Роберт Уилсон приехал в Москву и в рамках образовательной программы фестиваля Territoriя рассказал о своем спектакле «Лекция о ничто», подсказал как лучше его смотреть и поделился тем, что сформировало его творческий метод:

« Я родился и вырос в маленьком городке Waco штата Техас и в детстве ни разу не был в театре. Я изучал архитектуру.

Когда впервые попал на бродвей, мне совершенно не понравилось. Скучно. То же самое повторилось в опере. И так до тех пор, пока я не оказался на абстрактных балетах Джорджа Баланчина. Это было полное потрясение. Я увидел формализм — дистанцию между публикой и исполнителями, классический балет, структурированный как архитектура.

Чуть позже, в один из вечеров, я оказался на выступлении Джона Кейджа, который исполнял «Лекцию о ничто». Это был шок. Это было отлично от всего, что я мог представить. Отлично от моего образования — формальной школы, основывающейся на образах греческой и западной философии. Здесь я столкнулся с философией восточной и почувствовал себя комфортно в «школе мысли».

Сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что это была поворотная точка всей моей жизни.

По окончанию я подошел к Кейджу и поблагодарил его. Мы заговорили о Гертруде Стайн, которая мне всегда очень нравилась и на тексты которой Кейдж написал ряд своих произведений. Чуть позже Кейдж прислал мне записи, где Стайн сама зачитывает свои тексты. Когда я услышал звучание ее голоса, наслоение ее мысли, мне стало легче читать ее письменные работы, я начал слышать ее голос. Через пару лет, когда я читал текст «Лекции о ничто», я слышал голос Гертруды Стайн.

Еще пару лет спустя я оказался на танцевальном спектакле Джона Кейджа и Мерса Каннингема. Еще одно потрясение. Музыка и танец шли отдельно, совпадая только в первой ноте. От совмещения получалось нечто, чего невозможно добиться по одиночке.

Однажды я шел по улице Нью-Джерси и увидел, как полицейский бьет темнокожего мальчишку дубинкой по голове. Я схватил полицейского и спросил: «Почему вы его бьете?». «Не твое дело!» — ответил он. «Мое. Я гражданин этой страны и имею право знать почему вы избиваете этого парня».

Мы с полицейским и мальчишкой отправились в участок. По пути в какой-то момент я услышал звуки, которые издает мальчишка и понял, что такие звуки обычно издают глухие люди.

Мальчику было 11 лет.

Когда нас отпустили, я отправился в двухкомнатную квартиру, где вместе с мальчишкой жили еще 12 человек.

В последующие недели и месяцы я узнал, что все семьи, у которых этот мальчик жил, не понимали, что его проблема в том, что он не слышит. Они считали его уродом, фриком. У него не было родителей или опекунов.

Я узнал, что его собираются отправить в приют-интернат для умственноотсталых людей. Проведенные тесты определили его как необучаемого. Я же думал, что он очень умен.

Насколько я мог предполагать, он не знал ни единого слова. Он объяснялся с миром знаками и символами. В 1967-м году я обратился в суд, чтобы усыновить его.

1967-й год. Белый человек хочет усыновить чернокожего мальчика. Это и сегодня редкое явление, но тогда — было почти невозможно.

«Мистер Уилсон, — обратилась ко мне судья —- «А с чего вы взяли, что этот мальчик умственно здоров?». «У него есть чувство юмора» — ответил я и понял, что у судьи это чувство отсутствует.

Я спросил у своего 27-летнего адвоката, сможем ли мы вытащить паренька. «Нет, судья тебе его не отдаст» — сказал он.

«Ваша честь, если вы не отдадите мне этого мальчика, это обойдется штату Нью-Джерси в целое состояние» — решительно обратился я к судье.

«В ваших словах есть смысл» — раздалось в ответ.

С тех пор мальчик жил у меня, и свои первые работы для театра я создавал для него. Они были основаны на рисунках, наблюдениях, снах, которые он видел.

В 1971-м году я представил в Париже 7-часовую работу «Взгляд глухого».

К моему большому удивлению, успех был огромный. 5 месяцев спектакль для 2000 человек, длящийся 7 часов, проходил при аншлагах и в полной тишине.

Примерно в то же время я начал читать книгу Джона Кейджа «Тишина». Очередное сильно потрясение. Эту книгу можно было начать читать с середины и до конца. Или с конца к началу. Нет никакого единственно верного способа, как читать эту книгу.

Джон Кейдж говорил, что нет такой вещи, как тишина. Иногда просто бывает очень тихо. В этой тишине мы начинаем прислушиваться и слышать последовательность звуков. Эта последовательность происходит с нами и больше никогда не повторится.

Единственное, что постоянно в мире — это изменения. Стоит нам прислушаться, мы услышим, что все постоянно меняется. Если вы играете на сцене и делаете один и тот же жест или произносите один и тот же текст каждый вечер, прислушавшись, обнаружится, что они всегда происходят по-разному.

Встреча с Кейджем, абстрактные работы Баланчина, работа Кейджа с Каннингемом, и глухой мальчик — вот, что оказало огромное влияние на работу «Лекция о ничто», которую я делаю сегодня и которую вы скоро увидите на сцене Театра Наций.

Интересная подробность — мы пытались измерить слух глухого мальчика. Доводили наушники до 110 децибелов, и он все равно не слышал ничего.

В один из вечеров я увидел, как он стоит в другом конце коридора спиной ко мне. Я окликнул его. Он не услышал. Я знал, что стоит мне сильно топнуть ногой, он почувствует вибрацию и обернется. Но вместо этого я сделал любопытную вещь — громко позвал его по имени с артикуляцией глухого человека. И он повернулся.

Таким же образом я спросил у него «Как дела?». Он улыбнулся. В этой улыбке читалось «наконец-то ты заговорил на моем языке». Его телу именно такая вибрация была понятнее всех звуков мира. Его тело могло слышать и чувствовать ее. Не уши, а именно тело.

Театр, которым я занимаюсь, основан на абстракции. Даже, когда есть сюжет и история. То, что мы видим не должно быть декорацией. Оно должно быть архитектурой и структурой. Подобное часто называют авангардом. Но это не авангард. Это классическая структура — тема и вариация.

Западу приходится каждый раз открывать для себя классику заново. Почитайте, что писали об абстрактных балетах Баланчина, когда они только появлялись. Люди путались. Называли это авангардом. Но это была классическая работа — тема и вариация, ничего больше.

Однажды я приехал в Японию и увидел классический театр «Но». Постановку 14-го века. Мальчик и девочка встречаются и влюбляются. Он покидает ее. Она ждет его 30 лет. Убивает себя. И тут он возвращается. В 21-м веке до сих пор этот сюжет все еще показывают. Потому, что его передают жестами. И две трети этих жестов абстрактны. В японской культуре, если жест начинает иллюстрировать музыку или текст, он теряет свою чистоту. Движение может существовать отдельно, не являясь ни декорацией, ни иллюстрацией.

Кейджа с Каннингемом также в свое время окрестили авангардом. Всего лишь потому, что они отдельно воспринимали музыку и движения.

Несколько лет назад я поехал в Техас увидеть умирающего от рака отца. Я зашел к соседям. В центре небольшой комнаты сидел маленький мальчик, пальцы у него были сложены, и он ими немного двигал. Я наблюдал за ним почти 10 минут. Вошла его мама. Я попросил ее не шуметь. Десять-пятнадцать секунд она на него смотрела, затем не выдержала и спросила сына: «Джон, что ты делаешь?».

«Ничего» — ответил мальчик.

«Совсем ничего».

Каждая моя работа связана с проживанием жизни.

Наша сила в том, что все мы разные.»

***

После такого выступления вопросов к Уилсону было немного. В частности спросили не столкнулся ли он со сложностями, работая с русскими актерами над постановкой спектакля «Сказки Пушкина» в Театре Наций.

На что Уилсон ответил:

«Я всегда начинаю работать в тишине. Образы универсальны. А у российских возрастных артистов есть ценный навык очень долго находиться на сцене без замены. В Америке нет такой традиции.»

***

«Лекция о Ничто» Джона Кейджа в исполнении лично Роберта Уилсона пройдет на сцене Театре Наций 16-го и 17-го октября в рамках фестиваля «Территория». Немного билетов (от 10 000₽) есть на сайте: https://territoryfest.ru/playbill/lektsiya-o-nichto-robert-uilson/

___________

Обсуждение и комментарии: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/532395713876003

Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant

Telegram: https://t.me/inner_emigrant