«Я уже неделю на работу хожу и ни разу еще туда не пришел»

Антон Лапенко приобрел сногсшибательную популярность довольно недавно и чрезвычайно быстро. Разлетевшись по интернету сначала в виде «нарезки инженера» (несомненно, заглавного персонажа), а после полнометражных («на полвидеокассеты») серий, собранных в три неоднородных по качеству сезона. В какой-то момент за просмотром его видео я словил «эврику» о том, что так энергично движет этим человеком и хотел бы этой эврикой поделиться. Эврика эта отнюдь не радостная (уместна вслхипывающая пошлая фраза про «смешное, которое не весёлое»). Но самое важное, что я хочу предварительно сообщить: она и отнюдь не пренебрежительная и не уничтожающая. Я уважаю этого человека и вижу в нем большое мужество и большое терпение. И непростые чужеродные вещи.

Опенинг, а лучше заставка сериала внутри Лапенко (многие ли названия начинаются со слова «Внутри»?) необычна. Безусловно, она старомодна, но примечательно не только это. На фоне хорала, которому место посреди «мьюзикальной» сцены советской комедии мы видим паркет, а после обои с сорванными полосками, розетки и дешёвые настенные светильники. Четыре глухие стены — окон нет. А после мы видим уже «внутри Лапенко».

Актер по профессии, довольно долго служивший в московском Электротеатре, Лапенко не радует глубиной и изяществом игры. Роли ходульные, словно наскоро слаженные, хотя энергичные и своеобразные — этого не отнять. Это актерство хочется назвать хлопушечным — оно полое и ему нужно как можно громче и резче выстрелить на новый лад. Опять-таки — никаких осуждений и отбраковывания актера Лапенко —только описание своеобразного стиля. Он имеет право на жизнь и он уж точно нашел своего зрителя.

«Внутри Лапенко» содержится много броских персонажей, они яркие и вульгарные, словно расталкивают друг друга так, чтобы как можно меньше походить. Парики, упорное травести — и травести с подбритыми усиками. Это цирк и это #балаган — в лучших традициях такового — от «Осторожно модерн-уж-лучше-2» до наготы древнегреческого театра. Театра, где играли для полного и свободного выхода эмоций, а не для щепетильного зрителя. Но балаган Лапенко меня смущал и напрягал. В нем было что-то напряжённо-отчаянное: кривлянье не для себя и телесного актерского удовольствия. Что-то отчаянное и зависимое, выживающее этим конвульсивные движением. Расшифровать этот посыл для себя я считаю возможным несколькими путями. Первый пример — самый очевидный.

Инженер. Главный #протагонист и его сбивчиво-инфантильное-нуждающееся поведение. Инженер постоянно спешит и оправдывается. В общем, только этим он и занят. Его глаза бегают в надежде разглядеть симпатию — отчаянно нужную, не для сытой радости, его слова —- сбиваются. Он хочет сказать «А" — а его словно бы кто-то одергивает в сторону "Б».

— «Б", надо «Б», Антуан, а ты «А». А какое тут может быть "А»?… тоже мне!

Видимо, “А” кем-то запрещено. Сказанное “Б” также оказывается неверным — и #инженер продолжает трепыхаться, никогда не находя покоя. Отсюда сбивчивость, и нелепые «гибриды из слов», слова-мутанты, т. е. oговорки, которые подбаляют жару самоусиивающейся нелепице. Именно это составляет главный комический прием — и инженера, и другого населения лапенковской головы.

Дела инженера вторят его словам. Он отдергивается от взятого, передумывает сотню раз в минуту — и все это на фоне бесполезного и даже несомненно вредного пустого напряжения.

Откуда мог взяться такой характерный типаж — лишенный всякой свободной и уверенной целенаправленности? Не сомневаюсь, что оно — следствие вмешательства извне, которое не позволяет инженеру остыть и организовать свою жизнь по принципам, отличным от максимизации хаоса. Ему нет покоя, потому что ему не давали покоя. И теперь тем же самым занят он сам.

И я подозреваю, что играющий инженера Лапенко его вовсе не играет. Он выпускает его наружу откуда-то изнутри.

Продолжение

Любые женщины инженера Лапенко