Русская версия статьи, опубликованной на сайте Jacobin 19 декабря 2023

В России растет движение родственниц мобилизованных. Оно требует вернуть солдат домой, переходя от попыток диалога с местными чиновниками и обращений к Путину к уличным акциям и массовым флешмобам. Какие ценности развивает движение и почему оно все больше нервирует режим?

Частичная мобилизация прошла в России в сентябре–октябре 2022. Было мобилизовано, по разным данным, от 318 тысяч до 527 тысяч человек. На октябрь 2023 года погибло более 4 тысяч (общее количество невозвратных потерь со стороны России восходит к 400 тысячам). Среди погибших мобилизованных немало людей за сорок — молодые чаще уклоняются. Многие отправлены на фронт несмотря на отсрочки по состоянию здоровья или по работе. Мобилизованным обещали по большей части службу в тылу, но зачастую без обучения и с плохой экипировкой бросают на самые опасные участки фронта.

Хотя мобилизация длилась месяц, официального указа об ее окончании не было, поэтому мобилизованные вынуждены оставаться на фронте. Сначала власти обещали заменить их контрактниками, теперь откровенно заявляют, что воевать придется до конца «СВО». Мобилизованных не отправляют в отпуска — по прогнозам, больше половины не вернутся обратно. 98% раненых мобилизованных возвращают в строй после ранений.  

Родные мобилизованнных требуют в первую очередь полной демобилизации. Среди требований есть установление предельного срока нахождения мобилизованных на войне (1 год), либо полный переход на контрактную основу. Движение также требует гарантированные Конституцией права на социальный протест и публичные собрания, а также «социальную справедливость и равенство в правах и обязанностях для каждого, в том числе для мобилизованных».

На первом этапе участницы движения пытались достучаться до военкомов и местных чиновников, которые игнорировали их или отделывались отписками. Первой заметной публичной акцией стало участие в ритуальной акции КПРФ на 7 ноября. Около 30 женщин принесли плакаты «Верните наших мужей» Их моментально окружила полиция, а пришедший лидер КПРФ Геннадий Зюганов пообещал помощь с возвращением мобилизованных. Никакой помощи не последовало.

Интересно, что поводом для акции стало обращение одного из депутатов Госдумы, призвавшего москвичей на митинг со словами: «Одни идут на фронт защищать Родину, а другие продолжают беззастенчиво торговать богатствами нашей земли и пожинать огромные прибыли?». Это характерный образчик сегодняшней риторики КПРФ — поддержка войны плюс стремление списать ее негативные итоги на некую неуказанную группу «олигархов» и «либералов». «Мы посчитали, что это приглашение в гости, и мы пришли», — иронизируют активистки. Тревожный сигнал для всех подконтрольных партий — любой призыв к политическому участию чем дальше, тем все более вероятно будет приводить к неудобным требованиям, связанным с системными эффектами войны.

После этого случая участницы движения тщетно пытались согласовать собственные митинги в нескольких городах. Чиновники отказывали им в том числе под абсурдным предлогом короновируской опасности. (Массовые акции в поддержку власти и войны, разумеется, проходят без всяких ограничений). Максимум, на что пошли власти, — согласовали акцию в помещении, на которую допускались только жены мобилизованных и полностью контролировалась вся наглядная агитация. 

Удачным оказался флешмоб «Vерните мужа. Я Zаебалась» — стикеры с такой надписью женщины наклеивали на задние стекла своих автомобилей. Участницы движения удерживают и расширяют внимание к своим требованием, то приходя на акции прокремлевских движений возле Кремля, то возлагая цветы к монументам героям войны, то инициируя сотни писем и звонков на прямую линию Путина.

Изначально администрация президента рекомендовала региональным чиновникам «гасить деньгами» протест жен мобилизованных. Одновременно домой к активисткам стали приходить силовики, начались блокировки их каналов в соцсетях. Тв-пропагандисты и провластные телеграм-каналы вовсю обвиняют родственников мобилизованных в работе на «Запад» и Украину. В результате массовой отправки жалоб главному рупору движения телеграм-каналу «Путь домой» был присвоен статус фейкового. Путинскими политтехнологами создано движение «Катюша», участницы которого выдают себя за жен мобилизованных и выступают с лоялистских позиций. Подобные шоу, как и создание разного рода псевдопротестных структур, —традиционный жанр путинской пропаганды. Известно, что во встречах Путина с представителями народа часто участвуют одни и те же люди (вероятно, из силовых структур), которые изображают то солдат, то рыбаков, то рабочих. 

В целом решение проблемы родных мобилизованных спущено на уровень регионов. В случае чего Москва сможет свалить на местные власти слишком жесткие или наоборот, неудачные меры. Главная задача — не дать протестующим объединиться на национальном уровне.

«Нас травят с обеих сторон»

Родные мобилизованных жалуются на неприязнь как со стороны ура-патриотов, так и со стороны наиболее радикальных оппозиционеров. Женщин обвиняют в том, что они не высказываются в поддержку Украины, не требуют прямым текстом остановить войну, а их мужей — в том, что они согласились на мобилизацию.

Требования вернуть мобилизованных изначально вызывало напряжение и среди той части россиян, опасавшихся новой мобилизации. Поэтому движение в итоге отказалось от требования ротации в пользу требования полного отказа от мобилизации.

Мобилизованные, как и контрактники, получают 200 тысяч рублей — довольно много, особенно по меркам провинции. Плюс льготы вроде бесплатного проезда на транспорте для ребенка или освобождение от платы за детский сад. Это тоже становится фактором напряжения — среди патриотически настроенных или страдающих от бедности сограждан есть недовольные тем, что родственники мобилизованных, получая серьезную помощь от государства, к тому же проявляют недовольство.

Но, во-первых, объясняют активистки, большая часть выплат уходит на покупку снаряжения, лекарств, бинтов, продовольствия для мобилизованных. Во-вторых, добавим мы, возможно, есть своя логика в том, что группа, оказавшаяся относительным бенефециаром войны, постепенно оказывается весьма политически сознательной и милитантной. Вступая — ради получения своих дивидендов — в контакт с государством, с его наглыми чиновниками и лживыми спикерами, эта группа наполняется моральным негодованием, которое испокон веков становилось топливом для восстаний и революций.

Еще одна веская причина для негодования — тот факт, что заключенные, в том числе осужденные за тяжкие преступления, которые подписывают контракт, остаются на воле после его окончания и нередко совершают новые преступления, в то время как мобилизованные обречены служить до конца «СВО».

Вообще, ставка на то, что на фоне бедности, особенно в регионах, выплаты и льготы окажутся решающим фактором для успешного рекрутинга — изначально соответствует циничной неолиберально-патерналистской логике, свойственной российской власти. Отчасти к этой логике апеллирует обсуждаемый в последнее время аналитиками проект «военного кейнсианства» — по сути обновленная и радикализированная версия сделки «благосостояние в обмен на лояльность», которая восходит к первой декаде путинского правления. В этот раз власть пытается купить не только лояльность граждан, но и присутствие, здоровье, жизни сотен тысяч российских мужчин. Сделка обставляется проповедью патриотизма и семейных ценностей, но грозит на новом витке политизации породить контр-версии того и другого.

Патриотизм, семья и любовь 

«В чатах был такой раскол между жёнами на три группы», — говорит одна из активисток. «Одна группа — это „яростные“ девочки, которые говорили: „Наши молодцы, пусть идут вперед, я потерплю“, а сами постоянно спрашивают про деньги. Вторая группа — и я к ней относилась — это „нейтралитет“: поддерживаем мужа и никуда не лезем. И третья — „вернем мужей домой“. Теперь я больше к третьей группе склоняюсь, потому что хватит».

Своим упорством и самоорганизацией жены мобилизованных опровергают миф о пассивности и чуть ли не «рабском характере» жителей России. В распространение этого мифа в последние два года было вложено много эмоциональных сил — в том числе со стороны радикально разочарованной части оппозиционной общественности. Успехи движения могут не только способствовать развенчанию этого мифа, но и дать почву для новой патриотической эмоции, которая реализует страхи власти и опровергает стереотипы скептиков.

То же самое касается идеологемы семьи, которую все агрессивнее проповедует власть, церковь и ультра-консерваторы. Разумеется, нет большего врага для российской семьи, чем война. »Еще эти издевательства: год семьи объявили. Какой семьи? Вы разрушили тысячи семей. О какой семье может идти речь?». Жены мобилизованных жалуются, среди прочего, на психологические травмы маленьких детей, растущих без отцов. Дети перестают разговаривать, испытывают другие проблемы с развитием. Все более очевидно, что борьба женщин за возвращение мужей с фронта это и есть следование «семейным ценностям», в их здоровом, не вывернутом наизнанку варианте.

Политолог Татьяна Становая считает символичным, что Путина на днях «попросили» выдвинуться в президенты люди, у которых сыновья погибли на войне. »Это будет использовано как ответ на протест жен и матерей мобилизованных. Кремль показывает обществу, что есть два типа поведения: настоящие патриоты, которые готовы отдать самое дорогое ради Родины, и [те, кто] не понимают, за что сражается страна и как важно всем держаться вместе…»

Рождаемость — еще один фетиш власти, которая отправляет молодых людей на войну и выживает их за границу, усугубляет те самым демографическую дыру, и пытается компенсировать ее пропагандой традиционных ценностей и борьбой против абортов. »Я готова поднять вам рождаемость, если вы мне вернете мужа», — коротко и ясно отвечает активистка движения.

«Вчера он мне звонил, я в первый раз услышала, как он плачет». Как и все затянувшиеся войны, «СВО» в Украине угрожает доминирующему канону маскулинности. В обществе, сформированном неолиберальной идеологией и авторитарным давлением, представления о гражданской доблести максимально девальвированы. Работа, активизм, другие виды полезной для общества деятельности воспринимаются строго как элемент частной жизни и личной карьеры. Доминирует архаичное и деполитизированное представление о том, что война — единственная сфера, в которой мужчина может проявить себя в качестве гражданина\патриота и одновременно сполна выразить свою мужественность. Мужчина — тот, кто готов, не жалуясь, выполнить свой долг и пойти на войну, даже не до конца понимая ее смысл. «Стыдно бегать от военкома» — это одна из главных причин того, что многие мужчины не пытались скрыться от мобилизации. Женщины пытаются вернуть их домой, одновременно порождая такую модель гражданственности, в котором спасение близких, борьба за жизнь не противоречит интересам общества и страны, а полностью соответствует им.

«Я не только за своего сына, я за всех ребят, которых мобилизовали. Которые реально оказались на передовой. Они там все мобилизованы. И их там просто уничтожают, чтобы они не вернулись. Чтобы они негатив к власти с собой не принесли». «Мне муж сказал: „Ты думаешь, если вас начнут прессовать, мы не развернемся и не пойдем [на Москву], как Пригожин в свое время? Мы пойдем“».

Наконец, просто любовь. Чиновники полагают, что «жены зачастую ждут с войны не мужей, а их карточки с зарплатой», и, кажется, что в деморализованном бедностью обществе для такого циничного взгляда есть свои основания. Но активистки считают иначе.

«Нас пытаются заткнуть выплатами и льготами. Однако когда речь заходит о стоимости жизни любимого человека, хочется разорвать того, кто посмел сделать такое гаденькое предложение, — отвечают на это женщины. »Ни одни деньги не заменят любимого мужа любящей жене и никакие деньги не заменят ребенку отца». «Нам не нужны льготы, нам нужны наши парни»… «Перестаньте пихать нам вонючие льготы и выплаты вместо возвращения любимых».

Аргументы женщин о том, что они просто любят своих мужей и потому борются за их жизни, звучат в нашей системе как откровение. Любовь, которая превращается в политический протест против богатых и сильных, управляющих и торгующих нашими жизнями — это то, чего нам всем очень не хватает, не только в России.

В свою очередь, родственницам мобилизованных не хватает международной поддержки. Российская пропаганда заполняет эфир нарративами о борьбе государственных суверенитетов и цивилизаций, старается дискредитировать и криминализировать саму идею международной солидарности, маркируя любое ее проявление как вмешательство иностранных сил. Но если апелляции к западным правительствам действительно вряд ли полезны движениям вроде родственников мобилизованных, то им жизненно необходима поддержка низовых женских, антивоенных, профсоюзных инициатив, способных включить их борьбу в международный контекст. При том, что сами родственницы мобилизованных вполне работают с этим контекстом, то вспоминая, как 2,5 миллионов мобилизованных американцев отправились во Вьетнам (и только со временем антивоенное движение вправило мозги некоторым из них), то выбирая в качестве символа белый платок, отсылающий к движению матерей Аргентины, чьи дети исчезли при диктаторе Виделе.

Женская антивоенная самоорганизация в России: прошлое и будущее

Женское антивоенное сопротивление имеет большую историю и в России. Во время Первой мировой женщины, начав с борьбы за выплату или повышение пособий по мобилизации, довольно быстро перешли к радикальным действиям и антиправительственным лозунгам. Они выходили на улицы, врывались в административные здания и громили магазины, пытались задержать эшелоны с мобилизованными, цеплялись за вагоны, ложились на рельсы, требуя прекратить войну и вернуть мужчин домой.  »… Его матери, нехай верне мини мужа, я его грошами не нуждаюсь», — сохранилось ругательство русской крестьянки в адрес Николая II. Против «войны, дороговизны и положения женщины-работницы» вышли женщины на демонстрацию 23 февраля, давшей начало Русской революции.

Комитет Солдатских матерей в 90-е годы прошлого века требовал немедленной остановки войны в Чечне и вывода войск из республики, вел успешные переговоры с чеченскими командирами о выдаче пленных, проводил антивоенный марш Грозный-Москва, добивался освобождения дезертиров от уголовной ответственности, собирал гуманитарную помощь для мирного населения Чеченской республики. И в целом сыграл ключевую роль в мирном процессе. 

Призрак женской самоорганизации бродит и по сегодняшней России. »Как говорил дедушка Ленин «каждая кухарка должна научиться управлять государством» — напоминают ведущие канала «Путь домой». Это не просто радующая нас отсылка к лидеру большевизма — самого успешного антивоенного проекта в российской истории. Это прямой вызов стереотипу, который, по словам социологов, укоренен в умах россиян — «даже если мы не понимаем, почему началась война, то люди наверху наверняка это знают, иначе бы они ее не начали».

Но нет никакого тайного знания, которое дает элитам право и основание развязывать войны. Единственная «тайна», которую на практике раскрывает любое эффективное антивоенное движение — чьи именно интересы стоят за текущей войной. Движение родственников мобилизованных доказывает, что, вопреки пропаганде, активизм это не вирус, который заносится некими внешними врагами и может быть вытравлен репрессиями. Активизм это то, что вызревает и самоорганизуется внутри общества, проходя разные стадии осознанности.

Предыдущая версия движения за возвращение мобилизованных возникла в 2022 и называлось «Комитет матерей и жен». В нем серьезную роль играли представители движения «Граждане СССР» и борцы с иудейским религиозным движением Хабад (увы, антисемитская конспирология всегда играла определенную роль в постсоветской лево-правой оппозиции). Последний фактор позволил властям довольно легко маргинализировать организацию. Движение, которое мы видим сегодня, допускает и декларирует плюрализм (в том числе разные мнения по поводу СВО) в своих рядах, концентрируясь на требовании демобилизации и права на свободное высказывание — тактически абсолютно верный ход. Дальнейшее будет во многом зависеть от готовности левых и демократических сил к уважительному диалогу и солидарности.

«Все ждали хоть слова о мобилизованных. У кого-то были надежды. У кого-то нет. Это просто очередной нож в спину. Очередное наглое предательство» — пишет канал «Путь домой» о прямой линии Путина 14 декабря, на котором президент назвал украинскую Одессу «русским городом», сигнализировав о готовности продолжать войну и оккупировать новые территории — разумеется, ценой огромного количества жизней. По последнему опросу 48% россиян поддерживают требование демобилизации, 32% выступают против. Сколько бы ни продлилась война и что бы ни случилось с сегодняшним составом «родственников мобилизованных», любой серьезный и массовый антипутинистский проект будет развиваться по тем путям, которые это движение пробивает сегодня.