Что случилось 24.06.2023? Очередной неудачный и фарсовый косплей из глубин истории до рождения федерального царства? Специфическая «многоходовка», борхесианский театр или грызня кремлевских башен? Наверняка об этом метко выразится Пелевин в одном из ближайших романов, а историки будущего скомпануют события целого десятилетия в один короткий параграф для бессмысленной детской зубрежки. Мы не собираемся сейчас спекулировать по теме, в которой, скорее всего, все и так явлено на повехности (прорывание гнойников умирающего режима, повторение корниловского поражения в абсурдистском оформлении через мессенджеры, конкуренция федеральных вождей, выродившаяся в конкурс «кто бОльший политический импотент?» и т. д.). При этом, конечно, достоверность все равно остается в бункерном закулисье на неопределенное количество месяцев или лет.

Но чтобы не произошло вчера в командных высотах федерального царства, чего бы не добивались те или иные стороны империи-франкештейна, недавний инцидент показал кое-что важное не в политическом, но в социальном поле. Возможно, для многих, погруженных в критическое обследование происходящего на самом востоке Восточной Европы, эти незапланированные побочные эффекты от недомятежа не стали неожиданным открытием. И все–таки лишь абстрактно-теоретическое, где-то интуитивное понимание теперь пополнилось социологическим полевым исследованием чисто эмпирического характера. Притом материал этот открыт для всех ученых мужей и не замутнен теми или иными одиозными интерпретациями. И хотя бы за сбор такой нужной и трудно достижимой сейчас эмпирии федеральному стольнику, барону Пригожину, можно сказать искреннее «спасибо» от всего нашего коллектива.

Войска ЧВК «Вагнер» в сердце Юга России показали, что на самом деле думает тот самый «глубинный народ», который так трепетно и нежно взращивают и опекают четверть века федеральные князья и вся их дворня. Самый русский, черноземный да хлебородный, черносотенно-казачий и белогвардейско-православный элемент из если не сердца, то левого легкого Русского мира показал себя настоящего. Нанавидящего все структуры и лица официального режима, презирающего москвоцентричный пир в чуме квазифедерализма, поддерживающего каждый слог и букву из популистских голосовых сообщений стольника-барона на должности боевоего композитора. Именно это и есть созданный из абстракций, эклектики и сумбурной риторики лик Русского мира.

Сотни людей с радостью братались, фотографировались, обнимались, рукопожимались с фронтовиками-частниками «СВО». Давали еду, любовались боевой техникой, уничтожившей тысячи километров городских дорог, умилялись умилениям и подкармливанием бойцами ростовских собачек и кошечек. Ну и, конечно, уважительно лицезрели фигуру бунтующего стольника, готового пойти в поход на кремлевских упырей.

Разумеется, все это лишь подчеркивает ту суетность и спутанность умов, которые порождены годами лоботомии общественного сознания, ампутацией и ликвидацией практически всех оттенков оппозиции, разложением интеллектуального пространства образовательных учреждений и просветительских институций, тотальной деполитизацией и вездесущим обнищанием со скатыванием центра первой революционный волны в третьемирскую компрадорскую державку с ядерным запасом. Но это и показывает, насколько федеральные аристократы в долгосрочной перспективе мертвы. Некудышное планирование с дальним прицелом и страх перед четким выбором из множества альтернатив, боязнь от неумения создать полноценную диктатуру и недопущение от того же неумения существовать в формате полноценного парламентского либерализма привели к небывалой фрагментации, архаике и вырождению всего здорового и прогрессивного в институциональном российском пространстве. И самое смешное и катастрофичное то, что с ухмылками и сарказмом воспринимаемая либеральной оппозицией сумма дискурсов о Русском мире, метафизической миссии России и извечных же врагах взаправду внедрилась в самые глубины «глубинного народа». Но не так, как то полагали придворные политтехнологи.

Ставка на федерального царя как фронтмена на протяжении всего украинского кризиса со времен изъятия Крыма царскими элитами привела к тому, что сама эта как бы правящая фигура перешла из конкретного в абстракное. С каждой новой сединкой на голове императора-спецслужбиста он все больше превращался из реального политика и головы в многосоставном аристократическом спруте в идею. В образ. В идеологическую заклепку для прорыва как народного недовольства, так и недовольства тех или иных группировок управителей страны. И именно поэтому как со стороны Пригожина, так и от гласа «глубинного народа» ничего негативного в сторону живого трупа федерального царя не было сказано. Лишь этот симулякр сдерживает верхи и низы от войны всех против всех. Это одновременно и ужасно, и комично. Все абстракции неоходимой стабильности, великой миссии и имманентной уникального федерального царства, пустые и противоречивые, воплотились в одном бренном и хиреющем теле. Перефразируя Маркса, наш царь-федералист — лишь выразитель ставшей хтонически, лавкрафтиански реальной воли бредовых идеологем.

Это одна сторона Русского мира. Другая сторона — это те самые вагнеровцы. Разумеется, есть самые различные подразделения этой военной структуры, состав которой весьма разнообразен. И помимо авантюрных уголовников в ней предостаточно обездоленных и обозленных жителей Донбасса. Того самого, про который Александр Тарасов в свое время, в 2014 году, с надежной писал как про потенциальный левый анклав-герилью. И ведь там были красные добровольческие объединения. Но именно русская правая оппозиция из федерального царства смогла иинициировать волну не красной, но бело-коричневой весны на востоке Украины. Массовое добовольческое движение, излившееся из России, породило ответную волну на Донбассе. Конечно, факторы разрушений и безработицы, быстрого включения федеральных князей в идентаристские конфликты тоже способствовали этим процессам. И пусть значительная часть как лидеров, так и низовой добровольческой массы из правой оппозиции в России в период с 2014 по 2022 год была по искусственным и естественным причинам ликвидирована (частично трансформировавшись в проукраинский ДРК или выродившись в наиболее радикальные пророссийские наци-формирования), неожиданные последствия эта умеренно-оппозиционная волна национализма принесла российским властям именно сейчас. Точнее, вчера.

Именно эти самые пасынки и наследники хождений в Донбасс зашли в Ростов и продвигались по федеральным трассам в Москву. И были готовы установить настоящий Русский мир, который ни царским пропагандистам, ни тем умеренным русским националистам не снился в грозовых кошмарах.

Возможно, если бы, кабы, как всегда сквозь сослогательное наклонение, по увещеваниям Тарасова и других марксистов и анархистов, левые силы из России и мира сильнее включались в события на Донбассе, вчера и сегодня марш справедливости был бы революционным маршем. И организовывал бы его не федеральный стольник. Но перед ним также в страхе и панике расступались бы внутренние войска и бежали федеральные князья. Теперь же имеем, что имеем. Чем бы не была попытка Пригожина, она в очередной раз обвалила репутационный капитал федерального российского царства в глазах остального мира. Но теперь самое худое и натужное доверие к нему обвалилось или начало обваливаться у того самого «глубинного народа».

Очень хочется, чтобы эти события инициировали реполитизацию, рост протестных настроений в сторону левой и здоровой либеральной позиций. Но будем честны. До этого очень далеко. Перед нами деклассированная, консьюмеристская, агрессивная масса, жаждующая не общенационального правового трибунала над преступным режимом, притом преступным далеко не за одну лишь «СВО», но гораздо более близкая к праворадикальному кровопролитию толпа. И как из этого состояния вернуться к открытой демократии, адекватному парламентаризму и здоровой солидарности — большой вопрос.

В любом случае ростовские события — это не аттракцион и ярмарка. Это полевое социологическое исследование. И как внесистемным, так и системным политикам предстоит решать, что делать с его результатами.