Что-то вроде введения в проблематику блога «Морфология меньшинства»

В нашей стране принято говорить о большинстве. Причем чаще всего о вполне конкретном — «восьмидесятичетырехпроцентном». Любой репрезентативный опрос общественного мнения, особенно если он касается законодательных инициатив, может восприниматься как мини-реферндум. И в таком случае доминирующее мнение приобретает вполне реальную политическую силу. Часто политические решения постфактум оправдываются именно «общественным мнением». Например, как заявил Владимир Путин, решение о присоединении Крыма было принято «только после проведения первых социологических опросов <…> эти цифры были достаточно близки к реалиям, стало ясно, что нами линия поведения выбрана правильно».

В таком понимании опросы общественного мнения становятся неотъемлемым звеном демократии, когда политика государства резонирует с представлениями большинства, с неким искусственно сконструированным «голосом общества». Но существует и другое понимание демократии — когда речь идет не о бесконечном удовлетворении запросов большинства, а об обязательном соблюдении прав и интересов меньшинств. В такой системе президент становится национальным лидером не только для своего электората, но и для всей страны в ее культурном и политическом многообразии. Подробнее об этой идее можно прочитать в статье журнала The Economist «Zombie democracy».

Мы в своем блоге решили отойти от сложившейся традиции, и в большей степени говорить об идеях и ценностях меньшинства, или даже скорее меньшинств. Как правило в стандартной выборке такие группы представлены несколькоими процентами, а значит их мнение чаще всего воспринимается (незаслуженно) всего лишь как статистическая погрешность.

Каждый из нас когда-либо оказывался в меньшинстве. Вопреки расхожему мнению, меньшинство в социологии — это группа, которая измеряется не количеством ее членов, а объемом тех прав и свобод, которыми эти члены обладают. Например, если вы с мамой и сестрой в детстве хотели смотреть бразильский сериал, а ваш папа безапеляционно включал спортивный канал, то вы фактически становились меньшинством.

Социолог Луис Вирт подчеркивает, что меньшинство — это характеристика «объективная», то есть принадлежность к меньшинству не выбирают. Поэтому чаще всего говорят об этнических, языковых, религиозных, сексуальных меньшинствах. Мы решили все-так добавить к этому списку меньшинства политические, хотя это и будет некой натяжкой.

Как я уже говорила, в основном меньшинства, о которых мы будем вести речь, практически не представлены в стандартной выборке. Но бывают и исключения. Скажем, женщин, которых в России больше половины, вполне можно назвать таким ущемляемым меньшинством. Конечно, в отличие от Йемена, где жена не может покидать дом без разрешения мужа, в России не все так критично. Но по факту на высокооплачиваемую должность при равной «силе» резюме скорее позовут специалиста-мужчину.

Проблема существования многих меньшинств в России заключается не только в отсутствии власти и доступа к необходимым ресурсам, но и в нетерпимом отношении со стороны большинства. Не так давно я наткнулась на опрос ВЦИОМ о политических ярлыках. Если кратко: быть патриотом, реформатором, демократом — это хорошо (по сути мало чем наполненные понятия). А вот коммунистом, консерватором, либералом, радикалом и уж, не дай Бог, националистом — плохо. Это значит, что любая внятная идеология, не важно с каким набором ценностей, отрицается. Также наши сограждане скорее плохо, чем хорошо относятся к новым религиозным движениям, атеизму, исламу. Быть представителем ЛГБТ практически преступление. Не говоря уже о мигрантах и выходцах с Северного Кавказа. Инаковость, многообразие взглядов в нашей стране (пока) не ценность, а неизбежное зло.

Конечно, блог о меньшинствах будет скорее исследовательским проектом, а не правозащитным. Но лично для меня он имеет еще и гражданский смысл.