, открывшего «Hells Bells», до финального грохота в возмутительной «Rock and Roll Ain’t Noise Pollution» — все десять песен «Back in Black полны грубой силы и непристойного юмора. «Let Me Put My Love Into You» и «You Shook Me All Night Long» могут показаться аморальными, но похоть и непосредственность AC/DC были частью традиции, переданной року от блюза. Кроме того, эти рокеры-балагуры писали исключительно о том, что видели и слышали во время гастролей. Ангус Янг, основавший AC/DC в 1973 году в возрасте четырнадцати лет вместе со старшим братом Малкольмом, был местной знаменитостью. «Мы жили в Австралии, а она в то время была во многом провинциальна, — говорит Янг. — Это все оттуда, мы вот так себя вели, так общались с публикой».
Ангус перенял манеру игры на гитаре у своего брата Джорджа, участника группы Easy Beats (прославившейся песней «Friday on My Mind»), а свежую идею выступать в школьной униформе — пиджаке, коротких штанах и кепке — у сестры Маргарет, годами наблюдавшей за тем, как он носится по дому, берет гитару и выбегает на улицу, забыв переодеться. «Сначала я подумал: ‟Какой бред”, — вспоминает Янг. — Но в тот момент, когда я так вырядился, то будто застыл между Кларком Кентом и Суперменом. Костюм придал мне уверенности. Я мог быть другим человеком и сказать: ‟Это не я”».
«Back in Black» появился в период, когда AC/DC, беспрерывно колесящие по всему свету, собрали под своими знаменами огромную аудиторию. Альбом безоговорочно приняли: первое место в британских чартах и четвертое в Штатах — невероятный показатель для хэви-металлического альбома — в конечном счете пластинка разошлась тиражом в пять миллионов копий. Участники AC/DC отдали честь Скотту, своему павшему товарищу, используя черный цвет в названии и обложке альбома. «Мы не собирались превращать его в мемориальную плиту, потому что Бон был не таким человеком», — говорит Янг. Его уход вдохновил AC/DC зажигать еще сильнее, но веселиться немного сдержаннее. «Я думаю, мы и правда сбавили обороты, — признает Янг. — Но мы все еще в силах устроить мощное шоу».
27. «Appetite for Destruction» Guns n' Roses
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Кто бы мог подумать, что группа с наименьшими шансами на успех попадет в обзор ста лучших альбомов десятилетия?», — говорит Слэш, лидер-гитарист отщепенцев из
Но Guns n' Roses — убийственный союз групп L.A. Guns и Hollywood Rose — продемонстрировали совсем иную прыть, которая и вывела их вперед. Во главе с имевшим судимость Экслом Роузом Guns n' Roses взялись за смесь метала и
Дюжина песен на альбоме «Appetite for Destruction» во всей полноте раскрывает внутренние конфликты музыкантов, которых изрядно штормит, и это не самое приятное зрелище — взять хотя бы их нарастающую наркозависимость, бесстрастно описанную в прозаичном треке «Mr. Brownstone». Открывающий альбом «Welcome to the Jungle» срабатывает как отмычка к ящику Пандоры, полном несправедливости городских передряг, причем с кривой ухмылкой и особым цинизмом. Между тем песни вроде «It“s So Easy», с их бесцеремонным угаром и бодрым ритмом, воспламеняют народные массы, выплескивая злобу в адрес всего общества — и в свой тоже — что, как уверены Guns n” Roses, знакомо всем их слушателям. Во время исполнения «It’s So Easy» на
Другая сторона Guns n' Roses — это беззастенчивая сентиментальность «Sweet Child O' Mine», баллады о девушке, о которой Роуз поет с нескрываемым трепетом. «Appetite for Destruction» — это попытка пяти талантливых неудачников примириться с окружающим их миром: орать, вопить и выкладываться на пределе человеческих возможностей. Тот факт, что альбом так быстро обрел популярность у бесчисленного количества безумно восторженных слушателей — восемь раз (!) признавался платиновым — свидетельствует о едва ли не целом поколении подростков, с трудом переживающих свое бесправие, разочарование и все тяготы жизни восьмидесятых. Благодаря Guns n' Roses они обрели голос.
28. «Control» Джанет Джексон
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Это история о контроле — моем контроле». Так начинается музыкальный дневник Джанет Джексон, посвященный ее взрослению.
Выросшая в главной семье американской поп-музыки, Джанет начала писать музыку и играть еще в девять лет. Но «Control» стал ее декларацией независимости от семьи, музыкальная карьера в которой была предопределена, а все деловые и карьерные решения принимались деспотичным отцом. «На “Control” я впервые решилась использовать для альбома собственные наработки», — говорит Джексон.
Джимми Джем, выступивший сопродюсером альбома вместе со своим постоянным партнером Терри Льюисом, вспоминает, что певица отчаянно хотела записать альбом, который продемонстрировал бы ее самостоятельность.
«Она хотела оставить в прошлом два последних альбома, где она была певицей без права голоса, — говорит Джем. — Кроме того, она была на грани развода и собиралась начать новую жизнь, вдали от родственников. Ведь жизнь певицы и артистки началась для нее задолго до того, как она действительно осознала, что это то, чем она хочет заниматься».
Работа с Джемом и Льюисом в их студии Flyte Tyme в Миннеаполисе оказалась отличным вариантом, чтобы взять паузу. «Она приехала в Миннеаполис, захватив лишь подругу Мелани, — говорит Джем. — Не было ни телохранителей, ни лимузинов. Если ей требовалась машина, она брала мой внедорожник. Вокруг нее не было никого, кто выполнял бы ее указания».
К началу записи альбома Джексон располагала лишь одной песней («He Doesn’t Know I’m Alive»), написанной штатным автором Flyte Tyme Спенсером Бернардом. «Мы работали над ним два месяца, — уточняет Джем. — Причем первая неделя ушла на знакомство и разговоры». Разговоры, в которых Джексон признавалась в своем желании быть самой собой, послужили материалом для песен на «Control», в основном написанных Джемом, Льюисом и Джексон в соавторстве. Фактически на запись альбома, который в итоге разошелся в США тиражом более пяти миллионов копий, ушло всего три недели.
По словам Джема, он понятия не имел, что «Control» выйдет на такую широкую аудиторию. «Мы знали, что это будет успешный черный альбом, — уверяет он. — Мы хотели сделать его предельно жестким, самым фанковым черным альбомом, очень борзым по духу. Раздражение, которое разлито по всей музыке “Control”, как раз отсюда. Такой мы видели Джанет».
За несколько лет до этого «Thriller» Майкла Джексона разошелся тиражом в 40 миллионов копий по всему миру, но Джем говорит, что они не испытывали особого давления, оказавшись в тени грандиозных достижений Майкла. «Прикол в том, что мы собирались обставить все так, чтобы Джанет больше не воспринималась младшей сестрой Майкла, — смеется Джем, — а чтобы Майкл был старшим братом Джанет».
«Control» сыграл большую роль в самоутверждении Джанет Джексон в статусе зрелой артистки. Джем также рассматривает этот альбом как переломный момент в популярной музыке конца восьмидесятых. «Он впустил на радио фанк, — считает продюсер. — То же самое теперь происходит с рэпом. До “Control” на популярных станциях не звучала неприкрыто черная музыка. А сейчас это норма».
29. «Double Fantasy» Джона Леннона и Йоко Оно
ВКонтакте | Яндекс. Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Отделить этот альбом от того, что произошло сразу после его выхода, невозможно. В конце ноября 1980 года Джон Леннон вернулся в музыку после пяти лет добровольного ухода на пенсию с «Double Fantasy» — плодотворным творческим дуэтом со своей женой Йоко Оно; 8 декабря того же года он был убит, возвращаясь домой из студии. Вместо того, чтобы стать символом возвращения, «Double Fantasy» оказался милым и трогательным напутствием Леннона.
Однако пластинка стала событием в
Весной 1980 года Леннон и Шон отправились на короткие каникулы на Бермудские Острова. В то время Леннон увлекался артистами новой волны — The Pretenders, Леной Лович и Madness. Когда он услышал песню B-52 «Rock Lobster», это стало первым импульсом. «Звучало очень похоже на музыку Оно, — отметил он в интервью Rolling Stone, — поэтому я сказал себе: ‟Настало время снять со стены ружье и разбудить жену!”».
Леннон писал песню, звонил Оно в
В результате получился своеобразный диалог — одна песня Леннона, за ней песня Оно — об их испытаниях, разлуке, но прежде всего о любви. Несмотря на внутренние конфликты, присутствующие в песнях «I’m Losing You» Леннона и «I"m Moving On» Оно, большая часть альбома говорит о чувстве удовлетворения, которым смог насладиться Леннон после ухода из музыкального бизнеса. «Можно не бегать по кругу, — поет он в чудесной и созерцательной “Watching the Wheels”, — Мне стоит оставить это все».
Первая реакция критиков не была единодушно положительной. Несколько обозревателей упрекали «Double Fantasy» в переборе по части домашнего уюта, к печати готовились кричащие заголовки, мгновенно изъятые после смерти Леннона. Тем не менее альбому удалось занять место в истории не только в качестве «образцового портрета идеального гетеросексуального союза» (по определению автора Rolling Stone Стивена Холдена), но и прекрасного образа счастья, которое два артиста нашли друг в друге. «Я больше не могу быть панком времен Гамбурга и Ливерпуля, — сказал Леннон за три дня до убийства. — Я стал старше и смотрю на мир другими глазами. Как пел Элвис Костелло, я верю в любовь, мир и взаимопонимание — и что тут смешного?».
30. «How Will the Wolf Survive?» Los Lobos
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Запись “Wolf” была очень важна для нас, — говорит Луи Перес, один из четырех школьных приятелей из Восточного Лос-Анджелеса, основавших Los Lobos в 1973 году. — Мы всерьез задумались, кто мы, что собой представляем и откуда пришли, будучи американцами мексиканского происхождения. Сможем ли показать, что ответственны и благоразумны, или нам уготована роль вечных заводил на танцплощадках?».
Оказалось, что и так и этак. На «How Will the Wolf Survive?» Los Lobos — Перес на барабанах, гитаре и что поменьше; Дэвид Идальго на вокале, аккордеоне и гитаре; Сесар Росас на вокале, гитаре и мандолине; Конрад Лозано на басу и гитаре — задали жару по полной программе. Они искусно смешали блюзовые номера («Don’t Worry Baby») с новоделом под старину («Serenata Nortena») и откровенными песнями Переса и Идальго о стремлении вернуться к своим мексиканско-американским корням, невзирая на правила игры индустрии поп-звезд и глянца.
Los Lobos («волки» по-испански) переросли уровень местных кавер-групп, раздобыли в ломбардах традиционные мексиканские инструменты и стали осваивать нортеньо, старую музыку своих предков. В 1983 году они в
Идальго и Перес работали над песнями для дебютного альбома в доме шурина Переса. «Мы садились с гитарой, магнитофоном и банкой [растворимого кофе] Tasters Choice буквально на весь день», — вспоминает Перес. Одним из результатов таких посиделок стала «A Matter of Time», трогательная баллада о мексиканце, покинувшем родину в поисках лучшей доли.
Они пришли в студию в начале лета 1984 года в компании Ти-Боуна Бернетта, сопродюсера их предыдущих треков с Берлином. Большая часть материала была записана в студии Capitol в
Когда работа подходила к концу, Los Lobos взялись за совершенно новую песню. Перес наткнулся на старый номер National Geographic со статьей под заголовком «Куда податься волку?». «Напомнило нашу группу, нашу ситуацию: что это за зверь такой, в котором не могут разобраться лейблы? — говорит Перес. — У нас есть шанс выжить или нет?».
Однажды поздним вечером Перес и Идальго возвращались домой из студии и вдруг стали сочинять песню, вскоре записанную вместе с перкуссионистом Weather Report Алексом Акуной. В ней Идальго поет: «Вот истина, которую всем нужна / То, что должно остаться в живых / Волк будет жить?».
Последний штрих, собравший альбом воедино, — инструментал Идальго на мексиканских инструментах. По словам Переса, он назвал его «Lil' King of Everything»
31. «Avalon» Roxy Music
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Приятный, как сладкий сон, альбом Roxy Music 1982 года «Avalon» был далек от атакующего напора группы в 1970-х. В то же время его прилипчивые мелодии и гипнотизирующие ритмы были логичным продолжением того, что представляли собой Roxy Music на их [предыдущей] пластинке «Flesh and Blood».
«Если вы хотите придумать что-то новое, вы должны изменить свой рабочий процесс, — говорит бывший гитарист Roxy Фил Манзанера. — “Avalon” был кульминацией метода, примененного на “Flesh and Blood”». Группа укрылась в недавно построенной студии Manzanera Gallery в графстве Суррей на юге Англии и окунулась в эксперименты.
«Многие треки выросли из импровизаций, — говорит музыкант. — Работая в студии, вы можете попасть на неизведанные территории самым обычным образом. Скажем, случайно подключить аппаратуру не так, как следует, и обнаружить нечто удивительное, о чем вы и мечтать не могли. Мы сочиняли прямо в студии и использовали студию в качестве еще одного инструмента, что в итоге привело нас от “Flesh and Blood” к “Avalon”. Именно к такому звуковому ландшафту Брайан [Ферри] впоследствии писал тексты, полные грез».
На тот момент альбом содержал одни из самых сильных песен фронтмена Roxy Брайана Ферри. «Мне кажется, он решил, что ему нужна более зрелая лирика, — продолжает Манзанера. — Мы писали музыку так или иначе рок-н-ролльную, но быстро стало ясно, что имеет смысл — раз уж стихи Брайана свернули в другую сторону — попробовать ее смягчить, и потом этот настрой сохранился. Честно говоря, атмосфера на записи была не самая благоприятная, но точно творческая».
Тексты песен Ферри выражали очевидную уязвимость, если не ранимость. «Все происходило незадолго до его свадьбы, — говорит Манзанера. — Это был период поиска».
Заглавный трек начинается с едва уловимого ритма регги. «Когда мы записывали третий или четвертый альбом в Лондоне, — вспоминает Манзанера, — мы часто работали в одной студии с Бобом Марли, который записывал этажом ниже свои самые известные вещи. Так что рано или поздно это должно было произойти». [Гаитянская] певица Яник Этьен, нанятая во время сведения пластинки в
По словам Манзанеры, открывающий трек «More Than This» поначалу был более замысловатым. «И тут Брайан взбунтовался, мы откатили все назад и предельно упростили, — говорит он. — Должен признаться, я боялся, что мы останемся без хитового сингла. И понятно, что, раз мы стремились к успеху в Америке, нам был необходим прорывной сингл. Другое дело, что в контексте всего альбома Брайан смотрел на происходящее куда спокойнее. Когда пластинка была готова, песня оказалась на своем месте, все сошлось».
Как часто бывало на записях Roxy, музыкантам не нравился ни процесс, ни результат. «В Roxy Music сошлись люди с очень непростым характером, и мы все познали взлеты и падения, — говорит Манзанера. — Однако любая творческая энергия, стоящая того, чтобы тратить на нее время, предполагает состояние внутреннего конфликта. Даже странно, что нам удалось записать семь или восемь альбомов».
Его самое теплое воспоминание о записи «Avalon»? «День, когда все кончилось».
32. «Uh-Huh» Джона Кугара Мелленкампа
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
В 1983 году Джон Кугар был любимцем публики — благодаря его мультиплатиновому альбому «American Fool», самому продаваемому альбому 1982 года — хотя критики по-прежнему смешивали его имя с грязью. На «Uh-huh» он превзошел себя, обратив в свою веру даже самых упертых скептиков, убежденных, что он так и останется поборником рока от сохи имени Боба Сигера, Брюса Спрингстина и Тома Петти. Более того, он не только укрепил позиции, но и вышел на совсем иной уровень с проницательными и острыми песнями о жизни американского рабочего класса («Pink Houses», «Authority Song»). Наконец, чтобы пойти до конца и отдать должное истокам, на «Uh-huh» он вернул себе свою настоящую фамилию — отныне он Джон Кугар Мелленкамп. Ему неожиданно стали подражать.
Если верить буклету «Uh-huh», этот грубо отесанный драгоценный камень был «сочинен, аранжирован и записан во время 16-дневного загула в The Shack». Одноименная лачуга (если называть вещи своими именами) была не студией, а долгостроем, стоящим посреди сельхозугодий Индианы. Здание принадлежало другу музыканта, который никак не мог его достроить, но Мелленкамп пообещал со всем разобраться — в обмен на право использовать помещения для репетиций и записи в течение года.
Незадолго до работы над «Uh-huh» Мелленкамп там же, в The Shack, спродюсировал пластинку [американского певца] Митча Райдера «Never Kick a Sleeping Dog». Работа с иконой 1960-х помогла Мелленкампу и его группе добиться более крепкого и напряженного звучания, когда настало время их собственной пластинки.
По иронии судьбы, одна из самых запоминающихся песен альбома «Pink Houses» совсем не
«Мы впервые сыграли так, как было нужно, — говорит гитарист Ларри Крейн — Все почувствовали: ‟Да, это оно”. После нее нас уже ничто не волновало».
33. «Zen Arcade» Hüsker Dü
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Знаковый альбом 1984 года, благодаря которому трио из Миннеаполиса Hüsker Dü вырвало хардкор-панк из серого однообразия ради лучшего будущего. Структурно «Zen Arcade» вызывающе антипанковский: двойной альбом с претензией на оперное действо, неочевидными вкраплениями фолковой акустики, проигранными задом наперед записями и психоделическими гитарами в духе «White Album» The Beatles. Как бы то ни было, бросив вызов ультимативной хардкорной максиме «быстрее и громче», Hüsker Dü создали новую дерзкую музыку, верную неистовой энергии панка, полную гнева, растерянности и страхов поколения, готового идти дальше, чем «Blitzkrieg Bop» [Ramones]. Если угодно, [рок-опера The Who] «Tommy» на почве [панк-клуба] CBGB.
«Мы начинали как
Летом 1983 Hüsker Dü перешли на другой уровень: в пустом соборе Святого Павла [в Миннеаполисе] группа записала 23 песни, составившие «Zen Arcade». «Мы без конца все меняли, — вспоминал барабанщик Грант Харт в 1986 году. — Это был один большой джем. Мы брали аккорд, совершенно любой, и не могли остановиться. «Reoccurring Dreams» [бешеная инструментальная кода «Zen»] имела все шансы растянуться на час».
Альбом, сочиненный по большой части Моулдом и Хартом, был завершен в октябре 1984 года — за три с половиной дня. За исключением двух песен весь материал писался с первого дубля, тогда как непрерывное сведение заняло около сорока часов. Цена вопроса: 4000 долларов. Таким образом, глубина и проработка истории, описанной в альбоме, никак не соответствовали потраченной на студию сумме.
По словам Моулда, «Zen Arcade» рассказывает о молодом хакере из неблагополучной семьи, мечтающем покончить с собой
Несмотря на то, что история вымышлена, Моулд не отрицал содержания в песнях отсылок к его биографии: «Некоторые из нас росли в неблагополучной семье, у
Тем не менее, сила и воображение позволили Hüsker Dü идеально смешать в «Zen Arcade» правду и вымысел, а сюжет альбома, посвященного стремлению и надежде, помог поднять панк на более высокий художественный уровень. «Мы всего лишь люди, — подытожил Моулд, запустивший сольный проект в 1988 году. — Тебе не нужно кричать и стонать до последних дней. Нужно взять паузу, осмотреться и сказать: ‟Блин, я в жопе”. И попытаться все изменить».
34. «Tattoo You» The Rolling Stones
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«На самом деле “Tattoo You” не был альбомом 1980-х», — говорит Мик Джаггер, и в
«Альбом вышел, и все сказали: ‟Это самые свежие по звуку Stones последних лет”, — говорит, расплываясь в улыбке, Ричардс. — Мы так ржали!».
«Да, было очень смешно, — соглашается Джаггер. — Сейчас уже можно об этом говорить, хотя тогда было страшновато. Я думал, критики обязательно поймут, что и откуда мы взяли. Не смогут не понять!».
Все
Впрочем, каким бы ни было происхождение песен «Tattoo You», это не умаляет мощи и тематического разнообразия альбома. Как отмечает Ричардс, запас крепкого материала — «одно из преимуществ того, что вы столько лет рядом». По подсчетам Джаггера и Ричардса, существует по меньшей мере сорок дублей «Start Me Up» — одного из лучших синглов The Stones — и все они, кроме одного, имели стойкий привкус регги. «Регги так достало! — смеется Ричардс. — Когда мы вдарили рок-н-ролл, трек был готов, мы получили бриллиант».
Помимо релиза сингла, навсегда оставшегося в памяти поклонников, Stones также раздвинули границы своей музыки, пригласив джазового саксофониста Сонни Роллинза сыграть в трех песнях. «Вместо того, чтобы звать всех этих рокеров, я подумал, что мы могли бы сделать шаг в сторону и попросить его исполнить несколько партий, — говорит Джаггер. — Гоняясь за лучшими, упускаешь главное». Джаггер отдает должное и стараниям звукорежиссера «Tattoo You» Боба Клирмаунтина. «Он проделал огромную работу, дав трекам более однородный звук, — объясняет Джаггер. — Все звучит так, будто писалось вчера».
На «Tattoo You» прошлое преподало Джаггеру ценный урок. «Ты вдруг понимаешь, на что способен, — говорит он. — Просто берешь демо, добавляешь вокал, накладываешь гитару и саксофон, а потом обнаруживаешь готовый альбом. И он реально качает».
35. «Kill 'Em All» Metallica
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
После выхода дебютного альбома «Kill 'Em All» 1983 года Metallica вырвалась из андеграунда, чтобы создать невероятно важный новый поджанр хэви-метала, известный как
В то время, когда большинство молодых метал-групп продолжали смотреть в рот и поклоняться стареющим или покинувшим нас богам вроде Оззи Осборна и Led Zeppelin, такие песни, как «Whiplash», «Hit the Lights» и «Seek and Destroy», оказались глотком свежего воздуха и настоящим откровением. Нежелание группы продаваться — речь о вокалисте и гитаристе Джеймсе Хэтфилде, лидер-гитаристе Кирке Хэмметте, басисте Клиффе Бертоне и барабанщике Ларсе Ульрихе — побудило поклонников метала на поиски новых героев и острых музыкальных ощущений.
«Kill 'Em All», сначала выпущенный на [лейбле] Megaforce и позже переизданный Elektra, вырос из того, что группа называет «рифф-кассетами». Риффы, которые появлялись во время репетиций или джем-сейшенов, записывались на пленку. Затем Ульрих и Хэтфилд собирали из них песни. «В первую очередь тебе нужно определиться с атмосферой песни, — рассказал Ульрих в интервью Rolling Stone в прошлом [1988] году. — Понять, в каком она будет темпе. Представить ее начало. А дальше в
Тексты песен Хэтфилда, для сравнения, были результатом «пьянства и размышлений, наблюдения за тем, что происходит вокруг». Он затрагивал такие серьезные темы, как духовная изоляция («No Remorse») и кровавый апокалипсис («The Four Horsemen»). Название альбома, безусловно, отражает враждебный тон записи, хотя и не так в лоб, как его первый вариант — «Metal up Your Ass».
Вскоре Metallica ненадолго перебралась из Калифорнии в
36. «Rapture» Аниты Бейкер
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Apple Music | YouTube
***
«Rapture» настраивает на романтическую атмосферу и приглушенный свет, хотя на самом деле его выпуску предшествовали непростые решения и тяжелые времена. За спиной Бейкер был фанк-альбом с группой Chapter 8 и сольная пластинка «The Songstress», вышедшая на лейбле Beverly Glen в 1983 году. Когда ее подписал [лейбл] Elektra, последовала судебная тяжба, грозившая заблокировать выход «Rapture».
«В самой музыке вы ничего такого не обнаружите, — говорит Бейкер. — Это как если бы дорогие вещи попали на распродажу». Бейкер перешла в Elektra в поисках творческой свободы. «Я знала, что хотела исполнять, и знала, с каким продакшеном, очень минималистичным, — говорит она. — Дилемма заключалась в выборе продюсера».
Бейкер обратилась к Майклу Пауэллу, бывшему клавишнику Chapter 8, записавшему семь из восьми треков «Rapture». Сама Бейкер выступила исполнительным продюсером. Между тем Elektra позволила Бейкер сделать запись такой, какой она считает нужным. «Они просто предоставили мне бюджет и оставили в покое», — с благодарностью вспоминает она.
«Rapture», выпущенный в 1986 году, представляет собой эмоционально насыщенный, местами сдержанный набор песен, сочетающих элементы джаза и соула, с акцентом на баллады («Sweet Love», «You Bring Me Joy» и «Been So Long»). Смелая в своем консерватизме, эта запись вызывает заслуженные сравнения с работами кумиров Бейкер — Сарой Вон и Нэнси Уилсон. Она замечает, что ее не волновало, насколько «Rapture» попадал в музыкальный мейнстрим своего времени. «Последнее, что вызывало у меня опасения, — говорит она. — Я вообще не была уверена, что этот альбом кто-то услышит!».
«Rapture» был записан за пару месяцев, при этом значительная часть времени ушла на выбор материала и аранжировку. Бейкер по-прежнему довольна эмоциональной глубиной пластинки. «Мне правда понравилось, — продолжает она. — Я не знала, что во мне все это есть. Я собиралась выпустить сильный, чувственный альбом, но удивила саму себя. В нем есть страсть. Я знала, что могу писать поп-музыку, но в “Rapture” важны более тонкие вещи».
Интересно, что после зажигательных номеров и любовных баллад пластинка заканчивается резкой «Watch Your Step» — одной из трех песен, которые Бейкер сочинила сама или в соавторстве. Это относительно современный ритм-н-блюз, предупреждающий очередного сердцееда: «Тебе лучше смотреть под ноги / Однажды ты оступишься и упадешь». Бейкер говорит: «Последнее, что люди услышат от вас, должно быть чем-то таким, что всколыхнет эмоции, по-настоящему заденет. Я не люблю оставлять людей на полуслове. Мне нравится начинать с
Бейкер была вполне удовлетворена записью, но не ожидала огромных тиражей и статуса мультиплатинового диска. «Ни у кого не было надежд, — говорит она смеясь. — Абсолютно. Все было похоже на сказку, так не бывает. Я слышала, что есть люди, у которых получалось достичь подобных показателей, знала, что такое возможно, но всегда с
37. «Midnight Love» Марвина Гэя
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Задуманный как альбом о духовном и сексуальном исцелении под заголовком «Sexual Healing», он получил свое название по песне, ставшей в итоге одним из самых больших хитов за тридцатилетнюю карьеру Марвина Гэя. Однако такой вариант не показался удачным ни лейблу Columbia, куда перешел певец, ни самому Гэю, обеспокоенному, не испортит ли столь провокационное заглавие то, что, как он рассчитывал, станет его возвращением на большую сцену.
Гэй отказался от этой идеи, но сохранил песню «Sexual Healing», которая, как он верно полагал с самого начала, станет хитом (третье место в
«Midnight Love» не относится к абсолютным шедеврам Гэя — этой чести удостоен его эпохальный альбом «What’s Going On», — но это, безусловно, прекрасная зрелая работа одного из величайших соул-певцов и один из лучших соул-альбомов 1980-х. Сочащийся прилипчивыми танцевальными ритмами, искусными гитарными партиями, музыкой третьего мира и ежесекундным обольщением, «Midnight Love» действительно вернул Гэя в чарты. К сожалению, он же стал его последним альбомом, записанным перед тем, как его застрелил отец в апреле 1984 года.
«Марвин какое-то время пожил в Европе, и на него оказали влияние как регги, так и синтезаторные штуки таких групп, как Kraftwerk, — вспоминает Ларкин Арнольд, бывший вице-президент CBS Records, выступивший исполнительным продюсером “Midnight Love”. — Он взял ритмы регги, новые технологии и американский соул и придумал нечто свежее и уникальное».
Несмотря на то, что «Midnight Love» имеет утонченный, даже глянцевый вид, на самом деле альбом был задуман и сочинен, когда Гэй жил в Остенде, тихом приморском городке в Бельгии, куда он уехал, спасаясь от излишеств Голливуда и Лондона. Сначала он работал со своим шурином, мультиинструменталистом Гордоном Бэнксом, в студии Katy в Оне, маленьком городке недалеко от Брюсселя. Позже к проекту был привлечен ветеран Motown, продюсер Харви Фьюкуа (открывший Гэя и взявший его в легендарную ду-воп-группу The Moonglows в 1958 году), чтобы следить за ходом дела.
Гэй урывками работал над альбомом в течение девяти месяцев. «Он был упрям, — говорит Арнольд. — Ему нравилась роль замученного и отвергнутого художника. Он надувал щеки и уходил. Два или три раза вообще сворачивал запись, чем откровенно бесил всех вокруг». Финансовые затраты Columbia на то, чтобы привести Гэя в студию и не дать ему уйти, были весьма высоки — более 1,5 миллионов долларов за выкуп контракта у Motown, аванс певцу в размере 600 000 долларов и еще 1,5 миллионов долларов на запись (по оценке Кертиса Шоу, юриста Гая в те годы). Арнольд, руководивший ходом сделки, уверяет, что запись «Midnight Love» обошлась примерно в 2 миллиона долларов.
Как бы то ни было, альбом стал бестселлером, разошедшимся тиражом в 2,7 миллиона копий по всему миру (в большинстве своем в США). Гэй рассматривал «Midnight Love», последовавший за двумя неудачными пластинками для Motown, как сугубо коммерческий проект, призванный вернуть его массовой аудитории. В одном из привычно откровенных интервью он даже назвал пару песен с альбома «высосанными из пальца».
В 1983 году в разговоре с писателем Нельсоном Джорджем Гэй признался, что его «миссия» состояла в том, чтобы «рассказать миру и людям о предстоящем холокосте и найти всех, кто обладает высшим сознанием, кого еще можно спасти»: он чувствовал необходимость привлечь всеобщее внимание хитовым синглом, а затем перейти к сути альбома. «Чтобы ко мне прислушались, я должен быть всемирно известным, — заявил певец. — Это шанс для всего мира признать Марвина Гэя и наконец позволить ему донести свое послание до каждого».
38. «Imperial Bedroom» Элвиса Костелло и The Attractions
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Когда Columbia выпустила «Imperial Bedroom» Элвиса Костелло — седьмой альбом сердитого молодого британца за шесть лет, — лейбл распространил промо с вопросом «Шедевр?». Факт остается фактом, «Imperial Bedroom» — одно из главных музыкальных высказываний Костелло и, возможно, кульминационный момент в карьере этого плодовитого музыканта, создающего впечатляющие работы на протяжении многих лет.
Возможно, толчком к работе над «Imperial Bedroom» послужила известная ограниченность предыдущего альбома Костелло «Almost Blue» — не оправдавшего надежды сборника каверов в стиле кантри, записанных в Нэшвилле с опытным продюсером Билли Шериллом. Это жемчужина с бессчетным количеством граней, благодаря которой Костелло перемещается по собственной музыкальной карте — от зловещей джазовой «Shabby Doll» до напоминающей битловский «Sgt. Pepper» «…And In Every Home». В рецензии для Rolling Stone Парк Путербо писал: «“Imperial Bedroom” Элвиса Костелло — настоящий особняк, где каждая комната оформлена с особой тщательностью и вниманием к деталям».
Что касается впечатлений от «Imperial Bedroom» самого Костелло, то он остается его наиболее суровым — если не единственным — критиком. «Оглядываясь назад, я чувствую, что некоторые песни имеют целый ряд недостатков, — признался он в интервью Rolling Stone в этом [1989] году. — Часть из них были попытками создать маленькую таинственную комнату, в которую мог бы войти слушатель. И в отдельных случаях такой подход оказался не слишком уместным. Скажем, “The Loved Ones” — песня о ловушке, в которую попадает каждое последующее поколение, но это слишком расплывчатая тема. Очень абстрактно».
На вопрос о рекламной кампании Columbia Костелло поморщился и сказал: «В связи с этой пластинкой было высказано несколько нелепых вещей». Некоторые рецензенты сравнивали Костелло с Джоном Ленноном и Полом Маккартни (позже Костелло запишется с Маккартни), а также с бессмертными авторами Tin Pan Alley Коулом Портером и Джорджем Гершвиным.
«На мгновение это звучит лестно, — размышлял Костелло о подобного рода авансах, — но потом ты понимаешь, что, как это ни странно, некоторым людям не нравится Коул Портер, ведь так? Все это в значительной степени повлияло на концерты в поддержку альбома. Я играл в амфитеатрах на Среднем Западе и исполнял по восемь баллад подряд, лишь две из которых были моими. Все эти сравнения только усложнили ситуацию».
Продюсером «Imperial Bedroom» стал Джефф Эмерик, видавший виды звукорежиссер, в том числе The Beatles. Его подход к записи искусно созданного альбома на самом деле был довольно прост. «Мы пытались передать непосредственность Элвиса, ведь он из тех парней, что предпочитают писаться с первого дубля, — говорит Эмерик. — Мы работали как в старые времена». Запись в лондонской AIR Studios продвигалась быстро. «Элвис словно ураган, — продолжает он. — В первый же день мы прогнали около двадцати песен, и почти все звучали отлично. Это застало меня врасплох. Осталось только решить, что именно мы будем записывать».
Дикая гитара и невнятный крик, связывающие три песни в начале альбома — «The Long Honeymoon», «Man Out of Time» и «Almost Blue», — кажутся поздним зажиганием. «Возможно, это были неиспользованные фрагменты, типа того, — говорит Эмерик. — Как пришли, так и ушли». Куда больше внимания уделялось изобретательным аранжировкам клавишника Стива Нива. «Стив не соглашался на стандартные оркестровки — две скрипки, виолончель и поехали, — так что в “Town Cryer” и паре других песен все иначе. Если не ошибаюсь, мы использовали восемнадцать альтов, и уже одно это делало проект уникальным».
Несмотря на восторженные отзывы, «Imperial Bedroom» не имел ни одного хитового сингла, и альбом не поднялся выше тридцатой строчки в чартах США. Тем не менее многие поклонники Костелло считают его лучшим; и Эмерик с ними согласен. «Элвис — выдающийся автор, — говорит продюсер. — Он буквально источает талант. А мы просто его запечатлели. Примерно так: я включил микшер, и мы погнали».
39. «Eliminator» ZZ Top
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Eliminator» ZZ Top однозначно был самым балдежным альбомом десятилетия, порадовавшим как любителей буги-вуги, так и ироничных фанатов новой волны своим сексапильным блюзом, проходными текстами и неотразимо дрянными клипами. В 1983 году нужно было, по меньшей мере, пребывать в коме, чтобы умудриться не подпеть «Legs», «Sharp Dressed Man» и «Gimme All Your Lovin». В 1970-х альбомы ZZ Top продавались миллионными тиражами, но «Eliminator» превзошел все предыдущие релизы группы. Самое удивительное, что эта пластинка внезапно превратила техасское трио с двумя самыми длинными бородами в христианском мире в нереально хипповую и востребованную команду в
«Мы до сих пор задаемся вопросом, как так вышло, что те записи настолько выделяются на общем фоне, — говорит гитарист Билли Гиббонс. — Думаю, дело в том, что мы снова заиграли в студии вместе, всей группой, как на сцене».
Многие песни были написаны во время тура в поддержку [шестого альбома ZZ Top 1979 года] «Deguello». «Артистические гримерки, о которых так любят рассказывать гастролирующие группы, реально бесценны для сочинения нового материала», — говорит Гиббонс. ZZ Top рассчитывали сохранить эту атмосферу гримерной, когда приступали к записи. Работа над «Eliminator» проходила в студии Ardent Recording в Мемфисе — городе, чье музыкальное наследие лейблов Stax/ Volt Soul и и хита «Beale Street Blues» не могло не отразиться на ZZ Top. «В 1983 году в Мемфисе снова бурлила жизнь, — вспоминает Гиббонс. — Город жил старыми и очень сильными традициями. Это витало в воздухе. Там была своя душевная атмосфера, и это повлияло на то, как мы играли».
Свой вклад в запись внесла и поездка в Англию: ZZ Top открыли для себя синти-поп и впитали пристальное внимание к моде в среде «новых романтиков». Современные технологии вдохновили участников группы на эксперименты с синтезаторами, а городские будни на улицах Лондона — на написание «Sharp Dressed Man».
Синтезаторы, с которыми музыканты начали возиться в Ardent, на самом деле были примитивными аналоговыми моделями с множеством проводов и циферблатов, но без библиотеки звуков. «Когда мы, наконец, вернулись из Англии, чтобы закончить работу, в дело вступило любопытство, мы хотели разобраться в этих штуках, — вспоминает Гиббонс. — В итоге мы получили ворох ковбойских блюзов, вышедших в открытый космос». Но это сработало: синтезаторы, органично сочетающиеся с гитарами, басом и барабанами, только усилили плотное блюзовое звучания «Eliminator». «Синтезатор встречается с соулом — годная комбинация», — настаивает Гиббонс.
Зачастую тексты песен напрямую отсылали к реальными жизненным ситуациям. «Legs», например, родилась в один из дождливых дней по дороге в студию. «Мы увидели юную особу, уворачивающуюся от капель дождя, и как вежливые южане дали задний ход, — говорит Гиббонс. — Не успели мы развернуться, чтобы ее забрать — хоп! — она уже исчезла. И мы такие: ‟У этой девушки есть ноги, и она знает, как ими пользоваться”».
Другая песня, «TV Dinners», появилась благодаря словам с нашивки женского комбинезона, замеченного на танцполе ночного клуба в Мемфисе. «Я был окрылен, — невозмутимо продолжает Гиббонс. — Это было то, что надо, настоящий подарок. Я к тому, что в чем еще был смысл этой надписи про ужин под телевизор, кроме как не в идеи для песни?».
По мере того, как «Eliminator» набирал обороты, ниспадающие бороды Гиббонса и басиста Дасти Хилла длиной до пояса стали визуальным символом ZZ Top. В
40. «War» U2
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Панк умер, — говорит Эдж. — Мы не могли поверить, что все пошло вспять, будто панка не существовало, и задумали “War” как пощечину новой поп-музыке».
На момент выхода альбома в 1983 году гнев и анархия панк-движения действительно были отброшены новыми романтиками, наиболее типичным примером которых являлись Duran Duran и Spandau Ballet. Так U2 сбросили в прохладные воды настоящую бомбу: «War» — это мощный сплав политики и воинствующего рок-н-ролла, альбом, предвосхитивший интерес к политике и совсем скоро вернувший ее в моду.
Имея сразу два лучших гимна U2, «Sunday Bloody Sunday» и «New Year“s Day», «War» стала чем-то вроде [альбома The Who] «Who”s Next» для 1980-х. За агрессивное звучание пластинки отвечает то, что басист Адам Клейтон называет «гитарными винтами вертолета».
После первых двух альбомов U2 (чувствительного и почти бесплотного «Boy» и мрачного и бессвязного «October») «War» нес в себе ударную силу отбойного молотка, раскалывающего бетон. Грубый, жесткий, непробиваемый, он остается самым откровенным рок-альбомом U2.
«Нам нравился подход ранних The Clash, — говорит Эдж. — А еще Ричард Хелл с The Voidoids, те же Sex Pistols. Все гитарные группы, которые не использовали блюзовые клише. Чтобы понять, как писать жесткую музыку, я слушал Тома Верлена».
Захватывающим было уже одно название альбома, не говоря о его политически заряженных песнях. «Мы хотели выпустить пластинку, от которой было бы не
И все же U2 хотели дать слушателям надежду. «Мы жаждали любви и гнева, — говорит Эдж. — Нам были нужны песни протеста, но протеста позитивного».
На запись «War» в дублинской студии Windmill Lane ушло примерно шесть недель, причем большая часть песен была придумана уже на месте. Фронтмен Боно импровизировал тексты поверх записанных инструментальных треков, а затем дорабатывал их. «Боно пел, и все, что он произносил, становилось отправной точкой», — говорит продюсер Стив Лиллиуайт.
Иногда закончить песни было непросто. «Ну, с этим всегда есть трудности, — признается Клейтон. — Лирика отнимает у Боно уйму времени. С “New Year’s Day” мы намучались. Спорили
Последний на альбоме трек «40», название и текст которого взяты из Сорокового псалма, был завершен буквально в последний момент. Следующая группа, забронировавшая студию, уже стояла на пороге. «Мы писали вокал под стук в дверь», — вспоминает Клейтон.
41. «Document» R.E.M.
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
По иронии судьбы, самый злободневный и откровенно политический альбом R.E.M. принес им массовую популярность лишь благодаря их первому настоящему хит-синглу, балладе «The One I Love». После четырех альбомов (если не считать сборник би-сайдов «Dead Letter Office») оригинального и свежего рок-н-ролла эти белые вороны из штата Джорджия переступили подмостки альтернативной музыки и ушли в мейнстрим, по крайней мере, судя по тиражам, предъявляя «Document» в качестве свидетельства о рождении. Как выразился в то время Питер Бак, «мы — приемлемая грань недопустимого».
Записанный в Нэшвилле с продюсером Скоттом Литтом, «Document» R.E.M. представляет собой безрадостный, во многом мрачный взгляд на мир, охваченный политической и экологической катастрофой. Поющий рублеными, четко выговариваемыми фразами Майкл Стайп посвящает свои хлесткие тексты губителям природы («Disturbance at the Heron House»), разносчикам правых догм («Exhuming McCarthy»), разжигателям конфликтов в Латинской Америке («Welcome to the Occupation») и другим угрозам обществу и планете. Первую половину альбома завершает «It’s the End of the World As We Know It (and I Feel Fine)», тревожный новостной бюллетень поп-музыки о приближающемся апокалипсисе. Стремительный поток символов масскульта подводит слушателя к названию трека и его подозрительному рефрену: «… And I feel fine».
Что это было? «Майкл предположил, что песни, который он тогда писал, были более прямолинейными в политическом смысле, — говорит гитарист Питер Бак. — Мы тоже сочиняли что-то такое, не знаю, более хаотичное, чем обычно. И тут все сошлось».
Бак считает, что политизация R.E.M. на «Document» связана с тем, что «в тридцать лет твои мысли явно отличаются от тех, что были в двадцать три». Даже кажущаяся романтичной песня «The One I Love» далека от благостного волшебства и видит в любви «еще один способ скоротать время». «Это точно не песня о любви, — говорит Бак. — Скорее малоприятная заметка о себе».
Несмотря на очевидный успех, «The One I Love» не входит в число любимых вещей членов группы. «Забавно, но песни, которые мы чаще всего слышим по радио, в большинстве своем почти не откликаются нам самим», — говорит Бак. Пусть так, но что он почувствовал, когда журнал Rolling Stone назвал R.E.M. лучшей рок-н-ролльной группой Америки и поставил ее на обложку в момент, когда «Document» поднимался в чартах? «Как и любой здравомыслящий человек на моем месте, я был смущен», — улыбается Бак.
42. The Robert Cray Band «Strong Persuader»
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Я думаю, что моя группа была частью блюзового движения, в которое также входили The Fabulous Thunderbirds и Стиви Рэй Вон, появившиеся одновременно с нами», — говорит Роберт Крэй. Представление Крэя об американской рок-сцене конца 1986 года в целом верно, но, кажется, он скромно преуменьшает свои заслуги.
В феврале того же года «Strong Persuader» — четвертый альбом Крэя — занял тринадцатое место в
Сын военного, выросший на базах Западной Германии и тихоокеанского побережья Северной Америки, Крэй впитывал черную музыку с юных лет, а затем всерьез увлекся блюзовыми артистами. «Я
В своих текстах Крэй часто отклоняется от нелегких жизненных путей, которым следуют большинство блюзменов. Другое дело его гитара — всегда к месту, острая, как бритва, — наследует традициям электрического блюза, и это придает «Strong Persuader» особый шарм.
Подписав контракт с небольшим лейблом High Tone в самом начале работы над «Strong Persuader», Крэй надеялся выйти на
В итоге Крэй и его команда заключили контракт с PolyGram, но продолжили работу с продюсерами High Tone Брюсом Бромбергом и Деннисом Уокером: «Strong Persuader» вышел с комбинированным лого High Tone и Mercury. Кроме того, Уокер выступил соавтором «Right Next Door (Because of Me)», истории об измене в номере мотеля. В этой же песне, заглавной на пластинке, были слова, ставшие названием альбома.
Однако хитом, благодаря которому «Strong Persuader» взмыл на запредельную высоту, стала песня «Smoking Gun» о ревности и убийстве. Несмотря на то, что альбом уже два месяца как был в продаже, — поздновато для выпуска первого сингла — «Smoking Gun» стремительно ворвалась в национальный чарт, а клип на нее без конца крутили на MTV.
«Strong Persuader» получил статус золотого диска, чего почти не бывает с блюзовыми альбомами. Крэй тем временем уверяет, что для него эта пластинка была лишь одной из многих. «Над всеми альбомами мы работали плюс-минус одинаково, — говорит он. — Думаю, дело в том, что нам важен высокий уровень музыки. И важно быть вместе».
43. «Nebraska» Брюса Спрингстина
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Поначалу он сидел в
Эти записи вошли в «Nebraska» — альбом, полный мрачных, отчаянных историй звезды рок-н-ролла, решившей, что иногда следует быть проще и петь от первого лица, просто под гитару. С коммерческой точки зрения это было смело. В 1982 году Спрингстин мог выстрелить мощным рок-альбом, чтобы закрепить успех предыдущего релиза («The River») и хита из первой десятки «Hungry Heart». Однако его все больше беспокоило происходящее в Америке Рональда Рейгана, и он не смог сохранить юношескую веру в спасительную силу рок-н-ролла. «Настал момент, когда я сказал себе: ‟Что ж, идеи, которые поддерживали тебя, видимо, больше не актуальны”, — вспоминал он несколько лет назад. — Это было особое время, когда я чувствовал себя опустошенным и одиноким. Думаю, многое из тех настроений сказалось на записи».
Спрингстин слушал Хэнка Уильямса, Джонни Кэша и других малоизвестных фолк- и
Он планировал играть вместе с E Street Band, но по
В конце концов Спрингстин вернулся к первым записям, решив выпустить их как есть. «Nebraska» оказалась мрачной пластинкой для мрачных времен. Это был одновременно смелый и влиятельный альбом, предвосхитивший моду на откровенные и бесхитростные песни-истории в свободной форме задолго до Трейси Чепмен и Сюзанны Веги в конце 1980-х. Его отголоски легко найти в том, что позже делали U2 и Джон Мелленкамп. Тем не менее, прежде всего, это был глубоко личный альбом артиста, выбитого из колеи всем, что он видел вокруг себя, и решившего не отводить взгляд.
44. «Oh Mercy» Боба Дилана
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
Боб Дилан подошел к концу 1980-х с «Oh Mercy», возможно, самым сильным его альбомом в том десятилетии, уместившим и взлеты («Infidels»), и падения («Down in the Groove») артиста. Записанный в Новом Орлеане «Oh Mercy», по сути, дело рук трио — Дилана, продюсера пластинки Даниэля Лануа и известной в музыкальных кругах ритм-секции из Нового Орлеана.
Лануа, ранее сотрудничавший с U2 и Питером Гэбриэлом, прервал ради работы с Диланом запись собственного альбома «Acadie». «Это на редкость полезный опыт — наблюдать, как великий поэт отправляется в неизвестное», — говорит Лануа.
Большая часть альбома была записана вживую; участники [американской группы] The Neville Brothers добавили красок привычно хриплому и местами неразборчивому вокалу Дилана. В самых загадочных треках Дилану аккомпанировали лишь Лануа и инженер записи Малкольм Берн. Сессии были окутаны тайной, но один из музыкантов, присутствовавших на них, вспоминает, что Дилан был «чрезвычайно сосредоточен на творчестве». «Тексты песен лежали перед ним на пюпитре, он постоянно добавлял и менял строчки местами, — продолжил мужчина. — Дилан играет одну мелодию разными способами, пока не находит подходящий вариант. Если после нескольких дублей ничего не выходит, он переходит к другой песне».
Тон альбому задает «Political World», кипящая особой музыкальной энергией. «Everything Is Broken», второй и последний откровенно роковый номер на «Oh Mercy», отсылает к манере [американского блюзмена] Слима Харпо, если бы тот вдобавок вворачивал скрипучие соло на губной гармошке. Все еще способный вызвать у слушателя смущение, Дилан стыдит свою аудиторию в «What Was It You Wanted» и «Shooting Star». В то же время «What Good Am I» и «Most of the Time» можно отнести к его самым личным произведениям за долгие годы.
Было бы несправедливо сравнивать «Oh Mercy» с эмблемными записями Дилана 1960-х, но эта пластинка хорошо вписывается в его более чем впечатляющий каталог. Кроме того, это был верный знак, что Дилан продолжит записывать сильный материал и в следующей декаде.
45. «Daydream Nation» Sonic Youth
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Как подготовить форс-мажор? Вот мы по этой части», — говорит гитарист Sonic Youth Терстон Мур.
Этот квартет первопроходцев оставил свой след, исследуя острые углы, которые другие сглаживают, и подкрепляя эксперименты со звучанием необузданной мощью первоклассной рок-группы. В «Daydream Nation» выставлено вперед все, что сделало Sonic Youth самой мощной и новаторской гитарной группой Америки 1980-х и растянулось на 71-минутный двойной альбом. Мур и второй гитарист Ли Ранальдо разработали собственный словарь обертонов, гармоний, диссонансов и фидбэка, чтобы открыть новую палитру и текстуру звуков, непохожих ни на что в современном роке.
«Daydream Nation» во многом напоминает место, где он создавался, выражая хаос и неистовую энергию Нью-Йорка. «Нам и правда пришлось повозиться со структурой “Daydream Nation”», — говорит басистка и вокалистка группы Ким Гордон. Само собой, все это под музыку, угодившую во всемирный потоп пробирающих до костей риффов и сильных порывов, исходящих из ударной установки Стива Шелли.
Тексты песен тяготеют к потоку коллективного бессознательного, включающего контркультуру, эротику, низкобюджетные фильмы ужасов и научную фантастику киберпанка. «Врежь по власти, надень психошлем. // Ты должен слиться с нимбом, взять его на Луну», — поет Мур в «Silver Rocket», пока резкий панк-напор песни взрывается ливнем победного беспримесного шума.
«Daydream Nation» в основном был записан своими силами и стоил группе каких-то 30 000 долларов, но даже это было в два раза больше, чем Sonic Youth могли себе позволить на предыдущих пяти альбомах. По словам Гордон, все дополнительные траты «пошли песням только на пользу». «Мы фактически выкупили их мощь».
«Providence», один из самых интересных треков альбома, представляет собой тихую интерлюдию для телефона, фортепиано и усилителя. «У нас был усилитель с вентилятором охлаждения внутри, — говорит Мур. — В него что-то попало, после чего все затрещало, из динамиков пошел странный гул. Мы записали его и превратили в песню». Старый друг группы Майк Уотт из Firehose оставил телефонное сообщение из Провиденса, столицы штата Род-Айленд, в котором ругал Мура за потерю нескольких гитарных кабелей и намекал на его проблемы с кратковременной памятью. «Все дело в курении марихуаны», — оправдывается Мур.
Он говорит, что изначально они хотели назвать альбом «Bookbag» и вложить его в клетчатую сумку для школьных учебников, но позже отказались от этой идеи
Ранальдо и Мур — ветераны гитарных оркестров маэстро нойз-андеграунда Гленна Бранки. Мощные гитары и непрекращающиеся диссонансы тех лет все еще присутствуют в звучании Sonic Youth, хотя Мур настаивает на своем: «Я к тому, что он мыслит сериализмом (способ мышления в музыке, связанный с додекафонией и композиторской техникой Антона Веберна, — прим. переводчика), а мы телесериалами». Мур предпочитает сравнивать Sonic Youth с
46. «Peter Gabriel» Питера Гэбриела
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
На обложке альбома изображено вызывающее тошноту, растекающееся лицо Питера Гэбриела, но
Менее понятным, однако, было решение Atlantic не выпускать третий альбом Габриела. (Его первые четыре сольные пластинки носили название «Peter Gabriel».) «Я думаю, они рассчитывали на
В конце концов альбом выпустил [лейбл] Mercury летом 1980 года. Он был хорошо принят и часто звучал на альтернативных радиостанциях; в основном благодаря «Games Without Frontiers», игривому размышлению Гэбриела о сходстве между детскими играми и реальными войнами.
Рваные ритмы Гэбриела и нестандартные мелодии прекрасно дополнили острые темы альбома. «У меня были определенные амбиции насчет аранжировок. Хотелось использовать новые звуки, чего-то небывалого, — говорит Гэбриел. — Думаю, что для меня как автора это был этапный альбом: в нем проявился стиль».
Он также нашел «хороших коллег по работе», среди которых были гитарист Роберт Фрипп, барабанщики Джерри Маротта и Фил Коллинз (старый товарищ Гэбриела по группе Genesis), фронтмен The Jam Пол Уэллер и Кейт Буш. Продюсером альбома выступил Стив Лиллиуайт, инженером — Хью Пэдхам. «Мы были открыты ко всему, много экспериментировали», — говорит музыкант.
Питер Гэбриел, пожалуй, наиболее известен сегодня (финальным на альбоме) треком «Biko» — данью уважения борцу за свободу Стивену Бико, убитому в тюрьме южноафриканскими властями. «Я не был уверен, что готов вписываться в политическую протестную сцену, — признается Гэбриел, — потому что я никогда не смотрел на проблемы строго под таким углом. И вдруг попробовал изложить кое-какие идеи — у меня по спине побежали мурашки. Для меня это верный знак». После всех тревожных тем, прозвучавших на «Peter Gabriel», «Biko» завершает альбом на волнующей ноте, воспевающей неотступное человеческое стремление к свободе. Эта кода является частью того, что, по словам Гэбриела, является для него «символичным состоянием». «Всматриваться в темноту в поисках шанса на победу».
47. «Private Dancer» Тины Тернер
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Возможно, самый впечатляющий студийный камбэк 1980-х, «Private Dancer» вернул Тине Тернер звание одной из ведущих рок-певиц. Не менее примечательным, впрочем, был сам процесс работы над альбомом.
Когда в 1982 году Мартин Уэр и Грег Уолш из английской синти-поп-группы Heaven 17 предложили Тернер — и другим своим кумирам — спеть в сборнике электронных каверов на их любимые песни, Тернер играла в
Австралийский сонграйтер Терри Бриттен написал в соавторстве с Тернер дерзкую «Show Some Respect», спродюсировал яркое электро «I Can“t Stand The Rain» [американской певицы] Энн Пиблз и внес весомый вклад в регги «What”s Love Got to Do With It».
Руперт Хайн, известный сотрудничеством с [британской группой] The Fixx, спродюсировал песню [американской певицы] Холли Найт «Better Be Good to Me». Тернер рассказала о своей жизни и вере в реинкарнацию подруге и коллеге Хайна Жанетт Обстой, написавшей позже первый трек альбома «I Might Have Been Queen». Строчки «Я смотрю в свое прошлое / Свободно парящий дух / Я опускаю взгляд и вижу себя в том, что стало историей / Я — выжившая душа», должно быть, звучали особенно волнительно. Как вспоминал менеджер Тернер Роджер Дэвис: «Ее очень задели эти слова. По-моему, она едва не плакала, прочитав текст».
Марк Нопфлер отдал Тернер заглавный трек «Private Dancer», а ирландский певец Пол Брэди написал самый роковый номер альбома «Steel Claw». В обоих случаях аккомпанировали Джефф Бек и Dire Straits (правда без Нопфлера).
Записываясь днем с Бриттеном в Лондоне, а ночью в загородной студии Хайна, за три недели Тернер завершила девять треков. Когда пластинка вышла, «What’s Love Got to Do With It» возглавила хит-парады, «Better Be Good to Me» и «Private Dancer» вошли в десятку лучших национального чарта. Сам же альбом несколько раз признавался платиновым, что подтвердило законное место Тины Тернер в пантеоне поп-музыки.
48. «Skylarking» XTC
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
«Обычно все идет к тому, что звук оказывается напыщенным и избыточным, — говорит Энди Партридж из XTC, — но альбом всегда воплощает определенный цикл: дня, времени года или жизни в целом. Это круговорот взросления, старения, умирания и рождения». Речь идет о «Skylarking», превосходном восьмом альбоме британского трио.
Записанные в основном в студии [американского музыканта] Тодда Рандгрена в Вудстоке, штат Нью-Йорк, 14 песен «Skylarking» изобилуют нехитрыми образами и пасторальной, сдержанной музыкой в отшлифованной аранжировке. Альбом как торжество природы и, если конкретнее, летнего сезона.
«Альбом пропитан атмосферой флирта и ночи жаркого лета, — говорит Партридж. — Когда везде пробуждается жизнь, иногда прямо на траве. Самое обычное лето под открытым небом с первым, еще подростковым сексом».
Концепция альбома подразумевала создание цикла песен с интерлюдиями и маскарадом звуков. Все песни связаны одним настроением, ритмом и тематикой. Как ни странно, сюжетный каркас альбома был задан не группой, а Рандгреном. Перед поездкой в Америку Партридж и
«Он предпочитал более мягкие демо, ему было важно настроение, — говорит Партридж. — Мы садились и обсуждали, какие эмоции стоят за треками: наши чувства, обстоятельства жизни, погоду, время суток и даже местонахождение в тот или иной момент — мы действительно отталкивались от идеи записи альбома-путешествия».
Изначально Партридж не собирался включать в альбом иконоборческую отповедь «Dear God». Попав на вторую сторону сингла, «Dear God» вызвала такую бурную реакцию на радио, что едва ли подходила на роль первого хита XTC в Америке — и появилась на пластинке лишь в последующих переизданиях «Skylarking». «Я решил, что мне не удалось осветить самую важную тему в сознании человека, а именно его веру в то, что такое истина, — говорит Партридж. — Но как, черт возьми, возможно ужать этот вопрос до четырех минут?».
И все же «Skylarking» стал тем альбомом, который открыл XTC для широкой американской публики, причем в самое подходящее время. «Мы были морально раздавлены: наши пластинки не продавались, и этот альбом тоже не был тем, за что бились Virgin и Geffen, — говорит Партридж. — Им нужен был понятный гитарный рок-альбом в американском духе, цитирую: ‟Можете сыграть что-нибудь между ZZ Top и The Police?”».
Несмотря на инструментальную сдержанность и сплоченность группы, работа над «Skylarking» далась нелегко. Музыканты спорили с Рандгреном и друг с другом; Молдинг фактически покинул трио, а Партридж не раз угрожал вернуться в Англию. И хотя поначалу альбом ему не понравился, со временем мнение Партриджа о «Skylarking» — как и о Рандгрене — изменилось в лучшую сторону. «Сейчас я понимаю, что это прекрасный альбом, он проделал отличную работу», — признает Партридж.
49. «Crazy Rhythms» The Feelies
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
«“Безумные ритмы” — метко сказано, — говорит Билл Миллион из The Feelies. — Происходили дико странные вещи. Мы мало репетировали и к моменту записи были не в своей тарелке». Сегодня «Crazy Rhythms» — важная веха в жанре звонкого гитарного авант-попа, чей мерцающий звук по-прежнему легко обнаружить в песнях R.E.M. Притом что альбом мог просто не выйти.
The Feelies образовались в 1976 году в небольшом городке Халедон, штат Нью-Джерси, ради забавы. Однажды, накачавшись кислотой, Миллион проходил мимо гаража гитариста Гленна Мерсера и был впечатлен услышанным: группа играла «I Wanna Be Your Dog» The Stooges. Они быстро сошлись и собрали свою группу, к которой позже присоединились басист Кит Клейтон и барабанщик Антон Фиер.
«Звук, который мы искали, стал реакцией на
После записи демо четырех песен The Feelies подписали контракт с английским лейблом Stiff Records, единственным, где музыкантам позволили продюсировать пластинку самим. В конце лета 1979 года они оказались в
Это были колючие, громкие и неуловимые песни с историями про «парней с постоянным неврозом» и «любовью без любви». Долгие паузы, повторяющиеся раз за разом ноты, переходы в другую тональность, смена примочек. Паузы заполнялись странными, не пойми откуда взятыми ударными вплоть до консервных банок, коробок
Между тем, как вспоминает Мерсер, их лейбл «был в ярости». «Они пригласили нас на встречу, поставили свежую песню [американской певицы югославского происхождения] Лены Лович и сказали: ‟Парни, вы должны записать что-то вроде этого”». Альбому недоставало рекламы, Фиер перешел в Lounge Lizards, и The Feelies распались на несколько лет. Теперь «Crazy Rhythms» доступен лишь в качестве немецкого импорта. «Люди просили нас пересвести его и издать заново, — говорит Мерсер, — но кто захочет с ним возиться? У него уже давно своя жизнь».
50. «Madonna» Мадонны
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Спустя пять лет после переезда из Понтиака, штат Мичиган, в
«Меня только что выгнали из квартиры, — говорит Мадонна, — Мне разрешили пожить на репетиционной базе группы на Восьмой авеню. У Стивена были ключи от соседних помещений, поэтому, когда я решила записать пару демо, мы пробирались по ночам в чужие студии и использовали их четырехканальные микшеры».
Мадонна приносила свои кассеты во все танцевальные клубы Нью-Йорка. «Я слышала, что менеджеры лейблов, отвечающие за поиск новых артистов, тусовались в клубах, — говорит она, — и подумала, что нет смысла тратить время впустую, ожидая встретить их в офисе». Расчет оказался верным: благодаря диджею [ночного клуба] Danceteria Марку Каминсу кассета попала на лейбл Sire Records, а его президент Сеймур Стейн вскоре дал Мадонне зеленый свет. «Сеймур тогда лежал в больнице, — вспоминает певица. — Он подписал меня на лейбл, находясь в постели, в трусах».
Контракт с Sire предусматривал выпуск одного сингла, но мог быть расширен для записи альбома. Каминс спродюсировал дебютный диско-трек Мадонны «Everybody». Однако после решения Sire выпустить полноценный альбом место продюсера оказалось свободным. «Мне нужен был тот, кто имел большой опыт работы с певицами», — говорит Мадонна.
Выбор пал на Регги Лукаса, автора песен и лауреата «Грэмми», продюсировавшего [американских певиц] Стефани Миллс и Роберту Флэк. После записи второго сингла «Physical Attraction», написанного Лукасом, Мадонна доработала с новым партнером оставшуюся часть альбома, за исключением «Holiday», спродюсированную Джоном Бенитесом.
«Все прошло легко и непринужденно, — говорит Лукас о работе в студии. — Это был мой первый поп-проект, а Мадонна казалась еще одной новой артисткой. Я понятия не имел, что она станет лучшей из лучших».
Первая реакция на «Madonna» и правда никак не указывала на грядущее помешательство. Потребовалось полтора года, чтобы альбом получил статус золотого. Тем не менее дерзкий стиль и свежий звук, а также новаторский подход Мадонны к клипам помогли ей сделать скачок от певицы на танцполе до феномена в
«Эта пластинка повлияла на многих людей, — говорит Мадонна, в свою очередь называя кумирами [вокалистку The Pretenders] Крисси Хайнд и [вокалистку Blondie] Дебби Харри. — Она выдержала проверку временем. Мне пришлось подождать, пока меня заметят, но, слава Богу, это случилось!».
51. «Run-D.M.C.» Run-D.M.C
ВКонтакте | Spotify | Apple Music
***
Новаторский сплав рэпа и метала в песне «Rock Box» и мощный дебютный альбом Run-D.M.C. 1984 года катапультировали 19-летних рэперов Run (Джозефа Симмонса), D.M.C. (Дэррила Макдэниелса) и их диджея Jam Master Jay (Джейсона Мизелла) на самую высокую рэп-вершину, если не выше. «Rock Box» доказала, что рэп, как и рок, является податливой формой искусства, способной впитывать самые разные влияния, постоянно изобретая себя заново.
Run и D.M.C. обращались с рифмами, как рокеры с гитарами: нашумевшая «Rock Box» сделала это сравнение совсем наглядным, когда традиционное рэп-бахвальство вдруг приросло инновацией — потрясающей тяжелой гитарой от сессионного виртуоза Эдди Мартинеса.
Хотя поначалу Run думал, что это плохая идея, слияние металла и рэпа было неизбежным, поскольку рэперы уже семплировали ударные из «Big Beat» [американского рок-музыканта] Билли Сквайра и «Walk This Way» Aerosmith. «Rock Box» разрушил музыкальные барьеры: это был первый рэп-клип на MTV, привлекший к жанру огромную белую аудиторию.
Микс рэпа и метала быстро стал трендом. Летом 1986 года ремейк Run-D.M.C. «Walk This Way» попал в пятерку лучших. Beastie Boys подняли рэп-метал до платиновых небес благодаря хитам вроде «Fight for Your Right to Party», а песня «Wild Thing» [американского рэпера] Тоуна Лока с гитарным хуком Эдди Ван Халена стала дважды платиновой.
«Run-D.M.C.» так же содержал несколько классических рэп-композиций. Первые два сингла группы, «It’s Like That» и «Hard Times», рисуют мрачные картины безработицы, инфляции и войны, но продолжают уповать на школу, работу и церковь как выход из положения. В то же время позитивный настрой треков был нечто большим, чем социальной рекламой. «Я пытался записать что-то легкое, — говорит Ран, — потому что знал, что на радио избегают негатива».
На треках типа «Sucker M.C.» Run и D.M.C. читали рэп под ритм драм-машины и хлопки в ладоши, перенося на пластинку то, что другие рэперы делали в парках Нью-Йорка на протяжении многих лет. Радиостанции были не в восторге от подобного минимализма, но в конечном счете предложенный Run-D.M.C. саунд уличного хип-хопа взял верх, и это подтвердило правоту Run в оценке альбома: «У него сырой звук, и это отлично».
Брат Джозефа Рассел Симмонс, позже ставший одним из главных героев рэп-индустрии в качестве совладельца [лейбла] Def Jam Records, помогал с записью вокала и выступил сопродюсером альбома вместе с Ларри Смитом, в прошлом бас-гитариста, который запрограммировал драм-машины и сымитировал звук органа. Диджей Jam Master Jay добавил перкуссий. Сами Run и D.M.C. тем временем вывели новый способ парной читки, заканчивая фразы, отдельные реплики и даже слова друг друга.
Кроме тяжелых вздохов, Смит привнес в «Wake Up» кое-что еще. «Если прислушаться, — говорит Смит, — можно услышать, как
52. «Making Movies» Dire Straits
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Мне нравится записывать третьи альбомы, — говорит Джимми Айовин, выступивший сопродюсером альбома Dire Straits “Making Movies” вместе с вокалистом, гитаристом и автором песен группы Марком Нопфлером. — Обычно, стоит музыкантам выпустить первый альбом, лейбл снова загоняет их в студию, чтобы поскорее записать следующий. И тогда группа говорит: ‟Так, дайте-ка нам секунду”. Они становятся немного увереннее. Приходят в себя и берутся за дело».
Описание Айовина вполне соответствует пути, пройденному Dire Straits после выхода дебютного альбома 1978 года и откровенно неудачной работы «Communique». Примерно в том же ключе рассуждал и сам Нопфлер. «Я думаю, он хотел, чтобы Dire Straits сделали следующий шаг, особенно в уровне песен, чтобы альбом был законченным произведением, каким он затем и стал, — говорит Айовин. — Это действительно цельный альбом. Нопфлер поразил меня как автор, он написал прекрасные песни. Почти все, что попало на альбом, стало классикой».
Нопфлеру понравилась работа Айовина над синглом Патти Смит «Because the Night», который она написала в соавторстве с Брюсом Спрингстином. Айовин также работал над [альбомами Спрингстина] «Born to Run» и «Darkness on the Edge of Town», а теперь сыграл важную роль в привлечении к записи «Making Movies» клавишника E Street Band Роя Биттана. Кажется, без него им не удалось бы получить панорамный звук альбома и придать песням нужное настроение.
Мелодизм и сентиментальная аура игры Биттана прекрасно обрамляют гитару Нопфлера и служат идеальным фоном — с ними такие треки, как «Romeo and Juliet», «Tunnel of Love» и «Expresso Love» поднимаются на еще большую поэтическую высоту. А после того, как, едва начав запись, Dire Straits покинул ритм-гитарист и брат Нопфлера Дэвид, вклад Биттана стал еще более ощутим. В помощь Марку был взят гитарист Сид Макгиннис, отлично справились басист Джон Иллсли и барабанщик Пик Уизерс, но за Биттаном оставалось особое место: впервые в состав группы официально вошел клавишник.
«Марк действительно был взволнован, потому что он никогда прежде не расширял Dire Straits до той версии, которая затем просуществует еще десять лет, — говорит Биттан. — В этом отношении это был краеугольный альбом».
Биттан описывает работу в студии, как «процесс, в котором участвовали все, не жалея времени, чтобы запечатлеть эмоции и создать это полотно». «Это были не самые простые песни. В них много высоких чувств, тонкости, они и правда особенные — и мне, естественно, приходили на ум вещи Брюса».
«Making Movies» был записан за шесть недель, но, по словам Айовина, «главное произошло в первые шесть дней». «Правильные люди оказались в одной комнате. Это был настоящий акт творчества, весь альбом звучит, как одна песня. Штука в чем? Это авторский почерк Марка, это его стиль. Он сочинил и записал альбом именно таким, каким хотел с самого начала».
53. «Bring the Family» Джона Хайатта
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Джон Хайатт записал свой лучший альбом, блестящий и умелый «Bring the Family», в рекордно короткие сроки — за четыре дня в феврале 1987 года.
Хайатту аккомпанировал небольшой симпатичный ансамбль звездных музыкантов: гитарист Рай Кудер, басист Ник Лоу и барабанщик Джим Келтнер. Перед работой в студии не было никакой подготовки, они даже не репетировали. Лоу, стараясь не опоздать, приехал на запись прямо из аэропорта, чтобы сыграть в песне «Memphis in the Meanwhile», которую он никогда прежде не слышал.
Эта спонтанность, по мнению Хайатта, во многом предопределила откровенное, хоть и немного сдержанное, настроение песен. «Не уверен, что они получились бы такими, потрать мы на них больше времени, — говорит он. — Прелесть проекта заключалась в том, что ни у кого из нас не было времени воспользоваться левым полушарием мозга».
Продюсер Джон Челью выделил на запись не более четырех дней; ограничения были вызваны не столько экономией средств или загруженностью студии, сколько желанием запечатлеть более непосредственную игру, драйв первого дубля. Сам Хайатт сравнивает такой подход с работой джазменов, когда группа несколько раз исполняет ту или иную мелодию, выбирает лучшие фрагменты и движется дальше. «Я думал, получится что-то похожее, как минимум в плане интенсивности и веселья, — вспоминает Хайатт. — Было немного страшно, но очень волнующе».
На каждом этапе принимались неожиданные решения. Когда группа не смогла определиться с аранжировкой трогательной исповеди «Have a Little Faith in Me», Хайатт в одиночку сыграл ее на пианино во время перерыва, и в таком виде она вошла в альбом. Запыхавшийся Лоу, едва успевший на запись, добавил «Memphis in the Meanwhile» необычный ритм. «Звучит как развалюха на четырех лысых покрышках, — смеется Хайатт. — Как будто четверо парней лихачат на трассе, но мне правда нравится эта пластинка».
Хайатт выделяет на «Bring the Family» песни о любви. Преодолев свои проблемы с алкоголем и наркотиками в 1984 году, Хайатт обрел себя заново, стал счастливым семьянином и заметно меньше язвил в новом материале. «Скажем, “Learning How to Love You” — это песня, в которой я хожу вокруг да около, — говорит Хайатт. — На самом деле я трус, когда дело доходит до строчек о любви. Я впервые всерьез почувствовал желание открыться без страха быть уязвимым».
Эмоциональная открытость и духовное воскрешение так или иначе пронизывали весь альбом, записанный, как ни удивительно, в период, когда у Хайатта не было даже контракта на запись в Америке. «Привычного для записи пластинки давления не было ни в каком виде, — уверяет Хайатт. — Честно говоря, не думаю, что какой-либо крупный лейбл вообще позволил бы такому случиться, хотя затем все требовали как раз это. Наш подход шел вразрез с тем, как работают корпорации, провозгласившие простой принцип: ‟Ничего хорошего не выйдет, раз вы не потратили кучу времени и денег!”».
Между тем «Bring the Family» — один из самых возвышенных и
54. «Speaking in Tongues» Talking Heads
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«На “Speaking in Tongues” мы выдохнули, — рассказывает лидер Talking Heads Дэвид Бирн о пластинке 1983 года. — Нам хотелось показать, что мы не были в конец одномерными. Над группой нависла угроза прослыть кем-то вроде диковатой кучки угрюмых фриков».
Более игривая сторона группы выступает на первый план во всех девяти песнях альбома, включая ходящую ходуном «Making Flippy Floppy», ожившую «Girlfriend Is Better» и жизнерадостную «This Must Be the Place (Naive Melody)». Однако, несмотря на его беззаботность, альбому все же удалось объединить разрозненные музыкальные интересы группы: в первую очередь афро-фанк, который Бирн буквально навязал группе на предыдущем альбоме «Remain in Light», и танцевальные ритмы, исследуемые барабанщиком Крисом Францем и басисткой Тиной Веймаут в их
«Во время концертов ты замечаешь, что заставляет людей подпрыгивать, а что приковывает их к креслу, — говорит Франц. — На “Speaking in Tongues” мы понимали, в какую сторону двигаться. Не то чтобы мы все продумали заранее, но было ясно, что это не в чистом виде искусство, мы работаем в сфере развлечений. В туре нас ждало открытие: оказалось, что публика впервые была в восторге от новых песен, не требуя раз за разом исполнять старый материал вроде “Psycho Killer” и “Take Me to the River”».
Альбом записывался в
Бирн напевал бессмысленные фразы, которые позже дорабатывал и превращал в тексты. «Поешь любую тарабарщину, — говорит он, — а потом подбираешь подходящие слова. Я уже делал так раньше, но в тот раз мы впервые сочинили так целый альбом».
«Кое-что из той тарабарщины на самом деле имело смысл, — говорит Веймаут. — Некоторые фразы, например, ‟в моих карманах ракеты” из “Moon Rocks”, остались в песне с первых репетиционных дублей. Мы не хотели их терять, потому что они отлично передавали тогдашнюю обстановку, в них было много свободы».
Припев «Burning Down the House» был вдохновлен выступлениями [ансамбля Джорджа Клинтона] Parliament-Funkadelic. «Я услышал, как подростки в зале кричали: ‟Сжигайте эту дыру!”, — говорит Франц, — и я подумал: ‟Вау, это звучит как песня”».
«Это удачное название, потому что только сегодня я дважды слышал эту песню на одной из
55. «Centerfield» Джона Фогерти
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Джон Фогерти начал записывать «Centerfield» — альбом, который возродил его давно застопорившуюся карьеру — сразу после того, как летом 1984 года он посетил матч звезд высшей бейсбольной лиги на [стадионе] Кэндлстик-парк в
Надежды Фогерти, без сомнения, оправдались. «Centerfield» стал его первым альбомом №1 после ухода из Creedence Clearwater Revival, а два сингла с него, «Old Man Down the Road» и «Rock and Roll Girls», вошли в двадцатку лучших. Фогерти находился на пике формы: в пластинку вошли песни, способные соперничать с его лучшими работами времен славы CCR.
«Centerfield» показывает, что Фогерти — подкованный звукорежиссер. Это концептуальный альбом, который можно рассматривать как прекрасный сборник песен, своего рода «Откровения Уитмена в пересказе Джона Фогерти», как предлагал сам музыкант. Однако если пойти дальше, то можно обнаружить бесконечно личный альбом: сагу выжившего, прославляющую стойкость рок-н-ролла и силу воли оставаться верным своим убеждениям.
Часть песен, особенно «Rock and Roll Girls» и «Big Train (From Memphis)», напоминают о конце иллюзий и потери невинности, другие весьма цинично передают опыт Фогерти в музыкальном бизнесе. Название «Vanz Kant Danz» (в черновой версии «Zanz Kant Danz»), отсылает к [американскому продюсеру] Солу Заенцу, главе лейбла, который в свое время подписал Фогерти, а «Searchlight» рассказывает о моральном ущербе, полученном Фогерти в период его участия в Creedence Clearwater Revival Фогерти. И все же история, рассказанная в «Centerfield», имеет счастливый конец. Заглавный трек, само собой, занимает особое место в альбоме, эта песня о том, как важно получить второй шанс, тогда как в «I Can’t Help Myself» чувствуется волнение, испытываемое Фогерти
По словам Фогерти, он «годами пытался написать песни для альбома», но они никак не складывались в единое целое. К концу 1983 года он наконец обрел свою музу. «Внезапно будто щелкнуло, — говорит он. — Все пошло так быстро, что я подумал: ‟Пора садиться за запись”». Он придумал дюжину песен, но затем выбрал из них девять, которые и вошли в альбом.
Запись «Centerfield» заняла два месяца и проходила в студии The Plant в Калифорнии, той самой, где Fleetwood Mac писали пластинку «Rumours»; на все ушло 35 000 долларов. У Фогерти были хорошо проработанные демо, что позволило избежать проблем и нестыковок в студии. «“Centerfield”, возможно, больше, чем любая другая запись, является от и до самодельной, результатом работы одного парня, — говорит Фогерти. — Прямиком от автора к слушателю. Этот тот случай, когда человек, который написал песню, сам же потом ее сыграл вплоть до барабанных сбивок. Все затевалось не для того, чтобы потом звать кучу народу на помощь — я отвечаю за каждую секунду этого альбома».
Фогерти поставил на кон все. «Это было больше, чем возвращение, — говорит он. — Нужно было учесть тьму деталей, только тогда песня считалась завершенной. Требовалось не просто сочинить что-то приемлемое, каждая заготовка должна была тянуть на будущий хит. Я хотел доказать, что все еще чего-то стою. Речь не шла о том, чтобы просто добраться до финиша — я должен был выиграть гонку».
56. «Closer» Joy Division
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Это тяжелый альбом, — говорит Бернард Самнер, гитарист и клавишник Joy Division, который до сих пор [1989 года] не может слушать “Closer”. — Это было путешествие в темные глубины самого себя».
«Decades», шедевр, закрывающий альбом, кажется, описывает это путешествие: «Мы стучали в двери сумрачных покоев ада / Доведенные до предела, мы позволили себе войти / Наблюдая
Жуткие звуковые ландшафты и слова, полные фатализма, «Closer» уводит слушателей в бездну и бросает им вызов — попробуйте выбраться. Отчетливо механистические ритмы и скрученные в узел, изможденные гитарные партии перекликаются с гнетущим вокалом Иэна Кертиса, в то время как синтезаторы добавляют его голосу стали и цифрового — нечеловеческого — отчуждения. Чаще всего мелодия держится на басу Питера Хука, и с тех пор этот прием будет скопирован еще не раз — нет ни одного дум-рокера, который не остался бы в долгу перед Joy Division, хотя все они не более чем имитаторы этой по-настоящему мрачной и глубокой группы.
«Мама, я пытался, поверь мне / Я делаю все, что в моих силах / Мне стыдно за все, через что мне пришлось пройти / Мне стыдно за себя самого», — пел Кертис в «Isolation». Будто в доказательство того, что он действительно имел это в виду, Кертис покончил с собой вскоре после записи альбома, за несколько часов до того, как Joy Division должны были отправиться в свой первый американский тур (группа сменила название на New Order и продолжила существование).
В 1979 году ударный дебютный альбом Joy Division «Unknown Pleasures» возглавил британские чарты инди-музыки, однако сама группа была не совсем довольна его звучанием. «Он должен был быть мощнее», — говорит Самнер. Менее чем через год они записали «Closer». В этот раз Кертис куда больше отвечал за звук, и, по словам Самнера, «чем безумнее звучала музыка, тем больше она ему нравилась».
Члены группы спали днем, чтобы спокойно работать ночью, до самого рассвета, пока щебет птиц не попадал в студийные записи. Самнер говорит, что во время записи «Decades» им послышалось, как
По иронии судьбы, Кертис вполне прозрачно намекал на свое будущее, но этому никто не придавал значения. Однажды он даже сказал Самнеру: «Я чувствую, что попал в водоворот, и меня тянет вниз, я не справляюсь». «Но он не пояснил, что имел в виду, — говорит Самнер. — Думаю, он надеялся на
57. «Empty Glass» Пита Таунсенда
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
На своем втором сольном альбоме «Empty Glass» Пит Таунсенд описал выпавшие на его долю личные потрясения и перешел к более зрелым песням, чем сильно помог всем возрастным авторам и исполнителям заново обрести себя в 1980-х.
Восемь из десяти песен были написаны после смерти барабанщика The Who Кита Муна в конце 1978 года. В декабре 1979-го, во время американского тура группы, 11 фанатов погибли в давке перед концертом возле арены в Цинциннати, штата Огайо. В то же время едкие британские панки без конца высмеивали участников The Who как немощных стариков.
Несмотря на окружающий его хаос, Таунсенд решил записать сольный альбом. «В известной мере я должен быть благодарен взрыву панка, — сказал он тогда. — Все это освободило меня. Позволило быть самим собой. Быть отброшенным в сторону — в этом есть свое благородство. Я чувствовал себя неловко, понимая, что The Who были на пути к неизбежной мировой славе… Это было самой важной вещью, которую я
На «Empty Glass» двойственная одержимость Таунсенда панком преобладает как в текстах, так и в музыке. Спродюсированный Крисом Томасом, после его сотрудничества с The Pretenders и Sex Pistols, «Empty Glass» получился грубым, напряженным и уверенным в себе — таким, какими The Who уже не будут.
Таунсенд вернулся к спиртному и наркотикам, что вылилось в приступы алкоголизма и временный разрыв с женой Карен, но в песне «A Little Is Enough» он пообещал сделать все возможное для сохранения брака. «У меня получилось выразить простыми словами то, что на самом деле произошло, когда мне было тридцать четыре года, — сказал он. — Крайне эмоционально и откровенно».
Разумеется, прямолинейные трактовки такого сложного автора песен, как Таунсенд, могут быть обманчивыми, — скажем, в «Rough Boys» и «And I Moved» (написанных для [американской актрисы и певицы] Бетт Мидлер), которые легко спутать с признанием в гомосексуальности. Таунсенд вспоминал: «Много геев и бисексуалов писали мне, поздравляя с так называемым каминг-аутом. Обе песни звучали несколько злобно, не находите? В “Rough Boys” фраза ‟Иди сюда, я хочу укусить и поцеловать тебя” звучит примерно как: ‟Ты будешь меня бояться! Ты будешь напуган! Эй, мачо, я могу причинить боль всем вам, просто притворившись геем!”. Вот что в действительности имелось в виду».
Он забраковал «Let My Love Open the Door» как «песенку», но она поднялась в чартах так же высоко, как и любой другой сингл The Who, достигнув девятого места. «Если я не соглашусь с тем фактом, что «Empty Glass» — моя лучшая работа за долгое время, я совру», — сказал Таунсенд в 1982 году. Позже он признался, что в итоге это приблизило конец The Who, сделав группу менее жизнеспособной: «Думаю, на самом деле все пошло не так, как только я осознал, что произошло после “Empty Glass”: ‟Приплыли. У меня не получится достичь с группой ничего подобного”».
58. «The Indestructible Beat of Soweto»
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Логичный шаг после знакомства с «Graceland» Пола Саймона, «The Indestructible Beat of Soweto» — подлинная классика. С унылых и пыльных улиц Соуэто, крупнейшего по количеству чернокожих городка Южной Африки, доносится радостная и гордая музыка — она вполне годится для танцев.
Тревор Херман, белый южноафриканец-экспатриант («Я уехал по понятным причинам»), составил сборник из 12 треков, записанных в начале 1980-х на волне возросшего интереса к местной мелодике, известной как мбаканга. Широкий резонанс вокруг случаев апартеида вывел эту музыку за пределы Южной Африки и принес ей международное признание.
Мбаканга получила свое название от пышного пирога, продаваемого на каждом шагу, совсем не случайно: это обычная, широко распространенная музыка для всех — от последних пьянчуг и сплетников до трудолюбивых шахтеров. «В большинстве районов Африки, — говорит Херман, — музыка — нечто большее, чем развлечение, это часть жизни. Все воспевается в песне, в ритме жизни».
Будучи сплавом нескольких племенных стилей, а также джаза и регги, мбаканга в
Одна из составляющих жанра уходит корнями в песнопения миссионеров, что особенно заметно по эмоциональному треку Ladysmith Black Mambazo «Nansi Imali» («Here Is the Money»). В двух вещах легендарных ансамблей Mahlathini и Mahotella Queens много регги, а «Sobabamba» Удокетелы Шанге Намаджаха близка по звуку к канонам кантри.
В начале 1960-х несколько известных в этой среде уличных стилей — кустарный джаз, простецкие наигрыши и вирши лабухов — объединились в особую танцевальную музыку, которая стала известна как джайв. С четким ритмом поверх громких акустических гитар, спецэффектов и сильного вокала (то печального, то радостного, то грубого) — мбаканга стала музыкой для вечеринок, которую играли в нелегальных барах, сходках после работы и в студии звукозаписи, где часто оказывались сразу несколько коллективов. Согласно гипотезе Хермана, ритм джайв был позаимствован у американских групп, в частности The Supremes. «Кроме того, многие исполнители слушали The Beatles, — говорит он. — Дело не столько в музыке, сколько выборе инструментов».
Большинство представителей мбаканга этнически смешаны, их музыка объединяет разные чернокожие группы населения Южной Африки. Однако не вина мбаканга, что многие из них все еще не могут найти общий язык.
Как бы то ни было, эта музыка вдохновляет. «Может быть, они живут в аду, — говорит Херман о звездах мбаканга, — но когда они берутся за музыку, в этом нет притворства. Она идет из сердца и придает им сил».
59. «Computer Games» Джорджа Клинтона
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Было весело работать над этим альбомом», — говорит Джордж Клинтон о «Computer Games», содержащем наметки всех направлений фанка и аренби 1980-х. В очередном космическом угаре Клинтон ловко подстроил под себя новые технологии — секвенсоры, семплы, ремиксы, петли и скретчинг. Он смог вернуть всеобщее расположение, в том числе за счет хита «Atomic Dog», фанковой оде лучшему другу человека, полной собачьего лая и всевозможных трюков с ритмом, которые с тех пор были использованы в бесчисленных рэп- и
На всем протяжении карьеры Джорджа Клинтона (без малого сорок лет) показатели продаж его пластинок никак не соответствовали степени его влияния. В 1970-х он создал микс белого рока и черного фанка в группах Parliament и Funkadelic, во многом продолжая то, что делали Слай Стоун и Джими Хендрикс в 1960-х. Parliament дули в рожок и были ближе к соулу, Funkadelic делали акцент на гитарах и тяготели к року. Параллельно существовало множество других побочных проектов, в которых Клинтон выступал в роли идейного вдохновителя.
Однако в 1981 году придавленный работой, как плитой, Клинтон приостановил одиссею P-Funk и взял перерыв, чтобы уладить личные и юридические проблемы. Не прошло и два года, как «Computer Games» возвестил о его возвращении. По словам музыканта, он работал над альбомом усерднее обычного, чтобы доказать, что у него «пока еще все дома». «В ту минуту, когда ты по-настоящему напиваешься или терпишь крах, первое, о чем ты думаешь: ‟Боже, лишь бы мне удалось выбраться из всего этого, и, клянусь, я так больше не буду”. Короче, я должен был записать эту пластинку. Это был единственный способ доказать, что я не облажался. Мне просто нужно было убедить себя, и, кажется, я справился».
Следует признать, что в 1980-х Клинтон не раз оказывался на высоте: сделал фанку подтяжку лица в «Atomic Dog» и вызвал бурю эмоций диким коллажем из старых и новых соул-песен в «Loopzilla». Более того, «Atomic Dog», который ни Клинтон, ни лейбл не рассматривали в качестве прорывного сингла, стал настоящим бестселлером. Между тем, как замечает Клинтон, «Atomic Dog» был не хуже и не лучше других синглов с пластинки. Шесть лет спустя эта песня остается настолько популярной, что Клинтон выпустил на волю еще одну гончую — «Why Should I Dog U Out?» — с его последнего [на момент 1989 года] альбома «The Cinderella Theory». «Я подумал: ‟Чего бы не подбросить им еще немного мосек, пусть гоняются”, — смеясь, говорит Клинтон. — Мне казалось, что “Atomic Dog” будет достаточно, но нет. Так что получите добавку с блохами и клещами».
60. «The Blue Mask» Лу Рида
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Альбом Лу Рида «The Blue Mask» был «подведением итогов», вспоминал он в интервью Rolling Stone в 1986 году. «Абсолютный конец всего, что началось с Velvet Underground. “The Blue Mask” был финальным аккордом, а [следующий альбом Рида] “Legendary Hearts” — кодой».
«The Blue Mask», несомненно, зафиксировал переходный этап в его жизни и творчестве. Вопреки всему, чем Рид был известен в 1970-х и куда его заносило в личных и музыкальных отношениях, теперь он был женат и наслаждался уютом семейного очага, воспетого на альбоме в балладах «My House» и «Heavenly Arms». В то же время он собрал немноголюдный состав, чтобы разбавить свой характерный речитатив знаменитым нью-йоркским гитаристом Робертом Куайном и
Как результат, поэтически убедительный и музыкально угловатый проход Рида по коридорам рок-н-ролла. «The Blue Mask» отсылает к двухгитарному садизму the Velvets и ранним опусам Рида («My House» посвящена его преподавателю в Сиракузском университете, поэту Делмору Шварцу). Вместе с тем ближе к концу альбом заглядывает за горизонт в пространной песне-одиссеи Рида по темной стороне жизни — насилию («The Gun»), алкоголизму («Underground the Bottle») и клетке духа (вой «Waves of Fear»). Кроме того, Рид, давно писавший о наркомании и всевозможных извращениях, в этот раз сумел превзойти себя в заглавном треке, почти целиком состоящем из натуралистических описаний сексуальных пыток, инцеста и, наконец, кастрации. «Мне сложно даже просто послушать эту песню», — признавался обычно бесстрашный Рид.
Сначала Рид дал каждому участнику группы демо «The Blue Mask» c песнями, спетыми им под электрогитару. Репетиций не было, пока музыканты не отправилась в студию в октябре 1981 года. По словам Куайна, они записывали по
Чтобы сохранить спонтанность и свежесть звучания, каждый трек был записан вживую (впрочем, позже Рид переписал вокал) и, как правило, со второго или третьего дубля. Заглавная «The Blue Mask» заняла еще меньше времени. «Мы почти доделали одну версию, — говорит Куайн, — кое-что добавили, и все. Есть прекрасный момент, когда в конце звучит гитарное соло [Рида]. Как по мне, это так же брутально и мощно, как его материал с The Velvet Underground».
61. «Doc at the Radar Station» Капитана Бифхарта и The Magic Band
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Капитан Бифхарт однажды описал свою музыку как «футболку с принтом из блевотины». Если это так, то альбом «Doc at the Radar Station» 1980 года является одной из самых ярких и знаковых записей в его бесподобном каталоге. Вступая в новую декаду, Бифхарт (он же Дон ван Влиет) использовал на «Doc at the Radar Station» все цвета радуги и преподнес слушателям свои самые резкие и ударные стихи за последние годы на узнаваемом авторском блюде из агрессивного авант-рока, прыг-скок-блюза, пронзительно спятившей гитарной романтики и несусветной атональности. А еще добавил себе в палитру меллотрон — в треках «Sue Egypt» и «Ashtray Heart» с энергией Призрака Оперы. Оживилась и его манера пения — от стратосферного вопля до волчьего воя из подземелья, — теперь она несла неприкрытую угрозу.
Одним словом, «Doc at the Radar Station» — эмоциональный и музыкальный наследник эпического шедевра Бифхарта 1969 года «Trout Mask Replica», передающий заряд его искусства как мало что другое. Собственные заслуги признает и сам Бифхарт (один из треков с гордостью назван «Best Batch Yet»). Гитарист Морис Теппер, присоединившийся к The Magic Band в 1975 году, уверен, что это лучший альбом группы. «Мы смогли передать суть того материала, — говорит Теппер. — Концентрат, который редко встречался на предыдущих записях».
Как и раньше, [перед записью] Бифхарт раздал музыкантам наброски всех 12 песен, вошедших в «Doc at the Radar Station», с указаниями в мельчайших подробностях, предоставив записи, на которых он подыгрывает себе на пианино, а иногда просто насвистывает мотив и просит группу в точности его воспроизвести. Так, по словам Теппера, «Sue Egypt» содержала фрагмент, «где Дон буквально кричал о кровавом убийстве, а потом попросил сыграть это».
Гитарист и барабанщик Джон «Драмбо» Френч, игравший еще на «Trout Mask Replica» и не понаслышке знакомый с причудами Бифхарта, вспоминает довольно странный способ, которым группа исполняла бэк-вокал на «Run Paint Run Run». «У нас не было текста песни, — говорит Френч. — Мы должны были петь, но не знали, черт возьми, где именно и что. Думаю, так он хотел вызвать в нас гнев, он хотел, чтобы мы кричали. Мы должны были звучать по-настоящему отчаянно. И, надо сказать, ему это удалось».
Впрочем, отчаяния самого Бифхарта на записи не меньше. «Занимаюсь любовью с вампиром, обезьяна на моих коленях» — на пике его лирика довольно жестка. «Мошки трахали мои уши и ноздри / Врезались в мой мозг, как наточенные кости. / На хрен все… На хрен эти стихи!». В то же время в альбоме есть и моменты удивительного благодушия вроде гитарной партии Гэри Лукаса на «Flavor Bud Living».
«Doc at the Radar Station» в известной мере был последним залпом Бифхарта. После пластинки «Ice Cream for Crow» 1982 года усталый и разочарованный Бифхарт ушел из мира музыки, чтобы сосредоточиться на живописи (кстати, обложку «Doc at the Radar Station» он нарисовал сам). Когда же его ненадолго вырвали из блаженства в Северной Калифорнии, он сказал, что часто переслушивает «Doc…» во время рисования. «Я — это музыка, которая появляется, пока я рисую, — пояснил он. — Я делаю все то же самое. Просто теперь моя ручка — это кисть».
62. «Pyromania» Def Leppard
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
На запись альбома ушел год, и требовалось продать как минимум миллион копий, чтобы отбить затраты. Но бестселлер Def Leppard 1983 года «Pyromania» стоил потраченных времени и денег: пластинка разошлась тиражом более чем девять миллионов штук, и благодаря идеально подходящей для радио смеси мелодичности и стадионного размаха определила звучание метал-мейнстрима всего десятилетия, к счастью или несчастью. С одной стороны, «Pyromania» пробудила к жизни безликих имитаторов (Poison, Winger и White Lion), с другой, — Leppard и их продюсер, демиург хард-рока Роберт Джон Ланге, создали прецедент коммерчески успешного производства песен и студийных уловок (сильные, но парящие вокальные партии, будто оркестрованные многослойные гитары), не идя на компромисс в главном.
«Надо отдать должное Роберту, который тогда сильно помог нам в структуре песен, — рассказывал вокалист Джо Эллиотт в 1985 году. — На тот момент они еще не были готовы. Он был с нами в качестве шестого участника группы и участвовал во всем происходящем».
Ланге и Leppard месяцами работали над риффами и припевами, пробуя разные комбинации, а затем добавляли, как только им хватало мелодичности и коммерческого потенциала. Но не все складывалось так удачно. У «Photography» был хороший припев, сочный бридж, но слабый рифф, пока гитарист Стив Кларк вдруг не начал импровизировать, когда другие смотрели чемпионат мира по футболу.
«Диктор внезапно замолчал, — сказал Эллиотт, — и мы услышали звуки гитары из соседней комнаты. Звучало просто великолепно, поэтому мы вскочили и побежали смотреть, что происходит. Сиявший Стив сказал: ‟Я все исправил”. Так и было. У нас родилась “Photography”».
«Pyromania» стала храмом хард-рока, возведенным по кирпичику. Чтобы получить звук, сочетающий мощь метала со студийным лоском, Ланге записал каждого члена группы отдельно, начиная с басиста Рика Сэвиджа. Запись одного гитарного риффа, наложение гармоний и обработка звука — все это может занять несколько недель. Когда группа взялась за
Одержимость Ланге мельчайшими деталями аранжировки имела большой недостаток: изо дня в день никто не понимал, достигнут ли хоть какой-то прогресс в записи. После ночной сессии Ланге часто проигрывал рабочие записи менеджеру Leppard Питера Менша, который жил в нескольких минутах езды от студии. «Роберт приходил и говорил: ‟Послушай, что мы сделали сегодня вечером”, — и к вокалу добавлялись еще три слова, — говорит Менш. — Дошло до того, что я, продолжая слушать эти записи, не мог сказать, что в них изначально было, а чего не хватало».
Хватало и личных проблем. Ритм-гитарист, один из основателей группы, Пит Уиллис был уволен
Это были сущие пустяки по сравнению с катастрофой, пришедшей с записью следующего альбома «Hysteria». Работа над ним заняла три года, барабанщик Рик Аллен потерял левую руку в автомобильной аварии. К счастью, требуется нечто большее, чем небольшая травма, чтобы удержать Leppard на месте, что отлично доказала «Pyromania». «У нас всегда было такое чувство, будто мы должны все делать правильно, — сказал Сэвидж пару лет назад [в 1987 году]. — Или не делать вообще».
63. «Entertainment!» Gang of Four
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Они предлагают ситуационистскую мешанину из парадоксов вроде досуга как угнетения, индивидуальности как штамповки, дома как цеха, жителя как туриста, секса как политики, истории как издевки правящего правящего класса», — писал обозреватель Rolling Stone Грейл Маркус о Gang of Four в 1980 году. Но, как говорит барабанщик группы Хьюго Бернэм, «кроме того, мы были гребаной рок-н-ролльной группой».
Быстрые фанковые риффы резко чередовались паузами; причитания вокалиста Джона Кинга сопротивлялись шумным гитарным партиям Энди Гилла; басист Дэйв Аллен неотступно напирал, пока Бернэм четко следовал рисунку, будто набивал тату. Неумолимый, бурлящий поток треков «Damaged Goods» и «I Found That Essence Rare» создавал сильнейшее напряжение, а затем выплескивал их энергию наружу.
Приняв на веру правило гуру фанка Джорджа Клинтона «освободи свою задницу, и твой разум последует за ней», Gang of Four осмелились разрушить музыкальные и лирические условности — тот факт, что их качающая, полная диссонансов музыка оказалась танцевальной, было не только необходимо, но и неизбежно. «Мы пытались изобрести новый стиль музыки, новый язык, — говорит Джилл об “Entertainment!”. — Мы использовали строительные блоки ‟рок-музыки”, ‟фанка” и ‟поп-музыки”, разобрали их на части, чтобы понять, что внутри, и взяли то, что нам было нужно».
В результате революционный подход Gang of Four проник не только на танцпол, но и в коридоры корпораций, поскольку они были одной из немногих постпанковских групп, подписавших контракт с крупным лейблом. Некоторые сочли это лицемерием. Бернхэм не соглашался: «Если вам есть что сказать, и вы хотите, чтобы люди это услышали, каковы ваши действия? Сделать все, чтобы вас услышало как можно больше людей».
Радикальная риторика группы проявилась и в том, как атональная, хаотичная гитара Джилла звучала в треке «At Home He’s a Tourist» или в примочках из обоймы Хендрикса на «Love Like Anthrax». Кинг может приспособить под свои тексты что угодно, включая фильмы Годара, новостную ленту, сленг из видеоигр и рекламные слоганы, если они помогают выразить влияние западной культуры на отношения людей.
Название альбома точно отражает заложенный в нем парадокс — отпускает колкости в адрес развлечений, будучи им самим. Оно взято из песни «5:45», герой которой смотрит вечерние новости и приходит к осознанию того, что «партизанская война — это новое развлечение!». Это не самая популярная мысль в социальной политике; такие песни, как «Damaged Goods» и «Contract», посвящены романтике, разжалованной до коммерческой сделки — «контракта в наших общих интересах». «Anthrax» содержит два параллельных друг другу текста, звучавших одновременно: в первом любовь сравнивают с болезнью крупного рогатого скота, во втором — рассуждают о зацикленности поп-музыки на любви.
Запись заняла четыре недели, с апреля по май 1979 года. Настроение в студии оставляло желать лучшего — Джилл и Кинг помогали продюсировать альбом, что спровоцировало такую же массу споров о правильности выходных данных на конверте пластинки и выбора удачных дублей в финальном миксе. «Это было действительно тяжело, настоящий ад, — признает Бернэм. — Зато мы получили охренеть какую блестящую запись».
Очевидное влияние Gang of Four легко обнаружить в альбомах R.E.M., INXS и U2, а также бесчисленном множестве других групп. К сожалению, «Entertainment!» не уберег Gang of Four от медленного, но верного распада, хотя и остался в истории шедевром постпанка.
64. «Vivid» Living Colour
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Кричащая электрогитара как нельзя лучше подходит сыроватым мелодиям и развязным текстам «Vivid» — альбому, который не просто ознаменовал успешный дебют хард-рок-группы Living Colour, но и был признан разрушителем расовых барьеров в
«Не похоже, чтобы в появлении “Vivid” или Living Colour был заинтересован кто-то из белого мира рок-музыки, — говорит ведущий гитарист и основатель группы Вернон Рейд. — Об этом много говорили. Но ведь странно не то, что чернокожие играют рок-н-ролл, а то, что кто-то думает, будто это и правда странно. Жаль, хотелось бы, чтобы люди больше сосредоточились на музыке».
Музыка Living Colour представляет собой опьяняющее варево жесткого таранящего рока с элементами фанка, джаза, регги, рэпа, панка и даже кантри. Переходя от ритмов хип-хопа в «Broken Hearts» к металлическому груву в философской «Middle Man», группа отказывается придерживаться одного выбранного стиля. Открывающий трек «Cult of Personality» задает тон — взрывной рифф, настоящий стадионный рок о негативных последствиях идолопоклонства и слепой веры, благодаря которому, по иронии судьбы, Living Colour и возвысились до уровня иных кумиров поп-музыки.
Кажущийся внезапным успех группы на самом деле ковался годами. Родившийся в Англии и выросший в Бруклине, Рейд зарабатывал музыкой еще в начале 1980-х, играя на гитаре в таких джаз-роковых проектах, как Defunkt и The Decoding Society Рональда Шеннона Джексона. В 1984 году Рейд собрал трио Living Colour, пару лет менял участников, пока не сошелся с вокалистом Кори Гловером, барабанщиком Уильямом Калхуном и басистом Муззом Скиллингсом. И тут пришла настоящая удача: Рейда пригласили сыграть на сольном альбоме Мика Джаггера «Primitive Cool», а сам фронтмен The Stones посетил выступление Living Colour в
Джаггер так увлекся группой, что взял недельный перерыв в сведении собственного альбома, чтобы спродюсировать два ее демо, «Glamour Boys» и «Which Way to America?». После того, как Джаггер раструбил о Living Colour по всему свету и заполучил для них контракт, группа предложила дописать оставшийся материал сопродюсеру «Primitive Cool» Эду Стазиуму. Джаггер, чьи версии треков попали в «Vivid» в нетронутом виде, позже сыграл на губной гармошке в «Broken Hearts», а Чак Ди и Флэйвор Флэв из Public Enemy зачитали остросоциальный рэп в «Funny Vibe».
Рейд говорит о «Memories» и других треках альбома как о свидетельстве искренности участников группы, старавшихся передать собственные чувства, а не гнаться за трендами и общественной повесткой. «Тот факт, что мы афроамериканцы, в значительной мере определил все, что есть в наших записях и что мы видим вокруг, — говорит Рейд, — но то, что нас тревожит, взялось не
Социальные проблемы послужили основой для нескольких песен, прежде всего резкую атаку на джентрификацию «Open Letter (to a Landlord)». Но были на альбоме и трогательные песни о любви («I Want to Know»), кавер на Talking Heads («Memories Can“t Wait») и необычный фанковый номер («What”s Your Favorite Color?»). По словам Рейда, песня Heads была одной из самых любимых у группы и давно входила в их концертный репертуар. «Двойственность внутреннего мира многих людей и их внешней жизни действительно сильно повлияла на нас», — говорит Рейд.
«Сложилось мнение, что нам важно донести то или иное послание, — добавляет Рейд. — Но мы просто пытаемся выразить то, через что прошли сами. А все эти разговоры про посыл, сколько можно? Мы просто записали наши переживания на пластинку».
65. «In My Tribe» 10,000 Maniacs
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«In My Tribe» — пир акустического рока, обставленного вокруг пленительного вокала певицы Натали Мерчант и звенящей гитары — вывел 10, 000 Maniacs из андеграунда на вершину Top 40. До него звезды никак не сходились: третий альбом стал для культовой группы из северной части Нью-Йорка вопросом жизни и смерти.
«На нас оказывалось большое давление, — говорит клавишник и сооснователь группы Деннис Дрю. — Если бы “Tribe” не стал успешным, до следующего альбома дело бы не дошло».
«In My Tribe» — больше, чем успешная пластинка. Это очень поэтичное и проникновенное музыкальное эссе о социальных проблемах вроде алкоголизма, жестокого обращения с детьми и неграмотности.
Не сказать чтобы «Маньяки» четко шли именно к такому альбому. Дрю и Стивен Густафссон, диджеи студенческого радио, собрали группу Still Life, начинавшую с каверов на песни Joy Division и Gang of Four. Мерчант присоединилась после прихода на радиостанцию, вооружившись охапкой пластинок, которые хотела услышать в эфире. Позже появились гитаристы Роб Бак и Джон Ломбардо. Барабанщик Джером Августиньяк вошел в состав в 1982 году, и группа — после смены названия — выпустила несколько треков, затем полноценный альбом и перешла на [лейбл] Elektra Records.
Дебютный альбом The Maniacs на
Вынужденный брак все же случился, но это был не лучший путь к алтарю. Группа всерьез намучилась, пока писалась в
Для главного сингла Elektra предложила записать известную песню, и выбор пал на «Peace Train» Кэта Стивенса. Расчет не оправдался: запись не добралась до альбома после того, как Стивенс — обращенный мусульманин — поддержал призывы к убийству автора «сатанинских стихов» Салмана Рушди. В итоге The Maniacs добились успеха благодаря мелодичному синглу с грустинкой «Like the Weather». Потребовалось два года, чтобы «In My Tribe» стал платиновым, но даже группа согласна, что лучше поздно, чем никогда.
«Альбом дал нам отличный шанс по-настоящему объединиться в одно целое, — говорит Дрю. — Подойдя к черте, мы должны были спасти нашу карьеру и записать классный альбом. И мы, черт подери, застегнули пояса, затянули ремни и сделали это».
66. «Fiyo on the Bayou» The Neville Brothers
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Кит Ричардс назвал «Fiyo on the Bayou» The Neville Brothers лучшим альбомом 1981 года. Куда сложнее было определиться меломанам. «Я знал, что эти песни не попадут на радио, — говорит Сирил Невилл. — Так что я не питал иллюзий. Мы просто сделали лучшую запись, на которую были способны».
С «Fiyo on the Bayou» The Neville Brothers — певец Аарон, клавишник и вокалист Арт, саксофонист Чарльз и перкуссионист Сирил — решили запечатлеть свое разболтанное звучание, унаследованное ими от карнавальной музыки Нового Орлеана, и при этом сделать его общедоступным настолько, чтобы понравиться практически всем.
Треки на «Fiyo on the Bayou» легко поделить на две категории: зажигательные номера для танцпола («Hey Pocky Way», «Sweet Honey Dripper») и тропические баллады Аарона («Mona Lisa», «The Ten Commandments of Love»).
«В первый раз я увидел их в
Дорн предложил The Nevilles контракт с лейблом A&M, где поначалу не разделяли энтузиазма продюсера. «В A&M считали, что у них был перебор в этнике, что они местечковые», — говорит Дорн. В это время другая подопечная Дорна, певица Бетт Мидлер, также являющаяся поклонницей The Nevilles, пробовала убедить A&M. Лейбл сдался и дал Дорну зеленый свет.
Будучи, по его словам, «обожателем» ангельского голоса Аарона, Дорн окружил его пышной оркестровкой. «Когда мы записывали “Mona Lisa”, играл Нью-Йоркский филармонический оркестр, — говорит Дорн, — в этом время Аарон пел в кабинке. Мы выключили весь свет, подсвечивая лишь фрагмент [текста] песни Нэта Кинга Коула. Он спел ее целиком».
Без сомнения, все участники записи были уверены, что пластинка станет хитом. «Это был один из немногих случаев, когда я записывал альбом и был на 100% доволен тем, что получилось, — говорит Дорн. — Я чувствовал, что “Fiyo on the Bayou” — пик моей карьеры». Но многих сбивало с толку название альбома. И Сирил, и клавишник Арт Невилл были участниками знаковой новоорлеанской группы The Meters, выпустившей в 1975 году альбом «Fire on the Bayou!». Включение в «Fiyo» новой версии визитной карточки the Meters «Hey Pocky Way» только усугубило путаницу. «Мы хотели, чтобы эти песни услышали как можно больше людей», — говорит Аарон.
Большинство радиостанций были точно так же озадачены стилем The Neville Brothers, который с трудом вписывался в
67. «Trouble in Paradise» Рэнди Ньюмана
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Ни о чем, — отвечает Рэнди Ньюман, когда его спрашивают, о чем он думал, приступая к работе над своим восьмым альбомом “Trouble in Paradise”. — У меня не было никакого связного плана».
Беспринципный tour de force «Trouble in Paradise» сводит вместе несколько самых отталкивающих портретов Ньюмана — полных предрассудков, жадности, раздутого эго и зашоренности — с одними из самых ярких музыкальных решений в его карьере. «В известной мере это песни о местах и ситуациях, которые могли бы быть идеальными, — говорит он, — но
Ньюман, несомненно, является одним из выдающихся сонграйтеров. Но на «Trouble in Paradise» он также овладел искусством создания великолепных записей. Сегодня это один из лучших альбомов в его карьере, отлично продуманный сборник песен-историй, в котором во всей полноте отражен мрачный взгляд Ньюмана на мир.
Хотя самой известной песней является письмо о любви и ненависти Ньюмана к родному городу «I Love L.A.» («Посмотри на эту гору / Посмотри на эти деревья / Посмотри на этого лузера чуть дальше / Он на коленях»), «Trouble in Paradise» полон дельных замечений. «Christmas in Cape Town» с его тревожной музыкой — пронзительная история о расизме и подлости. В «Mikey“s» двое старожилов жалуются на мир, катящийся в пропасть: их огорчает регулярный приход меньшинств в любимый бар. «There”s a Party at My House» звучит как кондовый рок-н-ролл, пока не наступает момент X («Эй, Бобби, завязывай!»), прозрачный намек на последующий разврат.
Главным номером пластинки стоит считать песню «My Life Is Good» о самовлюбленном голливудского дилере. Говоря о сходстве с лирическим героем, Ньюман не без улыбки отмечает: «Если бы я был таким придурком, то не признался бы в этом».
Аранжировки альбома отсылают к саундтрекам (Ньюман работал над музыкой к фильмам «The Natural» и «Ragtime»). «Его песни довольно визуальны, — говорит Ленни Уоронкер, выступивший сопродюсером пластинки вместе с Рассом Тительманом. — Они похожи на кинозарисовки. Это как будто озвучить одиннадцать фильмов».
Альбом включает в себя несколько впечатляющих камео: Дон Хенли, Линдси Бакингем, Кристин Макви, Рики Ли Джонс, Боб Сигер, Венди Уолдман, Линда Ронстадт, Дженнифер Уорнс и Пол Саймон — их нельзя не заметить. «Его ровесники ценят его творчество, — говорит Уоронкер. — И они хотели быть частью проекта, помочь донести вещи Рэнди до многих людей».
Каково отношение Ньюмана к «Trouble in Paradise» сейчас? «Это довольно сносные песни, — говорит он. — Кое-что мне нравится. Например, первая половина “Miami”. Есть две неплохие баллады, “Real Emotional Girl” и “Same Girl”. Наверное, “My Life Is Good”. Впрочем, если бы мне довелось записать их снова, я сделал бы многое иначе. Было бы весело сыграть их под пианино».
68. «The Specials» The Specials
Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
The Specials нашли золотую середину между агрессией панка и более танцевальными, жизнерадостными ритмами ска. Щеголяя в шляпах порк-пай и двухцветных костюмах, расово смешанная британская группа из семи человек вернула на местную сцену дух ска. Их дебютный альбом, спродюсированный Элвисом Костелло, положил начало недолгому успеху лейбла 2-Tone.
«The Specials» стартует с кавера на
Впервые выступив качестве продюсера, Костелло уловил дух неистовых шоу The Specials, воссоздав клубную обстановку в студии. «Там была потрясающая атмосфера, — говорит вокалист Невилл Стейпл о работе в лондонской студии PW. — Мы просто пришли и отыграли концерт».
Во время записи «Nite Club» группа действительно выступала перед «публикой». «С нами были роуди, [автор песен и фронтвумен The Pretenders] Крисси Хайнд и еще несколько наших друзей, — говорит Стейплс. — Было весело, как в пабе. Мы даже немного выпили».
«Мы хотели, чтобы альбом был похож на дебютник The Clash, — вспоминал басист Гораций Пантер вскоре после выхода альбома в США в 1980 году. — Не идеально спродюсированный, записанный как есть. Если угодно, Костелло был скорее рядом, чем вместо с нами. Он предлагал то, что группе было сложно заметить
Кроме очевидных симпатий к панку и регги, «The Specials» заряжен антирасистскими настроениями. «Только потому, что ты черный парень / Только потому, что ты белый / Это не значит, что ты должен ненавидеть его / не значит, что ты должен драться», — поет Терри Холл в отдающей калипсо «Doesn’t Make It Alright» .
«Мы шли черно-белым фронтом, — говорит Стейпл. — В то время повсюду оставались следы расизма. Поэтому мы просто подумали: ‟Ну, мы ходили в школу с чернокожими и белыми парнями. И? Вместо того, чтобы ссориться и обзывать людей, давайте сотрудничать”. В итоге мы скрестили черную музыку с панком. Мы просто смешали две культуры в одну».
69. «Radio» LL Cool J
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
LL Cool J (Джеймс Тодд Смит) было всего семнадцать, когда он записал этот шедевр раннего рэпа. Строчки «Они слышат меня, они боятся меня / Мою фанковую поэзию / Я толкаю рэп-индустрию вперед» оказались пророческими — «Radio» стал платиновым альбомом, открыв эру рэп-блокбастеров и возвестив о приходе первоклассного артиста.
На обложке подпись: «Сокращено [продюсером] Риком Рубином». Что правда, то правда: компактность «Radio» кажется его главной характеристикой. «Мы были готовы свести все на нет, оставить самый минимум — типа правил или закона», — говорит LL.
Однако не минимализм сделал «Radio» вехой в рэпе. До 1984 года большинство рэперов просто изливали непрерывный поток рифм и были на своей волне в течение четырех минут. Рубин аранжировал рэп как
Псевдоним LL Cool J неслучайно расшифровывается как «Ladies Love Cool James»: он стал одним из первых сердцеедов рэпа. Отчасти
Один из самых мощных треков «Radio» — «Rock the Bells», в котором, как ни странно, нет колоколов. LL собирался записать трек, используя звук ковбелла (прямоугольного колокольчика без языка, — прим. переводчика) из демо под названием «Mardi Gras», пока Run-D.M.C. не сделали то же самое в «Peter Piper». Как выразился LL, его ковбелл «приютили». Вместо него Рубин предложил использовать перкуссию из трека великой американской фанк-группы Trouble Funk, и LL превратил номер в нечто большее. Момент, когда он кричит «Rock the bells!» и раздается мощный бит, является одним из самых впечатляющих в истории рэпа.
Открывающая альбом «I Can’t Live Without My Radio» стала гимном бибоев. Теперь, когда LL достиг почтенного возраста (22 года!), он повторяет, что все еще не может жить без своего радио. «Только сейчас оно звучит в моей машине — чувствуешь разницу?».
70. «Traveling Wilburys Vol. 1» Traveling Wilburys
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Это лучшая запись такого рода из всех когда-либо сделанных, — написал Дэвид Уайлд в рецензии Rolling Stone на “Volume 1” Travelling Wilburys. — С другой стороны, других записей такого рода не существует».
Альбом The Travelling Wilburys был одним из тех счастливых случаев, которые ждали своего часа. Начавшись с проходной песни, наспех записанной Джорджем Харрисоном, Бобом Диланом, Томом Петти, Роем Орбисоном и Джеффом Линном в качестве довеска к синглу Харрисона, проект вскоре зажил своей собственной жизнью. Завершив работу над треком и решив, что он слишком хорош для второй стороны сингла, рок-ветераны собрали полноценный альбом, который не только включал в себя несколько сильнейших номеров каждого участника за последние годы, но и стал одним из поистине удивительных музыкальных свершений десятилетия.
От запоминающихся фолк-хуков первого трека «Handle With Care» до приглушенного кантри-рока «End of the Line» в конце, эти преимущественно акустические работы звучат как мгновенная классика. Но настоящей изюминкой стала презентация пластинки. Вместо релиза под своими именами пятеро музыкантов скрылись за полупрозрачной завесой анонимности, приписав свои труды мифической супергруппе, состоящей из угловатых типов, — ради тщательно продуманного розыгрыша с поддельной биографией и специально созданным лейблом.
Смысл затеи был прост: посмеяться над громкими именами в заголовке и сместить акцент на музыку. Помимо остроумного замечания, опускающего небожителей на землю, вывеска Wilburys служила упреждающим ударом по тем, кто мог испортить всю малину и причислить капустник к Великой Рок-сходке.
Пятеро сводных братьев из семьи Уилбери хулиганили и влипали в истории, но, собираясь вместе, они идеально дополняли друг друга. Орбисон (Лефти Уилбери), чей завораживающий и сильный вокал запечатлен в мелодраматичной «Not Alone Any More» и который вернул себе былую славу незадолго до скоропостижной смерти ровно в тот момент, когда альбом стал бестселлером. Харрисон (Нельсон Уилбери) возглавил проект после чудесного сольного альбома «Cloud Nine», доказав, что его возвращение не было случайными. Дилан (Лаки Уилбери) выбрался из колеи посредственных альбомов с насмешливой «Congratulations», ударной «Dirty World» и кажущейся карикатурой на Брюса Спрингстина «Tweeter and the Monkey Man». Тем временем Петти (Чарли Т.-младший) сыграл роль нетерпеливого младшего брата, исполнив отличную историю «End of the Line» и байку о душном пикапе «Last Night», чем, как оказалось, предвосхитил его самый продаваемый сольный альбом уже в следующем году. Завершал квинтет Линн (Отис Уилбери), экс-лидер Electric Light Orchestra, взявший на себя большую часть технических работ и сыгравший пульсирующее типа-рокабилли «Rattled».
Описывая обычный день из жизни Traveling Wilburys, Линн вспоминает, как пятеро музыкантов собирались в домашней студии Дэйва Стюарта в
И хотя The Wilburys задумывались ради веселья, такие песни, как «Heading for the Light», «Not Alone Any More» и «Handle With Care», несут слушателю идеалистический, в
71. «Crowded House» Crowded House
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Кажется, он появился легко. Дебютный альбом Crowded House полон беззаботных, мелодичных и исключительно прилипчивых песен: «Mean to Me», «World Where You Live», «Now We’re Getting Somewhere», «Something So Strong» и самый большой хит пластинки «Don’t Dream It’s Over». «Crowded House» пропитан приподнятым настроением и наследием стандартов поп-музыки.
Однако запись альбома далась не так просто. «Мне приятно, что он звучит, как действительно простой, непринужденный альбом, — говорит лидер Crowded House Нил Финн, — потому что, работая в студии, мы все время переживали, что у нас выйдет».
Вокалист, автор песен и гитарист Финн, барабанщик Пол Хестер и басист Ник Сеймур сформировали новую группу после распада недооцененного новозеландского трио Split Enz, участниками которого были Финн и Хестер. Не прошло и года, как в 1986 году они отправились в
Они жили в одном доме в районе Голливудских холмов — отсюда и название группы — и обратились за помощью к продюсеру Митчеллу Фруму, в то время наиболее известному по работе с рокерами The Del Fuegos, перебравшимися из Бостона.
«Тогда они еще не решили, как должна звучать их пластинка, — говорит Фрум. — Даже в самых общих чертах. Например, стоит ли вводить синтезаторы или нужен более традиционный звук? Они просто не знали. Мы стали пробовать разные варианты по ходу дела, и, казалось, все само собой выруливает в правильную сторону».
«Чертовски тяжелая работа, — говорит Финн, — отчасти еще потому, что все это было настолько ново для меня. Новый продюсер, новая группа, новый лейбл, новый город, новое все. Я все время был настороже и с опаской относился к предложениям Митчелла, пытался его переубедить, ведь он тоже не до конца был уверен в нас».
Пригодились несколько сессионных музыкантов, включая гитаристов. Отметились Тим Пирс и Джо Сатриани (он, впрочем, лишь на
«Это был по-своему рискованный вариант, — говорит Финн. — Пол и Ник чувствовали себя довольно неловко. На следующий день мы записали “Don‘t Dream It’s Over”, и в ней был особенно грустный грув. Наверное, Пол и Ник всерьез задумались о конечности собственной жизни».
Пластинку не назовешь поспешной, хотя поначалу она считалась провальной, пока спустя восемь месяцев после выхода вездесущее сарафанное радио и пара бессмертных рекламных трюков не превратили ее в бестселлер. «Все запросто могло закончиться ничем», — говорит Финн. Похоже на правду: их следующий альбом «Temple of Low Men» разошелся заметно хуже, несмотря на восторженную критику. «Разница между альбомом, который становится успешным и признается превосходным, — говорит Финн, — и тем, что остается малоизвестным и со временем забывается, действительно невелика».
72. «Marshall Crenshaw» Маршалла Креншоу
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Тогда происходило столько всего, что у меня осталось не так много воспоминаний о записи первого альбома, — говорит Маршалл Креншоу о своем громком дебюте, принесшим ему славу новой надежды поп-рока. — Все, что я могу вспомнить, это то, как мой сопродюсер Ричард Готтерер уплетал гору макарон, а я донимал инженера студии Тома Панунцио расспросами о его сотрудничестве с Джоном Ленноном».
Что ж, всего за несколько лет до того, как Креншоу наделал шуму, он гастролировал по Америке в качестве двойника Джона Леннона в разнообразных постановках успешного мюзикла о ливерпульской четверке «Beatlemania». Устав от щедро оплачиваемого аттракциона, Креншоу решил покинуть проект и заняться собственной музыкой. К лету 1980 года вчерашний выходец из Детройта играл свои песни по всему Нью-Йорку в составе трио — вместе с братом Робертом на барабанах и Крисом Донато на басу.
Домашнее демо Креншоу привлекло внимание Алана Бетрока из небольшого лейбла Shake Records, который выпустил его сингл «Something Gonna Happen» в паре с «She Can“t Dance». Продюсер Ричард Готтерер, в то время пользовавшийся большим спросом благодаря своей работе с The Go-Go”s, услышал демо Креншоу и попросил рокабилли-певца Роберта Гордона записать несколько его песен. Кавер на «Someday, Someway» стал локальным хитом (достигнув 74 строчки в
Вызванный ажиотаж привел к заключению контракта с лейблом Warner Bros. Поначалу Креншоу хотел продюсировать пластинку сам, но позже согласился взять на борт Готтерера. Когда тот предложил позвать сессионного барабанщика Антона Фига и басиста Уилла Ли, Креншоу настоял, чтобы его состав оставался неизменным. «Я боролся за Роберта и Криса, — говорит он, — потому что мы осознали себя как группу и старались держаться друг друга».
Не обошлось и без разногласий относительно отобранных для альбома песен. «Я не видел на нем “Someday, Someway", — говорит Креншоу, — так как чувствовал, что она отошла Гордону, и “She Can’t Dance”, ведь она уже выходила на сингле с “Shake”. А потом сдался».
Несмотря на постоянные поломки усилителей, несколько из которых сгорели, Креншоу и Готтерер закончили запись за пять недель в студии The Record Plant в
Критикам альбом понравился, и он хорошо продавался. Сингл «Someday, Someway» ненадолго попал в Тop-40, остановившись на 36 строчке.
«В те дни всех заботило, насколько сильно рок пятидесятых повлиял на мои песни, — говорит Креншоу. — Меня часто сравнивали с Бадди Холли, и это чертовски приятный комплимент. Но на самом деле на эту пластинку повлияли записи Rockpile и Squeeze. Первый альбом во многом является продуктом своего времени. Я не пытался создать великий поп-шедевр, мне хотелось хорошо провести время».
73. «Building the Perfect Beast» Дона Хенли
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Семидесятые были излюбленной средой обитания The Eagles, чьи рассказы о «жизни в отеле California» вознесли рокеров Западного побережья до статуса суперзвезд. После их необъявленного распада на рубеже десятилетия ряд членов группы столкнулись с восьмидесятыми, оказав значительно меньшее влияние на свою аудиторию. В то время как их товарищи по группе — особенно сооснователь The Eagles и соавтор песен Гленн Фрай — придерживались безобидного коммерческого курса, Дон Хенли не торопясь писал и записывал песни с
«Building the Perfect Beast» — это блестяще придуманный и срежиссированный набор песен о любви и политике. Первая сторона посвящена личным переживаниям и потерям (например, великолепный трек «Boys of Summer»). Вторая — самым разным проблемам от генной инженерии («Building the Perfect Beast») до безрассудной внешней политики Америки («All She Wants to Do Is Dance»). Самая длинная и амбициозная композиция пластинки «Sunset Grill» описывает в пугающих образах ощущение персонажа, попавшего в ловушку злого параноидального мегаполиса: «В большом городе ты видишь гораздо больше подлости / Это то, что съедает тебя изнутри / Удивляешься любому примеру благородства».
Вторым человеком на альбоме был гитарист Дэнни Кортчмар, ранее помогавший в записях Джеймсу Тейлору и Джексону Брауну. Кортчмар написал или был соавтором девяти из десяти песен «Building the Perfect Beast». С ним аранжировки Хенли стали разнообразнее и смелее, чем непринужденные оды The Eagles, что вполне соответствовало растущей политизации Хенли.
«Возможно, то, что я пытаюсь сделать, — это придать смысл музыкальному бизнесу, — рассказал он Rolling Stone в 1985 году. — Я стремлюсь заставить людей немного задуматься и быть в курсе происходящего. Может быть, рок-н-ролл не должен заниматься такими вещами, но я не понимаю, почему».
74. «Sign o’ the Times» Принса
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
В начале это был [неизданный альбом Принса и The Revolution»] «Dream Factory», состоящий из двух пластинок, в который внесли значительный вклад участницы The Revolution Уэнди Мелвойн и Лиза Коулмэн; затем «Crystal Ball», феерия из трех дисков с длинным заглавным треком, метящим в шедевры Принса. Но на момент выхода он снова превратился в двухчастный альбом, правда назывался не «Sign o' the Times».
Примечательный выдающимся заглавным треком в стиле Кертиса Мэйфилда и одновременно одним из самых сильных социальных номеров Принса, этот релиз остается его самой разнообразной работой с палитрой от страстного фанка «Hot Thing» и приджазованной баллады «Slow Love» до эзотерических жемчужин вроде «The Ballad of Dorothy Parker» и удивительной «Starfish and Coffee». Кроме того, пластинка ознаменовала возвращение противоречивой ипостаси Принса в распаленной песне-провокации «If I Was Your Girlfriend».
Спродюсированный, аранжированный, сочиненный и исполненный Принсом, «Sign o' the Times» вернул ему полный контроль над каждым слагаемым его музыки. Он отказался от неопсиходелии, которая все чаще выступала на первый план в его предыдущих работах, предпочтя ей крепко сбитый соул, что заметно по трекам «Housequake» и «U Got the Look». «Он слушал музыку самого разного толка», — говорит Алан Лидс, вице-президент [лейбла Принса] Paisley Park Records.
«Dream Factory» должен был стать еще одним альбомом группы и встать в один ряд с «Purple Rain», «Around the World in a Day и «Parade», но в процессе записи Принс распустил The Revolution и положил уже записанные треки на полку. Вскоре он засел в подвале своего нового дома, чтобы заняться сольным творчеством.
Так было записано около половины пластинки, остальная часть появилась в студии Sunset Sound в
Трек, давший название всему альбому, появился к концу студийных сессий. «Принс обратил внимание на влияние крэка и наркотиков на молодежь, — говорит Лидс. — Он не то чтобы проповедник, но это определенно антинаркотическая песня».
«U Got the Look» — один из хитов альбома и незапланированный дуэт с [британской певицей] Шиной Истон. «Шина просто случайно оказалась рядом, — говорит звукорежиссер Сьюзан Роджерс. — Принс спросил: ‟Не думаешь присоединиться? Хочешь спеть?”. Это было очень спонтанно».
В песне «If I Was Your Girlfriend» есть интимные вещи. Например, строки, адресованные девушке Принса Сюзанне Мелвойн. «Будучи сестрой-близнецом Уэнди, они были очень близки, — говорит Роджерс. — Это был способ спросить: ‟Почему у меня не может быть такой связи, как у тебя с сестрой? Почему мы не можем быть лучшими друзьями?”».
Оглядываясь назад, «Sign o' the Times» все больше и больше напоминает [альбом The Rolling Stones] «Exile on Main Street» Принса, один из редких двойных альбомов, где одинаково хороши обе части. «Он был вдохновлен, он снова писал музыку, не обремененную [группой], — говорит Лидс. — Эта работа повзрослевшего артиста».
75. «She’s So Unusual» Синди Лопер
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«She’s So Unusual» — подходящее название для дебютной пластинки Синди Лопер 1983 года: начиная с ее стоящих дыбом рыжих волос и броского гардероба с блошиного рынка и заканчивая писклявым игривым голосом — все говорило о том, что Лопер вряд ли претендовала на место одной из ведущих певиц поп-музыки.
Не отнести к обычным и песни, отобранные для «She“s So Unusual». Соблазнительный рассказ о женской мастурбации «She Bop», откровенное заявление о сексуальной свободе «Girls Just Want to Have Fun» и приторная перепевка «He”s So Unusual» прямиком из 1929 года, напоминающая о комедийной актрисе Грейси Аллен, — были не из тех, что обычно добавляют в хитовый альбом. Но «She’s So Unusual» им стал. Мультиплатиновый диск и четыре сингла в первой пятерке чарта мгновенно сделали Лопер звездой.
До начала сольной карьеры Лопер пела в группе Blue Angel, основанной в 1978 году. Дебютный альбом, вышедший через пару лет, провалился, и Blue Angel распались.
Лопер подписала контракт с лейблом Portrait и продюсером Риком Чертоффом и приступила к работе над «She’s So Unusual». Чертофф пригласил Роба Хаймана и Эрика Базилиана из малоизвестной филадельфийской группы The Hooters. Вместе они сошлись на утяжеленном звучании синтезаторов, отсылающем к эре девичьих групп начала 1960-х, и искусно наложили вокал Лопер поверх густых аранжировок.
Не будучи опытным автором песен (хотя она приложила руку к «She Bop» и трогательной балладе «Time After Time»), Лопер искала подходящий материал у других. Она остроумно и убедительно интерпретировала песни «Money Changes Everything» The Brains, «When You Were Mine» Принса и «Girls Just Want to Have Fun» Роберта Хазарда.
Тот факт, что она сумела превратить свое сумасбродство в один из плюсов «She’s So Unusual», не жертвуя глубиной и резкостью песен или вокалом, тоже что-то да значил. Немногим сольным артистам удавалось сходу найти баланс в столь тонких вещах. Еще меньше людей проделали это так легко — и да, так весело.
76. «Second Edition» Public Image Ltd.
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Я не намерен жить в книгах по истории, — заявил Джон Лайдон в интервью Rolling Stone в 1979 году, похоронив свою старую группу Sex Pistols и похвалив новую, Public Image Ltd. — Мы пытаемся написать следующую главу». Какими бы иконоборцами ни слыли The Pistols, они были «всего лишь» рок-н-ролльной группой; PiL были анти-рок-н-ролльной группой, и если они нуждались в цели типа найти-и-уничтожить, то она обозначилась на «Second Edition».
Гитарист Кит Левен утверждает, что альбом, — также известный как «Metal Box»
PiL нуждались в оригинальном конверте пластинки и всерьез собирались стилизовать его под консервную банку сардин, для которой требовалась открывашка (не входящая в комплект), и то, что Левен описывает как «нечто вроде наждачной бумаги, способной испортить другие записи из вашей коллекции». В конце концов, в Великобритании альбом вышел ограниченным тиражом в 50 000 экземпляров в виде трех небольших пластинок, упакованных в жестяную банку с тиснением и озаглавленных «Metal Box». Названия песен не были указаны ни на задней обложке, ни на стикерах дисков, но те, по крайней мере, отличались цветами. К огромному разочарованию группы, в США пластинку издали в обычном картонном конверте и под другим названием («Second Edition») со сравнительно плоским звучанием.
С пропитанным регги басом Джа Уоббла на переднем плане и диссонирующими гитарными уколами Левена группа выдает монотонную, разорванную на части танцевальную музыку — диско имени Сэмюэля Беккета. Лишенный силы, апатичный вокал Лайдона звучит так, будто застрял в телефонной трубке во время звонка в другой город.
Практически все песни на альбоме выросли из студийных импровизаций. Уоббл играл до тех пор, пока двое других не были уверены, что услышали нечто стоящее, и только потом выстраивал композицию трека с помощью нескольких сессионных барабанщиков; Левен уверяет, что лучшие вещи на пластинке начались с ошибок, которые позже были осмыслены и повторены. «В том, как мы подходили к процессу, не было места страху, только детская невинность», — говорит Уоббл.
Многие увидели в текстах Лайдона попытку похоронить миф о Sex Pistols (символично, что он сменил свое имя обратно на Джонни Роттен). На вступительном треке «Albatross» он поет о том, как «избавиться от альбатроса», возможно, это отсылка к бывшему менеджеру Pistols Малкольму Макларену. В «Memories» он причитает: «У этого человека накопилось достаточно бесполезных воспоминаний» и «все, что было в прошлом, там и останется».
На «Second Edition» также представлены три инструментальных трека, например, замечательный «Radio 4». Между тем, по словам Левена, отказ от вокала не был концептуальным жестом. «Никого не оказалось рядом, — говорит он. — А мне нужно было что-то делать с этим чертовым студийным временем».
77. «Dare» The Human League
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Когда дебют The Human League в Америке, альбом «Dare», начал свое восхождение в чартах в 1982 году, он, как и сама группа, казались многим скептикам беззастенчивым рок-мошенничеством. Британский проект не щеголял гитарами, в нем не было ни барабанщика, ни басиста. Тем, из чего вырос «Dare», был набор синтезаторов, которым воспользовались участники The Human League, не считавшие себя профессиональными музыкантами.
«Мы начинали как рядовые самоучки, поверив, что сможем спрятаться за технологиями и не выдать отсутствие хоть каких-либо навыков, что компьютеры заменят нам клавишника, что секвенсоры сгодятся для создания ритмов, и нам не придется нанимать барабанщика», — признался вокалист и автор песен The Human League Фил Оуки журналу Musician в 1982 году.
«Dare» помог проложить путь для вторжения электроники, проникшей в рок 1980-х на всех уровнях. Он наглядно показал, что синти-поп является жизнеспособной альтернативой проверенным временем, но перенасыщенным гитарами формулам рок-музыки. «Dare» и его хит-сингл «Don’t You Want Me» также доказали, что прибыльный американский рынок охотно переварит синти-поп, при условии, что в нем будет достаточно мелодий и ритма, чтобы преодолеть пресноватое звучание синтезаторов.
Через «Dare» The Human League связали себя одновременно с Sex Pistols и Kraftwerk с Джорджио Мородером, двумя пионерами техно-рока 1970-х. Подобно панку — движению, абсолютно не похожему на тот вид поп-музыки, который писали группы вроде The Human League — они подтвердили, что принципы, а не музыкальные таланты — вот что действительно важно в искусстве рок-н-ролла, и при достаточной доли смелости играть музыку может почти каждый.
Спродюсированный Мартином Рашентом, который прежде работал с The Buzzcocks и The Stranglers, «Dare» стал третьим альбомом The Human League. Предыдущие два, «Reproduction» (1979) и «Travelogue» (1980), выходили только в Великобритании. Признанные критиками, оба релиза тем не менее были по большей части неловкой попыткой превратить синти-поп в новый доступный рок.
После кадровой перестановки в 1980 году Оуки и Филип Эдриан Райт остались единственными участниками оригинального состава The Human League (Иэн Крейг Марш и Мартин Уэр позже создали British Electric Foundation и Heaven 17). Группу пополнили новички: клавишники Иэн Берден и Джо Каллис и вокалистки Джоанна Катералл и Сюзанна Салли.
Кроме того, что The Human League представили на «Dare» прилипчивый синти-рок, они также усилили свои лучшие песни текстами, выходящими за рамки поп-музыки. Прикидывающаяся хитом песня об убийстве Джона Кеннеди «Seconds», рассказ о паранойе «Darkness» и сатирический выпад в сторону конформизма «The Sound of the Crowd» были не хуже «Don’t You Want Me».
Однако, ничего не попишешь, больше всего «Dare» запомнился блестящими синтезаторами, драм-машинами, танцевальными ритмами и
«Мы хотели иметь пластинку номер один — как у The Beatles», — говорит Оуки. С песней «Don’t You Want Me» The Human League добились своего.
78. «Robbie Robertson» Робби Робертсона
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Легко быть гением в двадцать с небольшим, — говорит Робби Робертсон. — Когда тебе сорок, уже сложнее» .
Бывший гитарист и автор песен The Band готовился к выпуску своего давно откладываемого сольного альбома не без трепета. И совершенно напрасно: альбом «Robbie Robertson», выпущенный в 1987 году, спустя целых десять лет после распада The Band, был веским доказательством, что Робертсон не растерял навыки.
Начиная с неземного пролога, песни «Fallen Angel», посвященной бывшему соратнику Робертсона по группе, покойному Ричарду Мануэлю, и заканчивая хард-рок-эпилогом «Testimony», Робертсон зарекомендовал себя самодостаточным творцом. «Это было мое личное заявление, — говорит Робертсон о пластинке. — В молодости я думал, что еще слишком юн, чтобы быть настоящей личностью. Мне казалось, что все мои мысли и чувства будто недоделаны».
На завершение проекта у Робби Робертсона ушло три года и более 750 000 долларов. Путешествуя по Новому Орлеану, Вудстоку, Дублину и Англии в поисках вдохновения и удачных студийных дублей, Робертсон заручился помощью U2, Гила Эванса, Марии Макки, BoDeans, Питера Гэбриела, коллег по The Band Рика Данко и Гарта Хадсона, а также малоизвестного, но одаренного гитариста Билла Диллона.
Большая часть была записана в
Робертсон страстно пел о спасении планеты («Showdown at Big Sky»), цене славы («American Roulette») и романтике («Broken Arrow»). «Я никогда раньше не писал об окружающей среде, — говорит Робертсон. — У меня особые отношения с этой темой, хотя [в прошлом] мне казалось, что в
Робертсон относился к альбому как новому старту в сочинении песен и студийной работе. «Я гордился вспоротой грудью и обнаженной душой, — говорит он. — Больше никаких смущений. Вы что-нибудь слышали об
79. «Guitar Town» Стива Эрла
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Я оставил надежду заключить контракт с лейблом и стать штатным автором песен, чтобы писать для радио, проводя в офисе по восемь часов в день, — говорит кантри-рокер из Нэшвилла Стив Эрл. — Но так вышло, что к тому времени я уже многому научился».
Когда в 1986 году Эрлу наконец-то удалось записать полноценный альбом — после работы на самых разных исполнителей в диапазоне от [американского певца и актера] Уэйлона Дженнингса до Карла Перкинса — он смог применить накопленный опыт в создании собственных треков в духе раннего Дилана. Результатом стал альбом «Guitar Town», пересобравший кантри-рок в нечто действительно новое. По словам его коллеги по цеху Джона Хайатта, это была «практически безупречная запись, прекрасно придуманная и фантастически записанная».
«Guitar Town» состоит из простых историй о людях, живущих в непростые времена, вроде поучительной «Good Ol' Boy (Gettin' Tough)». В нем также нашлось место автобиографическим строчкам о
«Guitar Town» было за что хвалить: от насыщенного, почти ансамблевого звучания акустической двенадцатиструнки до нескольких глубоких и блестящих партий на шестиструнном басу Danelectro. Запись проходила в полностью оцифрованной студии в Нэшвилле. Внедряя новейшие технологии, Эрл надеялся, что его родной город будет по достоинству оценен как современный музыкальный мегаполис. «Я хочу, чтобы Нэшвилл стал хорошим местом для записи, и не только кантри», — говорит Эрл.
Кем он считает себя в первую очередь, кантри- или рок-исполнителем? «Меня с большей готовностью принимали на
80. «Suzanne Vega» Сюзанны Веги
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Сюзанна Вега стала известна после выхода второго альбома, попав с песней «Luka», посвященной жестокому обращению с детьми, в первую десятку хит-парада. Однако внимательным слушателям было за что зацепиться еще на дебютном альбоме певицы «Suzanne Vega» 1985 года, возродившем жанр фолк-музыки после почти двух десятилетий упадка. Самой же 25-летней Веге пластинка принесла не только славу, но также тревожные мысли и желание пропасть сквозь землю. «Я почувствовала себя шутом», — говорит она о своем появлении на сцене.
Для середины 1980-х Вега, безусловно, была аномалией: она тихо бренчала на акустической гитаре и распевала задумчивые стихи, пока остальной музыкальный мир вращался вокруг акций типа Live Aid и
Освоив гитару в 11 лет, Вега начала писать песни еще подростком. После окончания Барнардского колледжа в 1982 году играла в маленьких кофейнях в
Сплести разнообразные мотивы в один трогательный альбом смогли продюсеры Ленни Кей (экс-гитарист группы Патти Смит) и Стив Аддаббо (менеджер Веги), добавившие приглушенным трекам певицы немного глянца и звенящих электрогитар, томных скрипок и даже ньюэйджевых синтезаторов. Все вместе это придавало волнующим строчкам Веги подходящий мягкий звук.
Вега мастерски владеет искусством сравнения — ее великолепные метафоры разбросаны по всему альбому, но, возможно, наиболее очевидны в песнях «Undertow», «Freeze Tag» и «Straight Lines». В «Small Blue Thing» — балладе, в большей степени отражающей абстрактное чувство, нежели конкретный предмет — фирменная игра слов Веги напоминает загадки Сфинкса.
«На самом деле это довольно простая песня, в ней ничего не зашифровано, — говорит она улыбаясь. — Я не пытаюсь хитрить. Просто в то время я чувствовала себя маленькой синей штукой. Я совершенно не ожидала, что люди подумают, будто это что-то значит. Некоторые даже спрашивали, не имела ли я в виду зародыш. Но речь совсем не об этом, я всего лишь хотела передать настроение».
И добавляет: «Элементы, лежащие в основе фолк-песен, очень просты, они, как вода. Ты можешь пить вино, иногда что-то безалкогольное, что-нибудь еще, но без воды никуда — и ты все равно к ней возвращаешься».
81. «1984» Van Halen
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«По-моему, все ясно как день, — говорит продюсер Тед Темплман, когда его спрашивают, как альбом “1984” расширил и значительно увеличил аудиторию Van Halen. — Эдди Ван Хален добрался до синтезатора».
Десять с лишним лет их группа собирала стадионы благодаря виртуозной и скоростной игре Эдди на гитаре, грубым и непристойным текстам певца Дэвида Ли Рота, мощному басу Майкла Энтони и барабанам Алекса Ван Халена. Однако именно «1984», привлекающий мелодиями, в которых синти-поп переплетался с металлом — наиболее эффектно на
По словам Темплмана, отвечавшего за все шесть альбомов Van Halen, включая «1984», группа правильно использовала запас времени для студийных экспериментов. «Они искали наилучшие варианты, а не первые попавшиеся, чтобы поскорее вернуться в тур, — продолжает продюсер. — У них было немного времени, но они проявили творческий подход. Пробовали самые разные вещи. Им было скучно заново играть старый хлам».
В то время Эдди обустраивал собственную студию вместе с Донном Ланди, давним звукорежиссером группы (а теперь ее продюсером). Пока настраивалась техника и микрофоны, гитарист решил попробовать себя в клавишных. «Синтезаторы не были запрограммированы, — говорит Темплман. — Он просто крутил ручки, сочиняя на ходу».
Однажды ближе к ночи Эдди и Алекс записали инструментальное демо того, что вскоре стало «Jump», и поспешили позвонить давно уснувшему продюсеру. «Их голоса до сих пор у меня на автоответчике, — смеясь вспоминает Темплман. — ‟Тед, поднимайся! Сейчас около трех часов ночи, но мы реально придумали кое-что классное”. И поднесли запись к трубке».
Рот набросал текст песни, сидя за рулем своего красного кабриолета с откидным верхом. «Jump» возглавила чарты; так хард-рок и
За «Jump» последовали еще два сингла: баллада «I’ll Wait» с припевом, написанным Ротом вместе с [американским музыкантом, экс-вокалистом Steely Dan] Майклом Макдональдом (что не указано в буклете), и зажигательной «Panama», инкрустированной звуками ревущего спорткара Эдди Ван Халена.
Альбом оказался последним, записанным Van Halen в изначальном составе. Дэвид Ли Рот покинул коллектив — не самым лучшим образом — ради сольной карьеры, и его место занял Сэмми Хагар. Продюсер Темплман уверяет, что не ожидал такого поворота: «Не было ни одного признака, указывающего на скорый разрыв. Они были одним целым. Бьюсь об заклад, они собирались покорить мир!».
82. «East Side Story» Squeeze
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«В лице авторов песен Гленна Тилбрука и Криса Диффорда британская новая волна наконец-то обрела своих Джона Леннона и Пола Маккартни». С такой высокой оценки начиналась рецензия Rolling Stone на «East Side Story», четвертый альбом группы Squeeze. Присоединившись к клавишнику и певцу Полу Карраку на его единственном альбоме в качестве участника Squeeze, группа представила на пластинке изобретательные и свежие поп-мелодии, а также тексты, отсылающие, по словам Диффорда, к «деревенским небылицам».
Диффорд и Тилбрук благодарят Элвиса Костелло, выступившего вместе с Роджером Беширианом сопродюсером большей части альбома, — именно он вдохновил группу двигаться в разных направлениях. «С Элвисом мы вышли за рамки, — говорит Тилбрук. — Он ухватился за несколько наших песен, которые будто не относились к Squeeze». Например, когда Тилбрук слушал кассету с демо группы, он случайно наткнулся на «Labeled With Love», почти кантри. Тилбрук не собирался показывать ее Костелло, однако та сразу ему понравилась. Услышав, что она не очень похожа на Squeeze, Костелло возразил: «Давайте все равно запишем».
Самый известный трек «East Side Story» — «Tempted», исполненный Полом Карраком хриплым проникновенным голосом, которому то и дело вторят Костелло и Тилбрук. Диффорд написал текст песни по дороге в аэропорт, и «там примерно все, что вертелось тогда в моей голове». «Tempted» стала большим хитом на радио, но так и не попала в Top-40 Америки. «Это одна из тех пластинок, которую все считают бестселлером, но на самом деле это не так, — говорит Тилбрук. — Я был разочарован, альбом мог бы быть лучше, но то же самое относится и к другим нашим записям».
«East Side Story» полон впечатляющих музыкальных изысков: начиная с сюрреалистичных, взмывающих клавишных в «Heaven» и заканчивая игрой оркестра в «Vanity Fair». Поразительно, но Squeeze уверяют, что запись оказалось несложной. «Мы писались по старым правилам, — говорит Тилбрук. — Не было никаких особых студийных ухищрений. Мы просто делали аранжировки и затем переносили все на пленку».
Кстати, имя Леннона действительно всплывало во время работы. «Однажды утром Элвис позвонил и сказал, что Леннона убили накануне вечером и нам нет смысла идти в студию, — говорит Диффорд. — Потом он перезвонил: ‟Нет, давайте соберемся, чего-нибудь выпьем и поиграем”. Мы ничего не записали, просто поджемовали блюз».
83. «Let’s Dance» Дэвида Боуи
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Я хотел прийти к общему знаменателю и перестать казаться инопланетным фриком, — сказал Дэвид Боуи американской писательнице и журналистке Лизе Робинсон вскоре после выхода “Let’s Dance”, его самого легкого для восприятия и коммерчески успешного альбома. — Я не хочу выглядеть отстраненным и холодным, потому что это не так».
Более теплый и открытый Боуи открывался с каждой минутой «Let’s Dance», где были броская внешность, подтянутая форма и ясные тексты, воспевающие «современную любовь» и чувственную романтику под «тяжелым светом луны».
После четырех мизантропических, экспериментальных и далеко не всеми принятых альбомов — от «Low» до «Scary Monsters» — Боуи резко свернул с курса. Его новоявленный образ экстраверта, дополненный стрижкой британского школьника цвета стога сена, принес ему три хит-сингла из Top-20 — «Modern Love», «China Girl» и заглавный трек, возглавивший чарты. «Let’s Dance» был смелым шагом для музыканта, который пятью годами ранее заявлял Melody Maker: «Я чувствую себя максимально оторванным от рока, и это то, что мне действительно нужно».
«Let“s Dance» прививает медный свинг биг-бэнда к пружинистому современному аренби. Боуи пригласил продюсировать «Let”s Dance» Нила Роджерса, гитариста стильной нью-йоркской диско-группы Chic. За исключением техасского блюзового гитариста Стиви Рэя Вона, нанятого Боуи, все сессионные музыканты были из круга Роджерса. «Кроме [американского бас-гитариста и участника Chic] Бернарда Эдвардса, ни один человек не оказал на меня большего влияния», — говорит Роджерс о Боуи. И все же это сотрудничество было не совсем тем, на что он рассчитывал.
«Честно говоря, когда я только вписывался в проект, я представлял себе антикоммерческий авангардный альбом, — говорит Роджерс. — Я думал, мне наконец-то выпал шанс показать, что чернокожие могут писать не только про танцы, секс и подобные темы. Представьте мое удивление, когда, оказавшись в Европе, мы начали работу над песнями типа “Let’s Dance” и “Modern Love”. После нескольких разговоров Боуи объяснился: ‟Нил, я хочу, чтобы ты делал то, что выходит у тебя лучше всего, — классную поп-музыку”». Доверившись интуиции Роджерса, Боуи записал альбом за 19 дней.
Огромная популярность пластинки застала обычно невозмутимого Боуи врасплох. «Возможно, Дэвид не хотел бы, чтобы я об этом рассказывал, — улыбаясь говорит Роджерс, — но первые несколько недель он был удивлен. Он большой артист и полубог рок-н-ролла, но тогда он был будто парнем из группы, играющей в гараже, который не мог поверить, что его пластинка продается. Помню, я был в постели, и тут звонит телефон: ‟Нил? Это Дэвид. Ты видел, что происходит, что мы в чартах? Черт, это невероятно!”».
84. «Faith» Джорджа Майкла
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Джордж Майкл игриво самовыражался в «I Want Your Sex», зажигательном хите, который вознес его дебютный альбом «Faith» 1987 года. Помимо чувственного подтекста, песня вполне точно описывала превращение британского артиста из кумира подростков в зрелую поп-икону. «Я пытался сбросить маску — маску глянца и дешевки», — говорит Майкл, вспоминая свою карьеру в 1980-х, когда он и его друг детства Эндрю Риджли выступали в дуэте Wham! После их расставания в 1985 году Майкл решил начать сольную карьеру.
Избегая образа накрашенного денди, распевающего всякую чушь вроде «Wake Me Up Before You Go-Go», Майкл сделал ставку на совершенно иное — и стал по-настоящему сексуальным. В рваных джинсах, с идеально уложенными волосами и щетиной, которой позавидовал бы [американский актер] Дон Джонсон, он стал признанным родоначальником стиля, который практически полностью захватил моду конца 1980-х.
Но более значительные изменения коснулись не внешнего вида, а текстов Майкла. Кроме безумно танцевальных ритмов, большинство песен «Faith» вращались вокруг важных тем. Например, в «I Want Your Sex» поднималась тема моногамии в эпоху СПИДа; в «Look at Your Hands» речь шла о женах, подвергшихся насилию; «Monkey» погружала в бездну зависимостей. «Мне бы не хватило духу затронуть такие темы, как избиение жены или пагубные привычки во времена Wham!, — говорит Майкл. — Но теперь это стало возможно».
Майкл потратил почти два года на сочинение и запись материала для «Faith». По его словам, он находился под большим влиянием «американского радио, буквально захватившее сознание» певца. За несколько месяцев до записи он придумал «I Want Your Sex» для другого артиста, но в итоге оставил песню себе. «I Want Your Sex» вызвала бурю протестов и осуждения. Би-би-си отказалась передавать трек в Англии, так же поступили многие американские радиостанции. Тем не менее, поддержанный возмутительно откровенным видеоклипом и последующей волной споров, пикап-альбом Майкла разошелся в США тиражом более миллиона копий.
Как только «I Want Your Sex» набрала популярность, вышел многообещающий сингл «Faith»; до выхода альбома оставался месяц. Следом шли еще четыре хит-сингла — «Father Figure», «One More Try», «Monkey» и «Kissing a Fool», — в результате пластинка разошлась общим тиражом в 14 миллионов копий по всему миру. «Faith» стал одним из немногих альбомов, возглавивших поп-чарты и
«Я понимал, что альбом удался, но и близко не ожидал подобного успеха, — говорит Майкл. — Я чувствовал необходимость быть другим в качестве сольного артиста, при этом не слишком меняясь. Развитие должно проходить естественным образом, но оно непременно должно быть».
85. «Freedom» Нила Янга
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Apple Music | YouTube
***
«Я знал, что хочу сделать альбом, который выражал бы мои чувства, — говорит Нил Янг о своем последней пластинке “Freedom”. — Мне был нужен альбом Нила Янга, какой он есть. Что-то такое, что было только мной, без позы, без имиджа, без роли вроде одного из типов [вымышленной группы Янга] “Bluenotes” или персонажа [пластинки Янга 1983 года] “Everybody‘s Rockin’”. Впервые за много лет мне захотелось чего-то такого».
«Freedom» балансирует между
«Это самый длинный альбом из всех, что я
Изначально Янг планировал выпустить целиком электрическую рок-пластинку («ничего, кроме скрежета гитар от начала до конца»), записанную в
«Музыка может быть подобна терапии, — говорит он. — Все равно что вытаскивать из себя внутренности. Вот чем я занимаюсь. Впрочем, был период, когда я подавлял свои эмоции, переживая
86. «The River» Брюса Спрингстина
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Он был одной из главных звезд рок-н-ролла. Его записи имели успех на радио. Он собирал огромные площадки. Его живые выступления были легендарными. И все же к 1980 году Брюс Спрингстин подошел без единого хит-сингла в Top-20 и без пластинки, полностью передающей энергетику и звук его группы E Street.
«The River» изменил все. Первоклассная работа рок-группы, сыгравшей в студии вживую. В двух дисках Спрингстина понемногу уместилось все, что привлекало к нему людей. И если песни «Jackson Cage», «Point Blank» и «Independence Day» отсылают к гнетущему и безжалостному [альбому Спрингстина 1978 года] «Darkness on the Edge of Town», то
Альбом дался Спрингстину нелегко. «Мне нужен узел, которым можно все связать, — вспоминал он позже. — Если это происходит естественно, то все отлично. На ‟The River” вышло иначе. На него ушло много месяцев, если не лет».
Это правда: студийная работа отняла больше года, затраты превысили 500 000 долларов, ушедших на то, что Спрингстин обозначает как «порядка девяноста песен» (часть из них были отрепетированы и даже записаны, часть — отклонены). Весной 1979 года Спрингстин вместе с группой приступил к записи песен «The Ties That Bind» и «Roulette» (истеричный рокешник, пролежавший на полке восемь лет). К осени Спрингстин и сопродюсеры альбома Джон Ландау и Стив Ван Зандт собрали однодисковый альбом, в который должны были войти «Hungry Heart», рокабилли-версия «You Can Look (but You Better Not Touch)» и до сих пор не изданные бриллианты «Cindy» и «Loose Ends». Однако, вернувшись в студию после двух концертов [проекта, выступающего за отказ от ядерного оружия] «No Nukes» в
«Я задался вопросом: ‟Чего хотят все эти люди?”, — сказал он. — У меня был ответ, но едва ли он все объяснял. Наверное, я просто не знал, куда иду».
На «The River» Спрингстин смирился с тем фактом, что противоречия и парадоксы входят в его музыку, являясь частью повседневной жизни. Так решение записать двухчастный альбом позволило дать голос почти всем героям, которых он выдумал. Настоящая одиссея песен, где есть потрясающая «Cadillac Ranch» и тревожная, особенно в финале, «Wreck on the Highway».
«Брюс Спрингстин не зря назвал свою итоговую пластинку “The River”, — написал обозреватель Rolling Stone Пол Нельсон. — Каждая песня как капля воды, воды из реки, чье течение может запросто унести вас в любую сторону, разбить о пороги, тихо пронести вдоль берега или забросить в совершенно неизвестные земли».
87. «Steel Wheels» The Rolling Stones
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Большая часть песен для «Steel Wheels» Мик Джаггер и Кит Ричардс написали во время трехнедельной сессии на Барбадосе. Эта встреча стала отправной точкой для воссоединения The Rolling Stones в 1989 году — воссоединения, бывшего под угрозой
Их отношение к работе на острове подчеркивает отличия между ними. «Я сказал своей старушке: ‟Я поехал на Барбадос писать песни — увидимся через пару недель или дней”, — вспоминает Ричардс разговор со своей женой Патти [Хансен] перед отъездом. — Я понятия не имел [как все пройдет], и уверен, что Мик тоже».
Джаггер тем временем признается, что не сомневался в успехе встречи с самого начала. «Я никогда не переживаю на этот счет, — говорит он. — Я просто беру и делаю. Кит очень чувствителен и беспокоится, что возможно что-то пойдет не так. Я сказал: ‟Слушай, давай попробуем. Если не получится, значит не получится”».
Каждый пришел со своим материалом. У Джаггера была рок-бомба «Hold On to Your Hat», Ричардс принес балладу «Almost Hear You Sigh». Впрочем, они тут же принялись писать вместе. «Спустя час у нас было две или три песни. Как только вы начинаете играть, проблемы исчезают, — говорит Ричардс. — Все, что хорошо для музыки, полезно и для отношений».
Ричардс признается, что тогда они действительно сблизились. «Было забавно, потому что после всего того дерьма, свалившегося на нас в последние несколько лет, не знаешь, чего ждать, — говорит он. — Один из нас говорил: ‟Помнишь, ты сказал…”, и мы начинали ржать».
Появление [барабанщика] Чарли Уоттса также укрепило уверенность Ричардса в потенциале «Steel Wheels». «Я подъехал к репетиционной точке и услышал, как он играет, — говорит Ричардс. — Посидел в машине минут пять, послушал и понял: ‟Справимся. В этом году добьем”».
Джаггер больше беспокоила музыка: он не хотел, чтобы песни для «Steel Wheels» снова наткнулись на рамки,
Кроме того «Steel Wheels», похоже, предоставил Джаггеру возможность ответить на недавнюю критику Ричардса. В первом же сингле альбома «Mixed Emotions» Джаггер поет: «Прикуси язык, крошка». И продолжает: «Тут много у кого смешанные чувства». Правда заканчивается все на хорошей ноте: «Давай держаться друг друга». «Я сделал вид, что не слышал, — смеясь говорит Ричардс о своей реакции на слова песни. — Хотя я понял, что речь не о ‟смешанных чувствах”, а о ‟чувствах Мика”».
Джаггер закатывает глаза, когда слышит об этом замечании Ричардса. «Ну, на самом деле я писал об одной знакомой девушке, и это не имеет никакого отношения к Stones, — говорит он с усмешкой. — Прости, если разочаровал».
88. «Lives in the Balance» Джексона Брауна
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«В сонном забытьи, в приятном неведении я продолжал рисовать картины будущего, пока другие люди сражались и проливали кровь». С этих слов песни «For America» начинается альбом «Lives in the Balance» Джексона Брауна, отказавшегося от самоанализа и проговаривания личных проблем, что было свойственно его ранним работам, и выступившего по одному из самых острых политических вопросов 1980-х: отношениям США со странами Центральной Америки.
Альбом был отчасти вдохновлен приездами Брауна в Центральную Америку в 1984 и 1985 годах, хотя первые наброски «For America» появились еще раньше. «Я помню, что, собираясь в дорогу, был решительно настроен, — говорил Браун в интервью Rolling Stone в 1987 году. — Мне хотелось высказаться о том, действительно ли мы верим в свободу и справедливость для всех. Или в свободу и справедливость только для нас, чтобы совершать все то, что мы совершаем по отношению к другим культурам?».
За несколько месяцев до того, как в прессе разразился скандал вокруг «Иран-Контрас» (ряд членов администрации президента США Рональда Рейгана организовали тайные поставки вооружения в Иран, нарушив оружейное эмбарго, — прим. переводчика), в «Lives in the Balance» Браун спел о желании «узнать, кто эти люди в тени» и «услышать, как
В том или ином виде политические проблемы присутствуют в большинстве песен. В хлесткой «Soldier of Plenty» Браун обвиняет официальную Америку в патернализме и пренебрежении к латиноамериканцам. «Lawless Avenue» с ее трогательными вкраплениями на испанском [пуэрториканского музыканта и автора песен] Хорхе Кальдерона посвящена влиянию американской внешней политики на жизнь внутри страны — например, как в этой песне, в испаноязычных гетто Лос-Анджелеса. И, что интересно, после социально-политических выпадов у Брауна нашлось место «In the Shape of a Heart», одной из лучших его песен о любви.
«Lives in the Balance» не смог повторить коммерческий успех ранних пластинок Брауна. Кажется, он не слишком расстроен. «Мне нравится этот альбом так же, как и любой другой, — сказал Браун. — Мне внутренне спокойнее, правильнее, говорить о том, что меня по-настоящему волнует. Вне зависимости от того, станет альбом бестселлером или нет, мне без разницы».
89. «Who’s Zoomin’ Who?» Ареты Франклин
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Когда я вижу кого-нибудь симпатичного, — сказала Арета Франклин продюсеру Нараде Майклу Уолдену во время их первого телефонного разговора о совместной работе над альбомом, который задумала певица, — я могу подмигнуть. Тогда мне могут подмигнуть в ответ, и уже не понять, кто кому строит глазки».
Фраза, озаглавившая пластинку, по словам Франклин, была уличным выражением старого Нью-Йорка — и сразу захватила воображение Уолдена. «В то время я не работал ни с одним артистом уровня Ареты, — говорит Уолден. — Мне захотелось что-нибудь сделать для нее». Так появился заглавный трек с альбома Франклин 1985 года «Who“s Zoomin” Who?».
Ушедшая в тень Франклин давно перебралась в родной Детройт, где ухаживала за тяжело больным отцом, пастором городской баптистской церкви. По словам Уолдена, [на момент их разговора] Арета профессионально не пела два или три года. После смерти отца в 1984 году певица подумала о возвращении на сцену.
Уолден начал писать инструментальные демо в
«Ей пришлось заново привыкать к студийной работе, — говорит Уолден, — тут мы споткнулись». Но певице не потребовалось много времени, чтобы восстановить былую форму. «Она может спеть для раскачки в более низком диапазоне, буквально несколько раз — говорит он. — Затем возвращается к естественному диапазону, и за
«Who“s Zoomin” Who?» подарил Франклин два сингла в Top-10 — впервые со времен альбома «Young, Gifted and Black» 1972 года — заглавный трек и «Freeway of Love». На последнем отметился саксофонист [группы Брюса Спрингстина] E Street Кларенс Клемонс. В записи «Sisters Are Doin' It for Themselves» участвовала Энни Леннокс из Eurythmics, продюсером выступил Дэйв Стюарт.
В поисках вокалиста для дуэта с Франклин в песне «Push» Уолден «подавал сигналы многим, но большинство до смерти боялись петь с ней». Однако бывший фронтмен [американской рок-группы] The J. Geils Band Питер Вульф не упустил шанс. «У Питера хватило смелости, — говорит Уолден. — Надвинул шлем и вышел в бой».
Несмотря на репутацию Франклин как певицы с горячим нравом, она быстро сработалась с Уолденом. «Считайте ее темнокожей [одной из самых скандальных звезд американского кино, актрисой и певицей] Мэй Уэст, — говорит он. — Она очень импульсивна. Мне не пришлось ничего из нее вытягивать. В ней столько всего, она так выкладывается в каждом дубле, что только успевай записывать. Если она говорит: ‟Стоп”, то это стоп. Ты всегда должен быть начеку. Перед каждой сессией я пробегал трусцой четыре-пять миль, просто чтобы быть в тонусе. Иначе нельзя, ведь она королева».
90. «…Nothing Like the Sun» Стинга
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Клал я на
Альбом Стинга «… Nothing Like the Sun», выпущенный вскоре после этой тирады, отвечал описанному требованию. Двойной альбом-карнавал, где смешались чувственные латиноамериканские мотивы и бразильские ритмы, теплота регги, джазовый оркестр и грустные баллады старой Европы. Стинг собрал впечатляющую команду звезд: [американский саксофонист] Брэнфорд Марсалис, Марк Нопфлер, Эрик Клэптон, [панамский певец] Рубен Блейдс и [экс-гитарист The Police] Энди Саммерс.
Стинг черпал идеи отовсюду: от немецкого композитора Ханса Эйслера и Джими Хендрикса («Little Wing» получила джазовое прочтение) до традиционных чилийских танцев в «They Dance Alone» — проникновенном посвящении семьям «пропавших без вести» оппонентов правительства Чили, которые, как многие полагают, были убиты. В текстах Стинг свел вместе размышления о смерти и воскрешении — его мать умерла во время записи альбома — с мыслями о религии и истории, а в «Englishman in New York» — с чувством духовной и культурной изоляции.
Пришедший будто из другого мира, если сравнивать треки альбома с искусной простотой его хитов времен The Police и даже джаз-фьюжн-комбинациями его дебютной сольной пластинки «The Dream of the Blue Turtles», — краеугольный «… Nothing Like the Sun» является ярким отражением того, в какую сторону — очевидно исследовательскую — двинулись популярные сверстники Стинга, достигшие творческой зрелости: Питер Гэбриэл, Talking Heads и Пол Саймон, при том что Стинг ни во что не ставил модную поп-музыку. По иронии судьбы, весь оригинальный материал для альбома Стинг сочинил не по следам путешествий в музыкальные столицы мира, а укрывшись в
«Я начал писать еще раньше, в Лондоне, — рассказал он Rolling Stone во время бразильского тура в следующем году. — Но я привез их сюда [в Америку]. Я будто стал ненадолго монахом. Мало с кем общался, сам готовил себе еду, каждый день ходил в спортзал, брал уроки игры на фортепиано. Телефон отключил. Обычно я работал с полудня и до поздней ночи». Однако строгий режим и эмоциональное опустошение, вызванное недавней кончиной его матери, мешали трезво оценить новые песни. « Я играл “They Dance Alone” всем, кто приходил ко мне в гости, — говорит он. — И она всех задевала. У меня же все было как в тумане».
Лейбл, с которым сотрудничал Стинг, следил за его музыкальным походом в новые земли с опаской. «Ни простых песен, ни расчета попасть в чарты, — вспоминает Стинг. — Я спросил: «Зачем настолько недооценивать публику, покупающую пластинки?»». Между тем альбом неплохо продавался, а сингл «We Will Be Together» стал хитом.
«Это подтверждает мою уверенность, что музыкальная тонкость, или то, что под ней понимают, — еще не приговор, — с гордостью произносит он. — В пределах разумного, конечно».
91. «Lyle Lovett» Лайла Ловетта
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Это определенно альбом восьмидесятых, — говорит Лайл Ловетт, — потому что на его создание ушли почти все восьмидесятые». Типичная фраза от остроумного Ловетта, вплетающего в свой кантри-блюз меланхолию и юмор. Часть песен с «Lyle Lovett» он написал еще в конце 1970-х. В 1984 году Ловетт потратил все свои сбережения и родительский займ на запись 18 студийных демо; через два года десять из них были доработаны и выпущены на пластинке.
Старания окупились. «Lyle Lovett» — крепкий, искусно сделанный гитарный альбом о стремительных романах, необдуманных свадьбах и вечерах на веранде — возвестил о приходе зрелого автора, чей абсурд и меткость наблюдений обогатили жанр, считавшийся серьезным и устоявшимся.
В 1984 году Ловетт, техасский певец и автор песен с дипломом журналиста, присоединился к
Он разослал кассету нескольким лейблам. Им понравился материал, но с одним условием: перезаписать треки. Ловетт наотрез отказался. Наконец, кассета попала к певцу и автору песен Гаю Кларку, который рекомендовал новичка [продюсеру и пианисту] Тони Брауну с лейбла MCA. «Когда я впервые услышал его песни, — говорит Браун, — я подумал: ‟Как эти треки могли быть записаны, но не выпущены хотя бы неделю?”. У этого парня была харизма и хватка».
За исключением некоторых штрихов вроде наложений инструментов оригинальные записи попали на пластинку практически без изменений. Браун помог Ловетту выбрать десять песен (остальные вышли на следующих альбомах) с расчетом на успех на
«Наверное, я выбрал бы меньше песен в стиле кантри и сделал ставку на более блюзовый материал, — говорит Ловетт сегодня [в 1989 году]. — С другой стороны, это вполне отражало мой подход к написанию песен». Как любому кустарному производству, ему по-своему нет равных.
92. «Full Moon Fever» Тома Петти
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Все дело в песнях, — говорит Том Петти. — Если у вас есть песни, то дальше все просто. На “Full Moon Fever” мне повезло: песни продолжали приходить, у меня был хороший период, и тогда же случились The Travelling Wilburys».
«Full Moon Fever» — первый альбом Петти без [его постоянной группы] The Heartbreakers — появился почти случайно в начале 1988 года, когда он и его новый приятель [британский музыкант, лидер Electric Light Orchestra] Джефф Линн сочинили и записали несколько песен в домашней студии гитариста Майка Кэмпбелла. Вскоре они набрели на целую россыпь ярких поп-самородков в духе 1960-х.
«Я всегда любил британский рок и
«Full Moon Fever» в буквальном смысле был гаражной пластинкой. «Мы действительно каждое утро убирали машины из гаража», — смеясь говорит Петти. Запись проходила без спешки и напряжения. Петти отдает должное Линну и его позитивному настрою: «Джеффу нравится проводить время в студии, — продолжает он. — Для него это Диснейленд. ‟Мы записываем пластинку, класс! Как же здорово!”, и это передалось нам с Майком».
В конечном итоге совместное музицирование привело к созданию The Travelling Wilburys, спонтанной супергруппе, чей одноименный альбом 1988 года стал сенсацией. Сначала в студию заглянул Рой Орбисон, потом Джордж Харрисон, чтобы подыграть на акустической гитаре в «I Won’t Back Down». Идея записаться вчетвером — Петти, Кэмпбелл, Линн и Харрисон, — подыгрывая самим себе у микрофона сработала настолько хорошо, что была взята на вооружение и The Wilburys.
Петти и Линн записали девять песен и взяли перерыв на подготовку альбома The Wilburys. Позже Петти добавил к «Full Moon Fever» еще три трека, включая «беззаветно преданную» кавер-версию «I’ll Feel a Whole Lot Better» The Byrds.
В этот раз Петти пытался обойтись как можно меньшим количеством слов, поддавшись влиянию Рэнди Ньюмана. «Я спел в паре песен на его последнем альбоме и был настолько впечатлен его текстами, что чуть не бросил писать сам, — говорит Петти. — Он может так много передать всего одной фразой. Я понял, что хочу написать что-то очень простое, разговорным языком».
Часть песен оказались личными, часть отвлеченными. «Zombie 'Zoo», например, посвящалась панк-клубу в
93. «The Night I Fell in Love» Лютера Вандросса
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Записанный в 1984 году «The Night I Fell in Love» стал четвертым альбомом Лютера Вандросса. Но этот ньюйоркец с обволакивающим вокалом заявил о себе еще в начале 1970-х. Он написал песню для [американского киномюзикла] The Wiz; пел в «Young Americans» Дэвида Боуи; был соавтором и аранжировщиком; гастролировал в качестве бэк-вокалиста с [американскими певицами] Бетт Мидлер, Чакой Хан и Карли Саймон; играл в трех группах; участвовал в записи альбомов Барбры Стрейзанд, Куинси Джонса и других музыкантами. Его голос звучал в десятках рекламных роликов.
Но после записи собственных альбомов Вандросс решил, что ему «надоело год за годом ходить в одни и те же студии, ездить по одним и тем же улицам и подниматься на тех же лифтах». И тогда он сказал себе: «Все должно быть иначе».
Вандросс забронировал студию «AIR» на Малых Антильских островах, взяв с собой тех же музыкантов, что работали над его дебютным альбомом 1981 года «Never Too Much» — басиста и продюсера Маркуса Миллера, клавишника и аранжировщика Нэта Эддерли-младшего, барабанщика Йоги Хортона и гитариста Дока Пауэлла. В нескольких треках отметились Билли Престон (сыграл на органе) и певицы Сисси Хьюстон, Альфа Андерсон из Chic и Дарлин Лав.
«Мы были за городом, поэтому никто не смотрел на часы, чтобы сбежать на запись джингла для Pepsi, — говорит Вандросс. — Как только вы освобождаете музыканта от его обычных обязательств в
«Для многих это способ отдохнуть, — продолжает Вандросс. — У нас был свой повар, много зон отдыха. Все прошло великолепно. Непосредственно возле студии был большой бассейн у подножия горы с видом на океан. Прекрасная атмосфера, которая неминуемо передается музыке».
О первом сингле альбома, трогательной «Til My Baby Comes Home», Вандросс говорит: «Она совсем не подходила для радио. В ней был потенциал поп-хита, но по факту это был соул». Дальше шла «Creepin'», баллада Стиви Уандера с его альбома «Fulfillingness’ First Finale», затем зажигательная «If Only for One Night» [американской певицы] Бренды Рассел, которую Вандросс впервые услышал в исполнении [американской певицы] Роберты Флэк.
Притягательная баллада «Wait for Love», по словам Вандросс, получает на концертах больше всего аплодисментов, «просто разрыв». Но самая невероятная вещь на альбоме — «My Sensitivity (Gets in the Way)», немыслимо откровенное признание. «Я написал всего две глубоко личные песни, выражающие мои чувства от начала до конца, — “My Sensitivity” и “Any Love” [заглавный трек с его последнего альбома 1988 года]. — Если кто-то находит в них себя, то так вышло случайно».
Оценивая материал «The Night I Fell in Love», Вандросс говорит: «Что ж, это хороший альбом. Было что-то волшебное в том, как его восприняли. До сих пор не могу объяснить, почему».
94. «Power, Corruption & Lies» New Order
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Когда в конце 1982 года New Order приступили к записи второго альбома «Power, Corruption & Lies» — знаковой пластинки в истории танцевального постпанка, — они все еще оставались в тени Joy Division. Иэн Кертис, фронтмен и автор песен Joy Division, повесился в мае 1980 года. Оставшиеся участники — гитарист Бернард Самнер, басист Питер Хук и барабанщик Стивен Моррис — взяли новое название, пригласили в состав Джиллиан Гилберт (гитара и клавишные) и вернулись в студию с продюсером Joy Division Мартином Хэннетом.
По словам Морриса, дебютный альбом New Order «Movement» 1981 года «был больше обязан Joy Division, чем New Order». Самнер, ставший после долгих уговоров вокалистом и автором песен, вспоминает, что альбом был записан «в обстановке полной неразберихи». «Мы все задавались вопросом, что делать дальше», — говорит он. Вслед за «Movement» New Order выпустили еще несколько синглов, в том числе «Temptation», переходную для группы запись, в значительной степени построенной на танцевальном ритме.
«Power, Corruption & Lies» — изначально выпущенный британским лейблом Factory Records в 1983 году и переизданный на Qwest по заказу Warner Bros. два года спустя — члены группы продюсировали сами, перейдя от самодельных синтезаторов и секвенсоров к наиболее современным моделям. «Мы получили новую технику за две недели до прихода в студию и совершенно не умели с ней обращаться», — говорит Моррис.
В марте 1983 года вышел первый сингл «Blue Monday». «На самом деле мы просто упражнялись в использовании секвенсоров, — признается Моррис. — Мы хотели собрать что-то вроде трека-монстра, концертного франкенштейна, когда ты просто нажимаешь на кнопку, и появляется песня». «Blue Monday» стал одним из самых продаваемых синглов в истории британской музыки (позже он был включен в кассетные и
Попытки овладеть новыми технологиями во многом предопределили настроение «Power, Corruption & Lies», которое Моррис описывает как «хрупкое и прохладное». Как уже не первый раз случалось с New Order, загадочные названия песен на альбоме появлялись буквально в последнюю минуту. «Ultraviolence» навеяно «Заводным апельсином», а заглавие альбома про «власть, коррупцию и ложь», по словам Морриса, было взято из «описания книги Джорджа Оруэлла». На обложку, не содержащую никаких упоминаний о группе, Питер Сэвилл поместил обрезанную репродукцию натюрморта «Корзина с розами» французского импрессиониста Анри Фантен-Латура.
Трек, поначалу названный «KWI» («вещь в духе Kraftwerk»), впоследствии превратился в «Your Silent Face» и познакомил публику со своеобразным чувством юмора членов New Order. «Ты застал меня в неподходящий момент, — тихо поет Самнер. — Почему бы тебе не свалить?». Моррис объясняет: «Это был очень пафосный и серьезный инструментал, с которым срочно нужно было что-то сделать».
После шести недель работы в студии New Order отправились в тур. «Мы записали песни, но не знали, как их играть, — говорит Моррис. — Поначалу исполнение каждой новой вещи сопровождалась оглушительной тишиной. Люди просто стояли, никто не двигался. Старые фанаты Joy Division пытались разгадать, что мы задумали. К счастью, мы задумали писать новый материал».
95. «Scarecrow» Джона Кугара Мелленкампа
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«В то время мы прозябали, — говорит Ларри Крэйн, гитарист группы Джона Кугара Мелленкампа. — Собирались и
«Scarecrow» объединил прямолинейный старомодный рок и все более зрелые тексты Мелленкампа. Альбом в значительной степени посвящен мечтам и иллюзиям Америки тех лет и тому, как изменился характер нации в последние годы с их корпоративной алчностью, подстрекаемой властями. Наглядным примером происходящего, по мнению Мелленкампа, осевшего в Индиане, является скупка ферм по всему Среднему Западу.
Несмотря на меланхолию в песнях «The Face of the Nation» и «Minutes to Memories», а также мелодраматичность его оды американской глубинке в «Small Town», репетиции перед походом в студию больше напоминали вечеринку. Мелленкамп настоял, чтобы группа в течение месяца разучивала и играла исключительно классику рок-н-ролла 1960-х. «У нас были горы кассет, которые вы видели в рекламе по телевизору, все эти старые шлягеры, — говорит Крэйн, — и, господи, мы разучили их все». Они репетировали за домом Мелленкампа в переделанной собачьей конуре. Когда его двоюродный брат открыл неподалеку бар, Мелленкамп весь вечер исполнял в нем каверы на все что угодно, от «White Room» [Cream] до «Lightnin' Strikes» [Aerosmith].
Когда настало время «Scarecrow», членам группы пригодились уроки отцов рок-н-ролла. По словам продюсера Дона Джемана, идея была в том, чтобы «подсмотреть все эти приемчики из прошлого, а затем по-новому использовать их в аранжировках Джона». Мелленкамп без тени смущения признавался, что хочет «запись, похожую на пластинки Animals… чтобы в ней было что-то от Дилана, только нашего времени». Дилан в самом деле уже несколько лет не касался злободневных тем. «Ты должен во
96. «Colour By Numbers» Culture Club
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Когда Бою Джорджу сказали, что альбом Culture Club «Colour By Numbers» попал в сотню лучших пластинок восьмидесятых, он со свойственной ему игривостью ответил: «Так и должно быть».
«Colour by Numbers» вышел осенью 1983 года, во время второго британского вторжения в американские поп-чарты. Джордж, однако, настаивает, что выбор звучания альбома не подразумевал соперничества с его сверстниками.
«Мы называли Duran Duran ‟молочными”, они казались нам белоснежками, — сказал Джордж. — И, конечно, мы не соревновались со Spandau Ballet. Намного больше нас вдохновляли артисты старой школы».
«Color by Numbers» и правда полон уважения к истории поп-музыки. По словам Джорджа, когда он принес на репетицию «That“s the Way (I”m Only Trying to Help You)», его мгновенно поняли: «Ага, типа Элтона Джона». После выхода альбома Джордж признался, что «It“s a Miracle» выросла из мелодии [ирландского музыканта] Гилберта О”Салливана, а «Church of the Poison Mind» повторяла «Uptight» Стиви Уандера.
Впрочем, человек, заинтересовавшийся родословной хитов, вскоре нашелся. «Автор “Handy Man” [американский певец Джимми Джонс] пытался засудить нас
Culture Club записали свой второй альбом с тем же продюсером (Стивом Ливайном) и в той же студии (Red Bus Studios в Лондоне), что и предыдущий «Kissing to Be Clever». Джордж объясняет развитие группы, стартовавшей с пляжной средиземной поп-музыки, вкладом приглашенных музыкантов, в том числе клавишника Фила Пикетта, выступившего соавтором двух песен, и певицы Хелен Терри, занявшей место бэк-вокалистки.
Через несколько месяцев после выпуска «Colour by Numbers» Джордж с его выщипанными бровями появился на обложке Newsweek, заявился в вечернее шоу с [американской комедийной актрисой] Джоан Риверз и провалился на церемонии вручения «Грэмми», поблагодарив публику за способность «с ходу разглядеть хорошенького трансвестита».
Джордж рассказал, что в последний раз слушал «Colour by Numbers» три года назад, когда пытался избавиться от героиновой зависимости. «По-моему, звучало немного фальшиво, — бросил он в шутку. — Это точно лучший альбом Culture Club, но на счет себя я не уверен». На недавних концертах Джорджа в Австралии единственной песней с «Colour», которую он исполнил, была закрывающая альбом баллада «Victims». Едва ли это значит, что он не гордится своей группой, которую вполне готов — или не готов — собрать заново.
«Мы придумали формулу успеха, и другие группы, само собой, ухватились за нее, — отмечал Джордж. — Думаю, Wham! воспользовались ей одними из первых. Я читал статьи, где говорилось, что наши песни были ужасны, и нас спасало только то, как я выглядел. “Colour by Numbers” занял нишу. Хороший вопрос, какую».
97. «The Mona Lisa’s Sister» Грэма Паркера
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Альбом «The Mona Lisa’s Sister» стал свидетельством стремительного возвращения Грэма Паркера — артиста, сбившегося с пути после пары-тройки хлестких ритм-н-блюзовых альбомов в 1970-х. Амбициозная, но нарочито скупая в звучании пластинка описывала течение жизни Паркера, рассуждающего об относительной ценности любви, расставаний, работы, творчества, успеха и провала.
«“The Mona Lisa’s Sister” по-настоящему захватила меня, в ней был элемент безумия, но я ни с кем не собирался его обсуждать, — говорит Паркер. — И это дало свои результаты». «Безумие» Паркера в 1988 году заключалось в решении самостоятельно сочинить и спродюсировать весь альбом с нуля, что оказалось не
Трудности не заставили себя ждать: стоило Паркеру отправить демо 30 песен в офис лейбла Atlantic Records и получить отказ. Ему предложил поработать с приглашенным продюсером и чужими песнями. Паркер, уверенный, что его последние альбомы были крайне неудачно доработаны в студии, отказался. В Atlantic расторгли контракт, и Паркер ушел в RCA, где обрел долгожданную свободу.
Он привлек двух участников своей прежней группы The Rumour, гитариста Бринсли Шварца и басиста Эндрю Боднара. Над пластинкой также работали клавишник Джеймс Халлавелл, певица Кристи Чэпмен и барабанщики Пит Томас (из The Attractions), Терри Уильямс и Энди Дункан. В итоге запись обошлось всего в 60 000 долларов.
«The Mona Lisa’s Sister» — одна из самых личных работ Паркера. Взять хоты бы «Success», язвительный выпад в адрес тех, кто привык судить о людях с точки зрения их благосостояния. «После работы с Atlantic эта песня не могла не появиться», — говорит Паркер. «Under the Mask of Happiness» вдохновлена романом «Смертельное видение» Джо Макгинниса и посвящена напряженным отношениям и отчаянию внешне идеальной супружеской пары.
Сингл «Get Started. Start a Fire» начинается строчкой «Сестре Моны Лизы не до улыбок / Она попробовала принять позу, но все пошло не так». Паркер не случайно поместил ее на обложку. На ней изображена модернистская Мона Лиза в узнаваемых очках Паркера. «Знаете, я и есть сестра Моны Лизы, — признается Паркер. — А лейбл — это сама Мона Лиза, типа того. Просто у меня не получилось себя нарисовать».
Вспоминая «The Mona Lisa’s Sister», он говорит: «Чему меня действительно научила эта история, так это тому, что вернуться с хорошими песнями никогда не поздно. Ты можешь честно работать и не устраивать весь этот цирк, выбрасывая кучу денег на ветер. Это правда возможно».
98. «Labour of Love» UB40
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
«Labour of Love» британцев UB40 был данью уважения мелодиям регги, имевшим огромное значение для членов группы в юности. Десять песен для кавер-версий из сотен, что они знали и любили, были написаны в конце 1960-х — начале 1970-х, то время, когда будущие основатели UB40 слушали регги на вечеринках в районе Балсолл-Хит в их родном Бирмингеме.
В 1960-х регги включало в себя сразу несколько стилей: блюбит, ска и рокстеди. Это была ямайская поп-музыка для танцев. «В те дни, — говорится в буклете “Labour of Love", — регги обращался не к интеллекту или общественному сознанию, а к сердцу и бедрам». Собственный материал UB40 был более злободневным, но они понимали, что общепринятое восприятие регги как исключительно протестной музыки угнетенных не соответствует действительности, и «Labour of Love» был их способом расставить все по местам.
«Это африканские ритмы и мелодии калипсо, сыгранные в
В альбом вошли как хорошо известные вещи вроде классики Джимми Клиффа «Many Rivers to Cross», так и менее узнаваемые, например, «Please Don’t Make Me Cry» Уинстона Груви. Плавные ритмы UB40, лаконичные аранжировки и благодушный вокал сделали свое дело: попав в американские чарты, «Labour of Love» вывел популярность UB40 за пределы Европы, где группу знали с 1980 года.
Благодаря стечению обстоятельств «Red Red Wine», когда-то написанная Нилом Даймондом и перепетая Тони Трайбом, была заново открыта в исполнении UB40 в 1988 году, когда стала большим хитом, правда спустя четыре года после выхода «Labour of Love». Альбом вновь попал в чарты, улучшил результаты и даже обогнал по продажам их недавний релиз, альбом «UB40». «Теперь это свершившийся факт: американское радио готово ставить в эфир регги, не то что раньше», — говорит Кэмпбелл о запоздавшем признании UB40 в Штатах.
Саксофонист Брайан Трэверс не исключает, что когда-нибудь UB40 выпустят второй альбом регги-каверов. «Мы возьмемся за них при первой возможности, — говорит он. — Просто пока не можем перестать играть оригиналы».
99. «What Up, Dog?» Was (Not Was)
ВКонтакте | Spotify | Apple Music | YouTube
***
На обложке альбома «What Up, Dog?» изображен пугающий рисунок с рычащим питбулем на коротком поводке — и более подходящего варианта было не сыскать. Прорывной альбом 1988 года Was (Not Was) — неистовый и одновременно безмятежный, диковатая смесь классического соула и заводного рок-н-ролла с
Состоящая из двух матерых белых музыкантов и дуэта темнокожих певцов Свита Пи Эткинсона и Гарри Боуэнса, группа Was (Not Was) всегда знала себе цену и лезла на рожон. «Будь наша воля, мы бы жили в безумном мире, где можно играть отвратительную музыку и зарабатывать кучу денег», — говорит Дэвид Вайcс, основавший этот музыкальный авант-цирк вместе с другом детства Доном Фейгенсоном.
Первые два альбома Was (Not Was) были с восторгом приняты критикой, но неважно продавались. Казалось, что их дни сочтены. По словам Вайсса,
Заключив новый контракт с британским лейблом, Was (Not Was) вернулись к работе, их третьему альбому «What Up, Dog?» — набору непохожих друг на друга песен, от нежной и берущей за душу «Somewhere in America There“s a Street Named After My Dad» до «11 MPH», посвященной убийству Джона Кеннеди. Блестящий коллаж музыкальных жанров, эта пластинка умудряется сочетать томные баллады вроде «Anytime Lisa» и «Shadow and Jimmy» (при участии Элвиса Костелло) с издевательским тявканьем в «Dad, I”m in Jail». После успеха нескольких песен в Европе лейбл Chrysalis выпустил альбом в США.
«What Up, Dog?» под завязку набит восхитительными номерами, и выделить лучший не получится. Для Вайсса главная вещь на альбоме — «Wedding Vows in Vegas», жутковатый ночной кошмар с Фрэнком Синатрой-младшим (добавлен в переиздание на диске). «Он пришел и просто всех убрал», — говорит Вайсс о записи трека, занявшей не больше часа.
После выхода «What Up, Dog?» в конце 1988 года уже никто не сомневался в большом будущем группы. «Walk the Dinosaur» попал в первую десятку национального чарта, а «Spy in the House of Love» постоянно крутили на танцевальном радио. Но каким бы долгожданным ни был успех, Вайсс по-прежнему производит впечатление человека, который презирает поп-культуру. «Нет ничего сложного в том, чтобы писать отталкивающую музыку и впаривать ее под видом смешной дичи», — уверяет он.
100. «Sun City» Artists United Against Apartheid
ВКонтакте | Яндекс.Музыка | Spotify | Apple Music | YouTube
***
Одно из самых страстных и убедительных политических заявлений в
«Это был на сто процентов удачный проект, что само по себе редкость», — говорит организатор и сопродюсер «Sun City» Стив «Литл Стивен» Ван Зандт, собравший для работы над проектом десятки лучших рок-, фанк-, рэп- и джазовых исполнителей. «Активистские акции и песни воспринимаются с трудом, потому что ты не видишь результатов, будь то спасение голодающих в Эфиопии или сбор средств на исследования СПИДа. Наша цель состояла в том, чтобы артисты там больше не выступали, и с тех пор ни один крупный музыкант из нашего круга не играл в “Sun City”».
Ван Зандт, бывший участник группы E Street Брюса Спрингстина, сидел в кинотеатре Лос-Анджелеса в ожидании начала фильма, как вдруг к нему пришла идея будущего проекта. В зале зазвучала песня «Biko» Питера Гэбриела, в которой воспевается убитый южноафриканский правозащитник [Стив Бико], и Ван Зандт был очарован ее посланием. Он принялся изучать проблему апартеида и писать гимн о курорте и парке развлечений под названием «Sun City» для своего третьего сольного альбома.
Развлекательный комплекс в стиле Лас-Вегаса с гламурными отелями, казино, выставочными залами и
Переосмыслив проект, Ван Зандт решил выпустить вместо инструментального трека песню — для большего охвата аудитории. А для записи привлечь исполнителей в разных жанрах, чтобы каждый спел по куплету в надежде сломить музыкальный сепаратизм в Штатах и апартеид в Южной Африке. Идея зажила своей жизнью, и в итоге более 50 музыкантов внесли свой вклад в общее дело, в том числе Брюс Спрингстин, Джексон Браун, Гил Скотт-Херон, [лидер Grandmaster Flash and the Furious Five] Мелл Мэл, Бонни Райт, Лу Рид, [член The Temptations] Дэвид Раффин, Run-D.M.C., Ринго Старр, Пит Таунсенд и Бобби Уомак.
Ощущение стыда за непомерное богатство принесло проекту достаточно материала для сингла и даже альбома. «У Питера Гэбриела было семиминутное демо с ударными, поверх которых он пел, но ему не хватило места в сингле, и так у нас появился трек для альбома, — говорит Ван Зандт. — Та же история с Майлзом Дэвисом. Я рассчитывал на несколько секунд во вступлении, а он играл семь минут. Взяв нужные пять секунд, я подумал: «Не могу же я выбросить шесть минут Майлза!». Поэтому мы позвали [пианиста] Херби Хэнкока, [барабанщика] Тони Уильямса и [басиста] Рона Картера и сделали джазовую версию».
В дополнение к джазовому номеру и синглу «Sun City» Дэвис также появился на нескольких других треках альбома, в том числе на животворящем рэп-коллаже «Предъявите ваши документы». Яркий мучительный взгляд на тоталитарный режим Южной Африки, который ограничивает свободу передвижения и заставляет чернокожих носить документы. В основе песни лежит фристайл-речитатив Скотта-Херона и Мелла Мэла, а также южноафриканской вокальной группы Malopoets и фронтмена [австралийской рок-группы] Midnight Oil Питера Гарретта.
Меньше чем за два дня до конца записи в студии, где Ван Зандт и сопродюсер Артур Бейкер сводили финальный микс, неожиданно появился Боно из U2. Он принес кассету с недавно записанным треком «Silver and Gold», слишком хорошим, чтобы от него отказаться. Песню экстренно добавили в альбом, хотя ее название не попало на обложку первого тиража пластинок — конверты ушли в печать раньше.
«Это своего рода песня в стиле кантри-блюз», — сказал тогда Боно, добавив, что вдохновился ночным разговором с Китом Ричардсом и Ронни Вудом из The Rolling Stones. Они помогли Боно записать трек, который лидер U2 и преподнес Ван Зандту в качестве подарка. Боно подчеркнул, что участвовал в создании «Sun City» не по политическим мотивам, а из гуманных соображений. «Люди видят в этом пропаганду, полагая, что мы либо за левых, либо за правых, — сказал Боно. — Это аполитичный проект. Не имеет значения, на чьей ты стороне, речь идет о здравом смысле».
Сингл не имел успеха на радио. Некоторые списали это на осторожных программных директоров станций, не рискнувших транслировать дерзкий посыл песни. Другие полагали, что это произошло
К счастью, отсутствие активной ротации на радио не помешало «Sun City» найти свою аудиторию. Благодаря захватывающему видеоклипу, снятому Кевином Годли, Лолом Кримом, Джонатаном Демме и Хартом Перри, воззвание против апартеида было услышано и увидено во всем мире. Более изобретательное и документальное по духу, чем обычный музыкальный клип, это видео содержало эпизоды с исполнителями песни плюс кадры недавних беспорядков в Южной Африке, сменяющиеся сценами борьбы за гражданские права в Америке 1960-х годов. При поддержке MTV и других кабельных каналов клип повысил уровень гражданского просвещения и продаж пластинок. Несколько месяцев спустя Ван Зандт, Бейкер и остальные соавторы «Sun City» смогли пожертвовать более полумиллиона долларов на борьбу с апартеидом.
Возможно, более важным, чем вопрос денег, оказался политический резонанс. Альбом не только отбил у музыкантов желание играть в южноафриканском курортном городе, но и помог популяризовать новые течения, например, рэп. «Проект “Sun City” призван информировать и мотивировать людей, — говорилось в рецензии Rolling Stone в 1985 году. — Тот факт, что, мобилизуясь, мы одновременно можем танцевать, является величайшим достижением этой пластинки».
Top-100 | избранное
Плейлист в VK Музыка
***
(Перевод материала «Rolling Stone's 100 Greatest Albums of the 80's» журнала Rolling Stone 1989 года специально для телеграм-канала «Между The Rolling Stones и Достоевским»)
