Реквием по светлому будущему

Работая над музыкой к балету «Золушка», Сергей Прокофьев говорил: «Балет “Золушка” я вижу как современный классический балет. <…> Одновременно с тем мне хочется видеть в героине не сказочный, полуреальный персонаж, а живое лицо с человеческими переживаниями, то есть по возможности расширить ее роль»

И Perm Opera and Ballet Theatre предъявляет такой балет — современный, классический, с живым лицом и самыми что ни на есть человеческими переживаниями.

В новом прочтении сказочная история трансформируется в сюжет «В Большом театре готовят премьеру балета “Золушка”».

Но если намерения композитора нашли свое воплощение (сказка стала самой настоящей драмой), то как быть с музыкой? Музыка Прокофьева полна изобразительности, вся поделена на живописные музыкальные номера, и, даже если слышишь ее впервые, не составляет проблем понять что в данный момент происходит. Вот Мачеха с дочерьми отправляется на бал, вот звучит появление Феи, вот на бал отправляется сама Золушка, а вот уже Принц галопом разыскивает обладательницу хрустальной туфельки. Такой подробный по визуализации событий материал неизбежно будет сопротивляться любому привнесенному извне либретто.

И первое же решение, которое принимает музыкальный руководитель постановки Teodor Currentzis — сохранить оригинальную структуры партитуры, ни на секунду не изменяя музыке Прокофьева, оставив в ней и сюиту «Времена года», и бой часов, и все дуэты, вальсы и галопы. В результате хореограф Алексей Мирошниченко пишет новое либретто на новый предложенный сюжет — либретто подробнейшее и не менее изобразительное, чтобы не потеряться в живописности музыки. И то, что в итоге у Алексея получилось — по степени детализации близится к тщательно проработанному сценарию.

Все первое действие мы наблюдаем масштабное событие из 1957-го года: Москва принимает Всемирный фестиваль молодежи и студентов, а в Главном театре страны готовится премьера балета «Золушка» с приглашенным из Франции звездным танцовщиком (Никита Четвериков). На протяжении всего действия зрителя постепенно погружают в новые “правила игры”.

В суете утреннего класса именитый балетмейстер Большого театра проводит набор артистов для нового спектакля. Среди них молодая, только пришедшая в театр девушка (Inna Bilash). Она полностью отражает образ, который стремился воплотить Прокофьев: “непривычно скромна и неуловимо привлекательна”. Из нового для себя мира лоска, стати и амбиций она резко выбивается. Чем очень именитого балетмейстера раздражает. И тут события начинают вращаться с неимоверной быстротой: приезжает парижская звезда на роль Принца, ему не нравится хореография именитого балетмейстера, всевозможные министерства жутко негодуют и в воцарившемся сумбуре новым постановщиком назначается тоже молодой, тоже скромный и на первый взгляд такой же неуместный этому миру хореограф (Артем Мишаков). Труппа в замешательстве, Заслуженная Прима театра снимается с роли Золушки, а он находит поддержку в так отзывающейся и близкой по духу ему девушке.

Знатоки балета без труда различают в этих образах реальных исторических персонажей. Тут и свитер, в котором любил фотографироваться Григорович, и именитый балетмейстер тоже имеет свой прототип. Не говоря уже о том, что и музыку “Золушки” Прокофьев писал специально под балерину — Галину Уланову, чьим талантом был покорен.

Эта околобиографическая история разворачивается на живописные музыкальные номера Отца Золушки, переодевания сестер, их отъезда на бал, мечтаний Золушки о бале, появлений Феи и других всем известных сказочных событий вплоть до отъезда на бал самой Золушки в карете-тыкве. Однако диссонанс нового сценического прочтения и музыки с каждым новым номером стирается. Действие плавно затягивает зрителя в новый контекст. И, едва отдавая себе в этом отчет, принимаешь, что капризная Прима — это Мачеха, ее дочери — три выделяющиеся своим апломбом солистки труппы, а Фея — дядя Яша.

Дядя Яша — мастер по изготовлению балетной обуви — особый персонаж. Он — душа театра, преданный профессии старожил. Ему сразу приглянулась молоденькая и застенчивая девушка. И он не просто дарит ей с любовью сделанные пуанты, а с отеческой теплотой, с высоты своего опыта и понимания социально-политического климата подталкивает юную “Золушку” от молодого хореографа, к которому она начинает питать нежное чувство, в сторону заезжей французской звезды, с которым ей скоро танцевать премьеру.

Такой поворот сюжета вновь обескураживает. Принца теперь два! Репетиции идут полным ходом, французский танцовщик доволен, комиссия министерства особенно довольна, что звезда довольна. Грядет премьера.

Антракт.

Едва начавшись, второе действие вновь преподносит зрителям еще один сюрприз. Перед нами — картина бала из “премьеры”. И вновь знатоки балета без труда узнают в декорации отсылку к исторической постановке «Золушки» в Большом театре. Под прокофьевские музыкальные номера второго акта: от вариаций Кубышки и Худышки, приворотных и придворных танцев до знаменитых паспье и дуэта с апельсинами, на сцене происходит показ премьеры. Редкие зрители в зале принимают происходящее за чистую монету, не сразу распознавая стилизацию, “театр в театре” и бурно на разыгрываемую на сцене “премьеру” реагируют. “Премьера” подходит к концу, закрывается легендарный и уже узнаваемый совершенно всеми занавес Федоровского из Большого театра с вышитыми золотом серпом и молотом, а Золушка и французский Принц выходят на поклон. Улавливая подвох этих поклонов, зал уже подключаться к аплодисментам не торопится.

И правильно делает, поскольку тут же на сцене возникает красная тумба, появляются министры во главе с генсеком Никитой Хрущевым, который полон восторга, и, не преминув для лучшей узнаваемости постучать ботинком по трибуне, сообщает о том, что труппа удостаивается высшей награды для советского человека — отправляется в заграничное турне.

А Золушка тем временем, окрыленная успехом, сбегает с французским Принцем в Александровский сад. И тут к зрителям начинается подкрадывается первое потрясение. Размеренный, невероятно нежный дуэт разворачивается на музыку как раз для этой сцены написанного Прокофьевым адажио. У нее в руке голубой воздушный шар — символ новой жизни, новых надежд и безоблачного будущего. Они планируют как проведут время в Париже. А зрители не сводят глаз с угрожающе нависающей над ними кремлевской стены и зловеще скрывающейся из вида башни.

В музыке начинают проступать размеренные ритмичные фигуры, иллюстрирующие «тиканье» часов. Зал начинает ежиться от этого контраста уязвимой чувственности дуэта и неумолимого обратного отсчета времени. Но счастливые часов не наблюдают. Как не наблюдают и пристального внимания сотрудников КГБ к их “отношениям”. Как не наблюдают и улетевшего и скрывшегося в небе голубого воздушного шара.

Оркестр переходит на вальс-коду и с его звучанием на сцену решительно опускается новый задник — Георгиевский зал Кремля во всем своем помпезном величии. Здесь проходит торжественный прием по случаю закрытия Фестиваля. Все вокруг восторженно упиваются светским общением и хорошим алкоголем. В оркестре нарастает напряжение, грядет музыкальная кульминация всего балета — «бой часов». На сцену врываются сотрудники комитета госбезопасности.

Музыка в оркестре стихает полностью и по залу в полной тишине эхом разносится ход часов — беспринципно, безжалостно отсчитывая последние секунды до трагедии. Золушка обвинена в шпионаже, у французского Принца есть 24 часа на сборы, чтобы покинуть страну навсегда. И часы разражаются громогласным боем. Предельно тактичный до этого оркестр становится оглушительнее от удара к удару. И прямо на декорацию помпезного Георгиевского зала прорывается Спасская башня, чьи Куранты с каждым ударом надвигаются прямо на зрителей в зале. Героиня неистово бьется в поиске помощи, поддержки, но собравшиеся лишь размашисто чокаются за успешное завершение Фестиваля и покорение новых горизонтов. Удар за ударом, удар за ударом сотрясает уже не только сцену, но и диафрагмы зрителей, становясь полным трагизма реквиемом по светлому будущему.

Второй антракт.

Но зрители пошевелиться не могут. Руки не у всех разжимают подлокотники. Мощный и пугающий трагизм всегда дается Теодору с особой, устрашающей убедительностью. Эти же часы, отыгрывающие своим боем конец мечтам и надеждам героини, он заставил прозвучать и по нынешнему времени. Их бой продолжает звучать в ушах. От него не скрыться. И даже если сбежать из театра, на столичной улице кремлевская башня лишь еще отчетливее нависнет над твоими собственным мечтами, надеждами и верой в светлое будущее.

Третье, финальное действие неожиданно прорезает эту атмосферу очередной неожиданностью. Мы видим, как труппа жизнерадостно отправляется на гастроли. Были и те, кому в том времени было хорошо и комфортно. Нужно было только заходить по очереди в нужный кабинет, не общаться с кем не следует, и можно нежиться в заграничных кафе и роскошных хамамах. Не самая великая цена.

Разумеется, Золушку никто из страны выпускать не собирался, и ей остается лишь читать в газете как «Гастроли проходят с триумфом! Без устали! С подъемом!».

Французский Принц пытается через нашего Принца-хореографа, настигнув его на гастролях, передать письмо для Золушки. Письмо конфискуют. Золушка высылается из столицы в город Молотов (так с 1940-го года именовалась Пермь). Сцена заливается молочным дымчатым светом, идет снег, перед нами появляется декорация в виде Пермского театра оперы и балета. Отчаявшаяся, сломленная Золушка продолжает в каждом видеть своего французского Принца. И вдруг сталкивается с нашим Принцем-хореографом. Он приехал к ней. И у нее появляется возможность принять его жертву и научиться жить заново, сочинить новые мечты. Оркестр невероятно тихо и величественно исполняет финальный вальс. С неба сам по себе опускается тот самый улетевший голубой воздушный шар. А на сцене со свечей появляется уже давно ушедший дядя Яша, который зовет героев с собой.

Эмоциональному финалу удается каким-то невероятным образом сочетать трагическое со счастливым. Целые судьбы искорежены, пока кто-то продолжал жить своей жизнью, но у героев есть шанс построить свой маленький райский мирок, и они смогут прожить новую счастливую жизнь, заполнить ее новыми радостями и новыми надеждами, в конце концов уйдя за дядей Яшей.

И помимо ощущения светлой грусти, финал транслирует более масштабный манифест: чтобы иметь надежду на хоть сколько-нибудь светлое будущее, нужно набраться сил и принять все самые мрачные страницы, потери, поражения и утраты своего прошлого.

В этом манифесте отражается сама суть пермской постановки — осмыслить вчерашний день, с разных сторон посмотреть на недавнее прошлое. Найти там не только плохое, но и хорошее. И приняв это плохое, попробовать хорошее сохранить. Не ради какого-то светлого будущего где-то там. Светлого настоящего более чем достаточно

Начинаясь как очередной балетный спектакль в новом прочтении, пермская “Золушка” становится настоящей сенсацией. Никто за нас не будет осмыслять наше прошлое. Эту работу придется проделать. И чем быстрее справимся, тем быстрее опустится тот самый улетевший воздушный шар.

Однако, сформулировав такой актуальный и мощный посыл, на погружении в исторический контекст «вчерашнего дня», спектакль не останавливается. Несмотря на то, что многие события узнаются и безошибочно считываются, здесь нет прямых исторических цитат. По сути это — стилизация.

Хореография Алексея Мирошниченко стилизована под эстетику того времени. Он демонстрирует переход от «реалистического» драмбалета к «хореографическому симфонизму» не прямыми цитатами, а неологизмами, безошибочно отсылающими к той эпохе, но при этом составленными на основе современной балетной эстетики. Причем, что наиболее ценно, эта стилизация не несет в себе ярко выраженного и навязываемого зрителю отношения. Хореограф с отстранённостью исследователя пересобирает традиции советского классического балета, признавая все плохое и стремясь сохранить все хорошее.

Разумеется, у знатоков балетного искусства, такое решение обречено вызывать гораздо более сложный комплекс эмоций. Они будут узнавать те или иные поддержки, считывать элементы, и неизбежно разойдутся в своем отношении, что же считать “хорошим”, а что “плохим”. Но запустить этот процесс — уже важно.

А если же рассматривать «Золушку» как спектакль, то в ней есть еще один важный пласт: мы наблюдаем спектакль о том как ставился конкретный, отдельно взятый спектакль. Причем без претензии на документальность и историческую достоверность. То есть в этом спектакле процессуальное не вторгается в художественное, как довольно часто сейчас происходит в театре, а процессуальное само становится художественным!

Очень редкое и смелое явление для российского театрального мира вообще и российского балетного искусства в особенности.

Более того, этот переход процессуального в художественное работает во всем. Он отражается и в костюмах танцовщиков, где “работники сцены” щеголяют в одежде с гордой надписью «Главный театр СССР», и особенно в декорациях: здесь также присутствуют отсылки к декорациям того времени, хотя и выполнены они с позиции современной эстетики. Тряпичные задники то почти полностью ссылаются на историческую постановку, то на них начинают проецироваться видеоизображения, а новые декорации (вроде здания пермского театра или кремлевской сцены), напротив, стилизуются под эстетику того времени.

Из–за этой взаимопроникающей стилизации всех элементов составить даже самое поверхностное мнение о спектакле по доступным в сети фотографиям становится невозможно. Без динамики совершенно непонятно что из этого всерьез, а что «стилизовано». А в Москве, к сожалению, этот балет больше увидеть нельзя — единичный показ прошел в рамках Фестиваль “Золотая Маска”.

Но, к счастью, его можно увидеть в Перми. И, что особенно важно, там он будет только лучше. В конце концов близость к злосчастным кремлевским башням может быть даже опасна для психики. А вот пермским контекстом этот спектакль пропитан насквозь. Кажется, что этот балет и оценить полностью в гастрольной версии невозможно. И даже не потому, что в родном театре и ход кулис будет отлаженнее и декорации в экран сцены будут вписываться надежнее. Просто несмотря на всю свою художественность, этот балет — в каком-то роде site-specific, состоит в прямой созависимости с городом и Пермским театром. Именно в городе Молотов Прокофьев работал над партитурой. Именно находясь в Пермском театре, и видя его в последнем действии на сцене, эмоции и манифест спектакля будут работать в полную мощь.

Не говоря уже о том, что Молотов переименуют обратно в Пермь в том же году, в котором в спектакле Золушка решает строить новую жизнь с Принцем — хореографом. Принцем, привносящим в традицию русского балета новую хореографию.

Прочтение партитуры дирижером Теодором Курентзисом придает этому сложному, многоплановому спектаклю особое изящество. Дирижер обращается к этой музыке далеко не в первый раз, но сейчас особенно фокусируется на капитуляции перед временем, на мимолетности счастья, на пограничном состоянии между счастьем и трагизмом. Оркестр MusicAeterna не взрывается темпераментом, демонстрируя ровные темпы и роскошное тихое звучание, артикулируя мельчайшие нюансы. От этого редкие всплески и кульминационный “бой часов” становятся еще контрастнее и звучат еще пугающе. Но чувство такта и исследовательская созерцательность трагизма партитуры продуцируют взвешенную, продуманную до мелочей и идеально подходящую для нового прочтения интонацию. Причем тактичность оркестра распространяется и на балетную труппу. Дирижер делает необходимые танцовщикам паузы, стремится не подавить их пластику. Но самое важное, что и танцовщики стремятся ответить дирижеру тем же — соответствовать музыке, иногда выполняя очень сложные элементы, что называется “на грани”, лишь бы музыка не теряла художественной точности.

Очень большая, даже слишком большая и важная работа, чтобы насладиться, разобрать и глубоко прочувствовать все мельчайшие нюансы за один раз. В каждом из состовляющих постановка представляет собой художественный риск. Риск, сам по себе достойный уважения, но который еще и удалось в полной мере оправдать.

Поздравляю Пермь с триумфом и Золотую Маску с открытием!

А нас — с еще одним поводом посетить уже даже не Пермь, а еще пока Молотов!

___________

Источник материала, фото, видео и комментарии: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/390669694715273

Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant