…Руки, не знающие покоя, в каторжном труде проникновении, примеряют роль
рулевого, и в плену приливов и отливов, орды туманов надевают наши души
без капюшона, и все эти ночи лишены Рая, и лишь усталость вечной красоты
вновь отзывается на разные погоняла: СЕГОДНЯ ОНА ПОТОСКУХА!
Разные ритмы дерзании сверчков потрясают торжество снов, и поэзия
становится синонимом вечной пустоты,-она, как телескоп, вечно готовый на
на СВЯТУЮ ЛОЖЬ ПРИБЛИЖЕННОГО ЗРЕНИЯ, где вчерашний день звезд оседает в
твоей квартире, и Ангелы с холста, как кибернетика магических вероятностей,
дивят четвертым измерением трогательного кубизма…
Апатия кордильеров сносит причастность Вселенной к личному росту и любой
анонимный подвиг, лишь фальшиво-бравурный туш на гигантской плотине ожидания…
Я ИЗ БЕССОННОГО БРАТСТВА, и сегодня, нежность моя-амортизация для предчувствия
тотальной Смерти…
ВНЕЗАПНОСТЬ-вот что интересует, внезапность Мира, внезапность остановки,
внезапность личного осмотра,паралелей, полета, бездна, падение, внезапность
капнутого вдоха и последнего выдоха!
Страх перед тесниной тишины заставляет ПРЕСТУПНО ПЕРЕДВИГАТЬ ЗРАЧКИ ПО МОЗОЛЯМ
УЖЕ ПРОЙДЕННОГО ПУТИ, по частям находить ГРЯЗНЫЕ ОСТАНКИ ПЕРВОПРОХОДЦА, И
просить ГОСПОДА о снисхождении: ДОДЕЛАТЬ!
Законник в духе я, и приключения разгребающих локтей становятся предвестниками
крыльев, ЧТО НЕТ, НО ХОТЯТ БЫТЬ!
Рисковать своей жизнью,-прекрасное занятие жалкой плоти, измочаленной от
времени, и Осень, под белым покровом причастий, обретает СОБСТВЕННОЕ ИМЯ.
МЫ ПОЗНАЕМ ДРУГ- ДРУГА!
Твой холод проникает в меня, под именем нежность, твоё дыхание просит
рабского покоя, твои тексты против моей поэзии, твои руки копошатся в мясе
тела и стирают следы оторванных крыльев на моих взрытых лопатках!
Твоя любовь, как пересохшая глотка, и она повинна в чахоточных попытках
полета духа, твои ноги из расплавленного палладия, вечно блестят и давят
весом неуместного присутствия. Твоя грусть, заштопана от бессилия понимания,
и ритмы батуки, как тропические звуки безымяных тел.
Твой воздух сперт от паутины ночных тягучих слез и тлеющих угольков обвинении!
Пятерня моего молчания лохмачит твои ресницы, и глаза твои: ДВА ОЗЕРКА
ПРОБЛЕМНОЙ И НЕЯСНОЙ ДОБРОТЫ, любой ценой ищут личной правды в срезах
моего замкнутого рта…
Твоя лебяжья шея сводит с ума углы зеркал, но развратная середина
самосозерцания не хочет проходящей жалости, и жестокость, как проливной
дождь, выкатывает ИСТИННУЮ АРХИТЕКТОНИКУ ПОЗЫ!
Мы тлеем, на время, в непринужденном стиле, и геометрия света, вновь и вновь,
напоминает о ревнивой ЛЮБВИ ГОСПОДА, и слезы твои, хлынувшие вдруг, стали
единственным докозательством нашей близости и контролируемого понимания
создателей ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!
И в этот час, в тот самый, в который раз, КАК В ПЕРВЫЙ РАЗ, И ВСЮДНО, И
С ЦЕЛЬЮ,-Я ПОНЯЛ, ЧТО НАША ЛЮБОВЬ: НЕИЗБЫВНОЕ МУЧЕНИЕ, И ЭТО ВЕЛИКОЕ ЧУДО,
КОРНЕМ ВОШЕДШАЯ В НАШИ ВСЕПОГЛОЩАЮЩИЕ СЕРДЦА,-ЧАСТИЦА БОГА!
