Антагонисты по рождению, панк и мода давно нашли общие точки соприкосновения — свободу и сексуальность бунта.

ТЕКСТ: ИРИНА КУЛИК

COURTESY OF THE METROPOLITAN MUSEUM OF ART, PHOTOGRAPH © DENNIS MORRIS, BY CATWALKING © ROBERTA BAYLEY, © NATHALIE SANCHEZ FOR MAISON MARTIN MARGIELA

Серия публикаций из старых номеров журнала Numero. Данный материал был опубликован в журнале Numéro N 03 (май 2013)

9 мая в музее Metropolitan открывается ежегодная выставка Института костюма. На этот раз она посвящена панку и называется «От хаоса к высокой моде». Выбор подобного сюжета уже давно не кажется шокирующим. В конце концов, едва ли не самый узнаваемый и живучий элемент панк-культуры с точки зрения широкой публики — именно одежда. А ирокезы, косухи с шипами и заклепками, булавки, художественно разорванные и исписанные граффити джинсы и футболки уже не первое десятилетие ходят по кругу с улиц на подиумы и обратно. Панк-мода и правда явление уникальное, и не только из–за своей экстравагантности. В отличие от хиппи, модов, байкеров и других предшествующих субкультур панки не отстаивали альтернативные представления о красоте и сексапильности, но, кажется, искренне хотели выглядеть отвратительными. Панк — в музыке, поведении и одежде — возник как настоящая антиэстетика. Не случайно генетически он был связан с современным искусством: американский панк-рок отсчитывает свою историю в том числе и от группы Velvet Underground, которую продюсировал не кто иной, как Энди Уорхол. Американский панк был прежде всего музыкой и стилем жизни, но еще не модой. Панк-музыканты за океаном еще не имели своей «униформы» и одевались во что угодно, только бы это было вопиюще немодно в обыденном смысле слова, а будешь ты при этом выглядеть как богемный декадент или уличная шпана — не так уж и важно.

Одежда должна была быть прежде всего неподобающей — будь это поношенные мужские костюмы Патти Смит или женские платья, в которых выступали музыканты-мужчины из группы New York Dolls. Панк как стиль в одежде появился несколько позднее и своим рождением во многом обязан англичанину Малкольму Макларену. В юности Макларен увлекался идеями французских ситуационистов и мечтал изменить общество, но в качестве инструментария выбрал не политику, а музыку и моду: панк для него был своего рода тотальным художественным проектом. Макларен, как известно, приложил руку к созданию группы Sex Pistols, но еще раньше вместе со своей супругой, дизайнером Вивьен Вествуд (которую долгое время иначе как «королева панков» не называли), открыл в Лондоне магазин одежды, который сперва назывался Paradise Garage, затем Let it Rock, а затем Sex. Там и продавалась вся та специализированная одежда для новой субкультуры, без которой сегодня «отбросы» невозможно себе представить. Лондонские модники-панки стали выглядеть не просто неопрятно одетыми ребятами, попивающими пиво на газонах и тротуарах, а переодетыми, будто исполняющими свои роли актерами. Рваная одежда уже не указывала на то, что ее обладатель только что выбрался из уличной драки или вконец обносился и не имеет ни пенни на новые брюки — живописные лохмотья стали произведением не тяжелой жизни, но изобретательных дизайнеров. Панк стал модным брендом, а его последователи — своего рода денди, тратящими на туалет, макияж и прическу не меньше времени, чем наносящие боевую раскраску африканские воины или пудрящие букли парика и наклеивающие мушки дамы и кавалеры галантного века. Забавным образом субкультура, некогда сделавшая своим слоганом фразу No future, становится источником вдохновения для множества фантастических фильмов про это самое future — от «Безумного Макса» до «Бегущего по лезвию бритвы». Кинофантастика восьмидесятых по-своему додумывает панковский бунт против устоявшегося общественного порядка, который таки пал, а на смену ему пришла анархистско первобытная вольница не то диких племен, не то субкультур, населивших руины нынешней цивилизации. Обыватель, по идее, должен быть шокирован и устрашен, но, нужно признать, будущее это выглядело вполне соблазнительно — как и весьма живописные и сексапильные наряды его обитателей. Даже «киберпанк» — последняя, как теперь представляется, утопическая модель будущего конца ХХ века, была этимологически связана с панком «классическим». «Киберпанк» точно так же был построен как торжество конкурирующих субкультур, где внешний вид имел не последнее значение, даже если речь теперь шла уже не только об одежде, прическах, макияже или татуировках, но и о куда более существенных модификациях тела, наделяющих человека чертами животного или машины.

Выставка в Metropolitan демонстрирует классические для моды пары «дизайнер и муза» на примере панк-героев. Вот то альтернативное будущее, которое оказалось уготовано панк-моде. Вместо того чтобы шествовать по выжженной земле, она шагнула на подиумы высокой моды. Экспозиция в Met — не столько про историю субкультур, идеологию протеста или антиэстетику, сколько именно про одежду. Разделы выставки подробно показывают, что именно современные дизайнеры позаимствовали из панк-лексикона. Рваные футболки, расползающиеся в паутину свитера, одежда, исписанная трафаретными надписями, сшитая из бри- танских флагов и даже сделанная из полотен целлофана, — теперь все это носят не Пол Кук, Сид Вишес, Ричард Хелл, Джон Лайдон и другие альтернативные герои, но модели знаменитых кутюрье, причем не только авангардистов, экспериментаторов и интеллектуалов вроде Comme des Garçons или Анн Демельмейстер, но и монстров гламура вроде Джанни Версаче или Карла Лагерфельда. Metropolitan предлагает подумать о том, как взаимодействуют две концепции уникальной вещи — уличная «сделай сам» и кутюрная «сшито по мерке». Но выставка «От хаоса к высокой моде» — еще и о вечном соблазне бунта, который не может не стать товаром. Свобода всегда в цене, и позволить ее себе могут избранные — те, у кого нет ничего или есть абсолютно все, те, у кого хватает смелости выйти на улицу в драной футболке с нацарапанной фломастером провокационной надписью, и те, у кого хватает денег на дизайнерскую имитацию этой футболки и кто может отправиться в ней на вечеринку, где никто, даже фейсконтроль, не выкажет недовольство неподобающим внешним видом. Панк стал товаром уже в тот момент, когда Малкольм Макларен и Вивьен Вествуд открыли свой магазин в Лондоне. Понятно, что рано или поздно все атрибуты нонконформизма превращаются в ширпотреб — даже балаклавы от Pussy Riot того и гляди станут модным аксессуаром. А пока дизайнеры играют в шипы, килты и ирокезы, иконы постпанка вроде Ника Кейва или Бликсы Баргельда давно выходят на сцену в костюмах-тройках.

Punk: chaos to couture. Metropolitan Museum of Art. 9 мая — 14 августа 2013.