МОЖНО ЛИ ОПРАВДАТЬ УБИЙСТВО И КАКИХ НИЗОСТЕЙ НЕ СДЕЛАЛ БЫ, ЧТОБ ЛИКВИДИРОВАТЬ В МИРЕ НИЗОСТЬ?

Исторический день! Впервые в России прозвучала «Высшая мера» — сценическая кантата композитора Ханса Эйслера по пьесе Бертольта Брехта, которую сначала запретили к исполнению нацисты, а затем и сам Брехт.

Больше 100 человек хора расположились в большом зале Центра им. Вс. Мейерхольда. И это еще камерная версия! В полной — участников хора должно набираться свыше трех сотен человек. Заменили и сотрясающую, грохочущую медь на фортепианный аккомпанемент. Кантата от таких вынужденных решений менее эпично и масштабно звучать не стала. Во многом потому, что нисколько не пострадало ее содержание.

На первый взгляд «Высшая мера» развивает магистральную линию, которую Брехт прочертил сквозь все свое наследие, — «Измените мир, ведь он в этом нуждается». Но в данном случае большой поэт и хладнокровный мыслитель добился настолько сильной достоверности в создании образа жестокости мира, как она есть, что произведение ждала трудная судьба.

Запреты «Высшей меры»

Сначала «Высшую меру», премьера которой состоялась в 1930-м году, запретили нацисты. Затем этому примеру последовали лидеры других государств, понимая, что «Мера», где главный герой добровольно соглашается на собственное убийство, чтобы не ослаблять великое дело коммунистической партии, неизбежно попадет в сталинские воды и станет подпитывать их.

А после уже сам Брехт, отвергая любые интерпретации «Меры» как агитационной пропаганды сталинизма, наложил запрет на исполнение, который тщательно соблюдался под пристальным надзором его наследников и был снят только в 1998-м году к 100-летию автора.

Сказать, что сюжет у «Меры» сложный — не сказать ничего.

На сцене 4 агитатора ожидают своего приговора. Еще недавно их было пятеро. Они были отправлены поддержать революционное коммунистическое движение в Китае. Но в какой-то момент самый младший из них решил поступить по велению сердца, проигнорировал законы партии и тем самым подверг опасности всю группу и само задание. С его добровольного согласия оставшиеся четверо убили его и бросили тело в известняк, таким образом снимая с группы и своей «благой» цели все подозрения.

Приговор выносит внушительный хор.

Причем хор его выносит еще до начала процесса. «Мы вас одобряем вполне», — раздается стоголосый рев.

На протяжении следующего часа сцена за сценой четверо агитаторов будут в деталях восстанавливать события, предшествующие убийству. А хор будет непременно оценивать эти поступки, заражаться ими, подпитывать их и сочувствовать героям, теоретизируя «а можно ли в принципе перестроить мир, оберегая чистоту рук?».

По задумке Эйслера и Брехта каждый зритель автоматически становится членом хора присяжных, получающим право голоса. На входе в зал в Москве, всем выдают выдержки из партитуры с нотным текстом «хвалы нелегальной работе», «цитаты из Ленина» и другими одобрительными одами. Каждый зритель волен, руководствуясь своим сердцем, либо присоединиться к дружному хору, либо, ужасаясь, промолчать.

Даже сегодня этот сюжет кажется слишком жестким испытанием для морально-этического кодекса.

Зрители практически оказываются запертыми в логической ловушке, где их каждую минуту ставят перед новым вопросом, на какую подлость они готовы пойти ради искоренения низости? В течения часа теоретических рассуждений, сложно удержаться, чтобы не начать находить оправдания даже убийству.

Тем не менее, по своей сути, работа является аргументом о принципах, будоражащим в каждом вопрос, насколько грубо можно нарушать фундаментальные моральные принципы при борьбе со злом? Особенно, если это зло такое неоспоримое, как например угнетение и эксплуатация?

Брехт несколько раз подчеркивал, что нашел и заимствовал этот сюжет из древней религиозной пьесы японского театра Но. И по своему замыслу хотел именно поставить под сомнение благие намерения оправдания высшей меры и преданности идеалу до самой смерти. Однако добился он обратного, со зловещим пророческим натурализмом. «Высшую меру» ожидала высокая похвала от лидеров террористических организаций того времени. После премьеры в 1930-м году, Брехт сделал вторую версию. Но, поняв, что и это не защищает пьесу от ложных трактовок и недоразумений восприятия ее политической ориентации, был вынужден наложить запрет на любое исполнение.

Однако, пьеса осталась в истории не только своей «скандальностью», но и как один из художественных памятников модернизма и самый показательный образец радикального и экспериментального в те годы театрального жанра, который изобрел Брехт, — Lehrstücke (обучающая игра). В качестве основного принципа этот жанр исследует возможности обучения через актерские, игровые роли, принятие позы и выстраивание отношений. В частности, в нем больше не может быть никакого разделения между актерами и аудиторией. Впоследствии к этому жанру прибегали многие видные драматурги, самым заметных из которых является Хайнер Мюллер. А сегодня этот жанр вообще из статуса «театра будущего» давно перешел в «театр настоящего».

«Высшая мера» оказалась зловещей для всех, кто прикасался к ее созданию.

Русский текст, который и звучит на московских показах, написан авангардистом Сергеем Третьяковым, другом Брехта, которого впоследствии приговорили к смертной казни.

Пожалуй, именно Россия, с ее чудовищными и бесчеловечными чистками 1930-х и 1940-х годов, ставшими возможно самыми позорными строками в отечественной истории, — наиболее болезненная территория для исполнения «Высшей меры», где убийство единицы оправдывается благом целого, где «У одиночки два глаза, а партия тысячеглаза», где «Одиночка может быть уничтожен, партия не может быть уничтожена».

Но усилиями драматурга и знатока Брехта Ольги Федяниной и бесстрашного руководителя ЦИМа Елены Ковальской​ «Высшая мера» прямо сейчас проходит в Москве при поддержке Гёте-института и Фонда Розы Люксембург. Единственное исполнение для зрителей состоится уже сегодня, 8 ноября, в 19:00.

Успеть стать участником хора присяжных еще можно, купив последние билеты на сайте: http://meyerhold.ru/vysshaya-mera/

Вчера же состоялся пресс-показ.

Состав и команда постановщиков русско-немецкая, что также взвинчивает градус.

За музыкальную адаптацию отвечает Петр Айду​, который лично блистательно аккомпанирует на фортепиано всей кантате.

Режиссер из Берлина Fabiane Kemmann​ сочинила потенциально сильный спектакль, где призрак убитого товарища смешивается с коллективными химерами прошлого, где по залу раздают агитационные листовки, разбрасывают советские рубли и призывают к сочувствию убийцам.

Но учитывая, что это разовая и проектная работа, которая не останется в репертуаре и вряд ли повторится в обозримом будущем, реализация пока выглядит крайне сырой.

Если разболтанность массивного хора и недоученность им некоторых фрагментов идеально подходит под концепцию «любительского» хора, задуманного самими Эйслером и Брехтом, то главных исполнителей уже мало что оправдывает.

Но во-первых, в данном случае речь идет о произведении, альтернативы которому нет. Первое прикосновение к материалу, который за минувшие 80 лет обрел облик монстра, неизбежно влечет погрешности.

А во-вторых, я даже до конца не уверен, что репетиции и обкатка спектакля что-то в подаче главных солистов улучшили бы. Основная претензия к ним, что произносимые ими реплики сильно больше их. Актеры не всегда понимают и чувствуют то, что произносят. Не только кроющийся за строчками ужас, но порой даже просто смысл. Ирония же состоит в том, что именно это и прекрасно. Было бы куда страшнее видеть еще совсем молодых ребят, которые с задором, страстью, упоением и чувственностью воплощали бы этот жуткий текст.

Сейчас, напротив, кажется, что на подобные темы мы говорить уже готовы хотя бы потому, что пусть немного, но отдалились от риска повторить самые трагичные события нашей истории и чувствовать их мотивации.

В конце концов, концепция «обучающей игры» Брехта реализована, а достоверность тут уже не столь важна. Кстати, после показа, неизбежно состоится обсуждение, что на мой взгляд является обязательным продолжением спектакля.

Но если у вас нет никакой возможности попасть, на видео постарался зафиксировать некоторые сцены для ознакомления. Все же фантастически редкое явление!

«Итак, мы решили: пора

© Б. Брехт «Высшая мера» (пер. С. Третьякова)

___________

Видео, фото, обсуждение и комментарии: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/543655792749995

Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant

Telegram: https://t.me/inner_emigrant