Советы есть отражение противоречивого духа русской революции. Спонтанная форма самоорганизации рабочих и солдат, которая впервые проявила себя в 1905 году. Почему советы есть квинтэссенция противоречия той эпохи? Потому что, по сути, они чужды капитализму, потому, что они сами родом из докапиталистического прошлого. Эта форма самоорганизации восходит к общинам: крестьянским и ремесленным. Это — типичная форма самоорганизации в традиционном обществе. Вчерашние крестьяне, ремесленники, превращаясь в пролетариев, прибегли к этому старому, проверенному инструменту из своего недавнего прошлого, чтобы не дать раздавить себя безжалостному настоящему. А этим людям, уже не крестьянам, но ещё не пролетариям каждый день приходилось лавировать между Сциллой феодально-помещичьего строя и Харибдой нарождающегося капитализма. Такая форма самоорганизации типична для тех, кто попал в чуждую враждебную обстановку. Так действовали рабы в Древнем Риме, объединяясь в христианские общины. Если посмотреть на кланы, тейпы, джамааты, которые сохранились у современных народов Кавказа, то увидим нечто похожее.

Итак, подобная самоорганизация помогла пролетариям одержать победу над своими противниками в революции. Но дальше новое государство ждало испытание войной. Как справедливо отметил urich53 , «Советы абсолютно противопоказаны в военное время». Это действительно так.

Военной бюрократической машине атакующей вас можно успешно противопоставить ТОЛЬКО такую же и ещё более жёстко управляющую как экономикой, так и политикой государства.[1]

Но почему в мирное время может быть иначе? Так ли уж отличается структура современного промышленного предприятия от современной армии?

В «Манифесте коммунистической партии» есть такие строки:

Современная промышленность превратила маленькую мастерскую патриархального мастера в крупную фабрику промышленного капиталиста. Массы рабочих, скученные на фабрике, организуются по-солдатски. Как рядовые промышленной армии, они ставятся под надзор целой иерархии унтер-офицеров и офицеров. [2]

Если пойти дальше и провести дальнейшие аналогии, то всякие цеха, мелкие предприятия, которые принадлежат одному собственнику это небольшие отряды. Мобильные, способные на быстрый манёвр, быструю передислокацию и реорганизацию. Но, как показала практика, они бессильны против больших централизованных армий.

Как потом напишет Сталин:

Рабочий класс без революционной партии — это армия без штаба. Партия есть боевой штаб пролетариата.[3]

Чем предприятия, которые принадлежат одному собственнику, отличались бы от предприятий, где имело место рабочее самоуправление? Только формой организации, но не своей сущностью. Они по-прежнему бы оставались небольшими партизанскими отрядами.

Как тут выжить? Как развиваться дальше, когда промышленность капиталистических стран организована иерархически и по-военному? Продолжать строить рабочую демократию? Но это самоубийство, такое же, как противопоставлять Белой армии отряды Красной Гвардии. Индустриальной машине тогдашнего капитализма можно было противопоставить только такую же индустриальную машину. Или сдаться, занять ту нишу зерновой и «пушечно-мясной» периферии, которую занимала Российская империя до революции.

Потому прав Троцкий, как великий буржуазный революционер. Чтобы построить современный промышленный капитализм (который большевики завернули в оболочку «коммунизма»), советы не нужны.[4] Они чужды капитализму.

Что же касается того, что утверждали и писали большевики, в том числе и Ленин, то тут Лев Давидович даёт очень точную и исчерпывающую характеристику:

«Считаться» с документами не значит верить им на слово. Еще Маркс сказал, что о партиях, как и о людях, нельзя судить по тому, что они сами говорят о себе. Характеристика партии определяется гораздо больше ее социальным составом, ее прошлым, ее отношением к разным классам и слоям, чем ее устными и печатными декларациями, особенно в критический момент гражданской войны. [5]

Под знаменем уничтожения капитализма большевики строили тоже капитализм. Только в противовес капитализму торгово-аграрному, периферийному, капитализм промышленный, капитализм тогдашнего центра. И думать, что это следствие «предательства Сталина», «перерождение партии», «контрреволюция» есть идеализм. Политика построения такого капитализма есть логическое продолжение политики большевиков. И Ленин в свое время писал:

Советский социалистический демократизм единоличию и диктатуре нисколько не противоречит. Волю класса иногда осуществляет диктатор, который иногда один более сделает и часто более необходим [6].

Или в статье «Удержат ли большевики государственную власть?»:

Россией после революции 1905 г. правили 130 тысяч помещиков. Почему не смогут править Россией 240 тысяч большевиков?

И эти мысли и слова лишь продолжение политики Ленина, который неустанно строил «узкую левую», превращал партию собственно в боевой отряд, сплоченный единой целью и единой идеологией.

Сталинизм это контрреволюция, это реакция военно-бюрократически организованной мелкой буржуазии, люмпен-пролетариата на завоевание политической власти пролетариатом. Эта реакция под руководством Сталина и привела нас всех к полному развалу 91 го года. [1]

— пишет urich53 .

Но если пролетариат не захватил власть, а лишь выдвинул из своих рядов новых правителей, новых бюрократов, то о какой «реакции» может быть речь? Речь идёт об очередном этапе революции, когда захватившие власть перестают прикрываться революционной фразой, а возводят добытые ими привилегии в ранг закона. Иначе говоря, сворачивают революцию, которая привела их к власти, и объявляют себя победителями и легитимными руководителями. Революционеры, которые требуют продолжения революции, подавляются. То, что мой оппонент называет «контрреволюцией» произошло задолго до партийной борьбы в середине 20-х. Это произошло на рубеже Гражданской войны и НЭПа, когда были подавлены крестьянские выступления, был разгромлен Кронштадт. Так же были разгромлены «бешеные» во время Французской революции, или левеллеры во время Английской. И суть этой контрреволюции даже не в штыках армии, обращенных против трудящихся, против революции. А суть её в том, что цинично признала однажды революционерка Лариса Рейснер:

Мы строим новое государство. Мы нужны людям, наша деятельность созидательная, а потому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достается людям, стоящим у власти.[7]

Вышесказанное справедливо и для фразы о «развале СССР». О каком развале речь? Правящие бюрократы сознательно пошли на реорганизацию государства, ради закрепления своих привилегий. СССР, который достиг пика своего могущества в 50-60-е, не смог стать государством «капиталистического центра», оставался могучей полупериферией. Но мир изменился. Тот капитализм, что был построен в Союзе пришел в упадок. На Западе поэкспериментировали и пришли к неолиберализму и глобализации. Советский Союз после «бунташного десятилетия» Хрущёва пришел к своему вэлферу за счет большего встраивания в мировой рынок, занятия ниши поставщика углеводородов. И «развал СССР» лишь продолжение той политики, что началась в 70-е, а если учесть всё мной вышенаписанное, то и продолжение 17-го года.

Если говорить упрощённо, то капитализм за свою историю прошел ряд стадий:

1. Торговый и аграрный;

2. Промышленный;

3. Банковский;

Причем, каждая из этих стадий подразумевала большую глобализацию существующих обществ, большую их интеграцию.

И Россия тут не исключение. В начале XX века наше общество совершило революцию, чтобы перейти от первой стадии капитализма, ко второй. В конце XX века — произошел переход от второй стадии к третьей. И общая упадочность происходящего отражает общую упадочность этой стадии капитализма вообще.

Что касается советов, с упоминания которых я начал этот текст, то социальная атомизация, которая типична для нашего современного общества,диалектически идёт к своей противоположности. Люди, спасаясь от безжалостного упадочного капитализма сбиваются в группы, сообщества, общины. Однажды мы ещё вернемся к «советам», но отнюдь не рамках капитализма. В рамках же спора о том, можно ли было построить «коммунизм» в 20-е с помощью советов, ответ вполне однозначен.

[1] http://urich53.livejournal.com/52821.html

[2] К. Маркс Ф. Энгельс «Манифест коммунистической партии»

[3 ] «Об основах ленинизма» т.6 стр. 172

[4] …Если бы компартии удалось в подготовительную эпоху совершенно вытеснить из рабочих рядов все другие партии, объединив под своим знаменем подавляющее большинство рабочих, как политически, так и организационно, то в Советах не было бы никакой надобности.

…Но думать, что Советы «сами по себе» могут руководить борьбой пролетариата за власть, значит сеять грубый советский фетишизм. Все зависит от партии, руководящей Советами. Поэтому, в противоположность Урбансу, большевики-ленинцы отнюдь не отказывают компартии в праве на руководство Советами, наоборот, они говорят: только на основе единого фронта, только через массовые организации компартия может завоевать руководящее положение в будущих Советах и повести пролетариат на завоевание власти.

Л. Троцкий. Немецкая революция и сталинская бюрократия

[5] Л. Троцкий «Шумиха вокруг Кронштадта»

[6] Ленин В.И. Сочинения, т. 17, 2 изд., стр. 89

[7] http://www.allabout.ru/a1400.html