Позднесоветский человек сегодня
Наш нынешний российский политический и общественный строй антропологически есть, конечно, «отыгрывание» позднесоветской эпохи и позднесоветского человека.
Почему «антропологически»? Ну прежде всего потому, что когда в 90-х годах разрушились институты, системы и идеологии, вымерли профессии и остановились предприятия, схема советской жизни как «память металла» осталась только в головах людей — чтобы проявляться и восстанавливаться там, где это оказывалось возможным.
Не хотим говорить о «советском человеке» — можем говорить о тех представлениях и навыках, которые вдолблены в подсознание моего поколения.
Прежде всего позднесоветское общество было диктатурой, на глазах терявшей вкус к мобилизационности. Конечно, позднесоветское государство все время кого-то
На обещании рационализации этот режим и проиграл идеологическую войну — некогда социализм обещал избавить мир от «хозяйственного хаоса», но в 80-е рыночники доказали, что они рациональнее.
Что еще? Позднесоветское правосознание вполне исчерпывается позднеримским «закон есть то, что хочет цезарь», но с поправкой, что цезарь воплощен в сложной системе иерархических уровней. «Законодательство» де факто состояло из моря циркуляров всех инстанций, и как в нем ориентировались? Был принцип приоритета оперативности: конкретное указание важнее общенормативного, недавнее указание приоритетнее более старого, все указания выполняются лишь какое-то время, пока у начальства есть азарт, пока оно о них помнит. Слово «кампанейщина» выражало сменяющиеся циклы жизни и смерти приказов. Ну и конечно, указания правоохранителей сильнее решений гражданских властей.
Когда сегодня этот обычный для позневосетского времени вихрь постоянно сменяющихся «указивок» попытались отчасти формализовать на языке права, получилась бесконечная свистопляска поправок к законам и их новых редакций.
Обаяние левой идеи, идеи революции в позднесоветское время исчезло полностью, заменившись неким довольно малосодержательным патриотизмом, замешанным на культе силы, размеров и побед.
При всем том, государство воспринималось как сильное только в
Вот такими мы выросли, вот под влиянием таких ностальгий все вокруг и обустраивается.
Популярные в 90-е годы разговоры, что надо дождаться, когда к власти придут учившиеся в «кембриджах» дети олигархов по большему счету не были опровергнуты ходом истории, просто поколения сменяются долго и эти — уже не всегда молодые дети пока что на вторых ролях. У власти люди 50-70-х годов рождения,
Герой Шиллера говорил: «Я гражданин грядущих поколений!» Я-то лично конечно нет, я позднесоветский человек. Но я бы с большим интересом пожил в обществе, устроенном
Которые нам неизвестны, несмотря на все усилия Вадима Радаева, Инглхарта и всех прочих разработчиков поколенческой теории.