Стучится, но боится войти. Нестрогие фигуры пробуждения: далекий звук колоколов, тусклый ноябрьский свет, поскрипывание половиц. Из погреба бодрых сновидений ты выходишь на нищий простор (скажи «повтор»). Обычно сразу, ещё не опомнившись, открываешь окно. Душно. В комнате пахнет телом, таким человеческим и сонным, что хочется его подморозить. С самого утра день дымится верой в случайность.

Оставила для тебя на дне потрескавшейся от жары и сквозняков старой деревянной лодки стихотворение бессмертного скитальца. Губы его побелели от соли, рот под парусом ресниц странствует по водам молчания. Непрекращающееся плавание без надежды на щедрый берег. Терновник и колючие маки видели его идущим по грубой земле, впавшей в глубокий сон от тоски по капле воды. Не роняя слов, протягивает он руки через пустыню минут; руки-мосты, преодолевающие ненавистную разделённость тел, глаз, времен. Пропасть, соединённая руками, скрывает дно за темнотой. Я даю ему навстречу свои руки — мы делаем мост над временем.

Никто, я принимаю твоё лицо и зашнуровываю стёртые о время ботинки, чтобы пойти твоей дорогой в одиночестве. Никто не окликнет, чтобы ветер в ушах смешался с пылью под ногами. Я окликаю Никто. Весенний крик отзывается болью, сорвавшись с языка, ложится кристаллами соли на сонные лица растений, падает в росяную каплю. Слёзы на обочине. Если я пройду вместо тебя, Никто, по этой дороге, ранних слёз хватит, чтобы сотворить туман. Острые сжатые лица людей предвещают засуху. Засуха, Никто! Мы ляжем на влажную от тяжелых трудов землю, прислоним ухо к её груди: топот многих маленьких кровяных ножек, ночные всхлипывания ребёнка, глубокие вздохи матери, далёкий огонь их сердец. Никто, Земля дрожит во сне, покрываясь холодной росой. Бестрепетная твердь вздрагивает от ночных кошмаров. Ей снимся мы, Никто. Я узнаю дыхание, прорастающее за границу сна, его ломкие ветви, его жадные вздохи. Когда все сны высохнут до последнего дна, мы будем искать туман. Мы будем выжимать его из недомолвок, бессмыслицы, бреда, пока не увидим свободно смотрящие глаза. Туман выходит из яблочных берегов.Его влагой напои меня, увлажни горько-сладким соком протяжного взгляда мой высохший от молчания рот. Дай мне взглянуть, дай смотреть, не мешая тихому течению света. Паутина секунд опутала меня. Пауки ищут сердце. На лодке без дна уплываешь ты по течению зрячих туманов. Ясен твой путь; ты плывешь, прикрывая ладонью глаза.

<…>