Besides the Individual
Elena Konyushikhina’s curatorial practice weaves memory, embodiment and exile to reflect on young post-Soviet art practices
Author: Christoph Brunner, Assistant Professor in Cultural Theory, Leuphana University Luneburg
For Russian translation please scroll down.
In times of heightened self-awareness spurred by the relentless call for self-representation on social media platforms the question of “who am I” and “where do I belong” are difficult to answer. This is due to the potentially dislocating circulation of attachments which not only distributes along the veins of globalized information networks but because the codes for identifying shifted. Since the 1980s Cultural Studies have unveiled the power of popular cultures and in particular youth cultures, with Dick Hebdige’s Subculture: The Meaning of Style and the works of Angela McRobbie being two prominent iterations. In these seminal works, a turn toward the production of identity based on embodied experience of belonging and expression lead to the relevance of culture from the minutest stylistic marker to the analysis of large-scale media outlets such as MTV. The celebration of youthfulness becomes a visible mainstream, broadly adapted by advertisement and fast fashion. When curator Elena Konyushikhina turns towards young post-Soviet artists in Russia and abroad, her intent is not to celebrate the “young” but to engage with the question of transgenerational memory. What we perceive in her curatorial practice is an active intervention into the omnipresent, market-driven, call for producing one’s identity towards a more complex inquiry into practices of belonging.
A recurrent theme in her exhibitions and curatorial work deals with the insurmountable absence of a shared and collective memory as a grand (national) narrative that one could relate to — an overarching and unifying sense of belonging. Surly, Russian history has a statist version of a mainstream genealogy, as we can currently perceive, with quite particular leaps into the past to forge a renewal of long-gone constellations. The deliberate rewriting of history, based on the voluntary eclipse of historical facts, is a classic strategy for the sake of statist narratives in order to forge a specific kind of truth. Opposed to the double-bind of the grand narrative, being both a shared ground for identification and an instrument of power and potential manipulation, Konyushikhina turns towards the personal, private, and domestic realm of memory and its potentials for building new ways of belonging. This realm is not less valid or less truth-altering. However, it bears upon the manifold experiences of presence and absence of historical events which move through the lines of family histories, as explored in the 2015 exhibition Voices (2015) or the more recent show Family Archive/Familienarchiv (2018) in Baden Austria. Voices confronts the absence of a memory of an official history of political repression through violence and terror, such as the gulag system. Based on the work of artist Mikhail Rudakov, Konyushikhina asked young artists to engage with his Memorial collection and graphic works, in order to “reduce the historical distance between generations.” In its critical stance, Voices takes on a major challenge: how to relay scrabs and pieces of a memory past and partially preserved in order to become part of one’s own narrative and history thus reshaping a sense of belonging beyond mere identification. A similar approach surfaces in Family Archive/Familienarchiv where family albums become the base for creating a collective family archive building on artists’ personal reflections on self and the older generation’s historical experience in the 20th century. The young artists who have been invited to the exhibition, again, use the archival fragments in order to re-assemble them in an exhibition, forging new relations, historical and present.
Konyushikhina’s interest in memory fuses with a pedagogical method: the art of preservation. Preservation, not conservation, is a collective practice of narrating, of fabulating and re-visiting memories that have been eclipsed in the grand narratives of mainstream media or national programs.
Rather than falling into the paradigm of “alternative truths” which easily become the material for conspiracy theories, the thoroughgoing engagement with lived experiences expressed in fragmented memories through the eyes, bodies, and voices of young post-Soviet artists enables a highly nuanced and critical take on the production of truth in contemporary post-digital media environments.
These practices equally remind us about the role of the state as producer of grand narratives, the controller of media infrastructures and the guardian of access to memories bearing the violence and atrocities of the past — such as state-controlled archives.
Instead of condemning the current state of social media vacuoles based on identity and filter bubbles, Konyushikhina turns their functionality into a tool for empowerment. Shown at the 6th Moscow International Biennale for Young Art the exhibition About Me, Please, about Me (2018) confronts the drive towards self-exposure and the economies of identity reigning in contemporary social media ecologies. Couched between the binary of the beautiful and the unpleasant, Konyushikhina engages twelve artists in a confrontation with narcissistic representations that blot not only the glorified Self of social media profiles but also tackle the category of the emerging artist, as wild, poor, rebellious, etc. The clash between self-exposure with intimacy, of art-historical references with the present of art’s politicization in relation of feminist embodied protest, hint at a resistant mode of existence that is particular to young art production in Russia but also creates relays to other young artists and their lives in other geopolitical contexts.
Such cross-territory engagements become particularly apparent in Konyushikhina’s most recent curatorial project plateau (2020-present). Plateau is a YouTube-channel where Konyushikhina engages young artists, so far, based in Moscow and London, in their studio environment. Rather than making portraits of young artists, the project investigates the nexus between life, work, and individuality of the artist subject, not as a single figure but as an ensemble surrounded by political, material, societal and economic challenges. The series, which includes Russian and non-Russian artists, carries the prior curatorial exploration of identity and memory into a digital context — that of social media platforms and the specific form of the YouTube video. This choice is not arbitrary but expands Konyushikhina’s sensitivity for the embodied, material, and memory-based involvement with the question of what being a young artist’s mode of existence means in times of precarious if not threatening conditions. The digital as zone for experimentation, of opening new spaces and to relate temporalities defines a counterpoint to the often lamented downside of social media’s identity-based extractive logics. The attentiveness to space in the plateau-videos echoes an earlier exhibition project of hers: In Starting Point (2016), Konyushikhina together with Maria Zaikina and Galiya Sadarova asked artists to work with the abandoned office space of Moscow’s Fabrica. The artists were supposed to use found objects and the spatial arrangements as a point of departure for site-specific material practice. Space as a medium of self-production and alternative discourse of belonging becomes a platform for reworking what “young” actually means. Rather than a mere focus based on age, Konyushikhina’s entire curatorial practice and collaboration with a young generation of artists and practitioners foregrounds the struggle of new styles and sensibilities, of ways to make sense and create space in a world where meaning has been shattered into infinite fragments, up for grabs of deliberative constructions of truth.
Even more pertinent, leading back to the inventiveness of youth cultures and the shaping of specific styles generative of practices of belonging, is the relevance of producing new and different stories, not only rebellious, but of necessity in order to account for the complexity of our present aesthetic ecologies and their media-infused condition.
Перевод текста с английского: Елена Конюшихина
Помимо индивидуальности
Кураторские проекты Елены Конюшихиной соединяют память, телесность и идентичность для переосмысления практик молодых постсоветских художников
Автор: Кристоф Брюннер, профессор культурологии, Лёйфана университет Люнебург.
Во времена развитой саморефлексии и постоянной необходимости в саморепрезентации на платформах социальных медиа, сложно ответить на вопросы: «Кто я?» и «Где мое место?». Это происходит
Повторяющейся темой ее выставок и кураторских проектов является отсутствие привязанности к общей и коллективной памяти как великого (национального) нарратива, к которому можно было бы себя отнести, и чья функция заключается в создании всеобъемлющего и объединяющего чувства принадлежности. Безусловно, в Российской истории присутствует государственная версия господствующей генеалогии, как мы это наблюдаем в настоящее время, для которой свойственны весьма специфичные скачки в прошлое для воссоздания давно ушедших парадигм. Преднамеренное переписывание истории, основанное на искажении исторических фактов, является классической стратегией государственных нарративов с целью искажения конкретной правды. В противовес взаимно противоречащим идеям официальной повестки, которые являются одновременно и общим основанием для идентификации, и инструментом власти для потенциального манипулирования, Конюшихина обращается к личному, частному и домашнему пространству памяти для создания новых способов принадлежности. Это пространство не менее важно или правдиво. Наоборот, оно несет в себе многообразие опытов присутствия или отсутствия исторических событий, которые проходят через семейные истории, как показано на выставке «Голоса» (2015) или на более поздней выставке «Семейный архив» (2018). Выставка «Голоса» противостоит отсутствию памяти в официальной истории о политических репрессиях, применяющих насилие и террор, как в системе ГУЛАГа. Конюшихина объединила работы молодых художников и предметы из коллекции Мемориала с графическими работами заключенного художника Михаила Рудакова, чтобы «сократить историческую дистанцию между поколениями». C критической точки зрения выставка «Голоса» берет на себя серьезную задачу: как передать обрывки и фрагменты частично сохранившихся воспоминаний, чтобы они стали частью личной истории? Такой ракурс позволяет Конюшихиной выйти за пределы простой идентификации. Аналогичный подход прослеживается в «Семейном архиве», где семейный альбом становится основой для формирования коллективного семейного архива — свидетельства главных исторических событий страны ХХ века. Молодые художники, приглашенные на выставку, вновь используют архивные фрагменты, чтобы заново собрать их на выставке, тем самым устанавливая новые отношения с прошлым и настоящим.
Конюшихина обращается к репрезентации памяти с помощью педагогического метода сохранения. Сохранение, а не консервация, — это коллективная практика повествования, выдумывания и воспоминания. Этот способ передачи знания о прошлом часто теряется в подавляющем инфопотоке, транслируемом центральными СМИ.
Вместо того, чтобы впадать в парадигму «альтернативных истин», которые легко становятся материалом для теорий заговора, полное погружение в жизненный опыт, выраженный во фрагментарных воспоминаниях (глазами, телами и голосами) молодых художников, позволяет очень тонко и критически подойти к производству правды в современных постцифровых медиасредах.
Эти практики в равной степени напоминают нам о роли государства как производителя больших нарративов — контроллера и одновременно защитника медиа-инфраструктуры, охраняя доступ к воспоминаниям о совершенном насилии в прошлом — например, к государственным архивам.
Вместо того, чтобы осуждать нынешнее состояние вакуолей социальных сетей, основанных на идентичности, Конюшихина превращает их функциональность в инструмент расширения возможностей. Представленная на 6-й Московской международной биеннале молодого искусства выставка «Обо мне, пожалуйста, обо мне» (2018) противостоит стремлению к самовыражению и экономике идентичности, процветающей в современной экологии социальных сетей. Отталкиваясь от бинарной эстетики прекрасного и неприятного, выставка Конюшихиной ставит двенадцать художников в ситауцию конфронтации с нарциссическими репрезентациями. Представленные визуальные образы находятся в конфликте не только с собственной репрезентацией самости в социальных сетях, но и обращаются к категории «начинающего художника» как дикого, бедного, мятежного и т. д. На выставе сталкиваются, на первый взгляд, противоположные концепции и подходы — публичное саморазоблачение граничит с личным откровением, искусствоведческая логика созвучна тенденции к политизации искусства (в отношении феминистского протеста). Все это намекает на устойчивый способ существования, характерный для художественного производства молодых современных художников в России.
Похожие межтерриториальные взаимодействия становятся особенно очевидными в одном из последних кураторских проектов Конюшихиной, plateau (2020-наст.время). Plateau — это YouTube-канал, где Конюшихина публикует беседы с молодыми художниками, работающими в Москве (1 сезон) и Лондоне (2 сезон), в мастерских. Вместо создания портретов молодых художников, проект исследует то, каким образом они проявляются в существующих контекстах: политическом, материальном, социальном и экономическом. В фильмах рассказывается как художники выстраивают взаимосвязи между жизнью, работой и индивидуальностью не как отдельные фигуры, а как множества. Фильмы plateau с участием российских и зарубежных художников переносят предварительное кураторское исследование идентичности и памяти в цифровой контекст социальных сетей и конкретной формы видео на YouTube. Этот выбор не случаен, он расширяет кураторскую чувствительность Конюшихиной к телесной, материальной и основанной на репрезентации памяти практике, подводит к вопросу: каково это быть молодым художником во времена ненадежных, если не угрожающих, условий жизни? Цифровая среда как зона для экспериментов, открытия новых пространств и соотнесения темпоральностей определяет полифонию обратной стороны экстрактивной логики социальных сетей, основанной на идентичности.
Внимательность к месту в видеороликах plateau перекликается с более ранним выставочным проектом Конюшихиной. Вместе с Марией Заикиной и Галией Садаровой в «Точке отсчета» (2016) кураторская команда попросила художников поработать с заброшенным офисным пространством в ЦТИ «Фабрика». Предполагалось, что художники будут использовать найденные объекты и пространственное расположение в качестве отправной точки для практической работы с конкретными материалами. Создание специфической среды для самопроизводства и культивирование альтернативного дискурса принадлежности становятся платформой для переработки понятия «молодости».
Вся кураторская практика Конюшихиной и ее постоянное сотрудничество с молодым поколением художников позиционирует борьбу за новые стили и практики в искусстве. Это становится возможным благодаря постоянному поиску способов рефлексии и созданию альтернативных пространств.
