"The Unpunished: How Extremists Took Over Israel." NYT Magazine, 16.05.2024

Авторы: Ронен Бергман, Марк Мазетти

Перевод (с незначительными сокращениями): Максим Рейдер, Анна Кац

По прошествии 50 лет беззаконие стало законом из-за неспособности государства остановить насилие и террор, развязанные еврейскими ультранационалистами против палестинцев.

Эта история состоит из трех частей.

В первой описывается неравная система правосудия, сложившаяся вокруг еврейских поселений в Газе и на Западном берегу.

Вторая рассказывает, как экстремисты преследовали не только палестинцев, но и израильских чиновников, пытавшихся установить мир.

В третьей исследуется, как это движение установило контроль над самим государством.

В совокупности они показывают, как радикальная идеология переместилась с задворок в сердце израильской политической власти.

ЧАСТЬ 1. БЕЗНАКАЗАННОСТЬ

К концу октября стало ясно, что жителям деревни Хирбет Занута никто не собирается помогать. Крошечная палестинская община, насчитывающая около 150 человек и расположенная на продуваемом всеми ветрами холме на Западном берегу недалеко от Хеврона, уже давно сталкивалась с угрозами со стороны постоянно осаждавших ее еврейских поселенцев. После нападения ХАМАСа 7 октября на смену периодическим преследованиям и вандализму пришли избиения и угрозы убийством. Жители деревни обращались в израильскую полицию и к постоянно присутствующим на месте израильским военным, но их просьбы о защите оставались практически без внимания, и нападения продолжались без каких-либо последствий. Однажды жители деревни собрали все свои пожитки, погрузились с семьями в грузовики и исчезли.

Кто после этого снес деревню бульдозером, остается предметом споров. Израильская армия утверждает, что-то были поселенцы; высокопоставленный офицер израильской полиции говорит, что-то была армия. Так или иначе, вскоре после ухода жителей от Хирбет Зануты остались только руины клиники и начальной школы. На одной из поваленных стен клиники висела табличка, гласящая, что клиника финансировалась агентством Европейского Союза, оказывающим "гуманитарную поддержку палестинцам на Западном берегу, подвергающимся риску насильственного перемещения". Рядом со школой кто-то установил флаг Израиля в знак того, что теперь это еврейская земля.

Подобное насилие, практикуемое в местах вроде Хирбет Зануты на протяжении десятилетий, хорошо задокументировано. Но защита людей, вершащих это насилие, — темная тайна израильского правосудия. Длинная череда преследований, нападений и убийств палестинцев еврейскими поселенцами тесно переплетена с теневой историей замалчивания, уклонения и пособничества со стороны израильских чиновников. С точки зрения многих из этих чиновников наибольшую угрозу для Израиля представляет палестинский терроризм. Но в ходе интервью с более чем сотней людей — действующими и бывшими офицерами израильской армии, полиции и службы внутренней безопасности ШАБАК; высокопоставленными израильскими чиновниками, включая четырех бывших премьер-министров; палестинскими лидерами и активистами; израильскими юристами-правозащитниками; американскими чиновниками, ответственными за поддержку израильско-палестинского партнерства, — мы обнаружили другую, возможно, еще более дестабилизирующую угрозу. По словам многих из этих людей, долгая история безнаказанных преступлений теперь угрожает не только палестинцам, живущим на оккупированных территориях, но и самому государству Израиль.

Среди дававших нам интервью некоторые говорили анонимно, некоторые впервые выступали публично, и многие рассказывали не только о продолжавшемся десятилетиями насилии евреев над палестинцами, но и об израильском государстве, которое систематически и все более упорно его игнорировало. Это история о том, как националистическому движению, иногда совершенно криминальному, позволили действовать безнаказанно и потихоньку переместиться с периферии в основное русло израильского общества. Это история о том, как голоса в правительстве, возражавшие против потворствования поселенческому насилию, были заглушены и ошельмованы. И это откровенная история, впервые рассказанная самими израильскими чиновниками, о том, как оккупация стала угрожать сохранению демократии в стране.

Интервью и секретные документы последних месяцев разоблачают правительство, находящееся в состоянии войны с самим собой. В одном из документов описывается встреча в марте, на которой генерал-майор Иегуда Фукс, глава Центрального военного округа, ответственный за Западный берег, гневно сообщил о том, что Бецалель Смотрич — ультраправый лидер и чиновник в правительстве премьер-министра Биньямина Нетаньяху, контролирующий Западный берег, — пытается подорвать правопорядок на оккупированной территории. После вступления Смотрича в должность, писал Фукс, попытки пресечь строительство незаконных поселений сократились "до полного исчезновения". Более того, по словам Фукса, Смотрич и его сторонники препятствуют тем мерам по обеспечению соблюдения закона, принять которые правительство обещало израильским судам.

Эта история, собранная по кусочкам и впервые рассказанная целиком и полностью, ведет в самое сердце Израиля. Но начинается она на Западном берегу, в местах вроде Хирбет Зануты. От руин деревни открывается прекрасный вид на долину и крошечный еврейский форпост, ферму Мейтарим. Построенная в 2021 году, эта ферма стала базой для атак поселенцев, возглавляемых владельцем фермы Иноном Леви. Как и многие другие израильские форпосты, появившиеся в последние годы по всему Западному берегу, ферма Мейтарим незаконна с точки зрения международного права, которое, по мнению большинства экспертов, не признает израильские поселения на оккупированной земле. Она незаконна и по израильским законам, как и большинство поселений, возникших с 1990-х годов.

Мало кто пытается остановить строительство этих форпостов или порождаемое ими насилие. Леви, например, руководил компанией, занимавшейся земляными работами, и вместе с ЦАХАЛ снес бульдозером как минимум одну палестинскую деревню на Западном берегу. Когда жертвы такого насилия пытаются обратиться за помощью, они сталкиваются с запутанной и заведомо неэффективной системой. Жители деревень, обращающиеся в полицию, обычно должны лично подавать заявления в израильских полицейских участках, которые на Западном берегу расположены почти исключительно в самих поселениях. Пройдя через охрану и попав в участок, они иногда часами ждут переводчика с арабского, а потом им сообщают, что у них нет нужных документов или достаточных доказательств для подачи заявления. По словам одного высокопоставленного израильского военного, полиция "изматывает палестинцев, чтобы они не подавали жалобы".

В ноябре, не добившись защиты ни от полиции, ни от военных, бывшие жители Хирбет Зануты и пяти близлежащих деревень решили выяснить, можно ли еще добиться справедливости, обратившись напрямую в Верховный суд Израиля. Их адвокаты из израильской правозащитной организации Акель заявили, что через несколько дней после нападения ХАМАСа 7 октября патрульная группа, в которую входили поселенцы и израильские солдаты, напала на жителей деревни, угрожала убийством и уничтожила различное имущество по всей деревне. Они также заявили, что этот рейд был фрагментом "массового перемещения древних палестинских общин".

Поселенцы, действующие рука об руку с солдатами, пользуются текущей войной в Газе для достижения давней цели "очистки" участков Западного берега от арабов, чему способствует "огульное и беспрецедентное пренебрежение" со стороны государства и его "фактическое согласие на массовые акты депортации".

Верховный суд согласился рассмотреть дело, и цель, которой добиваются жители деревни, — обеспечение соблюдения закона — может показаться скромной. Но наш репортаж демонстрирует, как десятилетия истории обернулись против них: за 50 лет безнаказанных преступлений агрессивные поселенцы и государство стали во многих отношениях одним целым.

 РАЗДЕЛЬНЫЕ И НЕРАВНЫЕ

Разрушительная атака ХАМАСа на Израиль 7 октября, возникший кризис с заложниками и последовавшее за этим сокрушительное израильское вторжение и бомбардировки сектора Газа могли переключить внимание мира на затянувшуюся неспособность Израиля решить вопрос Палестинской автономии. На Западном берегу Иордана разлагающее воздействие долгосрочной оккупации на израильскую правовую систему и демократию проявляется особенно наглядно.

Выборка из трех десятков дел за месяцы, прошедшие после 7 октября, демонстрирует поразительную степень разложения правовой системы. Ни по одному из дел, связанных с кражей скота, нападениями и поджогами, не было предъявлено ни одного обвинения; в случае, когда поселенец выстрелил палестинцу в живот на глазах у солдата ЦАХАЛ, полиция допрашивала стрелявшего всего 20 минут и, судя по внутренней служебной записке, даже не в качестве подозреваемого. Изучая эти дела, мы слушали записи звонков израильских правозащитников в полицию, в ходе которых они сообщали о различных преступлениях против палестинцев. Иногда полицейские отказывались приезжать на место происшествия, заявляя, что не знают, где находятся деревни; в одном случае они высмеяли активистов как "анархистов". Представитель полиции Израиля отказался отвечать на неоднократные запросы, связанные с нашим раследованием.

Насилие и безнаказанность, о которых свидетельствуют все эти случаи, существовали задолго до 7 октября. Практически в каждом месяце ДО октября число инцидентов с применением насилия было больше, чем в том же месяце предыдущего года. Израильская правозащитная группа Еш Дин, изучившая более 1600 случаев поселенческого насилия на Западном берегу в период с 2005 по 2023 год, обнаружила, что лишь 3% из них завершились обвинительным приговором. Ами Аялон, глава ШАБАК с 1996 по 2000 год, начавший сейчас открыто высказываться из-за озабоченности системной неспособностью Израиля обеспечить соблюдение закона, говорит, что это примечательное отсутствие последствий отражает многолетнее безразличие израильского правительства. "Кабинет министров, премьер-министр, — говорит Аялон, — дают ШАБАКу сигнал, что если убит еврей, это ужасно. А если убит араб, это плохо, но не конец света".

Этому вторили многие должностные лица, с которыми мы разговаривали. Марк Шварц, американский генерал-лейтенант в отставке, с 2019 по 2021 год был главным военным чиновником в посольстве США в Иерусалиме, курировавшим международную поддержку партнерства Израиля и Палестинской автономии. "Нет никакой подотчетности, — заявляет он, говоря о долгой истории поселенческих преступлений и силовых израильских операций на Западном берегу. — Все это подрывает доверие и, в конечном счете, стабильность и безопасность Израиля и палестинских территорий. Это невозможно отрицать".

 Почему молодая страна так скоро отвернулась от своих демократических идеалов и какая цена за это заплачена? Содержательный ответ на эти вопросы невозможен, если игнорировать полвека безнаказанного беззакония, которое проталкивало радикальную форму ультранационализма в центр израильской политики. История этого процесса излагается здесь в трех частях. В части I мы рассказываем об истоках религиозного движения, члены которого в 1970-х годах начали основывать еврейские поселения на недавно завоеванных территориях Газы и Западного берега реки Иордан. В части II мы описываем, как наиболее экстремистские элементы поселенческого движения начали преследовать не только палестинцев, но и израильских лидеров, пытавшихся заключить с ними мир. В части III мы показываем, как наиболее авторитетные представители израильского ультраправого движения, избежавшие наказаний за свои преступления, приобрели в Израиле политическую власть, хотя более радикальное поколение поселенцев поклялось вообще уничтожить израильское государство.

 Многие израильтяне, переехавшие на Западный берег, сделали это не по идеологическим причинам, и большинство поселенцев не участвует в насилии или других незаконных действиях против палестинцев. И многие в израильском правительстве боролись за обеспечение законности на оккупированных территориях, добившись некоторых успехов. Но им приходилось сталкиваться с жестким противодействием, иногда с серьезными личными последствиями. В 1990-х попытки премьер-министра Ицхака Рабина заключить мир с председателем Организации освобождения Палестины Ясиром Арафатом на волне Первой интифады привели к появлению нового поколения еврейских террористов и в итоге стоили ему жизни.

Разные мнения о том, что делать с оккупированными территориями и их жителями, породили сложную и порой непрозрачную систему обеспечения законности. В ее основе лежат две раздельные и неравные системы правосудия: одна для евреев, другая для палестинцев.

Западный берег находится под командованием ЦАХАЛ: это означает, что палестинцы подчиняются военному законодательству, которое дает ЦАХАЛ и ШАБАК значительные полномочия. Они могут удерживать подозреваемых в течение длительного времени без суда и следствия, без доступа к адвокату и к данным обвинения. Могут прослушивать телефонные разговоры, вести тайное наблюдение, взламывать базы данных и собирать информацию о любом арабе, живущем на оккупированной территории, без особых ограничений.

Палестинцы подчинены военным судам, которые действуют гораздо жестче, чем гражданские, при обвинениях в терроризме и менее прозрачны для внешнего контроля. (В заявлении ЦАХАЛ говорится: "Применение мер административного задержания осуществляется только в тех случаях, когда органы безопасности располагают надежной и достоверной информацией, указывающей на реальную опасность, которую представляет задержанный для безопасности региона, и при отсутствии других альтернатив для устранения этого риска". Армия отказалась отвечать на многочисленные конкретные запросы, заявив в некоторых случаях, что "события слишком давние для рассмотрения".)

По словам высокопоставленного представителя израильского оборонного ведомства, с 7 октября около 7000 резервистов-поселенцев были призваны в ЦАХАЛ, одеты в форму, вооружены и получили приказ защищать поселения. Им были даны конкретные приказы: не покидать поселения, не закрывать лица, не создавать несанкционированные блокпосты на дорогах. Однако в действительности многие из них покидали поселения в форме и в масках, устанавливали блокпосты и угрожали палестинцам.

Теоретически на всех поселенцев Западного берега должно распространяться то же военное законодательство, что и на палестинских жителей. Но на практике с ними обращаются в соответствии с гражданским законодательством Израиля, которое формально распространяется только на территорию в пределах государственных границ. Это означает, что ШАБАК может расследовать два одинаковых теракта на Западном берегу — один, совершенный еврейскими поселенцами, другой палестинцами, — используя совершенно разные инструменты.

В этой системе даже ответ на вопрос, что следует рассматривать как акт террора, различается для евреев и арабов. Для палестинца простое признание в принадлежности к ХАМАСу считается актом терроризма, что позволяет израильским властям прибегать к жестким методам допроса и длительному содержанию под стражей. Более того, большинство актов насилия, совершаемых арабами против евреев, квалифицируются как "террористические" атаки, что дает ШАБАК и другим службам право использовать самые жесткие методы.

Расследованием еврейского терроризма занимается подразделение ШАБАК под названием Департамент контрразведки и предотвращения подрывной деятельности в еврейском секторе, более известное как Еврейский отдел. По размерам и престижу он значительно уступает Арабскому отделу ШАБАК, который в основном занимается борьбой с палестинским терроризмом. Большинство случаев насилия со стороны поселенцев — поджоги автомобилей, вырубка оливковых рощ — подпадают под юрисдикцию полиции, которая, как правило, их игнорирует. Когда Еврейский отдел расследует более серьезные террористические угрозы, он часто сразу оказывается в безвыходном положении, и даже успешные расследования нередко подрываются судьями и политиками, поддерживающими поселенцев. Эта система с ее брешами и препятствиями позволила безнаказанно действовать основателям групп, пропагандировавших крайнее насилие в 1970–1980-х годах, и создала защитный кокон вокруг их идейных потомков.

Некоторые из этих людей теперь управляют Израилем. В 2022 году, спустя всего 18 месяцев после потери позиции премьер-министра, Биньямин Нетаньяху вернул себе власть, создав альянс с ультраправыми лидерами партий "Религиозный сионизм" и "Еврейская мощь" (Оцма Йехудит). Со стороны Нетаньяху это был акт политического отчаяния, и он привел к власти таких радикальных деятелей, как Бецалель Смотрич и Итамар Бен-Гвир, которые десятилетиями обещали вырвать Западный берег и сектор Газа из рук арабов. Всего за два месяца до этих событий Нетаньяху отказался выступать на одной сцене с Бен-Гвиром, который был неоднократно осужден за поддержку террористических организаций и в 1995 году перед телекамерами завуалированно угрожал жизни Рабина, убитого несколько недель спустя израильским экстремистом по имени Игаль Амир.

Сегодня Бен-Гвир стал министром национальной безопасности Израиля, а Смотрич — министром финансов, контролирующим большую часть функций израильского правительства на Западном берегу. В декабре 2022 года, за день до присяги нового правительства, Нетаньяху опубликовал список целей и приоритетов своего нового кабинета, заявив, что националистическая идеология его новых союзников теперь является путеводной звездой израильского правительства. "Еврейский народ, — говорилось в нем, — обладает исключительным и неотъемлемым правом на все части земли Израиля".

Спустя пару месяцев два израильских поселенца были убиты боевиками ХАМАСа вблизи Хувары, деревни на Западном берегу Иордана. Распространенные призывы отомстить, обычные после палестинских терактов, теперь зазвучали из уст членов нового правительства Нетаньяху.

Смотрич заявил, что "Хувара должна быть стерта с лица земли". И добавил: "Я думаю, что государству Израиль надо это сделать".

РОЖДЕНИЕ ДВИЖЕНИЯ

После ошеломляющей победы в Шестидневной войне 1967 года Израиль более чем вдвое увеличил контролируемую им территорию, захватив Западный берег Иордана, сектор Газа, Синайский полуостров, Голанские высоты и Восточный Иерусалим. Перед страной встал выбор: станут ли новые земли частью Израиля или ими придется поступиться при создании будущего Палестинского государства? Для группы молодых израильтян, проникнутых мессианским пылом, ответ был очевиден. Обретение территорий породило религиозное политическое движение Гуш Эмуним ("Блок верных"), которое вознамерилось заселить завоеванные земли.

Последователи Гуш Эмуним верили, что приход мессии ускорится, если вместо штудирования священных книг с утра до ночи евреи начнут заселять новые оккупированные территории. По их мнению, это земля "Великого Израиля", и среди первых поселенцев царил дух первопроходцев. Они считали себя прямыми потомками первых сионистов, которые строили фермы и кибуцы вблизи палестинских деревень в первой половине XX века, когда эти земли находились под британским контролем. Но если сионизм раннего периода был в основном светским и социалистическим, то новые поселенцы верили, что способствуют Божьему промыслу.

Женевские конвенции, подписанные Израилем, запрещали оккупирующим державам депортировать или перемещать "части своего гражданского населения на оккупированную ими территорию". Но, по мнению многих в израильском правительстве и вне его, статус территории был более сложным. Поселенцы стремились создать то, что они называли "фактами на местности". Это приводило к конфликту как с палестинцами, так и, с виду, с израильскими властями, ответственными за предотвращение распространения незаконных поселений.

Займет ли правительство гибкую позицию в этом вопросе, стало ясно в апреле 1975 года в Эйн-Ябруде, заброшенной иорданской военной базе на Западном берегу недалеко от Офры. Группа рабочих несколько месяцев подряд приезжала туда из Израиля, чтобы восстановить базу, и однажды вечером они решили там остаться. Они хотели создать еврейский плацдарм в Иудее и Самарии — так израильтяне называют территории Западного берега — и нашли дверь с черного хода, которую достаточно было легонько толкнуть. В тот же вечер их лидер встретился с Шимоном Пересом, который был тогда министром обороны, и тот приказал армии не вмешиваться. Перес относился к зарождающемуся поселению не как к общине, а как к "рабочему лагерю", и ЦАХАЛ им не препятствовал.

Маневр Переса свидетельствовал о слабости правившей партии Авода, доминировавшей в израильской политике с момента основания страны. Травма войны Судного дня 1973 года, когда Израиль был застигнут врасплох египетскими и сирийскими войсками, но в итоге отбил атаки, пошатнула веру граждан в лидеров страны, и такие движения, как Гуш Эмуним, бросавшие вызов власти государства, набирали силу на фоне упадка Аводы. Это, в свою очередь, давало импульс израильским правым.

К концу 1970-х годов поселенцы, опиравшиеся на растущую политическую поддержку, становились все более многочисленными. Карми Гилон, который пришел в ШАБАК в 1972 году и к середине 1990-х стал ее директором, вспоминает о внутренних дебатах. В чьи обязанности входит борьба с поселенцами? Должна ли хваленая служба внутренней безопасности Израиля обеспечивать соблюдение закона перед лицом явно незаконных действий по созданию поселений? "Когда мы осознали, что Гуш Эмуним пользуется поддержкой очень многих политиков, мы поняли, что не надо их трогать", — сказал он в первом интервью для этой статьи в 2016 году.

Существовал однако лидер ультраправого движения, которого трудно было игнорировать. Меир Кахане, ультраправый раввин из Флэтбуша (Бруклин), основал в Нью-Йорке в 1968 году боевую Лигу защиты евреев. Он не скрывал, что считает насилие необходимым для осуществления своей мечты о Великом Израиле, и даже говорил о планах закупить винтовки 22-го калибра, чтобы евреи могли защищаться. "Девизом нашей кампании будет: «Каждому еврею по 22-й»," — заявил он. В 1971 году он получил условный срок за организацию изготовления бомб и тут же переехал в Израиль. В гостинице на площади Сион в Иерусалиме он открыл еврейский образовательный центр, привлек последователей пламенной риторикой и создал политическую партию, которая впоследствии стала экстремистским движением Ках.

Кахане говорил, что хочет изменить стереотип о евреях как жертвах, и утверждал, что между сионизмом и демократией существует фундаментальное противоречие. "Сионизм возник для создания еврейского государства, — сказал Кахане в интервью газете The Times в 1985 году, за пять лет до того, как его застрелили в Нью-Йорке. — Сионизм провозглашает, что еврейское государство с еврейским большинством будет существовать, несмотря ни на что. Демократия считает: «Нет, если арабы составляют большинство, они имеют право сами решать свою судьбу». Поэтому сионизм и демократия противоречат друг другу. Я четко говорю, что я на стороне сионизма".

ПОХОРОНЕННЫЙ ОТЧЕТ

В 1977 году партия Ликуд возглавила коалицию, которая впервые в истории Израиля обеспечила правым большинство в Кнессете. Партию возглавил Менахем Бегин, ветеран Иргуна, военизированной организации, совершавшей нападения на арабов и британские власти в подмандатной Палестине — британской колонии, предшествовавшей созданию Израиля. Ликуд, что на иврите означает "союз", был сплавом нескольких политических партий. Партия Ках в то время находилась на периферии и всегда будет там оставаться. Но ее радикальные идеи начинали проникать в мейнстрим.

Ликуд пришел к власти через 10 лет после Шестидневной войны, в результате которой Израиль захватил огромное количество новых земель, но вопрос о том, что делать с оккупированными территориями, все еще не был решен. Став премьер-министром, Бегин понимал, что решение этого вопроса означает решение проблемы поселений. Можно ли найти правовую основу для захвата земли, которая позволит поселениям расширяться при полной поддержке государства?

Плия Альбек, тогда еще никому не известная служащая израильского министерства юстиции, нашла ответ для Бегина. Изучая нормативные акты Османской империи, владевшей Палестиной до британского мандата, она наткнулась на Османский земельный кодекс 1858 года. Его законы позволяли султану конфисковать любую землю, которая не обрабатывалась владельцами в течение нескольких лет и не находилась "на расстоянии крика" от последнего дома в деревне. Это никак не способствовало соблюдению положений Женевской конвенции, но обеспечивало израильскому ведомству искомый прецедент. Вскоре Альбек уже летала на армейском вертолете, составляя карту Западного берега и выявляя участки земли, которые соответствовали описанным критериям османского права. Израильское государство пришло на смену султану и принялось действовать по его образцу. Творческая юридическая интерпретация Альбек позволила создать более 100 новых еврейских поселений, которые она звала "мои дети".

В то же время Бегин втихомолку заключил в Кэмп-Дэвиде мирное соглашение с президентом Египта Анваром Садатом. По этому договору Израиль возвращал Египту Синайский полуостров и обещал палестинцам на оккупированных территориях большую автономию в обмен на нормализацию отношений с Израилем. Бегин и Садат получили за это Нобелевскую премию мира. Но Гуш Эмуним и другие правые группы приняли это соглашение в штыки. Из их гнева выросла новая кампания запугивания палестинцев. Раввин Моше Левингер, один из лидеров Гуш Эмуним и основатель поселения в самом центре Хеврона, объявил о целях движения в эфире израильского телевидения. Арабам, сказал он, "нельзя позволять поднять голову".

Продвигать эти усилия стало боевое крыло Гуш Эмуним под названием "Еврейское подполье". Первый образец их действий был явлен 2 июня 1980 года, когда в ходе сложного плана по уничтожению видных палестинских политических деятелей на Западном Берегу в нескольких автомобилях были взорваны бомбы, и мэру Шхема оторвало ноги, а мэру Рамаллы пришлось ампутировать стопу. Кахане, который за несколько дней до нападения заявил на пресс-конференции, что израильское правительство должно создать "еврейскую террористическую группу", которая станет "бросать бомбы и гранаты, чтобы убивать арабов", одобрил нападения. То же самое сделал и другой лидер Гуш Эмуним, раввин Хаим Друкман, который был тогда членом Кнессета, и многие другие, как внутри движения, так и за его пределами. Когда бригадному генералу Биньямину Бен-Элиэзеру, который входил в высшее командование ЦАХАЛ на Западном берегу, сообщили, что палестинские мэры были ранены на контролируемой им территории, он отреагировал просто: "Жаль, что удар не пришелся немного выше". Началось расследование, но прошли годы, прежде чем оно принесло какие-то результаты. Бен-Элиэзер тем временем стал лидером партии Авода и министром обороны.

Угроза, которую неконтролируемые нападения представляли для институтов еврейской демократии, не осталась незамеченной представителями израильской элиты. Когда насилие стало распространяться, группа профессоров Тель-Авивского университета и Еврейского университета в Иерусалиме направила письмо генеральному прокурору Израиля Ицхаку Замиру. Они написали, что незаконная "частная политическая активность", направленная против палестинцев, живущих на оккупированных территориях, представляет "угрозу для верховенства закона в стране". Профессора заметили возможный сговор поселенцев с властями. "Есть подозрение, что сходные преступления рассматриваются по-разному, и одни преступники получают преимущества при рассмотрении дел по сравнению с другими, — заявили авторы письма. — Это подозрение требует основательного изучения".

Письмо потрясло Замира, который хорошо знал некоторых из этих профессоров. Он прекрасно понимал, что доказательства избирательного правоприменения — один закон для палестинцев, другой для поселенцев — будут отвергнуты израильским правительством, утверждающим, что закон соблюдается для всех одинаково, и могут привести как к внутреннему, так и к международному скандалу. Замир попросил Юдит Карп, заместительницу генерального прокурора по особым поручениям, возглавить комитет по изучению вопроса. Карп отвечала за решение самых деликатных проблем, стоявших перед министерством юстиции, но в этом случае она должна была действовать еще осторожнее, чем обычно.

По словам Карп, когда ее команда провела расследование, "мне очень быстро стало ясно, что описанное в письме не идет ни в какое сравнение с реальным положением дел на местах". Она и ее следственная комиссия обнаруживали случаи незаконного проникновения, вымогательства, нападения и убийства один за другим, а военные власти и полиция ничего не предпринимали или проводили фиктивные расследования, которые не давали результата. "Полиция и ЦАХАЛ своими действиями и бездействием фактически сотрудничали с вандалами-поселенцами, — говорит Карп. — Они вели себя так, будто не были заинтересованы в расследовании жалоб, и делали все возможное, чтобы палестинцы их даже не подавали".

В мае 1982 года Карп и ее комиссия представили 33-страничный отчет, в котором говорилось, что десятки правонарушений были расследованы неудовлетворительно. Комиссия также отметила, что полиция предоставляла ей неполную, противоречивую и частично ложную информацию. Они пришли к выводу, что почти половина дел, начатых против поселенцев, была закрыта без проведения даже элементарного расследования. В тех редких случаях, когда расследования все же проводились, комитет обнаружил "глубокие недостатки". Иногда полицейские были свидетелями преступлений и ничего не предпринимали. В других случаях солдаты были готовы свидетельствовать против поселенцев, но их показания и прочие улики задвигались под сукно.

Вскоре Карп поняла, что правительство собирается похоронить ее отчет. "Мы были очень наивны", — вспоминает она. По ее словам, Замира заверили, что кабинет министров обсудит выводы комиссии, но на самом деле потребовали полной конфиденциальности. Тогдашний министр внутренних дел Йосеф Бург пригласил Карп к себе домой для "личной беседы". Бург, лидер пропоселенческой Национально-религиозной партии, к тому времени уже более 30 лет занимал различные должности в правительстве. Карп полагала, что он хочет поговорить о ее работе, которая теоретически могла иметь важные последствия для право-религиозных сил. "К моему изумлению, — говорит она, — он просто начал резко отчитывать меня за то, что мы делаем. Я поняла, что он хочет, чтобы мы все это прекратили".

Карп объявила о выходе из состава следственного комитета. "Ситуация, которую мы обнаружили, была совершенно безнадежна", — говорит она. Когда информация об отчете (но не его содержании) просочилась наружу, Бург отрицал, что когда-либо видел это расследование. Когда в 1984 году отчет был наконец обнародован, представитель министерства юстиции сообщил, что комитет распущен и министерство больше не занимается этой проблемой.

ВОЛНА НАСИЛИЯ

11 апреля 1982 года солдат ЦАХАЛ по имени Алан Гарри Гудман ворвался в военной форме в иерусалимский Купол Скалы — одно из самых священных мест для мусульман всего мира, — и убил двух арабов, ранив множество других из винтовки M16, стандартного оружия израильской армии. При обыске квартиры Гудмана следователи нашли листовки партии Ках, но ее спикер заявил, что она не оправдывает нападение. Премьер-министр Бегин осудил теракт, но раскритиковал исламских лидеров, призвавших ответить на него всеобщей забастовкой, назвав это попыткой "использовать трагедию в собственных целях".

На следующий год террористы из Еврейского подполья открыли огонь по студентам исламского колледжа в Хевроне, убив трех человек и ранив еще 33. Израильские власти осудили бойню, но не дали четкого ответа на вопрос, кто будет привлечен к ответственности. Генерал Ори Ор, командующий израильскими войсками в регионе, заявил по радио, что будут приняты все возможные меры. Но, добавил он, "у нас нет никаких описаний, мы не знаем, кого искать".

Еврейский отдел постоянно отставал в своих попытках справиться с натиском. В апреле 1984 года ему удалось добиться прорыва: его агенты сорвали план Еврейского подполья взорвать пять автобусов с палестинцами и арестовали около двух десятков его членов, которые также участвовали в теракте в исламском колледже и взрывали мэров палестинских городов в 1980 году. Но только после нескольких недель допросов ШАБАК узнал, что Еврейское подполье также разрабатывало план взрыва Купола Скалы. Он включал десятки разведывательных поездок на Храмовую гору, оценку точного количества необходимой взрывчатки и мест для ее размещения. Цель состояла в том, чтобы втянуть в войну весь Ближний Восток: Еврейское подполье видело в этом необходимое условие для прихода мессии.

Карми Гилон, возглавлявший в то время Еврейский отдел ШАБАК, говорит, что тот факт, что эта служба не знала о заговоре с участием такого большого количества людей и столь масштабным планированием, был "вопиющим провалом разведки". Но, по его словам, осуществлению заговора помешала вовсе не ШАБАК, а само Еврейское подполье. "К счастью для всех нас, они решили отказаться от этого плана, сочтя, что еврейский народ еще не готов".

 ЧАСТЬ II. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ

"Вы должны понять, почему все это важно сейчас, — говорит Ами Аялон. — Мы обсуждаем не еврейский терроризм. Мы обсуждаем фиаско Израиля".

Аялон защищает свою бывшую службу, настаивая, что ШАБАК, несмотря на неудачи, обычно располагает достаточной информацией и ресурсами для сдерживания и преследования правого терроризма в Израиле. "Вопрос в том, почему они ничего не могут с ним поделать. Ответ очень прост. Они не в состоянии противостоять нашим судам. А юридическое сообщество неспособно противостоять политическому сообществу, которое имеет поддержку улицы. Так что все начинается с улицы".

К началу 1980-х годов поселенческое движение стало набирать обороты в Кнессете, но ему еще было далеко до мейнстрима. После избрания Кахане в Кнессет в 1984 году, члены других партий, включая Ликуд, отворачивались и покидали зал, когда он вставал, чтобы произнести речь. Постоянное расширение поселений также становилось раздражающим фактором в американо-израильских отношениях. Во время поездки Бегина в Вашингтон в 1982 году премьер-министр встретился за закрытыми дверями с представителями сенатского комитета по международным отношениям, чтобы обсудить тогдашнее вторжение Израиля в Ливан, сопровождавшееся большими жертвами среди мирного населения. Согласно The Times, сенатор Джозеф Р. Байден-младший вступил тогда с Бегиным в гневную перепалку по поводу Западного берега, заявив, что Израиль теряет в США поддержку из-за политики создания поселений.

Однако израильские чиновники понимали, что американцы лишь выплескивают гнев, но не предпринимают решительных действий — например, не ограничивают военную помощь Израилю, которая тогда, как и сейчас, занимала центральное место в системе обеспечения безопасности страны. Когда в 1984 году заговорщики из Еврейского подполья, устроившие взрывы палестинских мэров и другие теракты, предстали наконец перед судом, они были признаны виновными и получили сроки от нескольких месяцев до пожизненного заключения. При этом они не проявили особого раскаяния, а общественность развернула кампанию за их помилование. Министр иностранных дел Ицхак Шамир выступил за помилование, заявив, что это "прекрасные, хорошие люди, которые ошиблись в своем пути и действиях". Помилование, по мнению Шамира, предотвратило бы рецидивы еврейского терроризма.

В итоге президент Хаим Герцог подписал невиданную серию помилований и смягчений приговоров заговорщикам вопреки рекомендациям ШАБАК и Министерства юстиции. Освобожденные террористы были встречены поселенческой общиной как герои, некоторые заняли видные посты в правительстве и в израильских СМИ. Один из них, Узи Шарбав, ныне лидер поселенческого движения, выступал на недавней конференции за возвращение поселенцев в Газу.

Почти все евреи, причастные к террористическим атакам против арабов в последние десятилетия, получили значительные сокращения сроков заключения. Гилон, возглавлявший Еврейский отдел, когда некоторые из них были арестованы, вспоминает "глубокое чувство несправедливости", охватившее его при их освобождении. Но куда важнее, по его словам, "вопрос о том, какое послание эти помилования доносят общественности и тем, кто подумывает о совершении терактов против арабов".

ОПЕРАТИВНЫЕ НЕУДАЧИ

В 1987 году серия конфликтов в Газе привела к длительному восстанию палестинцев на оккупированных территориях и в Израиле. Первая интифада была вызвана гневом на оккупацию, которая вступала в свое третье десятилетие. В течение последующих шести лет палестинцы нападали на израильтян, бросая камни и коктейли Молотова, устраивали забастовки и бойкоты. Израиль отрядил на подавление восстания тысячи солдат.

На оккупированных территориях агрессивные столкновения между поселенцами и палестинцами становились все большей проблемой. Движение Гуш Эмуним расширилось и поделилось на разные группы, поэтому ШАБАК было трудно внедрить нужное количество информаторов в ряды поселенцев. Но у службы был ключевой информатор под кодовым именем Шауль. Он пользовался доверием поселенцев и стал близким помощником раввина Моше Левингера, лидера Гуш Эмуним.

Левингера неоднократно допрашивали по подозрению в причастности к множеству жестоких нападений, но Шауль говорил оперативникам, что они видят лишь часть общей картины. Он рассказывал о прошедших и планируемых рейдах, о том, как поселенцы рыщут по арабским деревням, громят дома, сжигают десятки машин. Оперативники велели ему участвовать в этих рейдах, чтобы не возбуждать подозрений. Один из газетных фотографов в Хевроне в 1985 году запечатлел Шауля, разбивавшего кувалдой стену арабского рынка. ШАБАК приказал ему участвовать в любой деятельности, не связанной с ущербом для жизни, но определить, какие действия не переходят эту грань, становилось все труднее. "Большинство активистов были сумасшедшими, маргиналами, и было очень трудно быть уверенным, что они не причинят вреда людям и нанесут ущерб только имуществу", — говорит Шауль. (Его личность остается тайной, рассказ взят из интервью Бергману для газеты Yedioth Ahronoth в 2015. Частично он публикуется здесь впервые).

В сентябре 1988 года раввин Левингер ехал по Хеврону и, как он позже рассказывал в суде, палестинцы начали бросать в его машину камни и окружили его. Левингер выхватил пистолет и открыл беспорядочный огонь по близлежащим магазинам. По заключению следователей, он убил 42-летнего Хаеда Салаха, который опускал ставни в своем обувном магазине, и ранил еще одного человека. Левингер заявил, что это была самооборона. "Я знаю, что невиновен, — сказал он на суде, — и мне не выпала честь убить араба".

Прокуроры пошли на сделку с Левингером. Он был признан виновным в убийстве по неосторожности, приговорен к пяти месяцам тюрьмы и освобожден через три.

Перед ШАБАК стояла классическая дилемма спецслужб: как и когда позволять своим агентам участвовать в тех насильственных действиях, которые служба должна пресекать. По словам Шауля, за многие годы работы в ШАБАК он стал свидетелем многочисленных провалов в разведывательной и оперативной деятельности агентства. Одним из худших, по его мнению, было убийство трех палестинцев в декабре 1993 года в отместку за убийство лидера поселенцев и его сына. Троих палестинцев, ехавших домой после рабочего дня и не имевших никакого отношения к гибели поселенцев, вытащили из машины и убили недалеко от города Таркумия на Западном берегу.

Один из активистов-поселенцев с гордостью сообщил Шаулю, что эти убийства совершили он и двое его друзей. Шауль связался со своими кураторами в ШАБАК, чтобы рассказать об этом. "И вдруг я увидел, что они не проявляют интереса", — вспоминает он. Позже он узнал, почему: двое стрелявших были информаторами ШАБАК. Служба не хотела скандала из-за того, что ее агенты были замешаны в убийстве и сокрытии преступления.

ШАБАК утверждает в своем заявлении, что версия событий Шауля "изобилует неверными деталями", но отказывается уточнить, какие именно детали неверны. Ни государственный обвинитель, ни генпрокурор не ответили на просьбы прокомментировать полную версию событий, изложенную Шаулем, и дополнительные доказательства, собранные за истекшие годы.

По словам Шауля, он неоднократно докладывал своим кураторам о деятельности еще одного уроженца Бруклина, Баруха Гольдштейна, сторонника Меира Кахане и Лиги защиты евреев. Гольдштейн окончил медицинский колледж в Бронксе и в 1983 году преехал в Израиль, где сначала работал врачом в ЦАХАЛ, а затем в скорой помощи в Кирьят-Арбе, поселении близ Хеврона.

Он привлек внимание ШАБАК своими радикально расистскими взглядами: Гольдштейн называл арабов "современными нацистами" и навещал в тюрьме еврейского террориста Ами Поппера, когда тот отбывал наказание за убийство семи палестинцев в Ришон ле-Ционе в 1990 году. По словам Шауля, он считал Гольдштейна "харизматичной и очень опасной фигурой" и неоднократно призывал ШАБАК следить за ним. "Они сказали мне, что это не мое дело", — вспоминает он.

"ЧИСТЫЕ РУКИ"

24 февраля 1994 года Гольдштейн неожиданно уволил своего шофера. По словам Шауля, Гольдштейн заявил шоферу, что знает, что тот был информатором ШАБАК. В ужасе из-за разоблачения водитель немедленно бежал с Западного берега. Теперь Гольдштейн передвигался без посторонних глаз.

В тот вечер начался еврейский праздник Пурим. На следующий день Гольдштейн проснулся рано утром, надел военную форму и в 5:20 вошел в Пещеру Патриархов, древний комплекс в Хевроне, который служит местом поклонения евреев и мусульман. Гольдштейн взял с собой автомат Галиль, выданный ему в армии. Это был священный для мусульман месяц Рамадан, и в то утро сотни людей собрались в зале для молитвы. Гольдштейн встал лицом к молящимся и начал стрелять, выпустив 108 патронов, после чего его повалили на землю и забили до смерти. В результате теракта погибли 29 мусульман и более 100 получили ранения.

Убийство потрясло Израиль, и правительство ответило на него репрессиями против экстремизма. Ках и Кахане Хай ("Кахане жив") — две наиболее радикальные религиозно-националистические партии, — были объявлены вне закона и причислены к террористическим организациям, как и любые другие партии, призывающие к "установлению теократии на библейской Земле Израиля и насильственному изгнанию арабов с этой земли". Рабин, выступая в Кнессете, обратился к последователям Гольдштейна и Кахане, которые, по его словам, были продуктом зловредного иностранного влияния на Израиль. "Вы не являетесь частью общины Израиля, — сказал он. — Вы не партнеры в сионистском предприятии. Вы инородный имплант. Вы сорняк. Разумный иудаизм выплюнет вас. Вы поставили себя вне рамок еврейского закона".

Была назначена государственная комиссия по расследованию, которую возглавил председатель Верховного суда Меир Шамгар. Отчет комиссии, обнародованный в июне 1994 года, критиковал меры безопасности в Пещере Патриархов и оценивал действия правоохранительных органов в отношении поселенцев и ультраправых в целом. В секретном приложении к отчету содержалось письмо комиссара полиции Израиля от декабря 1992 года, в котором признавалось, что полиция не в состоянии обеспечить соблюдение закона. "Ситуация в районах крайне удручающая, — писал комиссар. — Способность полиции функционировать далека от необходимого минимума. Это результат отсутствия необходимых ресурсов".

В своих выводах комиссия подтвердила заявления, которые правозащитные организации делали на протяжении многих лет, но которые игнорировались израильским истеблишментом. Комиссия установила, что израильские правоохранительные органы "неэффективно рассматривают жалобы", затягивают предъявление обвинений и редко выпускают постановления о мерах пресечения в отношении "хронических" рецидивистов из "радикального ядра" поселенцев. ЦАХАЛ не разрешил хоронить Гольдштейна на еврейском кладбище в Хевроне. Его похоронили в поселении Кирьят-Арба, в парке имени Меира Кахане, и его могила стала местом паломничества евреев, желающих, как гласит эпитафия, поклониться "святому", погибшему за Израиль с "чистыми руками и чистым сердцем".

СМЕРТЕЛЬНОЕ ПРОКЛЯТИЕ

Одним из поселенцев-ультранационалистов, регулярно посещавших могилу Гольдштейна, был подросток по имени Итамар Бен-Гвир, который иногда на Пурим собирал там единомышленников, чтобы отметить смерть убийцы. Участники Пурима часто одеваются в костюмы, и однажды Бен-Гвир был заснят на видео в костюме доктора Гольдштейна с фальшивой бородой и стетоскопом. К тому времени Бен-Гвир уже попал в поле зрения Еврейского отдела, и его несколько раз допрашивали. Армия отказалась призывать его на службу, которую в обязательном порядке проходит большинство израильских граждан.

После бойни в Пещере Патриархов новое поколение каханистов направило свой гнев на Рабина, подписавшего соглашения в Осло и тем самым лишившего их возможности претендовать на палестинские земли, на которые они, по их мнению, имели право по рождению. «С моей точки зрения, действия Гольдштейна были тревожным сигналом, — говорит Хези Кало, бывший высокопоставленный сотрудник ШАБАК, который в то время курировал департамент, включавший Еврейский отдел. — Я понял, что это будет очень крупная история, и дипломатические шаги правительства Рабина не пройдут без кровопролития".

Правительство Израиля в конце концов обратило внимание на угрозу, и его отдельные части начали действовать. ШАБАК увеличила численность Еврейского отдела и начала выпускать предупреждения нового типа: отныне еврейские террористы угрожали не только арабам. Они угрожали евреям.

В предупреждениях отмечалось, что раввины в поселениях на Западном берегу, а также некоторые правые политики открыто выступали за насилие против израильских государственных деятелей, особенно Рабина. Раввины-экстремисты издавали постановления против Рабина на основе еврейского закона (галахи): на него наложили смертельное проклятие, пульса де-нура, и представили обоснование для его убийства, дин родеф (галахический закон, предписывающий убить еврея, который ставит под угрозу жизнь или собственность другого еврея; Рабин подпадал под действие этого закона, поскольку своими соглашениями с палестинцами он поставил под угрозу право собственности евреев на всю Землю Израиля, основанное на Божественных обещаниях, записанных в Торе. — Прим. ред.).

К тому времени Карми Гилон перешел из руководителей Еврейского отдела на высшую должность в ШАБАК. "Обсуждение и признание этих галахических законов было равносильно лицензии на убийство", — говорит он, оглядываясь назад. Его особенно беспокоили Биньямин Нетаньяху и Ариэль Шарон, разжигавшие ярость правых раввинов и лидеров поселенцев в борьбе против Рабина.

ШАБАК хотел привлечь к ответственности раввинов, одобрявших смертный приговор Рабину по религиозным мотивам, но госпрокуратура отказалась это сделать. "Тогда они еще не придавали значения связи между подстрекательством и узакониванием терроризма", — говорит бывший прокурор, работавший в госпрокуратуре в середине 1990-х годов.

В 1995 году ШАБАК выпускал одно предупреждение за другим. "Речь шла уже не просто о подстрекательстве, а о конкретной информации о намерении убить высших политических деятелей, включая Рабина", — вспоминает Кало. В октябре того года Бен-Гвир выступил перед телекамерами, держа в руках украшение с капота "Кадиллака", которое, по его словам, он отломал от служебного автомобиля премьер-министра во время демонстраций против соглашений в Осло. "Мы добрались до его машины, — сказал он, — и до него тоже доберемся". В ноябре Рабин был мертв.

КОНСПИРАТИВНЫЕ ТЕОРИИ

Игаль Амир, застреливший Рабина в Тель-Авиве 4 ноября 1995 года, был знаком Еврейскому отделу. 25-летний юноша, изучавший право, информатику и Тору в университете Бар-Илана неподалеку от Тель-Авива, был возмущен попытками Рабина заключить мир с палестинскими лидерами и контактировал с Авишаем Равивом, лидером Эяль, новой ультраправой организации, до некоторой степени связанной с движением Ках. На самом деле Равив был информатором ШАБАК. Он слышал, как Амир говорил о справедливости постановления дин родеф, но не указал на него своим кураторам. "Никто не воспринимал Игаля всерьез, — заявил он позднее в ходе судебного разбирательства. — В наших кругах нередко говорят о нападениях на общественных деятелей".

Лиор Акерман был первым следователем ШАБАК, допросившим Амира в следственном изоляторе, где он содержался после убийства. Акерман спросил его, как он мог примирить свою веру в Бога с решением убить премьер-министра. Амир, по его словам, ответил, что раввины оправдывали нападение на главу Израиля необходимостью защитить Израиль. Сомнений в виновности Амира не было, но существовала еще проблема заговора. Были ли у него сообщники и каковы их планы? Амир был самодоволен, вспоминает Акерман, и не стал прямо отвечать на вопрос о сообщниках. "Послушайте, — сказал он, по словам Акермана, — я сумел сделать то, чего хотели многие, но никто не решался. Я выстрелил из пистолета, который держали многие евреи, но я нажал на спусковой крючок, потому что больше ни у кого не хватило на это смелости".

Следователи ШАБАК потребовали назвать имена раввинов. Сначала Амир уклонялся от ответа, но в конце концов дознаватели вытянули из него достаточно информации, чтобы определить по крайней мере двоих. Кало обратился к генпрокурору, заявив, что раввинов следует немедленно задержать и привлечь к ответственности за подстрекательство к убийству. Но генпрокурор не согласился, сказав, что призывы раввинов — это свобода слова и они не могут быть напрямую связаны с убийством. Ни один раввин не был арестован.

Через несколько дней полиция доставила Равива — оперативника ШАБАК — в городской суд Тель-Авива по обвинению в заговоре с целью убийства Рабина, но его вскоре отпустили. Позже стало известно о роли Равива как информатора, и в 1999 году он был арестован за бездействие в связи с полученными сведениями об убийстве. Он был оправдан по всем пунктам, но стал фигурантом теорий заговора, которые истолковывают его неспособность забить тревогу как доказательство того, что убийство премьер-министра произошло не из-за агрессивной риторики поселенцев, раввинских приговоров или подстрекательства правых лидеров оппозиции, а из-за усилий агента-провокатора ШАБАК. Более сложная, но не менее ложная теория заговора утверждает, что Рабин был убит службой безопасности или при ее попустительстве.

Гилон, возглавлявший в то время ШАБАК, ушел в отставку, а расследования и обвинения продолжались еще долгие годы. До 7 октября 2023 года убийство премьер-министра считалось самым большим провалом в истории ШАБАК. Кало попытался объяснить, что пошло не так с израильской безопасностью. "Единственный ответ на этот провал, который могли дать я и мои друзья, — это самодовольство, — написал он в мемуарах, опубликованных в 2021 году. — Они просто не могли поверить, что такое может случиться, и уж точно не от руки еврея".

ДОКЛАД САССОН

В 2001 году, когда во время Второй интифады поднялась волна взрывов палестинских смертников, направленных против израильского гражданского населения, пост премьер-министра занял Ариэль Шарон. Агонизирующий мирный процесс полностью остановился на фоне насилия, и поначалу казалось, что приход Шарона к власти знаменовал очередную победу поселенцев. Но в 2003 году Шарон объявил о т. н. "размежевании" с Газой и плане выселения поселенцев — при необходимости насильственного — в течение следующих двух лет.

Его мотивы казались сложными и вызывали многочисленные споры. Однако для Шарона это был тактический ход. "Значение плана размежевания заключается в замораживании мирного процесса, — сказал тогда в интервью газете Haaretz его старший советник Дов Вайсгласс. — Когда вы замораживаете этот процесс, вы препятствуете созданию палестинского государства". Но Шарон сталкивался с серьезным давлением со стороны президента Буша-младшего, который требовал что-то предпринять в отношении постоянно растущих незаконных поселений на Западном берегу, которые все больше препятствовали заключению любых региональных соглашений по безопасности. В июле 2004 года Шарон попросил Талию Сассон, недавно ушедшую в отставку с поста главы отдела специальных задач в государственной прокуратуре, подготовить юридическое заключение по вопросу "незаконных форпостов" на Западном берегу. Его инструкции были четкими: расследовать, какие израильские правительственные органы тайно участвовали в строительстве форпостов. "Шарон никогда не вмешивался в мою работу и не удивлялся выводам, — сказала Сассон в интервью два десятилетия спустя. — В конце концов, он лучше других знал, какова ситуация на местах, и ожидал только серьезных выводов".

Вопрос был достаточно прост: как вышло, что за десятилетие, прошедшее с момента приказа Рабина о прекращении строительства новых поселений, возникли сотни форпостов? Попытки Сассон найти ответ на этот вопрос наталкивались на задержки, уклонение и откровенную ложь. Ее заключительный отчет был написан осторожно, но без обиняков: "Не все, к кому я обращалась, соглашались со мной говорить. Один заявил, что слишком занят, чтобы встречаться, другой пришел, но отказался предметно отвечать на большинство моих вопросов".

Сассон обнаружила, что с января 2000 по июнь 2003 года министерство строительства Израиля выдало 77 контрактов на 33 объекта на Западном берегу, и все они были незаконными. В некоторых случаях министерство оплачивало прокладку дорог и строительство зданий в поселениях, в отношении которых министерством обороны были изданы приказы о сносе.

Несколько министерств скрывали факт направления средств на Западный берег, отчитываясь о них по таким статьям бюджета, как "разное общее развитие". Сассон и ее коллеги обнаружили, что управление Западным берегом осуществляется по отдельным законам, и эти законы, по ее словам, "показались мне совершенно безумными".

В докладе Сассон особое внимание уделено Ави Маозу, возглавлявшему тогда министерство строительства. Политический активист, который в начале своей карьеры открыто выступал за вытеснение всех арабов с Западного берега, Маоз в 1990-х годах помог основать поселение южнее Иерусалима и начал выстраивать профессиональный союз с Биньямином Нетаньяху, который тогда был послом Израиля в ООН и вскоре должен был стать премьер-министром. Спустя годы Маоз поможет обеспечить политическое выживание Нетаньяху.

"Глазам открывается прискорбная картина, — написала Сассон в своем отчете. — Место правительства Израиля, которое должно принимать решения о создании поселений на территориях Иудеи и Самарии, начиная с середины 1990-х годов, заняли другие". Поселенцы, пишет она, были "движущей силой", но они не смогли бы добиться успеха без помощи "разных министров строительства в разное время, одни из которых закрывали глаза, а другие поддерживали и поощряли".

Эта тайная сеть действовала, пишет Сассон, "при масштабном финансировании со стороны государства, без должной прозрачности, без каких-либо обязательных критериев. Создание несанкционированных форпостов осуществляется с нарушением надлежащих процедур и общих административных правил, а также с грубым и постоянным нарушением закона". Эти нарушения, предупреждает Сассон, происходят по вине правительства: "Именно государственные и общественные учреждения нарушали законы, правила и процедуры, установленные самим государством". По ее словам, этот конфликт уничтожил внутренние системы сдержек и противовесов в Израиле и породил серьезную угрозу для целостности страны. "Правоохранительные органы не в состоянии бороться с правительственными ведомствами, когда те сами нарушают закон".

Однако, как и доклад Юдит Карп десятилетиями ранее, доклад Сассон, обнародованный в марте 2005 года, не имел никаких практических последствий. Получив мандат от самого премьер-министра, Сассон имела основания полагать, что ее расследование может привести к ликвидации незаконных форпостов, которые распространились по палестинским территориям как метастазы. Но Шарон оказался бессилен против машины, созданной для защиты и расширения поселений на Западном берегу, которую он сам же помог выстроить.

Все это происходило на фоне ухода из Газы. Шарон, начавший вывод поселений из Газы в августе 2005 года, стал третьим израильским премьер-министром, поставившим под угрозу мечту поселенцев о Великом Израиле. Его усилия вызвали жесткое противодействие не только со стороны поселенцев, но и со стороны части политического истеблишмента. Нетаньяху, занимавший пост премьер-министра с 1996 по 1999 год и ранее голосовавший за выход, ушел с поста министра финансов в кабинете Шарона в знак протеста. И в расчете на новые выборы.

Сами же поселенцы приняли более активные меры. В 2005 году ШАБАК получил информацию о заговоре, который должен был воспрепятствовать выводу войск из Газы. Предполагалось использовать 700 литров бензина для подрыва автомобилей на крупном шоссе. Действуя по наводке, полицейские арестовали в центре Израиля шесть человек. Одним из них был Бецалель Смотрич, будущий министр, курирующий теперь гражданские вопросы на Западном берегу.

Смотрича, которому тогда было 25 лет, задержали и допрашивали несколько недель. Ицхак Илан, один из офицеров ШАБАК, присутствовавших на допросе, говорит, что он "молчал как рыба" — "как опытный преступник". По словам Илана, Смотрича отпустили без предъявления обвинений отчасти потому, что суд над ним мог разоблачить агентов ШАБАК в еврейских экстремистских группировках, а отчасти потому, что считали, что он в любом случае не понесет серьезного наказания. "Когда мы боролись с палестинским терроризмом, у ШАБАК не было проблем с судами, мы получали те суровые приговоры, которых добивались", — говорит Илан. С еврейскими террористами все было наоборот.

Когда в 2009 году Нетаньяху триумфально вернулся на пост премьер-министра, он вознамерился дискредитировать отчет Сассон, в котором он и его союзники видели препятствие для поселенческой кампании. Он назначил собственную комиссию во главе с членом Верховного суда Эдмоном Леви, который был известным сторонником поселенцев. Но отчет Леви, завершенный в 2012 году, не только не оспорил выводов отчета Сассон, но и в некотором смысле их укрепил. Его комиссия установила, что высокопоставленные израильские чиновники были прекрасно осведомлены о происходящем на территориях и просто отрицали это из соображений политической целесообразности.

ЧАСТЬ 3. НОВОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Приход к власти крайне правого премьер-министра не способствовал снижению враждебного антиправительственного накала в среде поселенцев. Новое поколение каханистов было крайне радикально настроено не только по отношению к израильским политикам, которые могли им противостоять или недостаточно содействовать, но и против самого понятия демократического израильского государства. Группа, называющая себя "Молодежь холмов", выступила за полное уничтожение сионистского государства. Одним из ее лидеров стал Меир Эттингер, названный в честь деда, Меира Кахане. По сравнению со взглядами внука взгляды его дедушки кажутся умеренными.

Цель этих людей — разрушение институтов Израиля и установление "еврейского правления": помазание царя, строительство Третьего храма на месте иерусалимских мечетей, священных для мусульман всего мира, навязывание религиозного закона всем евреям. Эхуд Ольмерт, бывший премьер-министр Израиля, сказал в интервью, что Молодежь холмов "искренне, глубоко, эмоционально верит, что это правильная вещь, которую нужно сделать для Израиля. Это спасение. Это гарантия израильского будущего".

Бывшая участница Молодежи холмов, пожелавшая остаться неизвестной, вспоминает, как она и ее друзья бросали камни в палестинские машины из незаконного форпоста на вершине холма на Западном берегу. "Палестинцы звонили в полицию, и мы знали, что у нас есть как минимум 30 минут до их приезда, если они вообще явятся. А если и приедут, то никого не арестуют. Мы делали это десятки раз". Полиция Западного берега, по ее словам, была совершенно не заинтересована в расследовании насилия. "По молодости я думала, что перехитрила полицию, потому что я такая умная. Позже я поняла, что они либо равнодушны, либо очень глупы".

Она рассказывает, что начала отдаляться от группы, когда их тактика стала более экстремистской и Эттингер начал открыто говорить об убийстве палестинцев. Она решила стать полицейским информатором, и в 2015 году во время встречи с сотрудниками полицейской разведки рассказала о планах группы совершить убийство и причинить вред любому еврею, который попытался бы им препятствовать. Она рассказала полицейским о попытках изучать дома палестинцев для выбора цели. По ее словам, полиция могла бы начать расследование, но ее даже не спросили об именах людей, замышлявших нападение.

В 2013 году Эттингер и другие члены Молодежи холмов создали тайную ячейку Бунт, целью которой было поднять восстание против правительства, которое "мешает нам построить храм, и тем самым преграждает путь к истинному и полному искуплению".

Во время обыска одного из убежищ этой группы следователи ШАБАК обнаружили учредительные документы Бунта. "Государство Израиль не имеет права на существование, и поэтому мы не связаны правилами игры", — говорится в одном из них. В документах был призыв покончить с государством Израиль и четко говорилось, что в новом государстве, созданном на его месте, не будет никаких неевреев и особенно арабов: "Если неевреи не уйдут, их будет позволительно убивать, будь то женщины, мужчины или дети".

Это были не просто пустые разговоры. Эттингер и его товарищи разработали план, в котором были расписаны сроки действий и шаги, которые необходимо предпринять на каждом этапе. Один из членов группы даже составил учебное пособие с инструкциями по созданию террористических ячееек и поджогам домов. "Чтобы жители не смогли убежать, — говорилось в пособии, — вы можете оставить у входа в дом горящие шины".

В феврале 2014 года Бунт совершил первое нападение, взорвав нежилой дом в небольшой арабской деревне Сильвад. Затем последовало несколько поджогов, выкорчевывание оливковых рощ и уничтожение палестинских зернохранилищ. Члены группы поджигали мечети, монастыри и церкви, в том числе церковь Умножения хлебов и рыб на берегу озера Кинерет. Один полицейский видел, как Эттингер напал на стадо овец, принадлежавшее арабскому пастуху. Позднее он свидетельствовал, что тот забил овцу камнями, а затем зарезал ее на глазах у пастуха. "Это было шокирующе, — отметил полицейский. — В этом было какое-то безумие".

Согласно внутреннему меморандуму, ШАБАК определил Бунт как организацию, которая ставит своей целью "подорвать стабильность государства Израиль путем террора и насилия, включая телесные повреждения и кровопролитие", и сделал попытку поместить нескольких ее членов, включая Эттингера, под административный арест. Эта мера часто применяется к арабам.

Однако госпрокурор не удовлетворил запрос. В 2014 году Управление ООН по координации гуманитарных вопросов зарегистрировало 323 случая насилия со стороны поселенцев в отношении палестинцев; в 107 из них палестинцы получили ранения. На следующий год Бунт усугубил насилие, открыто выступая за убийство арабов.

ШАБАК и полиция вычислили одного из ведущих членов Бунта, Амирама Бен-Улиэля, и начали за ним следить, но не смогли предотвратить преступления. В ночь на 31 июля 2015 года Бен-Улиэль отправился в деревню Дума в центральной части Западного берега. Он приготовил сумку с двумя бутылками горючей жидкости, тряпками, зажигалкой, коробкой спичек, перчатками и черной аэрозольной краской. Согласно обвинительному заключению, Бен-Улиэль искал дом с явными признаками жизни, чтобы убедиться, что подожженный дом не заброшен. В итоге он нашел дом молодых родителей Рехама и Саад Давабше. Он открыл окно, бросил в дом бутылку с зажигательной смесью и убежал. В последовавшем за этим пожаре отец и мать получили раны, от которых в итоге скончались. Их старший сын Ахмад выжил, но 18-месячный малыш Али сгорел заживо.

"С самого начала было ясно, — говорит бывший сотрудник ШАБАК Акерман, — что эти дикие группировки перейдут от издевательств над арабами к порче их имущества и деревьев и в конце концов начнут убивать людей". "ШАБАК знает, как бороться с такими группировками, используя чрезвычайные постановления, административные задержания и специальные методы допроса, пока они не сломаются, — говорит он. Но если при расследовании арабского терроризма служба с готовностью применяет эти методы, то в отношении евреев она более сдержанна. "Им позволяли подстрекать, тогда они переходили к следующему этапу и начинали поджигать мечети и церкви. Так и не встретив сопротивления, они в конце концов явились в Думу и сожгли семью".

Поначалу ШАБАК утверждал, что не может найти убийц, хотя за ними должно было вестись постоянное наблюдение. Когда Бен-Улиэль и другие преступники были наконец арестованы, правые политики стали выступать против ШАБАК с пламенными речами и встречаться с семьями преступников, выражая им свою поддержку. Бен-Улиэль был приговорен к пожизненному заключению, а Эттингер наконец заключен под административный арест, но их организация продолжала расти. В декабре 2015 года Молодежь Холмов распространила видеоклип, в котором члены Бунта танцуют с винтовками и пистолетами, распевая песни о ненависти к арабам, а один из них пробивает ножом и затем сжигает фотографию убитого малыша Али Давабше. Нетаньяху осудил это видео.

АМЕРИКАНСКИЕ ДРУЗЬЯ

Расширение поселений долгое время было раздражающим фактором в отношениях Израиля с Соединенными Штатами, и американские официальные лица на протяжении многих лет предостерегали Нетаньяху от поддержки этого предприятия. Но избрание Дональда Трампа в 2016 году положило этому конец. Израильской политикой в новой администрации руководил зять президента, Джаред Кушнер, знавший Нетаньяху с пеленок: тот был другом его отца и неоднократно останавливался в их доме в Нью-Джерси. В рамках широкой региональной программы, которая полностью совпадала с планами Нетаньяху, Трамп намеревался разорвать ядерную сделку с Ираном, которую заключил Барак Обама, и подписать дипломатические соглашения между Израилем и арабскими странами, в которых вопрос о Палестинском государстве оставался нерешенным и не рассматривался.

Все вопросы о позиции новой администрации в отношении поселений отпали, как только Трамп назначил посла в Израиле. Им стал юрист Дэвид Фридман, который в течение многих лет помогал руководить американской некоммерческой организацией, собравшей миллионы долларов для Бейт-Эль, одного из поселений Гуш Эмуним на Западном берегу, где вырос и получил образование Бецалель Смотрич. После прихода Трампа к власти Фридман упомянул о "якобы оккупации" Израилем палестинских территорий и отступил от многолетней политики США, заявив, что "поселения — это часть Израиля".

От Фридмана трудно было ждать дружелюбной реакции на предупреждения, которые регулярно делал генерал-лейтенант Марк Шварц, прибывший в 2019 году в посольство в Иерусалиме для координации безопасности между израильским правительством и Палестинской автономией. Профессиональный "зеленый берет", служивший в Афганистане и Ираке и занимавший должность заместителя командующего оперативной группы, в ведении которой находились спецподразделения США по борьбе с терроризмом, Шварц хорошо представлял, что такое Ближний Восток.

Но облик Западного берега его потряс: поселенцы, действующие безнаказанно, полиция, которой практически не существовало за пределами поселений, и израильская армия, разжигающая напряженность своими операциями. Шварц вспоминает, как его возмущала применяемая армией тактика коллективного наказания, включавшая разрушение палестинских домов, которое он считал беспричинным и контрпродуктивным. По мнению Шварца, Западный берег был чем-то вроде американского Юга 1960-х годов.

Шварц описывает общение с Фридманом дипломатично. По его словам, Фридман был "хорошим слушателем", но когда он высказывал озабоченность по поводу поселений, тот часто отмахивался, заводя речь об "отсутствии признательности со стороны палестинского народа за то, что для них делают американцы". По мнению Шварца, Фридман не разговаривал на эту тему с политическим руководством. "У меня никогда не было ощущения, что он пошел к Нетаньяху, чтобы это обсудить".

Фридман описывает ситуацию иначе. "Я думаю, у меня было более широкое представление о насилии в Иудее и Самарии, чем у Шварца, — говорит он теперь. — Насилие, исходящее от палестинцев, было куда более распространенным". Он отказался обсуждать любые разговоры, которые он вел с израильскими чиновниками.

Через несколько недель после того, как Трамп проиграл выборы 2020 года, госсекретарь Майк Помпео отправился в Израиль и сделал ряд подарков Нетаньяху и делу поселенцев. Он объявил о новых правилах, по которым товары, импортируемые в Соединенные Штаты из районов Западного берега, теперь следовало помечать как "сделанные в Израиле" (это было отступлением от многолетней политики США, требовавшей проводить различие между продукцией, создаваемой на основной территории Израиля и на оккупированных землях. — Прим. ред.). Он также посетил винодельню Псагот на Западном берегу, став первым американским госсекретарем, побывавшим в поселении. Перед отъездом он оставил запись в тамошней гостевой книге: "Пусть я буду не последним госсекретарем, посетившим эту прекрасную землю".

КОАЛИЦИЯ ПОСЕЛЕНЦЕВ

Биньямину Нетаньяху пришлось заплатить за решение стать премьер-министром на беспрецедентный шестой срок, заключив союз с движением, которого он когда-то сторонился, но которое стало частью политического мейнстрима в результате неуклонного дрейфа Израиля вправо.

Нетаньяху, который находится под судом по обвинению во взяточничестве и других коррупционных преступлениях, потерпел неудачу, пытаясь сформировать коалицию, после того, как большинство партий объявили, что не желают с ним сотрудничать. Он лично пошел на переговоры, чтобы заключить союз с партиями "Еврейская мощь" Итамара Бен-Гвира и "Религиозный сионизм" Бецалеля Смотрича. В ноябре 2022 года ставка оправдалась: Нетаньяху вернулся к власти, получив критическую поддержку крайне правых.

Два человека, пришедшие к власти благодаря этой договоренности, представляют собой самые экстремистские фигуры, когда-либо занимавшие высокие посты в израильском кабинете министров. ШАБАК следил за Бен-Гвиром в годы после убийства Рабина, его неоднократно арестовывали по многочисленным обвинениям, включая подстрекательство к расизму и поддержку террористической организации. По некоторым делам он добивался оправдательных приговоров или отказа от обвинения, но несколько раз был осужден и сидел в тюрьме. Во время Второй интифады он возглавлял акции протеста, призывая к крайним мерам против арабов, и преследовал израильских политиков, которые, по его мнению, были недостаточно кровожадны.

Затем Бен-Гвир решил радикально изменить образ действий и поступил на юридический факультет. Он также стал помощником Михаэля Бен-Ари, депутата Кнессета от партии "Национальный союз", в которой было много сторонников ультранационалистического движения Ках. В 2011 году, после долгих юридических тяжб, связанных с его судимостями, он был допущен к адвокатской деятельности. Он сменил прическу и манеру одеваться, чтобы выглядеть менее эксцентрично, и начал работать изнутри системы. Однажды он заявил, что представляет интересы "солдат и гражданских лиц, попавших в юридические путы из-за ситуации с безопасностью в Израиле". Нетаньяху назначил его министром национальной безопасности с полномочиями руководить полицией.

Смотрич также стал заниматься общественной деятельностью после того, как в 2005 году ШАБАК арестовал его за организацию блокирования дорог с целью помешать выводу войск из Газы. Он сделал Еврейский отдел ШАБАК мишенью для критики, жалуясь, что тот тратит время и деньги на расследование преступлений, совершенных евреями, тогда как настоящими террористами являются палестинцы.

В 2015 году во время предвыборной гонки за место в Кнессете, Смотрич заявил, что "каждый шекель, вложенный в этот отдел, — это шекель, отнятый у борьбы с реальным терроризмом и спасения жизней". Семь лет спустя Нетаньяху сделал его министром финансов и министром, отвечающим за гражданские дела на Западном берегу. В рамках коалиционного соглашения с Нетаньяху Смотрич теперь имеет право назначать одного из высших административных чиновников Западного берега, который контролирует строительство дорог и соблюдение законов о строительстве.

Выборы 2022 года также привели в Кнессет Ави Маоза, бывшего чиновника министерства жилищного строительства, которого Талия Сассон однажды назвала скрытой рукой израильского правительства, поддерживающей незаконные поселения. С тех пор Маоз присоединился к ультраправой партии "Ноам", используя ее для продвижения расистской и гомофобной политики. Он никогда не забывал и не прощал Сассон. В Международный день борьбы с коррупцией в 2022 году Маоз вышел на трибуну Кнессета и осудил доклад Сассон, написанный почти два десятилетия назад, заявив, что он написан "с ненавистью к поселениям и с желанием навредить им". Это, по его словам, "государственная коррупция высшего порядка, за которую такие люди, как Талия Сассон, должны быть привлечены к ответственности".

Через несколько дней после вступления в новую должность Бен-Гвир приказал полиции убрать палестинские флаги из общественных мест в Израиле, заявив, что они "подстрекают и поощряют терроризм". Смотрич, в свою очередь, распорядился резко сократить выплаты Палестинской автономии. Этот шаг заставил ШАБАК и отделение разведки ЦАХАЛ высказать опасения, что сокращения помешают усилиям самой Палестинской автономии по охране правопорядка и предотвращению палестинского терроризма.

Через несколько недель после присяги нового кабинета подразделение Иудеи и Самарии в ЦАХАЛ распространило обучающее видео для отрядов пехоты, которые должны быть развернуты на Западном берегу. В ролике под названием "Оперативный вызов: фермы" поселенцы представлены как мирные фермеры, ведущие пасторальный образ жизни и пасущие своих коров и овец в опасных условиях. Незаконные форпосты, множащиеся по всему Западному берегу, — это "маленькие изолированные поселения, в каждом из которых живет горстка жителей, немногие из них — или вообще никто — вооружены, а средства обороны скудны или вовсе отсутствуют".

Поселенцы, согласно видео, находятся под постоянной угрозой нападения, будь то "проникновение террориста на ферму, нападение на пастуха или поджог", и "уничтожения имущества" — все это опасности, от которых их должны защищать солдаты ЦАХАЛ. Командир каждой армейской роты, охраняющей каждую ферму, должен, говорится в видео, "поддерживать связь с поселенцем, ответственным за безопасность"; солдат и офицеров тоже поощряют к установлению близких отношений с поселенцами. "Неформальные отношения, — говорят зрителям, — гораздо важнее формальных".

В видеоролике затрагиваются многие вопросы безопасности, но ни разу не затрагивается проблема права. Когда мы спросили снявшего видео бригадного генерала Ави Блута, почему ЦАХАЛ пропагандирует военную поддержку незаконных по израильским законам поселений, он прямо заявил, что на самом деле фермы законны, и предложил посетить некоторые из них. Позже представитель армии извинился за высказывания генерала, признал, что фермы незаконны, и объявил, что ЦАХАЛ больше не будет продвигать это видео. Тем не менее, в мае этого года Блут был назначен командующим Центрального округа, отвечающим за все израильские войска в центральной части страны и на Западном берегу.

В августе Блут сменит генерал-майора Иегуду Фукса, который в последние месяцы своего командования стал свидетелем практически полного развала правоохранительных органов в зоне своих полномочий на Западном берегу. В конце октября Фукс написал письмо своему начальнику, главе Генштаба Израиля, в котором заявил, что всплеск еврейского терроризма, вызванный местью за теракты 7 октября, "может поджечь Западный берег". ЦАХАЛ является там высшим органом безопасности, но командующий возложил вину на полицию, которая в конечном итоге подчиняется Бен-Гвиру. Фукс сказал, что он создал специальную оперативную группу для борьбы с еврейским терроризмом, но расследование и арест преступников "полностью в руках израильской полиции".

И, как он пишет, она не справляется со своей работой.

ТОЛЬКО ОДИН ПУТЬ ВПЕРЕД

Когда в январе этого года наступил день рассмотрения дела, возбужденного жителями Хирбет Зануты, в Верховном суде, перемещенные жители деревни прибыли на час позже. Они получили разрешение на въезд в окружном координационном бюро, чтобы присутствовать на слушаниях, но силы безопасности задержали их прежде, чем они добрались до контрольно-пропускного пункта, отделяющего Израиль от Западного берега. Их адвокат, Куамар Миширки-Ассад, отметил, что борьба за право присутствовать на слушаниях по собственному делу отражает суть их петиции, и настаивал на том, что слушания не могут проходить без истцов. Судьи согласились подождать.

Наконец жителей деревни провели в зал суда, и Миширки-Ассад начал излагать дело. Заседание проходило на иврите, поэтому большинство жителей деревни не могли следить за аргументами защиты, описывавшей ежедневный террор со стороны поселенцев, и вопиющее отсутствие всяких попыток положить этому конец со стороны правоохранительных органов.

Адвокаты армии и полиции отрицали обвинения в злоупотреблениях и неспособности обеспечить соблюдение закона. Когда судья спросил, какие оперативные меры будут приняты, если жители захотят вернуться, один из адвокатов государства ответил, что они могут это сделать хоть сейчас — нет никакого приказа, который бы этому препятствовал.

Полковник Рой Цвейг-Лави, офицер оперативного управления Центрального округа, заявил, что многие инциденты связаны с ложными заявлениями. На самом деле, сказал он, некоторые жители деревни вероятно сами разрушили свои дома из-за "внутренних проблем" и теперь обвиняют еврейских поселенцев, чтобы избежать последствий собственных действий.

Взгляды полковника Цвейг-Лави на поселения и его собственную роль в деле их защиты хорошо известны. В 2022 году он сказал группе студентов йешивы на Западном берегу, что "армия и поселения — это одно и то же".

В начале мая суд обязал государство объяснить, почему полиция не смогла остановить нападения, и заявил, что жители деревни имеют право вернуться в свои дома. Суд также обязал государство представить подробную информацию о том, как оно будет обеспечивать безопасное возвращение жителей деревни. Теперь государству предстоит решить, как выполнить это требование. И будет ли оно его выполнять.

К тому времени, как Верховный суд вынес решение, Соединенные Штаты наконец решили оказать прямое давление на правительство Нетаньяху, чтобы заставить его принять меры в отношении агрессивных поселенцев. 1 февраля Белый дом издал указ о введении санкций против четырех поселенцев за "участие в террористической деятельности", в том числе на Западном берегу. Одним из них был Инон Леви, владелец фермы Мейтарим возле Хеврона, который, по мнению американских и израильских властей, и организовал кампанию насилия и запугивания жителей деревни Хирбет Занута. Вскоре после этого британское правительство тоже ввело санкции, заявив, что правительство Израиля создало "обстановку почти полной безнаказанности для экстремистов-поселенцев на Западном берегу".

Меры, принятые Белым домом против отдельных поселенцев, — первый подобный шаг американской администрации — были встречены министрами в правительстве Нетаньяху гневом и насмешками. Смотрич назвал обвинения администрации Байдена "совершенно неправдоподобными" и заявил, что будет работать с израильскими банками, чтобы воспротивиться соблюдению этих санкций. В одном из сообщений, распространенных в открытом канале Молодежи холмов в WhatsApp, говорится, что Леви и его семья не будут оставлены: "Народ Израиля мобилизуется для их поддержки". (Не прошло и двух месяцев, как США пошли на попятный и сообщили, что санкции администрации Байдена против агрессивных поселенцев не принуждают израильские банки полностью блокировать их счета. Согласно разъяснениям США, этим лицам должен быть разрешен доступ к своим банковским счетам для удовлетворения основных жизненных потребностей. См. https://www.timesofisrael.com/us-says-israeli-banks-dont-have-to-close-accounts-of-sanctioned-settlers/ — Прим. ред.)

Американские официальные лица морщатся, когда им задают вопрос о том, не являются ли действия правительства чисто символическими мерами, предпринятыми американским президентом, теряющим поддержку на родине. Они не положат конец насилию, отвечают они, но сигнализируют правительству Нетаньяху о том, какова позиция США: Западный берег может закипеть и стать новым фронтом региональной войны, расширяющейся после 7 октября.

Но именно война и может быть целью. Эхуд Ольмерт, бывший премьер-министр Израиля, считает, что многие представители ультраправых в Израиле "хотят войны". Они "хотят интифады, потому что она окончательно докажет, что мир с палестинцами невозможен и есть только один путь — уничтожить их".

 -----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ронен Бергман — штатный автор журнала The New York Times Magazine, работающий в Тель-Авиве. Его последняя книга "Встань и убей первым: Тайная история израильских заказных убийств" опубликована издательством Random House.

Марк Маззетти — журналист-расследователь из Вашингтона, занимающийся вопросами национальной безопасности, разведки и внешней политики. Написал книгу о ЦРУ.

Оригинал: https://www.nytimes.com/2024/05/16/magazine/israel-west-bank-settler-violence-impunity.html

В дополнение следует обратить внимание на такую последовательность событий: в 2021 году каханист Бен-Гвир впервые избран в Кнессет.
В мае 2022 года Госдеп США исключает партию Кахане Хай из списка иностранных террористических организаций https://www.state.gov/revocation-of-five-foreign-terrorist-organizations-designations-and-the-delisting-of-six-deceased-individuals-as-specially-designated-global-terrorists/
В январе 2023 года каханист Бен-Гвир беспрепятственно становится министром национальной безопасности.

Много дополнительной информации по теме можно найти в статье доктора исторических наук А. В. Крылова "Еврейские экстремистские и террористические организации в Израиле" // МЕЖДУНАРОДНАЯ АНАЛИТИКА, № 1 (19) 2017, c. 99-113: https://mgimo.ru/upload/iblock/0bb/krylov.pdf

Первая статья про современный еврейский терроризм была опубликована в NYT 40 лет назад:
https://www.nytimes.com/1984/01/29/weekinreview/israel-begins-to-note-jewish-terrorism.html

Тем, кто полагает, что NYT занимает пропалестинскую позицию и очерняет Израиль, следует почитать исследование, проведенное в MIT в 2021 году, которое однозначно показывает, что на самом деле газета занимает отчетливо произраильскую позицию и крайне предвзято относится к палестинцам:
https://web.mit.edu/hjackson/www/The_NYT_Distorts_the_Palestinian_Struggle.pdf