Вы когда-нибудь задумывались о том, почему на планете столько разнообразных биологических видов одного рода, и лишь один вид человека? Если да, Вы, должно быть, знаете, что так было не всегда: целых два миллиона лет на Земле благополучно и вполне успешно существовал наш близкий родственник, Homo erectus, тоже человек, а более ста тысяч лет мы соседствовали с неандертальцем, которого вполне можно назвать родным братом Homo sapienc. Это если не вспоминать десятки других видов человека, известных антропологии, но по какой-то причине не существующих сегодня.

Но разве Вам не интересно было бы жить в одном мире с другими людьми? По-настоящему другими, принадлежащими к другому виду, но все еще людьми? Как существует несколько видов кошек или ворон, могло бы существовать и несколько видов людей. Но почему-то не существует, и самый близкий наш ныне живущий родственник — шимпанзе (их, кстати, осталось два вида и оба на грани вымирания).

Итак, почему Sapienc сегодня — единственный представитель рода Homo?

Частично на этот вопрос отвечает Юваль Харари в своей нашумевшей книге «Sapienc. Краткая история человечества».

Если коротко, то причины две: во-первых, потому что «человек — серийный убийца окружающей среды: даже с орудиями каменного века наши предки истребили половину проживавших на суше млекопитающих». А во-вторых, потому что «ни одно другое живое существо не способно верить в то, что существует только в воображении — богов, государства, деньги или права человека».

Итак, человек у нас не только разумный, но также «разрушающий» и «воображающий». Но мне кажется, что разрушение, или уничтожение — это лишь часть более масштабного процесса, который я бы назвала эксплуатацией. Ведь разрушаем мы не ради разрушения самого по себе, а для получения определенных благ. Да и сам процесс разрушения часто выглядит, скорее, как использование и преобразование возможностей, заключенных в природе.

Возможно, именно эти две способности — эксплуатировать и воображать, — и означают разумность.

Тему воображения можно развивать долго, и это уже сделали психологи и антропологи. А мне хотелось бы остановиться на другой особенности человека — его способности (или потребности?) эксплуатировать. И не исключено, что окажется, что именно этому роковому свойству человек разумный обязан своим планетарным господством.

Эксплуатация у других видов.

Для начала коротко взглянем, свойственна ли эксплуатация природе в целом. Можно сказать, что любое использование одним организмом другого есть эксплуатация. Травоядное животное поедает растение, а хищник — жертву. Птица использует ветки дерева, чтобы свить гнездо. Самка и самец используют друг друга для продолжения рода, а детеныш «эксплуатирует» родителей ради выживания.

Но это лишь на первый взгляд. Все эти виды «эксплуатации» биологически обусловлены и часто являются вовсе не эксплуатацией, а симбиозом. Нередко животное, поедая растение, помогает ему размножаться, а хищники поддерживают природный баланс, не позволяя некоторым видам распространиться слишком обширно и нанести ущерб экосистеме.

Но главная черта всех этих взаимодействий, не позволяющая назвать их эксплуатацией — это их необходимость для выживания. Редко животное в дикой природе съест больше, чему ему необходимо для поддержания жизни — поиск еды слишком сложное и энергозатратное занятие. У большинства животных существует четко определенный брачный период, вне которого они не ищут партнера и не спариваются. Их жилища минималистичны — все самое необходимое для того, чтобы в безопасности вырастить потомство. Все действия животных и растений направлены на выживание и продолжение рода, и редко они делают что-либо сверх этого. Пожалуй, единственное исключение здесь — игра, и именно она стала одним из факторов, давшим некоторым видам преимущество, а один из них — вознесших на вершину мира.

Эксплуатация, воображение, игра.

Игра и воображение тесно связаны: играя, мы представляем, что верим в то, чего нет. Заигравшись, мы действительно начинаем в это верить. В этом смысле человек заигрался и поверил в то, что плоды его собственного разума — общество, бог, деньги, государство, — действительно существуют. Как ни странно, именно это позволило ему создать сложнейшие системы, совершенно недоступные другим видам. И если игра и воображение позволили эти системы создать, то поддерживать их можно с помощью эксплуатации. Ведь в каждой игре должен быть победитель и проигравший.

Проигравшими в этом случае стали природа и другие виды — правда не все и не во всех смыслах.

Квадрат эксплуататора.

Подробнее раскрывая понятие эксплуатации в ее используемом здесь значении, нужно учитывать, что этот процесс прошел долгий путь и начался задолго до сапиенса — другими людьми и даже другими приматами. Но своего апогея он достиг именно в деятельности человека разумного.

В чем именно проявляется эксплуататорская природа сапиенса?

Первый значительный толчок к своему развитию мы получили, начав использовать природные материалы для создания орудий. В какой-то мере этот уровень освоили и многие другие виды: животные создают свои жилища, используя природные материалы, а среди приматов даже можно встретить тех, кто использует заостренные камни для добычи еды. Но дальше этого почему-то не пошло. Только предок человека догадался, что использовать камень можно не только в том виде, в каком он есть в своем естественном состоянии, но и преобразовав его. И, скорее всего, это значительно повысит эффективность. Итак, первый тип эксплуатации — преобразование. Изобретенный еще нашим общим с обезьяной предком, этот способ и сегодня активно используется человеком, но уже в совершенно иных масштабах.

Предположительно 1,5 миллиона лет назад Homo erectus освоил огонь. Не будем углубляться в то, как сильно это изменило будущее всех видов человека, включая наш. Впервые живое существо больше не боялось огня, а контролировало его. Впоследствии человек научился контролировать многие природные явления, прежде его пугавшие. Поэтому следующий тип эксплуатации природы человеком — это контроль.

Огонь открыл человеку новые возможности, в том числе в получении энергии. Теперь он мог регулярно употреблять в пищу то, что раньше себе не позволял. Приготовленное с помощью огня мясо других животных позволило получать большее количество калорий за меньшее время. Поэтому человек с удовольствием стал использовать этот тип эксплуатации — убийство.

Со временем другие виды стали подвергаться не только убийству, но и контролю — человек научился разводить самых вкусных из них, а самых выносливых, быстрых или дружелюбных решил использовать для охоты, войны и просто для развлечения. Так появился наиболее известный тип эксплуатации — рабство.

Позднее все эти виды эксплуатации сапиенс стал успешно применять и к представителям собственного вида, что позволило ему в удивительно короткие сроки достичь невероятного уровня развития цивилизации. Пока рабы производят все необходимые блага и обслуживают ежедневные потребности господ, писатели, ученые и философы создают основы человеческой культуры. Уничтожая отдельных людей и целые народы в войнах, убийцы получают все преимущества победителей. Контролируя целые нации, правительства распоряжаются общественными ресурсами так, как посчитают необходимым. Воспитывая и преобразуя детей по образу и подобию своему, родители готовят идеальный материал для продолжения человеческой эволюции по пути эксплуатации.

Я вовсе не хочу сказать, что эксплуатация — это несомненное зло. Скорее всего, без нее история нашего вида выглядела бы совсем иначе и сегодня вы не читали бы эти строки на экране своего высокотехнологичного девайса. Возможно, даже письменность не была бы изобретена, а не исключено, что и сам язык нашего общения был бы значительно менее совершенным.

С другой стороны, мы не можем утверждать и обратное: что Homo sapiens не сумел бы найти другие пути эволюции, не предполагающие эксплуатацию в любых ее проявлениях. И мы определенно не можем согласиться с тем, что для современного человека эксплуатация остается единственным или наиболее эффективным способом эволюции.

Источник: hiSocrates.com