В своей художественной практике Юра Шуст обращается к связям между советскими и современными мифами и ритуалами с наукой, развитием технологий и процессами позднего капитализма.

Идея выставки родилась в ходе исследования художником этических аспектов символики огня как одного из главнейших метафорических инструментов секуляризации и способа очищения от прошлого в ранней советской культуре. Чаще всего разговоры о символике огня ведутся в контексте отрицания большевиками христианских, прежде всего православных, традиций и даже глумления над ними. Именно с такой позиции оценивается сегодня заинтересовавший художника факт создания первого в России крематория в 1919-1921 годах в Петрограде. Фабула исторических событий во многом подтверждает воинственно-атеистический смысл действий советской власти, связанных со строительством этого учреждения, однако строительство крематория также выражало социокультурную позицию «человека индустриального». Декрет Совета народных комиссаров «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской социалистической революции» был актом целенаправленного разрушения исторической памяти, начальным этапом десакрализации прошлого в целом и культа умерших в частности, ведь в большинстве случаев монументы материализовали ритуал поклонения личности усопшего. Поэтому строительство крематориев в раннее советское время рассматривалось как часть плана «монументальной пропаганды». В то же время, многие интеллектуалы в тот исторический период тяготели к концепциям разрушения традиционного мироустройства, своеобразного сакрального кощунства, демонстративного ниспровержения духовных символов прошлого. На российской почве вызревала новая культура, новая эстетика целесообразности, в системе которой немаловажная роль отводилась процессу уничтожения всего старого, отжившего, не соответствующего ускоренному жизненному ритму индустриального общества. Эта нарождающаяся культура превозносила символику огня как способа очищения от прошлого.

Исследование этих исторических коллизий вдохновило художника на создание специально для выставки в ISSMAG серии рисунков-пиктограмм, выполненных на стенах галереи активированным углем. Советская традиция сочетается в них с узнаваемыми сюжетами множества учений и философий, захлестнувших постсоветсское пространство в конце 20 века: от символа лотоса, воплощения чистоты и просветления Будды, и изображения девушки, практикующей джала-нети, промывание носа, очистительное упражнение йоги для улучшения дыхания, описанное еще в Аюрведе, до сюжета заговора воды с экрана телевизора «Юность», крещения новорожденного, бокала советского шампанского и образа строгого Мойдодыра.

Центральное положение на выставке займут три ключевые работы художника. Первая из них — Spirit Intoxication («Духовное/алкогольное отравление»), инсталляция из перевернутых бокалов для вина, в которых алкоголь заменен на средство для мытья посуды токcично-зеленого цвета. Вторая — Newton’s Cenotaph («Кенотаф Ньютона»), инсталляция из помещенных в картонные коробки из–под пиццы разбитых круглых зеркал. Они отсылают к нереализованному проекту французского архитектора Этьена-Луи Булле, создавшего чертежи воображаемого сферического могильного памятника Ньютону, под которым не должно было быть праха умершего. Третья — новая работа Baptism by Fire («Крещение огнем»), созданная специально для выставки.

Многие работы Юры Шуста, так или иначе, по своей форме и пластике напоминают памятники или надгробия. Таким было и Exo Oblivion («Экзо-забвение»), одна из самых запоминающихся работ прошлогодней 5 Московской биеннале молодого искусства (инсталляция из мотоциклетных шлемов, пивных и винных бутылочных «розочек» и яиц, установленных на кусках строительного гранита), посвященная дешифровке архетипов современной пост-дигитальной культуры. Похожим образом выполнена и оригинальная версия инсталляции Spirit Intoxication, экспонированная художником на увенчанной гранитной плитой стремянке. Так выглядела и серия напечатанных на алюминиевом дибонде цифровых принтов Daily Life Relics («Реликвии повседневности»), удивительно похожих на могильные плиты с высеченными на них графемами повседневных объектов, остающихся в тени повседневности. Рисуя проекцию будущего через призму прошлого, Шуст видит в тосте, произносимом над бокалом шампанского, и новогодней традиции сжигания бумажек с желаниями архаическую попытку предсказать или запрограммировать будущее, а в обращении к зеркалу (глади воды) — практики гадания и связанные с ними мистификации.

Второй этаж галереи отведен под показ видео Юры Шуста Noosphere («Ноосфера») (2016-2017, 7:17 мин). Это документация перформанса художника в одном из подземных исторических торговых моллов в центре Брюсселя, находящемся в запустении из–за финансового кризиса. Художник, пьющий воду из футуристичного фонтана в покинутом всеми торговом центре в экономической столице Европы, очевидно апеллирует к мифу о Нарциссе, интересному Шусту в трактовке Маршала Маклюэна. Канадский медиа-теоретик использовал его для описания работы технологий и перехода из «дозеркальной эры» в мир современного техно-капитализма. Подобно Нарциссу, впавшему в оцепенение из–за знакомства с параллельным миром, встреча с новыми технологиями, которые становятся продолжением нашего тела, заставляют отмирать тело, которому художник символически устанавливает надгробие в виде видео-эссе. Выбранная художником отсылка к теории ноосферы Владимира Вернадского, в этом смысле, становится не столько оптимистичным предвосхищением перехода из биосферы в ноосферу в результате разумного управления глобальными процессами, сколько личной попыткой отдельного человека спастись от информационной интоксикации и обрести себя в турбулентности потоков окружающего его мыслящего океана информации.

Куратор: Александр Буренков

Юрий Шуст родился в 1983 году в Молодечно, Белоруссия. Будучи подростком организовал экспериментальную музыкальную группу “Usplёsk”, которая позже трансформировалась в концептуальный аудиовизуальный проект “IOD”. Был соредактором подпольного арт журнала “Дом Быта” и изучал медиа коммуникации в EHU (Вильнюс, Литва). В 2011 Юра Шуст был вовлечен в проекты “Opening the Door?” в центре современного искусства СAC (Вильнюс, Литва) и “Europe n” в Музее современного искусства GFZK (Лейпциг, Германия). В 2014 году Шуст получил степень магистра в Королевской академии искусств Бельгии КАSK в Генте, а в 2015 стал номинантом премии “Coming People” музея современного искусства S.M.A.K. (Гент, Бельгия). В 2016 году Шуст закончил высший институт искусства HISK (Гент, Бельгия). Последние три года активно выставлялся в Бельгии и других странах Европы. В 2016 г. участвовал в 5-ой Московской биеннале молодого искусства. Сегодня работы Шуста хранятся в частных и публичных коллекциях Бельгии, включая коллекцию музея современного искусства S.M.A.K.