Поиск своего места в мире, невозможность наладить с внешней реальностью и включёнными в неё людьми диалог, вопрос построения идентичности, ощущение собственной инородности — ключевые болевые, но помогающие простроиться точки. Их мы решили переосмыслить и прожить в перформансе, вынеся за скобки, как общий знаменатель, взаимосвязанность всех явлений, действий, объектов и субъектов этого мира. Навели лупу на универсум, смело решаясь в него (не в шутку) поиграть. Только вот в него или с ним — вопрос, требующий концептуальной дистанции. Слыша отзывы зрителей, могу сделать вывод, что реализовались оба варианта.

Перформанс был рожден через исследование самых разнообразных взаимосвязей, которые можно проследить между человеком и миром. Они протягиваются и на поверхности внешнего, событийного уровня нашей жизни, и где-то глубоко внутри, сплетая наши мысли, чувства, эмоции с телесным их проявлением.

Изначально исследование было исключительно пластическим: танцор хореографически проживал личную историю, раскрывая тему внешней связи и вынося ее на зрителя — считывая сюжет, проще «обоюдно чувствовать». Перформер оценивал, что его волнует и какую ситуацию ему хотелось бы пройти от начала, самой первой точки, до последней — ее решения, отслеживал, какие виды связи эту ситуацию пронизывают. Воспроизводил взаимоотношения с другим человеком, предпринимал попытку собрать свою идентичность и найти любимое дело/состояться в профессии, стремился обрести свое место в мире и успокоиться. Партитуру танцора мы строили по 15 точкам, формирующим его внутренний стержень: 3 соло, в каждом из которых 5 образов.

Сперва мы исследовали, какие абстрактные, случайные, бессознательные образы возникают у участников и делают их счастливыми. Затем учились их пластически точно воспроизводить, обнуляя «танцевальную выучку», аналитику и «работу на зрителя» с присущей ей красивостью. Отслеживали, как каждое движение порождает следующие, как образы могут быть телесно между собой связаны и почему тело «выкинуло» в первую очередь именно их. Сперва танцор демонстрировал 5 скульптур, статичных поз, затем делал между ними короткую связку, медленно их осознавая, после чего исполнял «личную историю про желания», осуществляя между скульптурами много более длительную связку.

Следующие 5 точек с той же логикой связок очерчивали танец идентичности. Его мы строили по телесным зажимам: каждый танцор учился распознавать, о чем каждая телесная фиксация говорит, с какими из них он хочет расстаться в процессе проживания выбранной им личной истории, а какие — есть он и не носят негативного оттенка. В этом танце они говорили о себе зрителю, исключённому из перформативного мира. У танцоров стояла задача: никого, кроме друг друга, они не могли видеть — могли только «чувствовать кожей», осознавая, что в окружающем пространстве есть ещё чьё-то тепло, дыхание, внимание. Таким образом создавалась рифма нескольких жизненных пластов: зрительского, живописного и музыкального, о чем речь пойдет ниже, и перформативного. Рифма или ритм (и тогда у нас в руках играющий контрастами верлибр) — показать должен был только процесс.

Другие 5 точек — танец по рисунку. Рисунок — отзеркаленный образ танцора, создавался с ориентацией на индивидуальную органику каждого исполнителя. Танцор учился работать с графикой, осмыслять ее через движение и читать через неё свой публичный образ — момент сбора публичной идентичности и ее соотнесения с уже артикулированной личной. Здесь 5 скульптур и 2 связки распределялись в пространстве, параллельно их осуществлять могли несколько танцоров в одном пространстве.

Далее каждый танцор исполнял свою дыхательную партитуру — наблюдал, как дыхание порождает движение, влияет на чувственное состояние и анализировал, как он дышал на протяжении своей выбранной для проживания истории: от первой точки максимального разбаланса, той, от которой хотелось отстраниться, уйти, до точки гармонии и целостности, которую стремился достичь в финале перформанса. Вырабатывал свой личный графический язык и фиксировал в нем своё дыхание. Затем, опираясь на него, учился «дышать» истории других танцоров, стараясь их понять и прочувствовать. Происходила аналогия м иностранным языком: общий смысл улавливается без понимания каждого знака семиотической системы.

Финал перформанса — единство. Каждый перформер переключался с языка тела и дыхания на слово. Кажется, что звучащий язык — самый простой способ выразить себя, но для меня он — самый ответственный. К слову надо прийти. К нему нужно быть готовым. Перформеры принесли важные для них предметы, за каждым из которых стоит ценная история. И раскрывались друг другу и зрителям, эту историю повествуя. Заодно и зону «понятности» формировали после продолжительного эмоционального переживания. На этом моменте каждый зритель мог войти в перформативеное пространство и вступить в диалог с исполнителями — начиная звучать в слове они «прозревали» и теперь вступали в прямой контакт с посетителями.

Описанные акцентные точки сочетались массовыми сценами, где каждый танцор учился видеть и чувствовать партнёра, доверять ему, понимать язык его тела и улавливать его движенческий импульс.

До момента показа перформеры не работали с цветом, так как краска обладает способность. эмоционально подчинять. Равно как музыка, звучащая и на репетициях, и на перформансе, была импровизированная. Танцор жил свою историю и учился вступать в диалог со всеми внешними обстоятельствами, а не следовать за ними.

Затем в среду, которую создавали танцоры, мы решили включить «художников от слова искусство»: поэтов, музыкантов, живописцев и графиков. Каждый из них обогащал макромир перформанса своим индивидуальным осознанием того, что такое связь. Каждый участник думал над вопросами: какой она может быть? Как она может работать? Как ее можно потерять? Многие художники выбрали для себя метод документации происходящего вокруг. Другие — бессознательное творчество при погружении в общее состояние. Художников и музыкантов я просила присутствовать на репетициях, чтобы избежать эмоционального несоответствия и общей разрозненности. Все телесные, дыхательные, звуковые практики в ходе исследования выполнялись совместно.

Наше перформативное осознание и проживание взаимосвязей, как индивидуальное, так и коллективное происходило через оставление красочного следа (буквально) и на полу, и на стенах. Часто в жизни мы не можем зафиксировать свой путь, рассмотреть свой след в совокупности со следами других людей, других событий, других реальностей. Здесь у нас есть возможность составить собственную чувственную карту, где материализуются те причинно-следственные связи и взаимодействия, которые случались в процессе показа.

Завершила наше исследование видео инсталляция, где люди разных культур, разной степени узнаваемости-популярности (рок-звезды, панки, художники и музыканты из разных стран, актеры, поэты, сами участники перформанса), да и в принципе по-разному практикующие жизнь, рассказали о своем восприятии окружающего нас универсума и поделились эпизодами из жизни, когда их связь с реальностью истончилась. Здесь было интересно наблюдать за пониманием и оценкой границ внутреннего и внешнего у человека.

В рамках проекта мы организовали пространство таким образом, чтобы в зоне с проектором можно было воссоздать мастерскую уединившейся со своей внутренней историей художницы. Она видела все происходящее, могла увидеть зрителей (ее мастерская была напротив условного зрительного зала) и наблюдая за наблюдающими, фиксировать происходящее. Обоюдно чувствовать.