В 2014 году издательство Urbanomic издало сборник #Accelerate: The Accelerationist Reader (#Акселерируй: Акселерационистский сборник), посвященный акселерационизму. В сборник вошли разноплановые тексты, включая статьи самого Лэнда и CCRU. При этом название в виде призыва к действию очевидно указывает на Левый акселерационизм, верящий в возможность человеческого революционного вмешательства с целью отделения сил акселерации от капитала.

Как в англоязычном, так и в русскоязычном пространстве гораздо большую известность имеет «левое крыло» акселерационизма. Например, еще несколько лет назад был переведен «#Акселерируй: Манифест для акселерационистской политики» Ника Срничека и Алекса Уильямса. Вместе с тем, «Правый про-капиталистический» акселерационизм, настаивающий на тождестве капитала/акселерации и их неподвластности человеческому вмешательству, до сих пор плохо известен.

Несколько месяцев назад в журнале Jacobite Ник Лэнд опубликовал статью, где описал акселерационизм с точки зрения «правого крыла», объяснил причины неудач «левого акселерационизма», а также наметил будущие перспективы.

Всем, кто пытается выработать мнение об акселерационизме, следует сделать это побыстрее. Такова природа этой штуки. К моменту, когда он начал осознавать себя десятилетия назад, он уже догнал тенденции, которые казались слишком быстрыми, чтобы их отследить. С тех пор он сильно набрал скорость.

Акселерационизм достаточно стар, чтобы прибывать волнами, то есть упорно или реккурентно, и каждый раз вызов оказывается все более насущным. Один из его прогнозов — это предположение, что вы слишком медлительны, чтобы последовательно иметь с ним дело. И все же, если вы в спешке не поймете поставленный им вопрос, то проиграете, возможно, по-крупному. Это тяжело. (Для наших целей «вы» здесь используется как выразитель «убеждений человечества».)

Нехватку времени, в силу самой его природы, тяжело осмыслить. Как правило, хотя не обязательно предполагается наличие возможности для обдумывания, она по крайней мере (с подавляющей вероятностью) ошибочно принимается за историческую константу, нежели за переменную. Мы думаем, что если всегда было время подумать, то оно все еще есть и всегда будет. Определенная вероятность того, что возможность выделения времени на принятие решений подвергается систематическому сжатию, остается совершенно не рассмотренной даже среди тех, кто уделяет явное и исключительное внимание возрастающей скорости изменений.

Говоря в философских терминах, глубинная проблема акселерационизма трансцендентальная. Он описывает абсолютный горизонт, причем такой, который приближается. Размышления отнимают время, а акселерационизм говорит, что у нас заканчивается время на обдумывание этого, если уже не закончилось. Ни одна современная дилемма не рассматривается реалистично до тех пор, пока не признано, что возможность делать это быстро исчезает.

Должно появиться подозрение, что если начинается открытое обсуждение акселерации, то оно начался как раз вовремя для того, чтобы опоздать. Глубокий институциональный кризис, делающий эту тему «горячей», имеет в своей основе имплозию социальной возможности принятия решений. Выполнение каких-либо действий в данный момент займет слишком много времени. Так что вместо этого события все чаще просто происходят. Они кажутся все более неконтролируемыми, даже травматическими. Поскольку в основе это явление оказывается отказом тормозов, то акселерационизм снова разгоняется.

Акселерационизм связывает имплозию принятия решений с эксплозией мира, то есть современности. Поэтому важно отметить, что концептуальное противостояние имплозии и эксплозии никак не препятствует их реальному (механическому) соединению. Термоядерное оружие дает наиболее яркие примеры. Водородная бомба использует атомную бомбу как спусковой механизм. Реакция деления ядра провоцирует термоядерную реакцию. С помощью взрывного процесса термоядерная масса воспламеняется. (Современность — это взрыв.)

Это же нужно говорить о кибернетике, которая тоже настойчиво возвращается волнами. Она до смешного усиливается, а затем рассеивается в пузыре бессмысленной моды, пока не ударит следующая взрывная волна.

Для акселерационизма решающий урок в следующем: цепь отрицательной обратной связи (такая как «регулятор» парового двигателя или термостат) работает для того, чтобы поддержать определенное состояние системы на том же месте. Его продукт, на языке, сформулированном французскими философскими кибернетиками Жилем Делезом и Феликсом Гваттари, — это территоризация. Отрицательная обратная связь стабилизирует процесс, корректируя течения, тем самым препятствуя выходу за пределы ограниченного диапазона. Динамика переходит на службу к устойчивости — состояние, или застой, более высокого уровня. Все модели неравновесия сложных систем и процессов подобны этой. Чтобы уловить противоположную тенденцию, которая характеризуется самоусиливающимся блужданием, отступлением или побегом, Делез и Гваттари придумали безвкусный, но важный термин — детерриторизацию. Детерриторизация — это единственное, о чем акселерационизм когда-либо говорил.

В социо-исторических терминах линия детерриторизации соответствует некомпенсированному капитализму. Базовая схема (и, конечно, действительно установленная до какой-то реальной, в высшей мере логической, степени) — это цепь положительных обратных связей, через которые коммерциализация и индустриализация взаимно стимулируют друг друга в процессе убегания, от чего современность рисует свой градиент. Карл Маркс и Фридрих Ницше были среди тех, кто уловил важные аспекты этой тенденции. Когда цепь постепенно замыкается, или усиливается, она демонстрирует все большую автономию, или автоматизацию. Она все сильнее становится автоматически-производящей (то, что и так сообщает обратная «положительная связь»). Она нигилистична по существу, поскольку не отсылает ни к чему, кроме самой себя. У нее нет иного возможного значения, кроме само-расширения. Она растет, чтобы расти. Человечество — это временный пользователь, а не владелец. Она является своей единственной целью.

«Ускоряйте процесс» советовали Делез и Гваттари в своем Анти-Эдипе 1972 года, ссылаясь на Ницше, чтобы ре-активировать Маркса. И хотя понадобится еще сорок лет, прежде чем «акселерационизм» как таковой будет поименован критикой Бенджамина Нойза, он уже был там во всей полноте. Соответствующий пассаж стоит воспроизвести полностью (что неоднократно произойдет во всех последующих акселерационистских дискуссиях):

Но каков же путь революции, если он есть? Уйти с мирового рынка, как советует Самир Амин странам третьего мира, предлагая забавно обновленный вариант фашистского «экономического решения»? Или же идти в противоположном направлении? То есть идти еще дальше в движении рынка, раскодирования и детерриторизации? Ведь, быть может, потоки еще недостаточно детерриторизованы, недостаточно раскодированы с точки зрения теории и практики потоков с высоким шизофреническим содержанием. Не выходить из процесса, а идти дальше, «ускорять процесс», как говорил Ницше, — на самом деле таких примеров мы практически не видели. [1]

Смысл этого анализа капитализма (или нигилизма) в том, чтобы производить больше капитализма. Этот процесс нельзя критиковать. Процесс и есть критика, отсылающая к самой себе по мере расширения. Единственный путь вперед проходит сквозь нее, что означает дальше вглубь.

У Маркса тоже есть «акселерационистский фрагмент», который удивительным образом предвосхищает пассаж из Анти-Эдипа. В своей «Речи о свободе торговли» 1848 года он говорит:

Но вообще говоря, покровительственная система в наши дни является консервативной, между тем как система свободной торговли действует разрушительно. Она вызывает распад прежних национальностей и доводит до крайности антагонизм между пролетариатом и буржуазией. Одним словом, система свободной торговли ускоряет социальную революцию. И вот, господа, только в этом революционном смысле и подаю я свой голос за свободу торговли. [2]

В этой зародышевой акселерационистской матрице невозможно отличить уничтожение капитализма от его интенсификации. Автоматическое разрушение капитализма — это и есть капитализм. «Креативное разрушение» — в этом вся его суть, кроме разве что его замедлений, частичных возмещений, или задержек. Капитал революционизирует себя настолько основательно, что никакая внешняя «революция» никогда не сможет этого сделать. Если последующая история не доказала этот тезис безусловно, то как минимум в безумной степени смоделировала это доказательство.

В 2013 году Ник Срничек и Алекс Уильямс стремились разрешить эту нестерпимую, даже «шизофреническую», амбивалентность в своем «Манифесте для акселерационистской политики», целью которого было ускорить появление именно анти-капиталистического «Левого акселерационизма», явно отделяющего себя от гнусной про-капиталистической тени «Правого акселерационизма». Этот проект (предсказуемо) был более успешен в ре-анимировании акселерационистского вопроса, чем в его идеологической очистке любым устойчивым образом. Их разграничительные линии в принципе могут быть прорисованы только путем введения абсолютно искусственного разделения между капитализмом и модернистской технологической акселерацией. Неявный призыв к новому ленинизму без НЭПа (зато с утопическими техно-управленческими экспериментами чилийского коммунизма, использованными для примера).

Капитал, в своем предельном самоопределении, ничто иное как абстрактный акселераторный социальный фактор. Его исчерпывает собственная позитивная кибернетическая схема. Бегство поглощает свою индивидуальность. На определенном этапе процесса его интенсификации любое другое определение отбрасывается как случайное. Поскольку все, что может последовательно подпитывать социо-историческую акселерацию, необходимо, или сущностно, будет капиталом, то перспектива любого однозначно «Левого акселерационизма», набирающего серьезный импульс, может быть уверенно отброшена. Акселерационизм — это всего-навсего самосознание капитализма, который только начался. («Мы еще ничего не видели.»)

На момент написания этого текста Левый акселерационизм, похоже, перестроил себя обратно в традиционную социалистическую политику, а акселерационистский факел перешел новому поколению блестящих молодых мыслителей, предлагающих «Необусловленный Акселерационизм» (не П/Акс. Или Л/Акс., но Н/Акс.). Их онлайн аккаунты (если не найдете более простой путь извлечь их идеи) можно найти в социальных сетях с помощью хэш-тега #Rhetttwitter.

В качестве блокчейнов, логистики дронов, нанотехнологий, квантовых вычислений, вычислительной геномики и наводнения виртуальной реальности, пропитанной все большим уплотнением искусственного интеллекта, акселерационизму некуда двигаться, кроме как внутрь самого себя. Быть подгоняемым этим феноменом до точки окончательного институционального паралича — это и есть этот феномен. Естественно, что, скажем, абсолютно неизбежно, человеческий вид определит это предельное земное событие как проблему. Заметить это то же, что и сказать: Нам нужно что-то сделать. На что акселерационист может лишь ответить: Сейчас вы наконец говорите об этом? Может уже пора начать действовать? В более мрачных вариантах, которые добиваются успеха, он обычно смеется.

Примечания

[1] Цитируется по Делез Ж., Гваттари Ф. — Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения.

[2] Цитируется по Маркс К., Энгельс Ф. — Собрание сочинений — Том 4 — Речь о свободе торговли.