Несколько фрагментов прямой речи Мишеля Фуко, образующих импрессионистский набросок портрета французского интеллектуала и отражающих триггерные точки его философского мировоззрения — в авторской компановке Алексея Соловьева.

Об иллюзии привилегированности европейского типа мышления. Я задался вопросом, а что если мы, европейцы, все время обманываем сами себя. Мы с готовностью мыслим о себе как об очень толерантном обществе, приветствующем любые формы прошлого или чуждые нам культуры, а также иное поведение, язык, формы сексуальной жизни. Я задался вопросом, а что если это иллюзия…

О симпатии к молодым людям. Сколько я себя помню, я желал молодых людей, это было желание иметь отношения с ними. Это всегда было для меня чем-то важным.

О страхе смерти. Когда я пытаюсь воскресить свои эмоциональные переживания того времени, меня поражает, что все они оказываются связанными с политической ситуацией. Я помню, как чуть ли не впервые испытал почти животный ужас. Это произошло, кажется, в 1934 году, когда нацисты убили австрийского канцлера Дольфуса. Теперь это событие представляется чем-то очень далеким от нас. Но я хорошо помню, как оно поразило меня. Думаю, в тот момент я по-настоящему испугался смерти.

О знакомстве с безумием. Знакомство с «экзистенциальным анализом» или «феноменологической психиатрией», несомненно, было очень важным для меня. В то время я работал в психиатрических больницах, стремясь найти какие-то методы, отличающиеся от рецептов зашоренной традиционной медицины, какой-то противовес им. Конечно, впечатляющие описания безумия, данные психиатром, были для меня определяющими как фундаментальный, уникальный и ни с чем не сравнимый опыт.

О диалектике нормального и ненормального. Я укрепился в мысли, что исследование безумия — умопомешательства в глубинном смысле этого термина — находится в центре антропологии, науки о человеке. Больница — это убежище для тех, кого не удалось заставить жить в нашей непростой для межличностных отношений среде. Следовательно, больница дает возможность косвенного исследования этой среды и проблем, которые она ставит перед каждым, в том числе и нормальным человеком

Об интересе к дзен-буддизму. Меня очень интересует философия буддизма, но я приехал не для того, чтобы изучать ее. Меня очень интересует повседневная жизнь храма дзен, практика дзен, упражнения и правила.

О загадке Японии. Тот, кто задумывается о западной рациональности и ее границах, не может не обратиться к этой цивилизации, представляющей своего рода загадку, которую весьма непросто разгадать

О роли интеллектуала в борьбе с фашизмом. Я думаю, что после 1960 года появились новые формы фашизма и одновременно новые формы фашистского сознания, новые формы организации фашизма и новые формы борьбы с фашизмом. И начиная с шестидесятых годов роль интеллектуала состоит именно в том, чтобы позиционировать себя, исходя из собственного опыта, компетенции, личного выбора, воли, позиционировать себя таким образом, чтобы получить возможность выявлять формы фашизма, которые остаются, к сожалению, незамеченными или же к которым общество проявляет терпимость, описывать эти формы фашизма, пытаться сделать их неприемлемыми для общества и определить, какой должна быть борьба с фашизмом.

Как Фуко стал коммунистом-ницшеанцем. Мы искали интеллектуальные пути, которые привели бы нас туда, где, как мы полагали, формировалось или существовало что-то принципиально иное, иначе говоря, в коммунизм. И таким образом, не зная толком Маркса, отказавшись от Гегеля, испытывая тоску из–за ограниченности экзистенциализма, я решил вступить в коммунистическую партию. Шел 1950 год. Быть «коммунистом-ницшеанцем»! Задача запредельная и даже, если хотите, нелепая; я отдавал себе в том отчет.

О моде на Ролана Барта. Скажу еще, что интерес к нему, как поговаривают, напоминает моду. Но всякий историк понимает, что мода, энтузиазм, пристрастие, даже преувеличение в какой-то момент выявляют существование мощного очага в культуре. Разве голоса, те немногие голоса, которые слышат и слушают в наши дни вне университетских стен, не являются частью современной истории? И разве они не достойны того, чтобы стать нашим рупором?

О прощании с Марксом. Не хочу больше слышать о Марксе! Ничего не хочу больше слышать об этом господине! Обратитесь к тем, для кого Маркс — профессия. Что касается меня, то я покончил с этим.

Основной вопрос философии по версии Фуко. Благодаря каким играм истины человек начинает мыслить о себе: если он признается безумным, если он смотрит на себя как на больного, если он воспринимает себя как живое, говорящее и работающее существо, если он судит себя и наказывает себя как преступника? Благодаря каким играм правды человек осознал себя как создание, наделенное желанием?

О главной задаче своей жизни. Что я буду делать, когда закончу книги? Прежде всего займусь собой.

При подготовке текста «Границы языка Мишеля Фуко» использована биография Мишеля Фуко, написанная Эрибоном Дидье, а также ряд интервью философа.

Автор текста: Мишель Фуко.

Составитель текста: Алексей Соловьев.