До настоящего момента мы были против спекулятивного режима в мире искусства. В этой оценочной системе искусства экспертиза, квалификация и, в конечном счете, уровень влияния соответствующих игроков рынка играют решающую роль. Художественное значение работ, их критическое содержание и место в истории искусства, по большей части, служат идеологической функцией. Если это так, то мы должны делать не что иное, как переворачивать распространенное убеждение, что отношения между искусством и рынком характеризуются конструктивным «напряжением». Скорее следует говорить о не поддающейся оценке природе искусства, чья ценность не может быть высчитана и сведена к какой-либо цене, что, в свою очередь, и делает искусство идеальным объектом спекуляции. В этом смысле, разве современное искусство действительно является моделью и передаточным механизмом пронизывающей все аспекты общества глобальной финансиализации, как стало представляться не так давно?

Возможно, по этой причине, находясь посреди в высокой степени дезориентированных движений критического современного искусства, мы сталкиваемся с акселерационистской позицией, которая вместо того, чтобы симулировать «критическую» дистанцию по отношению к рынку, двигается в диаметрально противоположном направлении. Такого рода позиция заменяет отстраненные эстетические переживания творческими интервенциями и практическими противостояниями, к примеру, во взаимодействии с индустриями моды или селебрити (брендинг образа жизни, имиджевые кампании, маркетинговые стратегии) или — искусства и науки (большие данные (big data), климатические изменения). Эта позиция замечательна своей возвратной апроприацией и репрограммированием важных технологических, экономических и медиальных платформ (виртуальная валюта, биткоины).