Наша глобальная культура, давно утратившая всякую элитарность и гуманность… Так вот, наша рекламно-развлекательная культура паразитирует на сексе всеми возможными способами. Можно сказать, что секс — смысловое топливо культуры постиндустриального типа. Давно и не мной замечено, что снижение трудовой активности способствует росту активности гедонистической. И все мы теперь можем это наблюдать. Социальная верхушка общества и тесно связанные с ней слои ведут самый праздный образ жизни и срывают, как бы выразились в классическую эпоху, разнообразные цветки наслаждения, включая и сексуальные. Но какова природа этого нового, предлагаемого всем и доступного немногим, секса? Рискну поразмышлять об этом ниже.

Начну с того, что секс во все времена был отличной валютой (именно секс, а не то обязательное физическое усилие, которое приводит к зачатию детей) и одинаково хорошо котировался в обоих полушариях нашей замечательной планеты. Его могли расценивать как игру, как сакральное действо, как разрядку, как грех, как искусство… Но в любом из этих случаев секс выражал свою эпоху, являясь пусть и не основной, но чрезвычайно важной её составляющей.

С веками символическое значение секса подверглось значительной метаморфозе. Особенно тяжело пришлось ему в эпоху Средневековья, когда всё сколь-нибудь сексуальное клеймилось и подвергалось гонениям. Секс, конечно, не умирал и в эту пору, но жил в тяжких узах церковного догмата. Потом, как вы знаете, наступило Возрождение и воробушек Лесбии (возлюбленной античного поэта Катулла) выпорхнул на волю. Клир уже не мог бороться с падением нравов, а нравы более не желали слепо идти на поводу клира. Потом ещё была Реформация — своеобразный реванш Средневековья в борьбе с неоязыческим обликом мира. А после неё Просвещение и Романтизм, когда секс был сначала рационализирован, а затем окутан флёром мистической тайны. И только в 20-м столетии (безбожном, агрессивном, экспериментальном) с сексом приключилось нечто такое, о чём стоит поговорить более подробно.

После пубертатной революции 60-х, когда секс на время стал каким-то филиппинским или гаитянским, то есть наивно-коллективным, в экономиках развитых стран произошли изменения, которые превратили сексуальность из свободно конвертируемой валюты в дорогостоящий товар. Секс, особенно в США, больше не подлежал вольному обмену и бесконтрольному применению. Теперь его нужно было купить, в худшем случае — добыть силой, что, конечно, породило множество разнообразных перверсий и фрустраций. Впрочем, ловкие торговцы наслаждениями нашли иной способ поставок сексуального продукта в массы. Придумав порнографию (в начале журнальную, далее — плёночную и электронную) они убили одним выстрелом двух жирных зайцев, то есть смогли заработать приличные деньги и помочь наэротизованному обществу выпустить пар.

Если в старые добрые времена секс в открытую продавали только представители хорошо известной профессии, то к началу 21-го века продажей сексуальности начали заниматься все, кто был хоть немного в этом заинтересован. Развитие виртуальных технологий привело к тому, что почти каждый член нашего общества получил возможность прорекламировать свою сексуальность и выгодно её реализовать. Через интернет теперь продают не только реальные интим-услуги, но и эротический контент (фотографии и видео), призванный удовлетворить запросы менее зажиточной, но не менее похотливой части нашего общества. Таким образом, рынок, как видно, всерьёз и надолго узурпировал право человека на сексуальную свободу.

Изменилось и само, простите за штамп, потребление секса. Он стал более навязчивым, грубым и быстрым. Если порно-ролик 90-х начинался с какой-никакой прелюдии и неловких попыток ухаживания партнёра за партнёршей (рассмотрим гетеросексуальный пример), то уже в нулевых от прелюдии не осталось и следа: партнёры сразу переходят к делу и очень плохо (очень наигранно!) изображают удовольствие. Прнозвёзды со стажем сетуют в своих интервью на то, что их актёрские способности больше никому не нужны. И действительно, в порно 21-го века на первый план вышла сочная физиология, а психологические игры остались где-то далеко в стороне. На этом фоне даже скандально известные фильмы Тинто Брасса кажутся целомудренными пособиями для детей предгаджетного возраста. То ли дело кинематографический эрос Гаспара Ноэ…

Да, наша культура, в том числе и бытовая, изрядно пропитана сексом, заворожена им. Кажется, что все её темы интересны не сами по себе, а только в сексуальном разрезе. Для лучшей продажи книги на обложку выносят голую женщину, минеральную воду рекламирует знойный мужчина, надувной матрас — весёлая парочка, готовая заняться ЭТИМ в любую секунду. Мы отупели от бесконечных вариаций сексуальной темы, но уже не представляем себя без неё, как менеджер крупной компании не представляет удачного рабочего дня без понюшки кокаина.

С другой стороны, секс стал в наши дни обычной услугой. Теперь его заказывают вместе с массажем, номером в отеле или туром в одну из пальмовых провинций мира. К моему глубокому сожалению, в эпоху реально-виртуальных наслаждений секс утратил всякую непредсказуемость и загадочность. Став товаром, он перестал быть творчеством. Когда секс атакует тебя со всех сторон, когда он смотрит на тебя с рекламных щитов, экранов и мониторов, поневоле задумываешься о самоограничениях. Ведь пресыщенность может испортить вкус даже любимого блюда.

Хочется, однако, верить, что самим продавцам секса (я не имею в виду профессиональных жриц и жрецов любви) разных полов, возрастов, национальностей и профессий в итоге надоест сублимировать естественный порыв в безнадёжно искусственный продукт, никого толком не удовлетворяющий. Многочисленные лайки и комментарии под фото или видео, символические баллы и переводы на электронный кошелёк — это ещё далеко не полная реализация сексуального потенциала. Отдаваться друг другу по любви, на мой взгляд, куда интереснее и, в конечном счёте, полезней для нашей иммунной системы. Впрочем, попробуйте сами. Очень может быть, что пережив столь замечательный опыт, вы больше не захотите довольствоваться его убогими суррогатами.