Многие повстанцы любили выступать под девизом «Свобода, или смерть». Но люди такого склада не способны завоевать свободу ни себе, ни другим. Потому что к подлинной свободе идут другим путем. Иногда этот путь похож на стояние на месте.

Вы тяжело переносите безразличие, или безучастие мира/окружающих? Но такова цена настоящей свободы. «Свобода слегка напоминает смерть» (Ж.-П. Сартр. Тошнота). Отсутствие участия, связей является признаком смерти. Когда речь идет о смерти физической, то мертвое тело безучастно в любых процессах взаимодействия с миром. Оно становится полноценным объектом мира, теряет остатки индивидуальности, постепенно разрушаясь, тот есть возвращается в мир. Живой индивид, а тем более свободный субъект противопоставлен миру, потому что он сам является отдельным миром, пусть и не вполне самодостаточным, независимым, но обладающим той или иной автономией. Именно поэтому для жизни нашего сознания/души большое значение имеет не только наличное бытие «здесь и сейчас», а и бытие иное — прошлое, будущее, далекое, просто возможное, или сказочное. И чем больше мы принадлежим миру виртуальному, выстроенному волей нашей фантазии, тем более безучастны к наличному бытию, то есть окружающей реальности «здесь и сейчас». Мы сознательно готовы отказаться от части бытия наличного ради мира своих (или навязанных, либо индуцированных кем-то) мыслей.

Тема индуцирования мыслей требует небольшого пояснения. Одни и те же мысли, идеи могут рождаться в разных головах под воздействием общих внешних факторов. «Мысль витала в воздухе». Но это не значит, что у этой витающей мысли не было автора. Иногда так ненавязчиво воздействует чужая воля: мифы = традиции = пропаганда. Харизматические личности способны внушать свою волю так, что многие «нищие духом» (волей) с радостью будут служить приемниками и передатчиками этой воли. Собственно, любая мысль является волей, только с разной интенсивностью, силой. Мысль, подкрепленная верой, придает ускорение тому, кто ею одержим. Но в случае с коллективом, одержимым общими мыслями, руководимым харизматическим лидером, мы имеем дело с обществом архаичным, несвободным.

Мир представляет собой со-участие, или синергию («соработничество»). Только такое бытие может быть названо миром, космосом в противовес хаосу, напоминающему океан, в котором разбросаны многочисленные отдельные миры-космосы. Не удивительно, что там, где много соучастия, синергии, отдельный субъект слабо проявлен, потерян в лианах социальных связей, опутавших его. Такой субъект почти не рожден из единого организма своего рода-племени, а потому не знает и полноценной смерти. Биологическая смерть воспринимается им как часть бесконечного цикла перерождений. Не знает он и полноценной духовной смерти (если только судьба не оторвет его от привычного социума), поскольку, чтобы духовно умереть, нужно вначале духовно родиться, стать субъектом.

Таким образом, только свободному известно небытие. Он подобен кораблю собственного бытия в океане хаоса-небытия. Другие люди для него — такие же проходящие мимо корабли, на которых могут быть нужные товары, важная информация, а могут оказаться пираты. Свободный человек настроен не просто «фильтровать базар», а вообще фильтровать любые внешние социальные влияния, подходить к ним критически.

Безучастие бывает двух видов — положительное и отрицательное. Первое является выжидательным, являясь стадией на пути либо к сотворению нового мира, то есть переходу к участию, либо переходит в «вооруженный нейтралитет» — безучастие отрицательное. Но и участие бывает положительным и отрицательным. Угнетенный и угнетатель составляют единый мир, они «соработничают», только один из этого соучастия извлекает больше корысти, чем второй. Сказка о Колобке — наглядное пособие вариантов соучастия. Обманщик движется по жизни до тех пор, пока не встречает еще большего обманщика. Мир несвободных изобилует паразитами, хотя паразиты могут быть дружелюбны и даже вкалывают обезболивающие вещества своим жертвам. Чтобы космос оставался комфортным для обоих.

Поэтому свободные обычно слишком безучастны, поскольку ценят свою и чужую свободу. Безучастие — это те нейтральные воды, в которых судна отдельных личностей могут ходить, не мешая друг другу. Свободные предпочитают не сигнализировать о себе, не увешивать свое судно флагами, символами и знаками, которые издалека должны рассказывать все о его владельце. Избыточная информация в море безучастия — лишний груз, балласт, мешающий маневрировать. Много отличительных черт — тоже несвобода, поэтому свободным характерно стоически «проживать незаметно» и «скрывать личную историю».

Свободное бытие не может быть самоцелью. Оно есть именно путь от космоса чуждого, несправедливого — к космосу идеальному. Но чаще всего такой идеальный космос так и остается мечтой, фантазией, которую можно отчасти восполнить с помощью творчества, работы, направленной в сторону идеала.

P. S. В индуизме есть троица богов, чья деятельность демонстрирует полноту бытия мира. Брахма выступает творцом, Вишну — хранителем,а Шива — разрушителем. Если представить мир набором нулей и единиц, или точек и тире, то пребывание в свободе будет означать состояние нуля. Или точки. Длительная свобода — это уже многоточие, то есть незавершенность, молчание, ожидание чего-то. Такое бытие означает сохранение, это стихия бога Вишну. Или витязь на распутье, уткнувшийся в камень и не знающий, куда ему повернуть. В такой ситуации проще стоять. Это и есть безучастие, отсутствие перемен, отсутствие строительства космоса. Что касается единицы, то она может быть положительной — и тогда речь идет о творчестве, Брахме, или отрицательной, направленной на разрушение (Шива). Собственно, они взаимосвязаны, но все–таки составляют разные части цикла.

Если мы действуем, даже имея созидательные цели, для кого-то наши действия будут творческими, а для кого-то разрушительными.

------

Глава из книги «Парадоксы свободы» (2014)