Сегодня я дочитал переписку Эдмунда Уилсона и Владимира Набокова (Дорогой Пончик. Дорогой Володя. Письма 1940 — 1971; М., КоЛибри, 2013). Читал я её для своих нужд, однако некоторые интересные не только для себя места я выписал и хотел бы ими поделиться.

Начнём с легкомысленного, а затем перейдём к более серьёзному. Мои краткие пояснения даются в скобках и курсивом.

***

А еще я перевел несколько стихотворений Лермонтова для своих лекций и вскоре должен буду взяться за Тут-чево. (29.04.1941) (Здесь нарочитое искажение фамилии Тютчева.)

***

Ко мне только что наведался литературный секретарь человека (имя я запамятовал), который… сейчас сочиняет роман из Советской Жизни. Он хочет знать, как пишутся по-английски слова “nemezky”, “collkhoz”… Полный примитив. Сидящий во мне черт подбивал меня подсунуть ему непристойные словечки для «доброго утра» и «доброй ночи» (напр., “Razyebi tvoyu dushu”, — мрачно сказал В.). (16.06.1942)

***

Вы обратили внимание в поэме «Домик в Коломне» на чудный разговор о размерах и рифмах (с искусно вставленными примерами) и балансировку на грани рифмы «жопа» (в русском языке очень мало рифм на "-опа" и эта — самая популярная) в строфе о копченом языке и рестораторе Коппе? (12.08.1942) (Примечание редактора книги: Этот черновой вариант не вошел в окончательный текст «Домика в Коломне» и обычно печатается в приложении к академическим изданиям Пушкина.)

***

Ты видел последний выпуск Life? Вот говнюки! (29.03.1943) (Письмо написано по-английски, но слово «говнюки» — по-русски.)

***

(О Жане Жене) Непременно пришли мне книжку гомосексуалиста и вора! Обожаю непристойную литературу! (17.04.1950)

***

(О начавшейся в СССР войне) Почти двадцать лет русские, живущие в изгнании, мечтали, когда же случится нечто такое — кажется, на все были согласны, — что положило бы конец большевизму, например большая кровавая война. И вот разыгрывается этот трагический фарс. Мое страстное желание, чтобы Россия, несмотря ни на что, разгромила или, еще лучше, стерла Германию с лица земли вместе с последним немцем, сравнимо с желанием поставить телегу впереди лошади, но лошадь до того омерзительна, что я не стал бы возражать. Для начала я хочу, чтобы войну выиграла Англия. Затем я хочу, чтобы Гитлера и Сталина сослали на остров Рождества и держали там вместе, в близком соседстве. А затем — я понимаю, все произойдет до смешного иначе — так же как страшные кадры горестных событий невпопад перебивает автомобильная реклама. (18.07.1941)

***

(Здесь гениальный автоперевод) У меня ушло ровно 10 минут на то, чтобы сочинить этот маленький шедевр, состоящий исключительно из четвертых пеонов, — поэтический ряд, который нечасто встретишь даже в русской просодии.

The complicated variation

of Lepidoptera affords

a fascinating occupation

for proletarians and lords.

А вот то же самое по-русски:

Разнообразное сложенье

чешуекрылых мотыльков

уготовляет услажденье

для королей и бедняков. (13.09.1942)

***

(Поначалу Набокова в США путали с его кузеном Николасом, композитором.)

(Набоков цитирует то, что он якобы часто слышит) «Знаете, мистер Набоков, мне необыкновенно понравилась ваша статья о Шостаковиче в Harper’s Magazine». Хочется думать, что Николасу тоже приходится выслушивать комплименты не по адресу. (10.03.1943)

Но затем (из письма Уилсона): Николас рассказал занятную историю про то, как ему позвонили из нашего посольства, приняв за автора «Лолиты», и поинтересовались, где можно раздобыть двадцать экземпляров. (01.09.1956)

***

(Набоков о других писателях, о работе писателя и о себе)

Пушкин — море, но Тютчев — колодец… Блок — крылатая лодка, которую ребенок в «Пьяном корабле» Рембо спускает на воду в сточной канаве. (10.03.1943)

Замечу, что «Полтава» в творчестве Пушкина занимает такое же место, как «Подвиг» в моем. Я написал его двадцать лет назад (Примечание редактора книги: на самом деле 13), и не мне Вам объяснять, какое чувство вызывает собственная блевотина. (10.03.1943)

Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь: е д и н с т в е н н о е, что имеет значение в литературе, это (в той или иной степени иррациональное) шаманство книги; иначе говоря, хороший писатель — это прежде всего волшебник. (27.11.1946)

***

Внезапно: о Владимире Познере-старшем (жил в США в 1941-1948, кратчайшая биография тут).

Уилсон — Набокову: «Дорогой Владимир, я был счастлив услышать о стипендии Гуггенхайма — хотя вряд ли тебя порадует соседство с Владимиром Познером, который тоже ее получил». (1.04.1943)

Набоков — Уилсону: «Я осторожно распространяю слух, что «Владимир Познер» — мой литературный псевдоним». (05.04.1943)

***

(О самомнении Набокова. В цитате имеется в виду трёхтысячестраничный прокомментированный перевод «Евгения Онегина», выполненный Набоковым. Также восхитителен перевод названия «Слово о полку Игореве»)

Я вовсю тружусь над “Discourse on Igor’s Campaign”, которую я когда-то перевел, а сейчас полностью переработал. Комментарии к нему унаследовали ген Евгения и грозят вырасти в нового мамонта… России никогда со мной не расплатиться. (02.03.1959)

***

Бонус: мнение Эдмунда Уилсона о Джейн Остин.

Ее величие в том, что к своему произведению относится как мужчина, то есть как художник, в отличие от типичной романистки, эксплуатирующей свои женские грезы. Джейн Остин подходит к материалу с максимальной объективностью. Каждая ее книга исследует какой-то иной женский тип из числа тех, которые она наблюдает вокруг. Она не стремится выразить свои душевные порывы, а пытается создать нечто совершенное и долговечное. На мой взгляд, она входит в шестерку величайших английских писателей (наряду с Шекспиром, Мильтоном, Свифтом, Китсом и Диккенсом).