Две недели назад мы занялись поиском новой квартиры. В некоторых объявлениях об аренде в качестве дополнительных бонусов наряду с раздельным санузлом указывалось, что соседи по площадке — славяне. Как оказалось, такой рекламный ход вполне может привлечь значительную долю квартиросъемщиков. В телефонном опросе ФОМ 30% москвичей признались, что для них важно, какой национальности их соседи. Чаще других чувствительность к этничности проявляют люди в возрасте до 30 лет, с уровнем дохода выше среднего. А также считающие, что Путин на своем посту работает плохо. Невольно возникает «задняя мысль» — а кто же они? Может быть, это те приятные люди, которые сидят за соседним столиком в «Жан-Жаке», выходят вместе с тобой на митинги и восхищаются «Левиафаном»? А за ней мысль еще более страшная — а если быть честным с самим собой, что бы я почувствовала, если бы узнала, что рядом со мной поселятся два парня из Дагестана?

Гораздо терпимее оказываются люди в возрасте за 60. Это связано с тем, что старшее поколение застало эпоху, когда в СССР еще поддерживалась идея о дружбе народов и интернациональном государстве. Кроме того, молодые, здоровые и успешные как правило очень разборчивы в выборе своего окружения. Причем это касается не только и не столько этничности, сколько социально-экономических и даже идеологических вещей. Именно на это и сделали ставки девелоперы, которые придумали строить в Москве довольно уродливые клубные дома. Важно не то, что твои соседи способны заплатить за дорогую квартиру, а важно, что они соответствуют твоему социальному статусу и даже жизненной философии.

В Москве экономическая граница зачастую совпадает с этнической. Сегодня большинство узбеков и таджиков, проживающих в столице — трудовые мигранты. Согласно данным УФМС — самые распространенные специальности для иностранных мигрантов — подсобный рабочий и уборщик помещения. Условного консультанта аудиторской компании, который ездит на BMW X5, может беспокоить не то, что рядом с ним на лестничной клетке однажды поселятся именно таджики, а то, что они будут жить большой толпой, плохо одеваться, а их грязные и голодные дети будут бегать по двору.

Социолог Екатерина Деминцева, которая проводила сравнительные исследования жизни мигрантов во Франции и в России, отметила важную особенность расселения мигрантов в Москве. В отличие от того же Парижа, здесь нет гетто. Люди разной этничности живут бок о бок как в обычных панельных девятиэтажках спальных районов, так и в бывших номенклатурных «сталинках». Если во Франции, указав в резюме определенный адрес, можно получить отказ от работодателя только из–за дурной славы «мигрантского пригорода», в Москве таких «проблемных» адресов нет в принципе.

Это открывает возможности для реализации проектов, помогающих установить диалог между людьми с разной этничностью, проживающими по соседству. Например, коллеги из центра исследований миграции и этничности РАНХиГС, планируют организовать в районах Москвы кулинарные мастер-классы. Приезжие из Средней Азии будут учить москвичей готовить аутентичный плов. Те же в свою очередь научат их готовить борщ. А сотрудники Института востоковедения РАН вместе с организацией «Международное ненасилие» провели уже несколько праздников в одном из дворов Войковского района. Во время этих праздников за одним столом оказываются коренные москвичи и приезжие из Центральной Азии, которые неподалеку работают дворниками, строителями, продавцами. Совместное застолье стирает социальные границы. Люди с разной этничностью могут и не стать закадычными друзьями, но с меньшей вероятностью будут воевать с теми, с кем однажды разделили горячие кукурузные лепешки.

Существует большой зазор в отношении к мигранту абстрактному и к собственному соседу другой национальности. В 2012 году ФОМ задавал проектный вопрос: «Как бы вы отнеслись к тому, чтобы рядом с вами поселилась семья мигрантов из Средней Азии (киргизов, узбеков, таджиков)?» Тогда 71% москвичей ответили, что отрицательно. В 2014 году мы задавали похожий вопрос, но только тем, кто живет рядом с такими семьями (среди москвичей — почти половина): «Как Вы относитесь к тому, что с Вами по соседству проживают представители народов Средней Азии — положительно, отрицательно или безразлично?» Только 24% ответили, что отрицательно. Разницу в ответах почти в 50% можно объяснить тем, что мы убрали из вопроса негативно нагруженное слово «мигрант», но еще и тем, что опыт такого рода международного соседства, как правило, оказывается позитивным или нейтральным. Все, что нужно делать дальше — это объяснять москвичам, что большинство мигрантов, к которым они испытывают труднообъяснимую неприязнь, такие же, как дворник Ахмед, с которым они здороваются каждое утро. Нормальные, дружелюбные люди.

Но существует не менее важная проблема общения москвичей и приезжих. Дело не только в том, что первые свысока, по-барски смотрят на мигрантов из стран Средней Азии, коих в Москве среди приезжих большинство. Связи и традиции внутри этнических сообществ очень сильны. Например, для девушек из Киргизии крайне нежелательно и даже опасно общаться с молодыми людьми других национальностей. Два года назад стало известно о банде киргизских «патриотов», которая нападала на своих соотечественниц и устраивала народный суд, а попросту избивала за связи с русскими, таджиками, узбеками.

Поэтому проблема готовности к сближению, контакту между местными и приезжими — она двухсторонняя. Не только мы выбираем, с кем общаться, кого принимать, а кого не принимать в свое сообщество, но и наоборот — выбирают нас. А потому требуются дополнительные усилия, чтобы наладить диалог.

Сегодня проблема межнациональных отношений в Москве — это минное поле. Чтобы предотвратить очередной взрыв, нельзя закрывать глаза на нее. Необязательно, что мы должны дружить или восхищаться друг другом. Но должно быть понимание и привычка к терпимости, спокойным добрососедским отношениям. Даже если вы с трудом переносите запах тушеной жирной баранины на лестничной клетке, не спешите устраивать разборки. И тогда, кто знает, сосед-узбек, рискуя жизнью, однажды совковой лопатой прогонит грабителя от вашего новенького авто