Культура отмены стала одним из самых обсуждаемых явлений современности, особенно в контексте левых движений. Хотя многие аспекты этой культуры исходят из благих намерений, есть определенные моменты, которые вызывают у меня серьезное беспокойство.

В первую очередь, я хочу подчеркнуть важность борьбы за разнообразие и инклюзивность. Эти ценности являются фундаментальными для построения справедливого общества, в котором каждый человек может чувствовать себя значимым и уважаемым. Однако, практика показывает, что культура отмены часто не приносит конструктивного вклада в эту борьбу. Вместо того чтобы активно продвигать положительные примеры и модели поведения, она сосредоточена на критике, осуждении и, в конечном итоге, «отмене» индивидуумов или идей.

Не вызывает ли у вас удивление отсутствие конкретных, позитивных примеров, которые могли бы вдохновить нас, в этом море слов о «равенстве» и прочих лозунгах? Все действия часто сводятся к бескомпромиссной отмене, нарциссическому акценту на мельчайшие различия, что порождает разделение даже среди единомышленников. Таким образом, индивиды, борющиеся против социальных явлений, таких как расизм, трансфобия и другие формы дискриминации, могут неожиданно обнаружить себя в лабиринте конфликтов, вызванных небольшими разногласиями или недопониманием. Эти мелкие, но решительные столкновения отвлекают их от большей цели солидарности и совместных усилий. Вместо того чтобы объединяться перед лицом общего неприятия, они погружаются в бесконечные споры, теряя силу и возможность для коллективного действия в борьбе за равенство.

Все действия часто сводятся к бескомпромиссной отмене, нарциссическому акценту на мельчайшие различия, что порождает разделение даже среди единомышленников.

Текущее состояние культуры отмены не служит объединению людей и не способствует реальным социальным изменениям. Вместо этого, она разобщает активистов и мешает продуктивному диалогу. Пример «Революция свечей» в Южной Корее в 2016–2017 годах иллюстрирует, как массовый протест, исходящий от гражданского общества, может служить катализатором для существенных политических изменений. Спровоцированное коррупционным скандалом на высшем уровне, это движение собрало миллионы людей, вышедших на улицы с требованиями справедливости и прозрачности. Что отличает корейский опыт, так это сплочённость участников, преодолевших социальные и идеологические различия ради общего блага. Этот случай служит контрастом с текущим положением вещей на Западе, где, как левые, так и правые политические силы неизбежно подрывают собственную эффективность и целостность.

Культура отмены, пронизанная атмосферой подозрения, недоверия и отчаяния, порой кажется утратившей свою способность к формированию продуктивных идей или инициатив. Вспоминая период Маккартизма в Америке, когда страх перед коммунизмом и антиамериканской деятельностью привел к чрезмерной цензуре и подавлению свободы слова, мы видим, как страх может исказить общественный диалог. Так же, как тогда, культура отмены сегодня может подавлять открытое общение, заставляя людей стесняться выражать свои взгляды из-за страха социального осуждения или «отмены». В то время, как многие произведения искусства страдали от ограничений, наложенных страхом и паранойей, истинное мастерство проявлялось в умении творчески выражать свои идеи, несмотря на все рестрикции. Так, настоящее произведение искусства или истинная дружба могут использовать сложные обстоятельства или ограничения не как барьер, а как средство для глубокого, непринужденного самовыражения.

Перенося эту аллегорию на современную культуру диалога, можно увидеть, что настоящее общение и взаимопонимание не проистекают из принуждения к политкорректности или страха перед «культурой отмены». Напротив, они рождаются в свободе быть искренними, даже если это включает в себя рискованные или спорные высказывания, но при условии, что все стороны четко осознают, что эти слова не предполагают злого умысла или умышленного оскорбления. Это истинное взаимопонимание и доверие, возникающее несмотря на все препятствия, является ключом к преодолению разделения, создаваемого культурой отмены.

Кризис современных левых движений не может быть полностью приписан культуре отмены, хотя последняя и выступает в качестве заметного симптома более глубоких проблем. Существует опасность, что интенсивное внимание к вопросам языка и индивидуальной идентичности может отвлекать от более радикальных и глубоких мер борьбы, таких как эксплуатацией женщин, преодоление систематической расовой несправедливости в современном мире и т. д. Вместо того чтобы направлять наши ресурсы и внимание на устранение таких социальных дисбалансов, большая часть дискуссий уходит на дебаты относительно правильного использования гендерных местоимений.